История Одной Оптимистки

Глава 27 Концерт «Подай мне руку»

Как-то вечером на занятие по пению пришла директриса. Оценив подготовку, женщина ошарашила учительницу и ее воспитанников сообщением, что грядущий концерт самодеятельности будет не простым. Скорее всего финальным в истории Центра, и после него большинство детей расформируют по другим приютам. Бороться бесполезно, денег недостаточно, а здание старое и разваливается — вот к чему сводились основные доводы вышестоящих по отношению к детскому дому.

— И что делать? — выдохнула Грейс, наконец, перестав хныкать.

Девчонки, услышав новость, «развели мокрое дело» — цитируя учительницу. Мальчишки пришли в ярость и приготовились буйствовать. Некоторые грозились разбить окна и мебель, но вовремя были остановлены Дорианом, разъяснившим, что так они сделают только хуже. А теперь все, включая некоторых взрослых (Мег, Мери, Джулию), сидели в музыкальном классе на полу полукругом и думали, как выкрутиться из сложившейся ситуации. И после вопроса, озвученного Грейс, почему-то взгляды устремились к Джулии.

— Ну не знаю. Давайте постараемся провести оставшиеся нам дни подобающе, чтобы они запомнились каждому на всю жизнь! — грустно буркнула девушка, скрестив ноги в позе йога.

— Ага, — фыркнул Джош и предложил, — встретим этих дяденек и набьем им…

— Джош! — мигом оборвала кровожадные идеи Меган.

— А я только За! — внезапно и флегматично выдала повариха, так что присутствующие обернулись к ней, чтобы удостовериться, ей ли принадлежал голос. — А что? — не поняла она. — За свое нужно сражаться! Я права, Джули?

Девушка слушала, усиленно потроша собственный мозг в поисках решения, сосредоточенно глядела в пол. Джош даже подумал, что она совсем замедитировалась и безжалостно ущипнул ее за плечо, дабы привести в чувства. Она громко закричала, припечатала парочкой нецензурных слов (благо на русском и никто ничего не понял — только эмоциональный смысл), и выпалила:

— Значит так! — боевой возглас не на шутку напугал и одновременно воодушевил всех поголовно, заставляя выровняться и гордо поднять головы. — Мы не перестаем репетировать. И вы стараетесь на полную катушку. Помимо тех песен, которые вы выбрали для себя, учите еще одну. Я дам текст, музыку нам обеспечат, а дальше… Костюмы… — снова впала в прострацию Джулия, раздумывая, где достать такое количество.

— Что ты заду… — хотела уточнить Меган, но девушка внезапно расплылась в такой хитрой, угрожающей улыбке и подмигнула.

— Дориан! — сладким голоском пропела девушка. — Милый мой, подымешь прямо завтра всех на уши и приведете в порядок здание! Чистота в каждой комнате, идеальное поведение на уроках, репетиции по расписанию! Сцену украшаете сами. Вам же на ней выступать… А я… — она расхохоталась, — пойду штурмовать крепость!

Как выяснилось, вышеуказанной твердыней оказался Генри. Девушка два с половиной часа ходила за ним по пятам, уговаривая помочь детскому дому. Но продюсер отказался и вообще смылся в неизвестном направлении, без вести пропав на трое суток. Впрочем, его это не на долго спасло. По возвращению подопечная закатила такой скандал, что мужчина взвыл и приказал Честеру не подпускать к нему сумасшедшую, а лучше приковать к микрофону в студии и запереть! А она и так проводила ночи в звукозаписывающей, вместе с Эриком и его командой, подбирая музыку для той песни, которую будут исполнять дети. Немку Ди Джулия подбила на посещение вместе с ней Центра, где преподавательница получила новый опыт работы — с юными певцами, жадно глядящими на нее глазами маленьких диких зверушек. Сара договорилась с хорошей знакомой — дизайнером. Девушка, правда, ни разу не пробовала себя в создании детской одежды, но согласилась помочь. Теперь в Центре взрослые появлялись почти каждый день, и в основном по вечерам.

— Джули, куда идешь? — Блайд преследовал Джулию, после того как встретил в коридоре и взглянул на решительно настроенную девчонку, направляющуюся к кабинету его продюсера.

— Ты представляешь, — обижено начала она. — Он прячется от меня!

— Кто? — не поспевал за ней парень.

— Дин! — оскорблено выдала рыжая и надула губы. — У, белый кролик! Я тебя поймаю!

Как раз в этот момент из двери туалета выскочил Харман. Увидев Джулию, он посмотрел на часы и притворился очень занятым, спешащим и чуть не сорвался на бег.

— Дин! — рявкнула на весь коридор девчонка. Мужчина передернул плечами, остановился и повернулся к ней лицом — таким вытянутым, усталым, печальным…

— Вы должны помочь! — с ходу припечатала Джулия, поставив руки в боки, что означало: от своего она не отступится.

— Почему я? Ну, сходи к Генри! — попытался отмахнуться от нее бывший начальник.

— Он сбежал! — прорычала недовольная таким не мужским поступком девчонка. Харман подумал, что подвиг его друга самый что ни на есть разумный, и как же он сам до такого не додумался?!

— Они вам, между прочим, помогали! А как же Меган? — решила подействовать на совесть украинка.

— Перед ней мой долг искуплен! Я же тебя принял! Я сделал то, о чем она меня просила! — заявил Харман и хотел сбежать с поля брани, скрывшись в ближайшем кабинете. Но тут Джулия угрожающе тихо проговорила:

— Сами напросились! — повернулась к Блайду, стоявшему за ее спиной и ласково прошептав «Закрой уши!», заорала…

Прибрежная сирена обзавидовалась и сломалась. А уши Дина Хармана чуть не свернулись в трубочки, мечтая перебраться куда-нибудь в более безопасное место с головы, к примеру, в ноги. Из кабинетов повыскакивали напуганные люди, не понимая, что происходит: кого-то убивают или это пожарное предупреждение?

В общем, спустя час, Джулия с довольной физиономией попивала чай с бергамотом в кабинете поверженного. Тот обзванивал влиятельных знакомых, уговаривая их принять участие в благотворительном концерте.

— Жестоко ты! — прокомментировал Блайд, сидящий рядом с девушкой в кресле перед столом продюсера и тоже пьющий чай.

— У Люси научилась! — гордо, но с примесью боли, пояснила Джули. — Она меня так несколько раз на колыбельную разводила.

Эрик рассмеялся.

— Все! — шумно опустил трубку телефона Харман, у которого уже ухо покраснело. — Теперь твоя душенька довольна?

Девушка растянула на лице улыбку Чеширского кота, настолько широкую, что Дин боялся — лопнет от счастья или, того хуже — опять что-то клянчить начнет.

Итак, полдела было сделано. Но. Это серьезное «но» — мучило больше всего. Не хватало людей, которые придут и смогут пожертвовать свои кровные средства детям. Джулия думала и думала. И уже начинала сомневаться, сможет ли она помочь. Хватит ли ее сил?

— В таком юном возрасте не стоит так сильно печалится! — чей-то незнакомый, но приятный голос, разорвал путы дум, и Джулия отвлеклась от созерцания холла. Она стояла уже несколько часов, не шевелясь, у перил и смотрела вниз.

— Когда от тебя зависят судьбы других, возраст не важен, — на автомате буркнула девушка, только сейчас бросив рассеянный взгляд на стоящих рядом двух темнокожих женщин. Более молодая притаилась за правым плечом крупной дамы, лет пятидесяти. Джулия мысленно назвала ее «бабушкой» — теплая заботливая улыбка, застывшая на губах незнакомки, дарила ощущение защищенности.

— Простите, я немного… — потерла лоб девушка.

— Расскажи, милая, что тебя заставило так быстро повзрослеть? — странный вопрос любопытной женщины выбил Джулию из колеи. Она чуть не разревелась, внезапно вспомнив все свое насыщенное горем прошлое. Всхлипнув, подавила комок в горле и выдохнула, проронив:

— Я… Пытаюсь сделать невозможное.

— И что же это? — не унималась незнакомка.

— Спасти моих детей, — грустно опустив плечи, призналась Джули.

— Такая молодая и есть дети! — заулыбалась, удивляясь женщина. — И сколько их?

— Не знаю. Человек семьдесят… — фраза ввергла в шок дам. Заметив, как вытянулись лица, украинка поспешила все объяснить. В результате так увлеклась, что рассказала даже сверх меры: от того, как попала в Англию и до того, как безумно хочет отплатить за доброту своим спасителям из детского Центра.

— Позволь нам помочь тебе, — мягко погладив девушку по плечу, проговорила пожилая женщина.

— Но чем? — удивилась Джулия.

— Сейчас посмотрим! — сказала темнокожая фея, оказавшаяся на самом деле джазовой певицей Мамой Джамелией. Она отправилась с девушкой в студию, где прослушала все записи Джулии, сделанные для дебютной песни, пролистала ее тетрадку со стихами и даже присоединилась к озвучке заготовленной для детей песни. Честер, заглянувший в аппаратную, наблюдал за благотворительным сотрудничеством звезды мирового масштаба с их пока еще слабо подающей надежды певичкой с дурным характером. Помолчав, глядя на все это, он вывалился обратно в коридор, чтобы тут же наябедничать Генри.

— У тебя все получится! — ласково погладив девушку по спине, заверила Джамелиа, и у Джулии потекли слезы. Испуганно глянув в лицо темнокожей феи, девушка всхлипывая, извинилась за свое неподобающее поведение и попросила минутку перерыва, шмыгнув за двери студии. Она притаилась за углом, села на корточки и ревела, не в силах успокоиться. Когда мама Джамелиа, решилась выйти и отыскать ее, она не стала вмешиваться, увидев, как эмоциональную певицу успокаивает какой-то парень. Он прижимал девушку к себе и тихо шептал ей на ушко:

— Глупая! Не думал, что ты такая плакса! Этому тоже у Люси научилась?

— Люси! — всхлипнула Джулия, переходя на новую волну истерики.

— Прости! Больная тема! Ну, Джул, успокойся! Неужели ты думала, что в тебя больше никто не верит? Я в тебя верю, сама мама Джамелиа в тебя верит. Ты же сильная! Давай, приходи в себя! Утирай слезы! Или давай я, вытру…

Он достал платок, аккуратно стирая следы печали с ее лица.

Мама Джамелиа догадывалась, кто этот парень. Она попыталась вспомнить его имя, звучавшее в недавнем разговоре с Джулией. Кажется, Эрик. Да! Эрик Блайд!

— Прости, — еще раз извинилась перед ним девушка. — Это просто нервный срыв.

— Хочешь, я заберу тебя позже, и мы поужинаем у меня? — предложил парень.

— Я сегодня опять буду в центре. Там, наверное, и ночевать останусь. — Перевела дыхание Джулия.

— Мне подъехать туда?

— Нет! Ты знаешь, как Джош реагирует. Он в последнее время жутко нервный! Ему, как и всем, не нравится идея о расформировании. Я ведь тоже не хочу, чтобы его отдали куда-нибудь. Тогда я не смогу к нему приходить.

— Все будет хорошо! Просто не сомневайся в этом! — успокоил Блайд.

Девушка вцепилась тонкими пальчиками в манжеты его пальто, крепче прижимаясь к груди парня.

— Спасибо! — она вдруг улыбнулась и посмотрела ему в глаза. — И когда ты стал таким теплым?

— Я просто теплее тебя одет! — подарил ей улыбку в ответ он.

— Я не об этом!

— Знаю, — и все же пояснил, — наверное, с тех пор, как ты перестала быть язвой!

— Уверен, что перестала? — спросила она, вернув былое настроение.

— Иди, работай! — подтолкнул ее Блайд, не забыв поцеловать в щеку.

Мама Джамелиа вернулась вполне довольная в аппаратную и, как ни в чем не бывало, встретила такую же оптимистично настроенную девушку…

Уговорить Генри дать разрешение на выступление на собственноручно организованном благотворительном вечере оказалось не так просто, как хотелось. Пришлось даже закатить грандиозный скандал с битьем посуды (впрочем, ее потом пообещали вычесть из гонорара). Вытрепав последние нервы продюсеру, Джулия с чистой совестью поехала в Центр, прихватив с собой Жоржа, пообещавшего сделать из девушки на этот вечер богиню. Что было прокомментировано Честером: «Из нее только богиня смерти получится». Джулия ответила: «Ну, если богиня Кали. Тогда мне хватит рук, чтобы повыдергивать тебе волосы, одновременно подбить оба глаза и надергать уши!». Чес отказался с ней разговаривать! «Гордая птица! — ляпнула девчонка. — Пока не пнешь, не полетит!». Оскорбленный до глубины души менеджер скрылся из виду — пошел искать место, где можно покурить. Он ведь не знал, что вокруг Центра бродят неприкаянные маленькие монстры, которые уже с утра в боевом настроении таскают ведро с помоями, размышляя, кому б его на голову вылить…

Жорж за каких-то полтора часа перевоплотил рыжую украинку в блондинку неопределенной национальности, но весьма умопомрачительной внешности. И остался ждать в импровизированной гримерке, ранее служившей спальней девушке. Сама же певица отправилась проверять своих сорванцов. Дети носились по классу уже в костюмах. Девчонки терпеливо выстроились в ряд перед Сарой, неустанно орудующей приспособлениями для макияжа. Впервые модель выглядела по-настоящему вдохновленной.

— Привет! Как у вас дела? — возникла в дверях Джулия.

— Ой! — чуть не нарисовала маленькой Элли усы Сара, оглянулась на непривычно блондинистую подругу. — Не люблю, когда ты такая!

— Конкурентку чувствуешь? — съехидничала та.

— Нет, вижу в тебе приведение и жду, когда начнешь стучать своими кандалами! — огрызнулась модель, стирая ус с лица ребенка. — Нервничаешь?

— Еще как! Только никому ни слова! Мне не положено! — задрожала девушка.

— Тебе нечего волноваться! — обнадеживающе улыбнулась ей Сара.

Джулия растаяла и чуть не бросилась обниматься, но подруга сразу же встрепенулась, чувствуя к чему идет дело.

— Не смей меня позорить! — рявкнула она, отбив желание показывать эмоции на людях.

Джулия решила испытать неудавшийся фокус на одном мальчишке и оглянулась, скользнув взглядом по лицам детей. Но Джоша нигде не было.

— А?.. — заикнулась девушка.

— Он сбежал еще десять минут назад! — не заставил ждать ответ от Грейс. — Прячется где-нибудь.

— Пойду, поищу его!

Джулия спустилась вниз, прошлась по коридорам, отметив, что прибыло очень много людей: в основном, знаменитости. Некоторые сразу отправились за кулисы, собираясь не только смотреть на выступления детей, но и самим принять участие в мероприятии. Джулия со всеми поздоровалась, рассказала, что и как будет происходить, а потом передала их в надежные руки Меган. Сама же свернула в другой коридор и успела сделать всего несколько шагов, когда ее поймали и втянули в темноту открытого класса. Кто-то скрытый тенью прижал ее к стене и проговорил у самого уха:

— Почему не сопротивляешься?

— А смысл? — пожала плечами девушка. — Так бесцеремонно меня красть можешь только ты. Хорошо, что пришел Эрик!

Услышав свое имя, произнесенное по-русски, Блайд склонился к губам девушки и поцеловал ее.

— Что ты делаешь? — для приличия возмутилась она.

— Подымаю тебе и себе настроение! — ухмыльнулся довольный случившимся музыкант.

И тут романтичность обстановки рухнула, разбившись вдребезги о внезапно включившийся свет. Блайд обернулся, заслонив собой Джулию. Она очень надеялась, что застукал их с поличным не Честер. Но это был Джош. Обиженный мальчишка стоял около выключателя и буравил злыми глазищами взрослых.

— Я так и знал! — выпалил ребенок.

Джулия выглянула из-за плеча Эрика.

— Джош, подожди, — попыталась успокоить его она, но было поздно, мальчишку понесло.

— Мы не нужны тебе! Тебе нужен он! Тебе плевать на меня, на нас!

— Джош, если бы вы были не нужны ей, она не приезжала бы к вам уставшая, каждый вечер, после изнуряющих репетиций и тренировок, с температурой, еле стоя на ногах! — вступился за девушку Блайд.

— Тебя никто не спрашивает! Ты ее у нас отобрал! Пока тебя не было, все было хорошо! А потом… — по щекам сорванца полились слезы. — Ненавижу! Ненавижу вас обоих!

И он вылетел ураганом, чуть не сбив с ног двум темнокожих женщин, и Меган, стоявших на пороге. Они как раз шли искать Джулию. Воспитательница попыталась поймать мальчишку, но не успела ухватить его за ворот рубахи. Он скрылся за поворотом и помчался куда-то наверх, снова от всех прятаться. Эрик повернулся к Джулии, она уже готовилась разреветься, и он обнял ее, спрятав от всех.

— Что здесь произошло? — наконец, спросила Мег, внимательно рассматривая Блайда и девушку.

— Ничего, — проговорил Эрик. — Пойду, найду его и поговорю.

— Не надо! — всхлипнула Джули, оторвав голову от плеча парня. — Он не станет с тобой говорить.

— Тогда с ним пообщаюсь я! — улыбнулась мама Джамелиа. — Иди, детка, готовься к шоу!

Блайду пришлось отпустить девушку и остаться с Меган для серьезного и очень неприятного разговора. Впрочем, музыкант в основном молчал.

Благодаря совместным усилиям, концерт получился насыщенный: детские выступления чередовались с профессиональными, иногда даже звезды с удовольствием принимали участие в некоторых постановках, веселя публику своим появлением. Первый выход на сцену Джулии отличался от ее ожиданий. Ей аплодировали, но необходимого восторга на лицах начинающая певица не заметила. Только мужики пялились. Зато оказавшись за кулисами, она выдохнула, успокаивая себя тем, что через каких-то двадцать минут сделает то, во что действительно вложила всю свою душу и покажет себя совершенно другой.

— Наигралась? — голос явившегося ниоткуда продюсера заставил девушку резко дернуться в сторону. Джулия чуть не сшибла плечом декорацию, увидев Генри. Он уже успел приложиться к своему любимому коньяку, и пахло от него соответствующе. — Возвращаемся!

— Нет! — гордо вскинув бровь, заявила его собственность. — У меня здесь еще дела!

— Какие? — бесился мужчина.

— А ты постой здесь немного и сам все увидишь! — ухмыльнулась змеиной улыбкой девушка и, не дожидаясь дальнейшего развития разговора, медленно перетекающего в скандал, скрылась из поля зрения продюсера. Она вернулась к скучающему Жоржу. Он как раз от тоски душевной делал макияж сам себе.

— Как прошло? — поинтересовался мужчина.

— Я тебе не говорила, что мне иногда очень хочется треснуть Генри об стену головой и посмотреть, какие тараканы будут разбегаться? — плюхнувшись в кресло, выдала сердитая певица.

— О! Наш великий и ужасный уже здесь? — скорчил физиономию Жорж, перебирая принесенные с собой костюмы. — Вставай, милочка! Пора из тебя делать богиню!

— Слушай, а почему его все называют «великим и ужасным»? — заинтересовалась, наконец, Джулия, без стеснения сбрасывая с себя вещи.

— Ну, — пожал плечами, протягивая ей новое платье, мужчина, — сначала он был действительно великим продюсером. У него нюх на таланты. А потом, когда развелся с женой (тоже певицей), стал пить и превратился в ужасного!

— Да, пахнет от него действительно ужасно! — согласилась Джулия, переодеваясь и снова возвращаясь в кресло перед зеркалом, для смены макияжа.

Когда она спустилась обратно за кулисы, все стоявшие там мужчины с восхищением рассматривали ангела, спустившегося явно не со второго этажа, а скорее с седьмого неба, куда влекут мечты. Длинные белые локоны струились аккуратными волнами по плечам и поблескивали вплетенными в них камешками и жемчужинами. Белое изящное платье казалось сшитым из тумана, невесомым и очень легким. Каждому хотелось заговорить с дивой, протянуть к ней руку, но боялись разрушить чистое идеальное видение. Она же прошла к волнующейся, словно море, разновозрастной толпе детей. Они при виде девушки смолкли. Вперед вышел понурый мальчишка, опустив глаза к полу, шмыгнул носом и бросился обнимать ангела.

— Прости! — сказал Джош.

— Ты мне нужен! — проговорила она. — Очень! Все нужны, но ты…

— Готовы? — улыбнулась мама Джамелиа, уже стоявшая у кромки сцены. Она улыбалась ангелу, видя под всем этим небесным совершенством украинку.

— Да! — кивнула Джулия и женщина вышла к публике.

— Леди, джентльмены! Дети! Все, кто здесь собрался сегодня! — заговорила она в микрофон, и присутствующие почтительно замерли. — Мы здесь для того, чтобы помочь. Не только детям, у которых нет семей, и поэтому они живут здесь. А самим себе. Сердца черствеют, если долгое время не делать ничего для других, для тех, кто нуждается. Позвольте моей крестной дочери, Джульетте, растопить ваши сердца и согреть души.

Она поманила рукой замершую за кулисами, почти не дышавшую певичку. Джош дернул Джулию за руку, выводя ее из оцепенения. Девушка выдохнула, ее глаза блеснули на миг светом далеких звезд, и она шагнула вперед. Дети, как зачарованные, последовали за ней, выстраиваясь полукругом за спиной своего ангела-хранителя. Джамелиа вернулась во мрак закулисья и приготовилась слушать. Несколько секунд ничего не происходило. Джулия стояла с закрытыми глазами, обхватив микрофон обеими руками. Зал замер в напряженном ожидании и тут… Мягкий, чистый голос полился звуками мелодичного лесного ручейка.

И дети протянули руки к залу, подхватывая следующие строчки песни. Зазвучала музыка, и Джулия наконец открыла глаза. В темноте она разглядела серьезное, озадаченное лицо Генри, восхищенное Честера и краешком глаза поймала улыбку Эрика, стоявшего рядом с мамой Джамелией. Публика в зале с трудом сдерживала слезы. Женщины утирались платками, мужчины придерживали их за руки, чтобы хоть как-то успокоить. А хор маленьких ангелов на сцене пел о тех, кому нужна поддержка, о путниках, потерявших дорогу, о боли одиночества и о силе настоящей любви. Когда мелодия стихла, воздух взорвался аплодисментами. Дети довольные собой умчались за кулисы, за ними покинула сцену и Джулия. Ее тут же поймал Блайд.

— Молодец! — шепнул он.

— Спасибо, что был рядом! — отблагодарила его она.

— Кхе, кхе! — раздалось поблизости, заставляя пару отстранится. Между ними возник Джош. Осознавая свою вину, он обратился к Эрику. — Прости!

— Ничего! — пожал плечами музыкант, принимая извинения.

— Детка! — протиснулась к ним Джамелиа. — Ты чудо! Я же говорила, что все получится! И кстати, скажу и еще кое-что, слушай внимательно.

Она подошла ближе и на ухо прошептала Джулии:

— Твое место здесь! — при этом девушка заметила, что женщина рукой похлопывает Блайда по груди, словно указывая на… — Здесь твой дом!

— Э… — проронила Джули, но крестная уже развернулась к Эрику и успела наговорить что-то ему. Парень растерянно улыбнулся, а девушка почувствовала, как он продолжая общаться с женщиной, сжимает ее ладонь. Однако приятное ощущение тепла от его прикосновения пришлось променять на холод отстраненности — на горизонте возник Генри. При виде подопечной рядом с Блайдом, его физиономия приняла злобную маску голодного до крови молодых ангелов вурдалака. Джулия благоразумно сделала шаг в сторону, притворяясь, мол, мимо проходила и вообще чисто случайно оказалась около ненавистного музыканта (хоть ее и бесил факт собственного поведения). Ситуацию опять спасла мама Джамелиа. Подхватив под руку начинающую певицу, она подтянула девушку к Генри и стала нахваливать юное дарование так, что мужчина не смог и слова вставить. После чего развернулась и, не отпуская от себя Джулию, повела ее к журналистам, объявив певицу своей крестной дочерью, попросив любить ее и жаловать, не обижать и вообще чуть ли не боготворить! Ну и в конце-концов, пообещала записать с Джульеттой совместную блюзовую композицию.

Вечер прошел удачно. Центр собрал средства и сумел доказать нагрянувшей, как раз во время концерта, комиссии, что здесь работают не только достойные педагоги и воспитатели, но и очень одаренные дети. К тому же, финансов, благодаря вложениям на ремонт и другие нужды хватит, а если свыше материально помогут, то вполне можно развивать маленькие таланты детского дома и далее. Самое интересное, что к директору после всего этого обратилась не одна семейная пара, пожелавшая усыновить или удочерить детей. Помимо большого человеческого «спасибо», Джулия тоже получила для себя определенную выгоду. Когда Генри созванивался с радиостанциями, чтобы всучить им дебютную песню девушки, после уточнения его персоны, он неизменно слышал в трубке:

— Эта та Джульетта, которая пела на благотворительном вечере? Конечно, нам нужны ее треки. И желательно та самая песня с детским хором! Вы можете ее нам выслать?

Продюсера сначала бесило такое положение дел. Он делал ставку на более попсовую композицию, но слушателям запала в душу та, на которую вообще своего дозволения не давал. Пришлось смириться. Идти к нахальной украинке выслушивать упреки в свой адрес и умолять ее снова поработать с детьми в студии. Она кривлялась, строила из себя не понять что, но в аппаратную рванула, как метеор. Впрочем, Генри не особо то и умолял — устроил истерику, вопил как ненормальный. Ругался, что, мол, без спросу, без ведома учудила! И небось Блайд во всем помог (за упоминание фамилии лучшего друга в некорректном контексте Джулия чуть не сорвалась и не влепила пощечину продюсеру)!