Избранный

Глава 58

Когда солнце село, а тьма окутала Колдвелл, Лейла пошевелилась в постели, которой они с Кором нашли восхитительное применение днем. Сзади, словно вторая кожа, к ней прильнул ее воин, его тело искало ее даже во сне.

— Не думай об этом, моя любовь, — пробормотал Кор.

Развернувшись в его объятиях, Лейла пригладила его волосы. Лицо. Плечи.

— Откуда ты всегда все знаешь?

Кор не ответил, просто поцеловал ее горло.

— Скажи мне кое-что.

— Что?

— Если бы я был иным мужчиной, если бы мое лицо было другим, если бы события моей жизни приняли иной оборот, ты бы…

— Я бы что?

Прошло много времени, прежде чем Кор ответил:

— Ты бы вышла за меня замуж должным образом? Жила бы под одной крышей со мной… родила мне детей и вырастила их со мной? Если бы я был сапожником или фермером, объездчиком лошадей или варил медовуху, шла бы ты со мной по жизни, была бы моей шеллан?

Лейла прикоснулась к его нижней губе:

— Сейчас я и есть твоя шеллан.

Закрыв глаза, Кор выдохнул.

— Хотел бы я, чтобы все было иначе. Хотелось бы мне, чтобы однажды ночью, много лет назад, я бы выбрал иной походный костер, пошел по другой лесной тропе.

— А я нет. Потому что иначе мы никогда бы не встретились.

— Может, в таком случае все пошло бы по лучшему сценарию.

— Нет, — решительно произнесла Лейла. — Все так, как и должно быть.

За исключением той части, где Кор покидает ее.

— Может, в будущем, — прошептала Лейла, — после того, как Лирик и Рэмп вырастут и пойдут своей дорогой, я смогла бы найти тебя? После того, как они пройдут превращение и…

— Им всегда будет нужна их мамэн. И твое место навечно здесь, в Новом Свете.

Даже несмотря на желание возразить ему, Лейла знала, что Кор прав. Пройдут десятилетия, прежде чем малыши обретут полную независимость, и кто знает, какой оборот примет к тому времени война. Если Рэмп последует по стопам своего отца и станет Братом, не будет Лейле покоя, пока ее сын находится на поле боя, даже если она останется в Колдвелле. Но будучи по другую сторону океана? Такого она даже представить себе не могла.

А что, если Лирик захочет сражаться? В учебной программе участвовали и женщины. Была вероятность, что Лирик выберет кинжал.

Возможно, оба ее малыша вступят в войну.

— Есть благодать в том, чтобы не сражаться с неизбежным, — произнес Кор, целуя ее в ключицу. — Оставь это. Позволь мне уйти, когда придет время.

— Но, может, существует другое решение. — Хотя Лейла даже представить себе не могла, какое именно. — Что, если…

— Куин никогда не примет меня в непосредственной близости от твоих детей. Даже если Братство и твой Король раскроют свои объятия мне и моим людям, отец твоего сына и твоей дочери не подпустит меня к ним. Но если меня не будет в твоей жизни, напряжение между вами ослабнет. По крайней мере, я надеюсь и горячо молюсь, что однажды Куин примет тебя обратно в свою жизнь.

Но этого никогда не произойдет, подумала Лейла. Ярость Куина не знает ни границ, ни временных рамок. Некоторые вещи, такие как чернила на пергаменте, несмываемы.

— Займись со мной любовью? — прошептала Лейла.

С теперь знакомой мощью Кор накрыл ее собой, их тела так хорошо познали друг друга, что его член вошел в нее без промедлений, плавно скользнув домой.

Когда Кор начал двигаться в ней, Лейла вспомнила о сексе, что у них был в течение дневных часов. Ее обучение эросу нашло проявление в таких формах, что шокировали, возбуждали и удивляли его, однако Кор не жаловался. Но нельзя сказать, что проведенное время стало для них счастливым. Для них обоих эти часы были омрачены привкусом отчаяния, поспешными прикосновениями, поцелуями и проникновением они заглатывали поданные на стол блюда так быстро, как могли, с тарелки, которой они скоро лишатся.

И вот теперь, когда Кор нашел свой ритм, а она вторила ему своим собственным, происходящее превратилось в иной род физической близости. Это перестало быть простым сексом.

Это стало самым тесным слиянием душ, телесная близость отошла на второй план, ведь соединялись их сердца.

За мгновение до горько-сладкого удовольствия, Лейла прошептала ему на ухо:

— Ты будешь в безопасности сегодня ночью?

Кор не ответил, и Лейла не смогла понять, от того ли, что он достиг оргазма… или потому что знал, что не может обещать ей этого, а обманывать не хотел.

***

В Яме, откинувшись на своем стуле, Вишес уставился на изображение на экране компьютера. Сочетание пикселей, светлого и темного, серого, зеленого и темно-синего цветов заняло, оууууу, восемь часов, чтобы вычленить и обработать все до такой степени, чтобы можно было разглядеть хоть что-то.

И, глядя на лицо таинственного стрелка, спасшего жизнь Тора в том переулке несколько лет назад, Ви оставалось только качать головой.

— Охренеть как странно.

Черты лица стали достаточно четкими, и да, деформированная верхняя губа Кора выдавала его с потрохами. Без нее было бы сложно определить, кто это, все воины с короткой стрижкой, густыми бровями и сильной линией подбородка были на одно лицо.

Практически неотличимы.

Но нет, прибавь заячью губу и получишь того самого предателя. Который оказался не таким уж и предателем…

— Привет.

Услышав знакомый голос, Ви резко поднял голову. Перед ним стояла Джейн в помятой хирургической форме и Кроксах, заляпанных кровью, волосы стояли дыбом, словно пытались сбежать от ее мозга. Выглядела она истощенной, изнуренной, пропущенной через мясорубку.

Ви открыл рот, чтобы ответить ей, но в это мгновенье зазвонил его телефон.

Увидев, кто звонит, он побледнел.

— Можешь ответить, — зевнув, сказала Джейн. — Я подожду.

Ви отключил звук, не слыша при этом ничего, кроме грохота своего сердца.

— Ничего важного.

Подойдя к кожаному дивану, Джейн рухнула с дальней стороны диванных подушек.

— Я не знаю, что делать с Эссейлом. Это основательный психический срыв. Не видела ничего подобного и не хотела бы столкнуться снова. — Она потерла лицо. — И я не в состоянии помочь ему. Не могу привести его в чувство. Я сотню раз была у Хэйверса, рылась в его архивах, говорила с ним и его персоналом. Мэнни связался с человеческими специалистами. Но мы раз за разом упираемся в тупик, и это убивает меня.

В течение всего монолога Джейн сидела, уставившись в никуда, взгляд был отстраненный, будто она снова и снова проигрывала разговор в голове в поисках решения или ответа, который могла пропустить.

Она потерла виски, которые без сомнения разболелись не на шутку.

— Даже передать тебе не могу, насколько все тяжело. Наблюдать за страданиями и быть неспособной хоть как-то помочь.

Когда телефон Ви снова зазвонил, он чуть не выронил устройство на пол, пока переводил на бесшумный режим.

— Уверен, что не хочешь ответить? — произнесла Джейн. — Кажется, это срочно.

— Чем я могу помочь тебе? — спросил Ви.

— Ничем. Просто дай мне поспать. Не помню, когда отдыхала в последний раз. — Джейн посмотрела на него. — Как оказалось, даже призраку необходима перезарядка.

И пока она говорила, ее телесная форма начала растворяться, цвет глаз, кожи и даже одежды, согревавшей ее бессмертное тело, тускнел.

Она исчезала у него на глазах.

Джейн произнесла еще пару фраз, Ви что-то ответил, ничего сногсшибательного, четко по существу, например, когда он уходит, или когда она вернется обратно.

Затем Джейн снова оказалась на ногах и подошла к нему. Глядя вверх со своего стула, Ви наблюдал за движением ее губ и приказал себе улыбнуться в ответ, не представляя при этом, о чем она говорила.

— Ну? — подтолкнула Джейн.

— Что?

— Ты в порядке? Ты слегка рассеян.

— Сейчас столько всего происходит. Ну, знаешь, на войне.

— Да, я слышала. Пэйн и Мэнни говорили об этом.

— Лучше отправляйся в постель, пока не свалилась с ног.

— Ты как всегда прав.

Но вместо того, чтобы уйти, Джейн, протянув призрачную руку, прошлась ладонью по его волосам, и Ви подумал, что есть не просто так он не любит, когда его трогают.

Во всех смыслах, не только в буквальном.

— Я люблю тебя, — сказала Джейн. — Прости, что в последнее время нам не удается проводить время наедине.

— Это не важно.

— Я думаю, что важно.

Ви поднял затянутую перчаткой руку и убрал ее ладонь. Заставив себя улыбнуться еще раз, он произнес:

— У тебя своя работа. У меня — своя.

— Правда, а мы никуда не денемся.

Ви прекрасно осознавал, что она пыталась его приободрить, заявляя тем самым «наши отношения тверже камня», и кивнув ей, Вишес знал, что Джейн приняла его очевидное согласие в том же самом контексте.

Тем не менее, когда она в одиночестве побрела в их спальню, Ви понимал, что согласился с ней совсем по иной причине.

И это должно было опечалить его.

Но он остался равнодушным.