Изумруды для (не)любимого (СИ)

13 глава. Экзамен. Камни. И правда

Третий час мы сидели в кабинете. Ну, точнее, только я одна сидела. За столом. Видимо, на хозяйском месте.

Ощущала себя так, словно была на экзамене. Причем предмет знала из рук вон плохо. Мне иногда, надо сказать, до сих пор такой кошмар снился — когда экзамен, а я не готова, а препод — чудовище и злодей, и поблажек никому не дает, даже беременным...

Ну, вот примерно такое чудовище меряло шагами кабинет — от окна до двери и обратно. Хмурилось. Бросало на меня подозрительные и даже, я бы сказала, изобличающие взгляды.

— Ну, так что же это за камень такой, а?

ТЯ тяжело вздохнула, перебирая кучку красивых медового цвета камней. Ну, не помнила я! В конце концов, в своем нормальном мире я настоящие драгоценные камни видела только в бабушкиных сережках, а бижутерию свою делала из заказанных через "Алиэкспресс" китайских стекляшек. Просто читала немного о камнях и их свойствах. И свои браслетики и колечки дарила подружкам, якобы согласно тому, какой камень какому знаку Зодиака соответствует. Но я не изучала же досконально!

— Яшма, — убитым голосом выдала я.

— Яшма? — пораженно воскликнул он, словно я не название камня сказала, а преступление совершила! Типа такой: "Возмутительно! Какая тебе яшма?"

— Ну-у-у, тогда этот, как его там, — я щелкнула пальцами в воздухе, вспоминая название. Оно очень-очень распространенное, его даже дети знают, но вот, хоть убей, вспомнить не могу! — Ну, как же...

Простые камни, "легкие" для меня — изумруд, рубин, сердолик, аметист, малахит — я выдала с лету, дальше дело сильно застопорилось.

— Янтарь! Вот! — радостно вспомнила я.

Он закатил глаза к потолку.

Нет, не янтарь, конечно. Янтарь более теплый такой, медовый, а этот камень прозрачнее, ярче.

"Господин Дэймон" подошел ближе и наклонился ко мне. Прям близко-близко. Потыкал камнем мне под нос.

Но вместо того, чтобы рассматривать чудо природы, я зачем-то скользнула взглядом в глубокий вырез его белой рубашки. И, ну, будем честны, с собой, да, Дарья Васильевна? Не очень-то занимали тебя камни в присутствии этого человека!

"Просто он — красивый" — оправдывалась во мне непонятно откуда взявшаяся наивная девушка.

"Просто он такой... Опасно-харизматичный. И непонятно пока, чего в нем больше — опасного или харизматичного" — скептически отзывалась взрослая циничная женщина.

Просто мое и без того мало послушное мне тело, в его присутствии начинало вести себя совсем уж неприлично — наливалось какой-то истомой, бросалось то в жар, то в озноб, пускало мурашки по рукам и ногам. Короче, сходило с ума.

Ну, и меня заодно сводило.

Наши взгляды встречаются.

У него глаза такие синие-синие, прям вот даже фиалкового цвета...

Он, до этого заинтересованный и даже, кажется, увлеченный вытаскиванием из меня знаний, вдруг словно на границу какую-то натыкается.

Так. Стоп! И его взгляд медленно становится ледяным.

— Это... цитрин. Талисман плутов и повес. Камень, дарующий своему хозяину золото и внимание толпы. Спасает страдающих от головных болей, — отчеканил, словно прилежный ученик давно вызубренный урок.

— Да-а-а! Точно! — я хлопнула себя по голове. И пояснила тут же свои действия, увидев удивление в его взгляде. — Голова моя садовая! Цитрин. Знаю!

— Так вот скажи мне, понимаешь ли ты, что с такими знаниями, как у тебя, ты, скорее, навредишь человеку, чем поможешь? А что если ты вложишь силу, если она, конечно, вообще, в тебе есть, не в тот камень? А что, если он даст иной эффект? Ты знаешь, какова цена одной твоей ошибки?

— Какова? — испуганно замерла я.

— Жизнь.

— Что? О, Боже!

Серьезно? А побочные действия учитываются? А что если у кого-то из моих "пациентов" они уже проявились?

— Ну, тебе-то чего бояться? Ты ведь, согласно протоколу, пока никого не успела "осчастливить"? Без моего-то ведома? — язвительно произнес он.

Упс... Я как-то не подумала, о таких последствиях.

Сознаваться? Или промолчать?

Ну, логически рассуждая, не трудно предположить, что эта змеюка-Пэрис сдаст меня при первой возможности. И ОН всё равно обо всем узнает. И тогда не исключено, что наказание будет еще страшнее.

Надо было сознаваться.

Но я успела только открыть рот. А он, наверное, по моему виду понял все сам.

Резко сел на стол передо мной и, схватив двумя пальцами за подбородок, задрал мою голову так, что у меня шея вытянулась, как у гусыни, ну, или в лучшем случае, лебедя. И так внимательно всматривался в глаза, словно в мозгах моих копался.

— Говори, Эсми, — произнес мужчина с угрозой. — Говори всю правду. Немедленно.

И, конечно-конечно, весь мой разум буквально вопил о том, чтобы я прямо и без утаек просто все ему рассказала. Ну, ведь не станет же он в самом деле пороть беременную жену!

— Дважды. Я использовала камни, в качестве лекарства, дважды. Первый — чтобы царскому посланнику подлечить спину. Ну, цель была, конечно, не столько ему помочь. Он, надо сказать, не самый приятный человек на свете. Сколько, чтобы добиться отсрочки по платежу. А второй раз... Мальчик, сын кухарки, обварился кипятком. Тут вообще, знаешь ли, никаких сомнений быть не должно — ребенок же...

Если я хотела поразить его в самом худшем значении слова. То это мне удалось. Он побледнел (став, кажется, еще красивее). Рука, все еще державшая меня за подбородок, дрогнула. А на лбу появилась испарина.

— О, Боги и богиня Исида с ними! При дворе уже знают о твоих внезапно проснувшихся способностях?