Изумруды для (не)любимого (СИ)

21 глава. Время всё узнать

— Как думаешь, Лука, а я смогу когда-нибудь тоже обладать таким даром, как наша сестрица Эсми? — за ширмой раздавался детский голос, скорее всего принадлежавший старшей из девочек, которых привезли "мои родители".

И я на мгновение приостановилась, не то что желая подслушать, но все-таки ведь интересно, кто и о чем в этой семейке думает и, опять же, кто и как настроен по отношению ко мне. А кто, как ни дети, с легкостью выкладывают все семейные тайны кому не попадя? Уж они-то точно в курсе всего происходящего, потому что взрослые обычно, не задумываясь, при них обсуждаю всё, что можно и чего нельзя, считая, что дети не слышат и не понимают...

— Вот если ты за Брендона выйдешь замуж, то, возможно, дар передастся тебе, — уверенно отвечал голос мальчика-подростка.

— И каким это, интересно, способом?

— Ну, известно каким, — скабрезно рассмеялся мальчик. — Через язык.

— Фу-у-у!

— Он тебя поцелует. И вот — дар уже у тебя!

— Бееее, а язык тут при чем?

— Ну, как это при чем? — парень понизил голос, и я решила, что пора уже войти, дабы прекратить процесс раскрытия тайн бытия бедной маленькой девочке.

— А что это вы тут делаете? — я вошла, всячески показывая, что недовольна их нахождением здесь — нахмурившись и стараясь не улыбаться.

Они мгновенно соскочили с постели Брендона и вытянулись по струнке по обе стороны от него.

И я смогла их рассмотреть.

Мальчику было на вид лет двенадцать. Правда, я уж точно не была сильна в определении детского возраста. Но примерно где-то так... А девочке лет восемь-девять. Темноволосые, светлокожие, зеленоглазые, ну, в общем, похожие на ту меня, которую я обычно по утрам с непроходящим ужасом вижу в зеркале.

— Мы пришли навестить Брендона. Потому что он ранен и потому что он — наш друг, — за двоих ответил Лука.

— А еще матушка приказала... — начала было девчушка, но брат шикнул на нее, и она тут же испуганно замолчала.

— И что же приказала тебе наша матушка, — я постаралась как можно более дружелюбно улыбнуться и пошла ближе к девочке.

— Она не велела говорить тебе, Эсми, — оба ребенка синхронно опустили в пол глаза.

— Не велела говорить? — эх, как же жаль, что у меня абсолютно нет опыта общения с детьми! Я даже представления не имею, как у них выпытать тайну. А выпытать надо — такое чувство, что матушка за моей спиной что-то замышляет. Не мудрствуя лукаво, я решаю воспользоваться самым очевидным способом — подкупом. — А если я прикажу Пиппе угостить вас вкуснейшим пирогом с ягодами, который на ужин готовит кухарка?

Дети с сожалением переглянулись. Мальчик отрицательно покачал головой, а у девочки глаза горели таким азартом, таким желанием получить угощение, что я поняла — победа близка, и усилила напор:

— А еще попрошу полить его жирнейшими сливками...

— О-о-о-о, — прошептала девочка. — Нам так редко приходится есть пирог я годами, я не могу... Матушка приказала снять с Брендона амулет и принести ей!

Я с довольной улыбкой протянула ладонь, глядя на нее повелевающим взглядом, и она тут же сунула мне в руку мой амулет с агатом.

— Бегите к Пиппе и передайте мою просьбу насчет пирога. И не корите себя, что не удалось выполнить поручение матушки. Ведь за пропажу хотя бы одного камня наш господин жестоко наказал бы вора. Поверьте мне.

Дети убежали.

А я, спрятав "старый" амулет в подвешенный на поясе и похожий на карман кошелек, подошла к постели Брендона.

Вгляделась в красивые правильные черты лица.

Он, действительно, был прекрасен. И даже черные тени, которые густо залегли под глазами, не портили этой красоты.

Что же было между нами? Точнее, между предыдущей владелицей этого тела и тобой, красивый мальчик? Не удивлюсь, если любовь... Хотя, ну, вот как она могла выбрать не Дэймона?

Мысленно приказав себе, не думать о муже, который конкретно в эту минуту вполне мог изменять мне со служанкой... Я осторожно села на краешек постели и, приподняв его голову с подушки, надела новый амулет. При этом, повинуясь каким-то давним, заложенным еще моей бабушкой, верованиям, я негромко шептала строчки молитвы "Отче наш", единственной, которую знала. Я искренне хотела ему помочь! Конечно, вовсе не из тех чувств, которые обуревали его возлюбленную, а просто по-человечески.

Дочитав молитву, я посидела рядом, закрыв глаза, и своими словами прося своего Бога, который, я очень надеялась, имел власть и в этом мире, о помощи.

А когда глаза открыла, Брендон смотрел на меня.

— Любимая, ты пришла ко мне... — прошептал он. — Я очень ждал.

Так, ну, раз лечение подействовало, пришло, наверное, время всё в этой истории разузнать?