Изумруды для (не)любимого (СИ)

32 глава. Плохие вести

— Господин! Господин, скорее! — кто-то звал из коридора.

Я еще и понять толком ничего не успела, как Дэймон, набросив одеяло на мое оголенное до пояса тело, слетел с кровати и открыл дверь.

— Простите, простите, но я войду, — испуганно шептал, пытаясь протиснуться в комнату Гринвилд.

Дэймон посмотрел на меня, как бы проверяя, достаточно ли я скрыта от глаза управляющего. Я, очнувшись, закуталась по горло в одеяло.

— Гринвилд, идем в кабинет, — сказал мой муж, пытаясь направить его в нужную сторону.

— Нет, нет! Времени нет! — все-таки войдя, Гринвилд крепко закрыл дверь и так и остался стоять, держась за ручку. — Ширбасы напали на наши деревни на окраине! Вот сейчас к нам гонец прискакал! Там началась настоящая бойня — эти поганцы не щадят даже стариков и маленьких детей!

— Мы разбили их войско наголову! Это невозможно!

— Гонец сказал, что на их стороне выступили некоторые из княжеств. Это — настоящая война, мой господин! Это будет настоящая страшная война!

— Кто? Кто предал? Кто выступил на их стороне?

На моих глазах нежный и ласковый, горячий и страстный мужчина становился тем, о ком все твердили мне с самой первой минуты моего нахождения здесь — опасным воином, жестоким и могущественным. Он даже внешне менялся — кажется, даже стал выше и мощнее!

Спрашивая Гринвилда, он уже одевался, натягивая поверх рубахи кожаные доспехи.

Кое-как застегнув под одеялом свое платье, я вскочила с постели.

Да-да, мне очень хотелось послушать, о чем они там дальше разговаривают! Мне нужно было знать о планах Дэймона, о том, что дальше, и что делать мне самой. Но...

Я ДОЛЖНА была делать сейчас другое. И понимание своего предназначения вело меня прочь из комнаты!

Я неслась в кабинет со скоростью ветра, забыв напрочь и о своей неуклюжести и о своем немаленьком животе. Хорошо хоть в длинном коридоре на некотором расстоянии друг от друга на небольших каменных выступах были установлены специальные зажженные масляные лампы, которые, пусть неярко, но все же освещали путь. Иначе бы точно убилась где-нибудь!

Я бежала, боясь только одного, что ОН уедет, а я не успею!

Взяв самую последнюю перед кабинетом лампу, я открыла своим ключом дверь.

Поставив на стол саквояж с камнями, не раздумывая, вытащила оттуда изумруд.

Да, я смутно помнила свойства камней. Но... То, что изумруд укрепляет здоровье, дарует долголетие и спасает от всякого отрицательного магического влияния, я почему-то сохранила в памяти! Сейчас мне был нужен именно он!

Мои руки тряслись от того, как сильно я торопилась. И я последними словами шепотом ругала себя саму! Почему? Почему не додумалась до этого раньше? Почему не сделала для него амулет? Должна была! Должна! Защитить его. Спасти! Сделать так, чтобы он снова вернулся домой. Ко мне. К ребенку. Да нет, не ко мне, а к... Эсми? О, Боже, не думать! Не думать об этом!

Маленькое сверло скользило в пальцах, не желая проделывать отверстие в камне. То и дело срывалось с поверхности, упираясь острым концом в столешницу. Соскочив в очередной раз, воткнулось в подушечку большого пальца.

Взвыв от боли, я вытащила сверло из раны, оторвала от подола нижней рубахи кусок ткани, обмотала кровоточащий палец и, сосредоточившись, постаралась как можно более спокойно доделать свое дело.

Наконец, просверлив отверстие, вставила в него тонкую кожаную ленточку и, пачкая кровью, зажала в руке. Да, это — совсем не то, что я могла бы сделать! Да, это не красивое ожерелье, не украшение в обычном понимании слова! Но я всем своим сердцем, всей душой хотела, чтобы оно было наделено всеми теми свойствами, которые, я помнила, были у камня! Я искренне хотела, чтобы оно защитило Дэймона! И хоть я и не понимала, как происходит процесс наделения мною чудесными свойствами моих поделок из камней, но очень надеялась, что и в этот раз получится!

В замке и во дворе всё пришло в волнение. Туда-сюда сновали знакомые и незнакомые мне люди. Причитали женщины. Сурово и отрывисто кто-то отдавал команды. Время от времени раздавался короткий призывный звук чего-то похожего на горн — видимо, сюда сзывали всех, кто мог сражаться.

В середине двора горел огромный костер. В свете его воины седлали коней, мальчишки, их сыновья, подносили упряжь и оружие, а женщины, плача и причитая, складывали в холщевые дорожные сумки что-то съестное.

Всё смешалось — люди, орки, кони, слезы и слова прощания.

Я в растерянности остановилась посередине двора. Где он? Куда делся? Неужели я опоздала, и Дэймон уже ускакал?

— Госпожа, — подбежала запыхавшаяся Пиппа и, сунув мне в руки мешок с продуктами, указала пальцем за ворота, туда, где выстраивались в походный строй воины. — Он там, госпожа! Торопитесь!

Я бежала и плакала.

Я чувствовала общее настроение, наверное. И понимала, как понимали и все присутствующие, что некоторые не дождутся обратно своих родных! А я многих из этих людей даже не знала, но не хотела им зла, а наоборот, желала, чтобы все вернулись невредимыми!

Выскочив за ворота, едва не попала под копыта лошади. Увернулась, споткнулась и упала бы прямо на свой живот, если бы меня не подхватили сзади за руки.

Это был молодой орк Гарет, брат Джоди.

— Осторожнее, госпожа! Если вы ищете господина Дэймона, то он во-о-он там, у моста!

Я обернулась и посмотрела на указанное Гаретом место. Дэймон впереди своего отряда сидел верхом на лошади и отдавал команды. Пробормотав слова благодарности, собралась уже бежать к мужу, как Гарет прокричал вслед:

— Госпожа, помните! Вы обещали помочь Джоди! Помните!

Да-да, я помню-помню!

Я кивнула в ответ и побежала, лавируя между воинами, к Дэймону.