Изумруды для (не)любимого (СИ)

42 глава

— Я сказала ему, — прошептала я на ухо Джоди. — Что мы — странствующие лекари, путешествующие по разным землям и зарабатывающие себе на пропитание своим ремеслом. Возьмем с него плату за лечение воинов, немного послужим ему, а потом поедем дальше.

— И вы, действительно, будете лечить наших врагов? — ужаснулась Джоди.

Так как ярл поверил мне, или сделал вид, что поверил, то Джоди и Пиппа тут же были названы мною служанками, и им разрешили поселиться вместе со мной в небольшом шатре неподалеку от шатра ярла.

— Не об этом сейчас думать нужно, а о том, чтобы Тея не проговорилась!

— Она успела мне шепнуть, — сказала Пиппа. — Что будет говорить, будто мы с ней недавно встретились только. Поэтому...

— Ее легенда не повредит нашей! — обрадовалась я.

— Госпожа, госпожа, — в шатер заглянул один из моих мальчишек. — У нас забрали оружие, но отпустили к вам.

Значит, Тея и Гринвилд не проговорились! Ну, или ярл пока делает вид, что доверяет нам. Или просто не считает нас опасными... На самом деле таких "или" было в моей голове великое множество, но какой сейчас был смысл перебирать и пугаться их, если нужно было действовать, исходя из обстоятельств!

Запустив мальчишек, Джоди и Пиппа усадили их за небольшой столик, грубо сколоченный из необтесанных досок и стали кормить остатками наших запасов.

А я, в раздумьях, ходила по шатру взад-вперед, обхватив обеими руками свой живот. Видимо, меня вчера растрясло в телеге — всё тело ныло и казалось, живот стал тяжелее и как-то опустился, что ли, вниз. Но когда я двигалась, дискомфорт практически не ощущался, поэтому и ходила беспрестанно — думать об отдыхе было не место и не время.

— Госпожа, — позвал меня один из подростков. — В яме было много пленных, но ни одного из нашего войска.

— Так! — я зашагала ближе и склонилась над ним. — Говори тише! Нас могут подслушивать!

— Да, хорошо, — зашептал он. — Но вы должны знать... Один пленный орк поведал мне, будто здесь, в лагере, есть еще несколько подобных ям и будто в них имеются и раненые из последних битв, в которых участвовали ширбасы...

Все находящиеся в шатре замерли и удивленно уставились на него. И, я была уверена, думали об одном и том же. А именно о том, что, вполне вероятно, в одной из этих ям находится кто-то из наших!

Повинуясь странному позыву, я засунула руку в свой кожаный мешочек, который носила на поясе и нащупала в нем осколочек изумруда, отколовшийся от амулета Дэймона. Погладила его пальцами, ощущая гладкость и теплоту нагретого моим телом камня.

Ну, где же ты, муж мой? Что с тобой? Как мне тебя найти?

На улице что-то грохнуло, словно бы кто-то камнем ударил по металлу, потом строгий мужской голос начал отчитывать кого-то. А я от неожиданности дернулась и укололась об изумруд подушечкой пальца.

Рассматривая выступившую на ней капельку крови, я проговорила, будучи абсолютно уверенной в своих словах:

— Ну, что ж, мы остаемся здесь, будем помогать нуждающимся, так сказать, выполнять свое предназначение, — а потом добавила шепотом, наклонившись над столом так, чтобы всем моим было слышно. — И постараемся выяснить, есть тут кто-то из наших или нет.

...Правда, лечить камнями моего супруга воинов врага казалось мне верхом предательства. Поэтому мы лечили их по-старинке мало помогающими пассами моей магички. А я, чтобы оправдать звание лекаря, а заодно иметь возможность беспрепятственно ходить по селению, придумала, что я не камнями лечу, а травами.

Кстати, ярл такому моему заявлению удивился намного меньше, чем мои сопровождающие. Видимо, для ширбасов цель оправдывала средства, а вот в Ардании слишком уж все боялись короля.

Делая вид, что хочу насобирать горных растений, я вышла с небольшой корзинкой, в которую кухарка складывала нам хлеб, из шатра, к которому уже с утра выстроилась очередь страждущих — раненых и больных, воинов и гражданских, взрослых и детей, были среди них и орки, но гораздо меньше, чем в войске моего мужа. Конечно, здесь, в горах, было холоднее, чем в нашей долине, и время от времени начинал идти снег, но среди пожелтевших и полу-высохших трав даже я, человек мало понимающих в них, узнавала крапиву и можжевельник, подорожник и мяту. Если бы знать еще, как их применять...

От входа в шатер за мной тут же молча шагнул молодой ширбас.

— Со мной пойдешь? — оглянулась я через плечо.

— Ярл приказал ни на шаг не отходить, — прохрипел он.

— А что с голосом? — я ухватилась за возможность немного отвлечь и заговорить его, а сама жадно осматривалась, желая понять, в каком направлении искать те самые ямы и как до них добраться.

— Вот. Посмотрите, — он отогнул ворот своей рубахи, и я увидела застарелый шрам на шее.

Видимо, связки когда-то были повреждены в бою.

— Ранение старое. Не знаю, смогу ли хоть чем-либо помочь. — проговорила я с сожалением.

Я, конечно, не была врачом. И медицинскими знаниями владела на уровне — какую выпить таблетку, чтобы утих тот или иной вид боли. И, естественно, придя сюда в поисках Дэймона и наших воинов, я не забыла собственной цели. Но...

Здесь тоже жили люди! И никто до сих пор никому из нас не причинил вреда. И люди эти страдали и болели! И... самое удивительное и одновременно потрясающее, что я могла им помочь! Я могла облегчить боль и муки! Я могла вылечить малышей, которые с надеждой смотрели в мою сторону, стоило только покинуть шатер!

И в глубине души мне было всё равно, кто эти страждущие — жители Смарагда или ширбасы — боль для всех одинакова.

— Госпожа, — окликнули меня сзади. Я обернулась. Следом бежал, тяжело отдуваясь, Гринвилд. — Я с вами!

А когда мы отошли от селения на достаточно приличное расстояние, Гринвилд неожиданно повернулся к воину и сказал:

— Вердан, оставь нас!

И я, пораженная, округлившимися глазами смотрела, как молодой воин тут же развернулся и пошел в другую сторону, беспрекословно выполняя приказ МОЕГО управляющего! Который, на минуточку, знает, как зовут вражеского бойца...