Изумруды для (не)любимого (СИ)

33 глава. Хозяйка

— Что ж ты творишь, глупая! Затопчут! — сильные руки подхватили меня и прижали к себе.

Металлические латы больно впивались в живот и бедра, но я сама прижималась теснее, ближе! Я не хотела его отпускать! Да, конечно, я и знала-то его всего ничего, и у нас с ним толком ничего не случилось. И даже ребенка он, если подходить формально, зачал с другой женщиной, в теле которой я оказалась каким-то неимоверным чудом. Но...

Оказавшись здесь, я неожиданно для себя самой уверовала в судьбу! И главным моментом в моей новой вере было то, что этот мужчина мне предназначен, мне сужден всеми местными богами или пусть моим Богом! Если уж мы смогли встретиться несмотря на то, что жили в разных мирах, в разное время, то не судьба ли это?

А еще... Впервые в своей жизни мне просто очень хотелось не расставаться с мужчиной. Быть рядом так, как звучало в пресловутой клятве верности — в болезни, и в здравии, и пока смерть не разлучит нас! Хотелось, но было нельзя... Я понимала! Но все равно попросила его:

— Возьми меня с собой, Дэймон!

Я не задумывалась об этом, но мы в одно мгновение вдруг оказались как бы отрезаны от всех и всего вокруг. И я не слышала ни слов, ни криков, ни плача, ни всхрапывания и ржания лошадей, ни лязга оружия.

Только я и он.

Вдвоем на мосту.

Насмешка судьбы! Могла ли я подумать еще недавно, что буду провожать на войну мужа? Могла ли я подумать, что когда-нибудь захочу рискнуть своей жизнью, чтобы просто помочь мужчине, чтобы просто быть с ним рядом в беде, в войне, в страданиях?

А вот стою. Смотрю в его лицо, наполовину скрытое шлемом. И готова ехать прям так, как есть!

— Эсми, нет, конечно же, нет, — его руки гладили мои волосы, а в голосе была улыбка! — Ты вернешься домой и будешь ждать меня. И беречь себя и нашего малыша. Там, куда я еду, не место для женщины, да еще и женщины в тягости.

В его голосе было столько нежности, что мое сердце сжималось от понимания, что, может быть, я вижу его в последний раз и всего этого, такого неожиданного в моей жизни, но такого настоящего, светлого и чистого, просто не станет вместе с ним!

— А я обязательно вернусь... Всё! Мне пора! Уходи, здесь опасно! Могут затоптать в темноте!

— Да! Ты вернешься, я знаю, — я достала из мешочка, который предназначался для ключей и висел на поясе, амулет. — Это я для тебя сделала! Он защитит и вернет тебя обратно! Давай-давай, снимай шлем! Быстрее.

За собственной деловитостью я скрывала желание разрыдаться.

Он снял шлем и наклонился. И я надела на него амулет. Поправила на груди. Потом, подумав, засунула под рубаху в ворот.

— Я надеюсь, это хотя бы не изумруд? — со смехом спросил он.

Почему это?

Не понимая сути вопроса, я, открыв рот, в ужасе смотрела на Дэймона. Почему изумруд-то нельзя? Я что-то не знаю об этом камне? Что?

— Дэймон, брат! Пора! Скорее! — рядом с коня спрыгнул Брендон. Поводья от лошади его тут же подхватил какой-то мальчишка в шлеме и латах. — Я с отрядом лазутчиков проехал до деревни! Мои лазутчики сейчас расправляются с часовыми и освобождают нам путь. Ширбасы и их союзники заняты грабежом и убийством наших людей и не ждут нас так быстро. Нам нужно застать их врасплох по темноте, до утра.

Брендон повернулся ко мне и поклонился, сжав в руке амулет, который я тогда ему принесла.

— Удачи, — сказала я ему.

А потом, повернувшись к Дэймону и встав на цыпочки, как тогда, в комнате, на мгновение прижалась губами к его губам. Да-да, женский инструмент такой — пусть они оба окончательно поймут, кого я выбрала! Ну, так, вроде расставила все точки по своим местам.

— Я буду ждать, — проговорила, развернулась и пошла к дому. Нарочно не дождавшись ответа. Потому что ревела, как дурочка! Потому что боялась, что он скажет что-то... не то! Что я сделала что-то не то с этим камнем проклятым!

С тяжелым сердцем вошла во двор и села на крыльце, глядя вслед уезжающим мужчинам и провожающим их до ворот плачущим женщинам.

Постояв у моста, пока мужчины не исчезли из виду, что в темноте произошло очень быстро, женщины не разошлись по домам, а почему-то вернулись к догорающему костру и встали толпой передо мной.

Я что-то должна говорить им? Что?

Я не понимала.

Но, видимо, им нужна была поддержка кого-то более сильного, что ли. И этим сильным они почему-то видели меня. Хотя... Понятно ведь, почему. Я — жена хозяина, жена господина. И я не имею права подвести его!

Собравшись с мыслями, я тяжело поднялась со своего места. Ноги едва держали меня вертикально — от усталости ныла спина и немели колени. Но, держась за столбик, являющийся опорой для подобия козырька над ним, я выпрямилась, насколько могла.

— Жительницы Смарагда, — начала я, еще не понимая, что дальше буду говорить. Но слова рождались сами и легко срывались с моих губ. — Мужчины отправились воевать. Таков их долг. Такова судьба. Но и мы не имеем права сидеть сложа руки! Раз враг напал на окраинные деревни, значит, он вполне может прийти и сюда! С завтрашнего утра нужно организовать оборону! Подумать, куда спрятаться и как защищаться, если вдруг подобное произойдет с нами. А еще нужно сделать... больницу...

— Лекарню, — подсказала Пиппа сбоку.

— Лекарню, — поправилась я. — Подготовить кровати, посуду, продукты для встречи раненых. Чтобы не получилось, как в прошлый раз — они приехали, а у нас ничего нет! И еще... Завтра же с утра приведите ко мне магичку.

Шепотом добавила в сторону Пиппы:

— Она одна у нас?

— Одна, — так же ответила верная служанка.

— Так вот чтобы рано утром ждала меня здесь, на крыльце! И передайте ей, что я ее работой очень недовольна! Всё! Расходитесь по домам и отдыхайте! Завтра нам предстоит немало работы.

А когда, поддерживаемая Пиппой, едва переставляя ноги, я входила в свою комнату, она неожиданно сказала:

— Госпожа, вы дали надежду этим женщинам! Вы всё правильно сделали...

И что я такого сделала? Ничего такого я и не сказала...