Как замутить с сестрой лучшего друга

Глава 10

Джулия

— Привет, Джулс. — Брэм встает со стула.

Он одет в темно-синий костюм тройку, выглядя чрезвычайно привлекательно, с волосами, слегка уложенными набок, и массивными дорогими часами, выглядывающими из-за манжеты рукава.

Наклонившись вперед, он прикасается к моему бедру и скользит губами по моей щеке, его голос звучит знойно.

— Спасибо, что согласилась встретиться здесь. — От звука его голоса, прозвучавшего в моем ухе в очень неожиданной, но интимной манере, по спине пробегает холодок.

— Нет проблем, — отвечаю я, хотя всю дорогу сюда ругалась на чем свет стоит, раздраженная тем, что мне снова приходится таскаться по Нью-Йорку, чтобы проработать профиль Брэма.

Когда Лайнус позвонил и сообщил мне о встрече с Брэмом, я чуть было не отменила все дела. Правда, это было до того, как Лайнус сказал, что он забронировал столик в «Chez Louis».

Несколько лет назад Рэт устроил здесь вечеринку в честь моего дня рождения, и я восторженно рассказывала всем о том, что это мое любимое место в городе, потому что здесь готовят лучшие баклажаны с пармезаном. То, что мы здесь встречаемся, либо совпадение, либо у Брэма какая-то невероятная память, потому что я не помню, чтобы он присутствовал на вечеринке.

— Я взял на себя смелость заказать нам баклажаны с пармезаном. Надеюсь, ты не против. Подумал, что ты, возможно, проголодалась, ведь обед закончился час назад.

Беру салфетку с тарелки и кладу ее на колени. Мне нужна вода. Температура моего тела поднялась до аномального уровня, и мне не по себе, когда я рядом с этим мужчиной.

Ставлю стакан с водой на стол и слегка кручу его, собираясь с силами, чтобы заговорить:

— Баклажаны с пармезаном — великолепно. Спасибо. — Тянусь к своей сумке. — Может, приступим к работе?

— Конечно, можем поработать, пока не принесут еду. — Он разминает руки и двигает шеей из стороны в сторону, словно готовится к трем раундам на боксерском ринге.

Не обращая внимания на его разминку, кладу свой блокнот и вопросы и достаю одну из своих любимых ручек, готовая делать заметки.

— Ладно, давай продолжим. В прошлый раз мы говорили о сексе на одну ночь.

— Если хочешь, мы можем подробнее поговорить об этом.

Я резко вскидываю голову и смотрю на него.

— Я бы предпочла не углубляться в эту тему.

— Ладно, не стоить стрелять в меня злобным взглядом. Продолжим.

Конденсат скатывается с его стакана с водой, когда он берет его, смачивая свои длинные крупные пальцы. Ухмыляется и приподнимает брови, делая глоток — более длинный, чем я ожидала. Опуская стакан, он спрашивает:

— У меня что- то на лице?

— Нет, а что?

— Потому что ты пялишься на меня.

Дерьмо.

Э-э, придумай что-нибудь, чтобы не признавать его правоту… снова.

— Это называется наблюдение, Брэм. Это часть моей работы. Каждая мелочь, которую ты делаешь и говоришь, — это черта характера, о которой я должна знать.

— Ты уверена в этом? Потому что казалось, что ты просто смотришь, оценивая мою внешность. Тебе всегда нравились мои глаза.

— Что? Нет, это неправда. С чего, черт возьми, ты это взял?

— Кларисса. Она сказала мне об этом на вечеринке по случаю твоего двадцатипятилетия. Она сказала, что ты ей поведала о том, что у меня красивые глаза.

Он нараспев говорит слово «красивые», что автоматически вызывает у меня желание выбить ему зубы.

— Она была пьяна.

— Да, но уж коль ты зарабатываешь на жизнь тем, что читаешь людей, ты должна была бы знать, что выпивка заставляет людей говорить правду.

— И вести себя по-идиотски, — бормочу я себе под нос, набирая на планшете следующий вопрос. — Ты когда-нибудь был влюблен?

— Нет. — Уверенность в его голосе заставляет меня поднять глаза.

— Правда?

— Да. Я никогда не был влюблен. А ты?

— Сколько раз я должна повторить, что вопросы задаю я, а не ты?

Он передразнивает мое раздражение:

— А сколько раз я должен повторять, что мне плевать? — Брэм вздергивает подбородок. — Ну же. Я отвечу, если ответишь ты.

— Ты же в курсе, что это не я участвую в программе знакомств?

— Да неважно. Я все равно хочу услышать ответ на вопрос. — Он наклоняется вперед и шепчет: — Не волнуйся, все, что ты скажешь, будет под надежной защитой. Я не скажу твоему брату.

— Оу, так ты не побежишь после этого к своему парню, чтобы рассказать ему все то, что я пыталась от него скрыть?

Он покачал головой.

— Нет, твой секрет в безопасности со мной, что является большим риском с моей стороны, потому что, если мой господин узнает, что у меня есть от него секреты, будет недоволен.

— С вами двумя что-то не так.

— Я люблю его, и не стыжусь в этом признаться.

— Ха. — Я указываю пальцем на Брэма. — Ты влюблен. Значит, ты солгал.

Он накрывает мою руку своей большой ладонью, опуская ее на стол.

— Убери свой обвиняющий маленький пальчик. Ты спросила, был ли я когда-нибудь влюблен. Я сказал «нет», потому что не был влюблен. Я не влюблен в твоего брата. Я люблю его, как люблю свой пенис, и не могу без него жить.

Отвал башки. Этот человек, серьезно. Как он может быть влиятельным, уважаемым инвестиционным магнатом в сфере недвижимости Нью-Йорка — уму непостижимо.

— Следующий вопрос.

— Ни в коем случае, ты так и не ответила на последний вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Джулс?

Он не отстанет, как бы я ни старалась. Невозможно обойти его настойчивость, так что лучше сдаться, чтобы поскорее покончить с этим.

Не отрывая глаз от лежащих передо мной листов, качаю головой.

— Нет, я не была влюблена.

— Даже в придурковатого парня из колледжа? — В его голосе звучит удивление.

Я играю со своей ручкой, щелкая ею туда-сюда, пытаясь чем-нибудь успокоить нервы.

— Возможно, в то время я думала, что влюблена, но сейчас знаю, что это не так. Это была похоть. Теперь я могу отличить одно от другого. — Тяжело сглотнув, поднимаю на него глаза. — И для информации, говорить об этом с тобой очень сложно. Нелегко быть свахой, которая никогда не была влюблена.

— Почему тебе сложно говорить со мной об этом?

— Потому что. — Я несколько раз моргаю. Не могу поверить, что собираюсь сказать ему это. — Я всегда старалась произвести на тебя впечатление, заставить думать обо мне только самое лучшее. Ты способен видеть меня насквозь и, уверена, считаешь, что я являюсь прямым противоречием своему бизнесу и своей докторской степени. Может быть, я хорошо разбираюсь в людях по своей работе, но я ужасно понимаю в этом, когда дело касается меня.

Брэм протягивает руку через стол и накрывает мою ладонь своей, его большой палец медленно рисует крошечные круги на моей коже, зажигая меня изнутри одним легким прикосновением. Мне хочется отдернуть руку, но я этого не делаю. Странно.

— Джулс, с первого дня, когда ты появилась на вечеринке братства, в шортах и белых гольфах, я был впечатлен настолько, что даже страшно. Нужно было иметь стальные яйца, чтобы явиться в этом на такую вечеринку, и в тот момент я понял, что ты будешь силой, с которой придется считаться.

— Из-за гольф?

— Во всем виноваты гольфы.

— Вы закончили, мэм? — спрашивает официант, приготовившись взять мою тарелку.

Я прижимаю руку к животу и смотрю на совершенно пустую тарелку. Я проглотила баклажаны с пармезаном так, словно мне за это заплатили.

— Да, спасибо.

В расслабленной позе, одна лодыжка скрещена на колене, в руке стакан с водой, Брэм пристально наблюдает за мной, изучая. Если бы он уже не знал, с какой легкостью я могу расправиться с тарелкой баклажанов с пармезаном, я бы подумала, что он меня осуждает, но знаю, что это далеко не так.

— Готов вернуться к вопросам?

— Да.

Перед обедом он снял пиджак и повесил его на стул. Теперь он закатывает рукава, демонстрируя впечатляющие предплечья, которые напрягаются при каждом его движении. Рэт рассказывал мне о тренировках Брэма, говоря, что он не проводит много времени в спортзале, но когда он там, то доводит себя до предела — это его термины, не мои, — входит и выходит. По тому, как натянута рубашка на его груди, начинаю понимать, о чем говорит брат.

И меня бесит, что я это замечаю, потому что необходимо прекратить поглядывать на него. Во-первых, он клиент. Во-вторых, это Брэм. Несносный, надоедливый Брэм, тот самый парень, который последние десять лет бесконечно меня раздражал.

Мне нужно покончить с этими вопросами, назначить ему свидание и двигаться дальше.

— Тебе следует почаще одеваться в одежду этого цвета. — Его голос пробивается сквозь классическую музыку, звучащую в шикарном итальянском ресторане.

Перевожу взгляд на свою желтую блузку, а затем снова на него. Брэм ведет суматошную жизнь, но он сидит здесь со мной, не торопится и не спешит возвращаться к работе. Складывается впечатление, что именно здесь ему хочется быть. Как будто он хочет проводить со мной все свое время. Вероятно, он хочет найти свою женщину и ему надоела вся эта рутина.

— Очень красиво, — добавляет он.

Румянец заливает мои щеки, такое ощущение, что в этом месте только что включили отопление. Меня покрывает легкая испарина, и я тянусь за стаканом с водой, пытаясь охладиться хотя бы изнутри. Что, черт возьми, со мной происходит?

Виню в этом Брэма, который сбил меня с курса. Я выбилась из графика. Я не хожу на встречи с клиентами, они приходят ко мне, он внес сумятицу… как всегда. Я организованная и продуманная, взвешиваю варианты, прежде чем принимать решения. С первого дня знакомства с Брэмом я знала, что он спонтанный, и мне было трудно принять это. Так происходит по сей день.

Тихо пробормотав «спасибо», включаю планшет и начинаю пролистывать вопросы, молча просматривая их.

Когда я составляла эти вопросы, у меня была цель — найти наиболее совместимые пары, и хотя они могут показаться навязчивыми, до сих пор отлично выполняли свою задачу. Сейчас я могу утверждать, что на девяносто два процента успешно подбираю пары, выплатила половину своих кредитов за обучение в колледже и в ближайший год смогу нанять еще одного сотрудника на полный рабочий день, чтобы немного разгрузиться самой. Неплохо для тридцатиоднолетней независимой женщины. Поэтому я никогда не чувствовала необходимости пересмотреть свои аналитические вопросы.

Сидя здесь и задавая Брэму те же вопросы, которые задавала клиентам в течение нескольких лет, впервые с тех пор, как запустила программу знакомств «Какой ты цвет», я чувствую себя неловко.

Я хочу пропустить их, промчаться мимо и по вполне понятным причинам не хочу слышать на них ответы.

Но Брэм обратился ко мне, чтобы найти любовь, так он говорит, и единственный способ выполнить свою работу и подобрать ему подходящую пару — заполнить его анкету как можно точнее. Одна из причин, по которой я задаю эти вопросы при личной встрече, заключается в том, что я могу прочитать язык тела клиента. Компьютеры не могут вычислить язык тела, а я могу, и умение читать людей в различных контекстах — один из факторов, обеспечивших мой успех.

Если бы я не хотела впечатлить Брэма тем, чего достигла, я бы предложила ему самостоятельно ответить на вопросы или вообще пропустить их, но это не тот случай. С тех пор как я познакомилась с Брэмом, хотела показать ему, что я больше, чем тихая девочка в комбинезоне, которую он встретил много лет назад, и которой нужна была помощь в сдаче зачета.

Может быть, я хочу произвести на него впечатление, потому что Рэт всегда высокого мнения о Брэме. Может быть, потому что Брэм всегда оказывается прав, когда я рядом, а может, потому что в глубине души хочу произвести впечатление на самого популярного парня в Йеле, парня, которого все знали, любили… до сих пор любят.

Поверьте, я знаю, что это нездоровая навязчивая идея — пытаться произвести впечатление на человека, которого до этого я видела, может быть, два раза в год после окончания колледжа, но не знаю, что-то от него оставалось со мной все эти годы.

И это «что-то» — причина, по которой мне понадобится еще один стакан холодной воды со льдом.

— Ладно, следующие вопросы могут показаться немного навязчи…

— Более навязчивыми, чем те, на которые я уже ответил?

Я медленно киваю, не отрывая глаз от планшета, который лежит передо мной, делая вид, что просматриваю вопросы.

— К сожалению, да, но это часть программы и попытка убедиться, что я подобрала для тебя наилучшую пару, интеллектуально и… физически.

Тишина, повисшая в воздухе между нами, вызывает испарину на моей спине, когда я случайно поднимаю на него взгляд, то встречаюсь с его прищуренными глазами.

— Физически? Ты заходишь настолько глубоко, Джулс?

О боже, зачем ему понадобилось подчеркивать слово «глубоко»? Он пытается сделать все как можно более неудобным?

Кого я обманываю? Конечно, так и есть. Это же Брэм. Не то чтобы я раньше не анкетировала великолепных мужчин. В Нью-Йорке их полно. Но этот мужчина разрушает мою обычную отстраненность.

Расправляя плечи, выпрямляюсь и пытаюсь вернуть профессионализм — и равновесие, пока киваю.

— Да. Не люблю ошибаться, когда подбираю людей, поэтому, чем больше узнаю, тем лучше. А теперь, не возражаешь, если мы продолжим?

Он двигает челюстью туда-сюда, его глаза сфокусированы на мне, внимательно изучая.

— Да, давай продолжим.

Я глубоко вздыхаю. Все могло быть гораздо хуже. Я могла бы задавать эти вопросы своему брату. Я должна быть благодарна, что Брэм проиграл пари, а не Рэт. Или Роарк, хотя, изучить его и его личность может быть интересно. Думаю, любой специалист по человеческому поведению захотел бы понаблюдать за жизнью Роарка, изучить каждое его движение, потому что он успешный миллионер, сотворивший себя сам, которому совершенно плевать на деловую этику и профессионализм.

Не откладывая в долгий ящик, я быстро перехожу к первому вопросу:

— Для тебя важен секс?

— Очень.

Он даже не сбивается с ритма, продолжает крутить стакан на столе, его внимание сосредоточено исключительно на мне.

Я киваю.

— По шкале от одного до десяти, насколько он важен?

— Одиннадцать.

Я смотрю на него и пытаюсь прочитать язык его тела, но в нем ничего не изменилось, а это значит, он не испытывает ни малейшего дискомфорта. Брэм — сексуальное создание. Как я и думала.

— Эм, я напишу десять.

— Пиши, что хочешь, Джулс, но только отметь, что секс — огромная часть моей жизни.

Я делаю вид, что записываю, и небрежно спрашиваю:

— Почему?

— Потому что я горжусь тем, что заставляю женщин кончать. — Он становится серьезным. — Работа — это работа. Я инвестирую, зарабатываю деньги и делаю это снова и снова. В моей работе нет ничего такого, что могло бы меня взволновать. Тренировки — это еще одна вещь, которой я занимаюсь бездумно. Я выполняю работу и иду дальше. Но секс, в нем так много аспектов, и каждая женщина индивидуальна, и найти ключ к их удовольствию — это то, чем я горжусь.

Во рту пересохло. Где этот чертов официант с еще одной порцией воды, когда я изнываю от жажды?

— Каков ты в моногамии? Ты же знаешь, что это не особый аналог Tinder (прим. пер.: Tinder — приложение, предназначенное для романтических знакомств в соответствии с заданными параметрами и с учётом геолокации), верно? Я здесь не для того, чтобы познакомить тебя с девушкой на одну ночь.

— Поверь мне, Джулс, если бы я хотел только секса на одну ночь, я бы точно не сидел здесь, отвечая на все твои вопросы. — Опустив ногу на пол, он наклоняется вперед. — Когда я моногамен с женщиной, к чему я отношусь очень серьезно, я провожу все свободное время, исследуя всевозможные способы, чтобы заставить мою девушку кончить. — Слово слетает с его языка, плавно и тихо, посылая пробирающий до костей холод прямо сквозь меня.

— Хотите добавки? — спрашивает, наконец, официант.

Протянув руку, я поворачиваю бокал в его сторону, едва не ударив мужчину по ноге.

— Да.

Ухмылка, появляющаяся на лице Брэма, не только раздражает, но и доказывает одну вещь: он знает, что оказывает на меня влияние.

Мы продвигаемся вперед. И только. Больше никаких обсуждений. Мы расправляемся с вопросами в быстром темпе.

Ну, я себя в этом убеждаю.

Я делаю глоток воды из стакана.

— Какая у тебя любимая сексуальная поза?

— Я должен выбрать?

— Да.

Он почесывает челюсть, обдумывая свой ответ, и я не могу не задаться вопросом, сколько сексуальных поз он практиковал? Я одну… но речь не обо мне.

— Черт, не знаю. — Он проводит рукой по волосам, словно сильно расстроен. — Если бы мне пришлось выбирать, то, наверное, я бы выбрал… — замолкает. — Черт, ух, — вскидывает руки вверх, — не могу выбрать. Они мне все нравятся.

— Брэм.

— Нет, я не собираюсь выбирать, потому что выбор зачастую зависит от женщины. Если у нее потрясающая задница, я хочу трахнуть ее сзади, а затем заставить ее оседлать меня задом наперед, в позе наездницы. Но если у нее потрясающие сиськи, я бы хотел…

— Забудь, что я спрашивала. — Поднимаю руку. — Двигаемся дальше. — Изучаю следующий вопрос и начинаю ненавидеть себя. — Не против ли ты орально удовлетворить своего партнера?

— Обожаю это. Она может сесть мне на лицо, когда пожелает.

Боже.

— И ты не возражаешь, если твой партнер ответит взаимностью?

Он бросает на меня многозначительный взгляд.

— Какой парень откажется от минета?

— Я должна получить от тебя ответы. — Печатаю дальше. — Ты готов к сексуальным исследованиям с помощью игрушек?

— Черт возьми, да. И в обоих случаях — знаешь, игрушки на мне, игрушки на ней, я не возражаю.

Жарковато.

— Тебе когда-нибудь было трудно… соответствовать случаю?

— Никогда. Следующий вопрос.

Думаю, это очевидно, с таким ненасытным аппетитом к сексу, как у него.

— Ты когда-нибудь принимал участие в анальных играх?

По его лицу расползается глупая ухмылка. Он облизывает губы и кивает.

— Да, и прежде чем ты спросишь, позволял ли я кому-нибудь играть таким образом со мной, отвечу «да».

Ни хрена себе.

Я сжимаю ноги, мысль о том, что Брэм позволил кому-то…

Нет, даже думать об этом не могу.

Мой голос звучит едва громче шепота.

— Были ли у тебя когда-нибудь сексуальные отношения с представителями того же пола?

— Нет.

— Секс втроём?

— Нет, это не мое. Мне нравится шоу с участием одной женщины.

И почему-то это меня удивляет, может потому, что Брэм вроде как игрок, а может быть потому, что его сексуальное резюме, кажется, занимает пять страниц с тем опытом, который он имеет, и отсутствие секса втроем немного шокирует.

Должно быть, он уловил замешательство на моем лице, потому что сказал:

— Может, у меня и есть опыт, но я знаю, чего хочу и чего не хочу. Когда я с женщиной, я не хочу, чтобы меня отвлекали. Я хочу уделить ей все свое внимание и сделать так, чтобы она не просто кончила, а кончила несколько раз.

Я киваю, проговаривая шепотом, пока пишу:

— Любит заставлять женщин кончать. Несколько раз. Понятно. Несколько раз. Не один раз, если повезет. Многократно. Несколько раз. Боже.

Он усмехается.

— Рад, что ты отметила. А как насчет тебя, какая твоя любимая поза?

Ни за что.

Я качаю головой.

— Ни за что не буду говорить с тобой об этом. Извини.

— Почему? Ты почти все знаешь о моей сексуальной жизни, кроме размера члена. — Он еще больше наклоняется вперед. — Хочешь узнать размер?

— Нет, ради бога, нет.

И снова эта ухмылка.

— Не нужно нервничать, просто хотел убедиться, не нужно ли тебе записать эту информацию.

— Не нужно. — Я поправляю платье и делаю глубокий вдох. — Хорошо, еще один вопрос, а остальные я отправлю тебе по электронной почте. — Я должна покончить с этим.

Я смогла задать большинство важных вопросов и прочитать язык его тела. Нужно отметить в его профиле «сексуально раскрепощенный», потому что… да, у него нет проблем с физическим аппетитом. Он неэгоистичный любовник, целеустремленный, сосредоточенный. Другими словами, он мужчина мечты каждой женщины.

— Еще один вопрос? Мы как раз перешли к приятному.

Я небрежно смотрю на время на своем телефоне. Три часа — как такое вообще возможно?

— Мне нужно сделать кое-какие дела в офисе, так что нам, наверное, пора закругляться.

— Согласен. — Он смотрит на свои часы. — Какой последний вопрос?

— Опиши в трех словах девушку своей мечты.

Его пальцы начинают барабанить по столу. Бам. Бам. Бам. Губы оттопыриваются в сторону, пока он думает. В том, что он не спешит отвечать на некоторые из вопросов, по крайней мере, на важные, есть что-то особенное. Он вдумчивый, что я отметила в его профиле.

— Три слова: умная, внимательная и… — его глаза на короткую секунду перемещаются на мою грудь, — потрясающие сиськи.

Жар опаляет мое лицо, голос ослабевает.

— Это четыре слова.

— Прекрасно осведомлен, Джулс. — Брэм подмигивает и встает со стула, накидывает пиджак на плечи и застегивает его на все пуговицы. — Буду ждать от тебя электронного письма.

И с этим он наклоняется, целует меня в щеку, а затем, не оглядываясь, выходит из ресторана. Я остаюсь в неловком положении, немного разгоряченной и встревоженной, и очень любопытной.

Из любопытства я бросаю взгляд на свою грудь и замечаю, что V-образный вырез платья невероятно низок, демонстрируя приличное декольте. Мое лицо пылает от жара, когда его слова звучат в моей голове — потрясающие сиськи.

Он… он говорил о моих сиськах?

И почему меня это волнует?