Как замутить с сестрой лучшего друга

Глава 27

Брэм

— Выпьем? — Я протягиваю свою «Мимозу», ну люблю я шампанское и апельсиновый сок, так что подавайте на меня в суд, и жду, пока Рэт соединит свою кофейную чашку с моим бокалом.

Он колеблется всего секунду, прежде чем одарить меня широкой улыбкой и чокнуться своей кружкой с моим маленьким бокалом для шампанского.

— Выпьем.

Мы делаем по глотку и откидываемся на спинки своих кресел, между нами воцарилась непринужденная атмосфера. Не знаю, почему нервничал, рассказывая Рэту. Я должен был знать, что он будет рад этой связи.

— Значит, тебе нравится моя сестра, да? — Он кладет одну ногу на колено, держась за лодыжку, и осматривает меня.

Я решил быть предельно откровенным. Как и всегда в наших отношениях… ну, если не считать того, что я смухлевал с пари, но на то была веская причина.

— Да. Она мне очень нравится.

— Насколько сильно?

— Она та самая, чувак, — продолжаю, потягивая свою мимозу.

— Та самая? — недоверчиво спрашивает Рэт.

— Безусловно.

— Как давно вы встречаетесь?

— Один день, — отвечаю я, улыбаясь.

Он искоса смотрит на меня.

— Вы встречаетесь всего один день, а ты уже думаешь, что она та самая?

— Мы встречаемся всего один день, но она гораздо дольше владеет моим сердцем. Она заинтересовала меня с первого взгляда. После того, как отказала мне в первый раз, я понял, что быть с ней — не значит получить мгновенное удовлетворение. Это простое увлечение. Именно тогда понял, что чувствую к ней что-то другое. То, чего никогда не чувствовал ни к кому другому. Я знал, что ей нужно время, чтобы достичь своих целей. Знал, что мне придется приложить усилия, чтобы добиться ее расположения, а потом, когда придет время, добиваться ее всеми силами.

— И сейчас пришло время?

Я подмигиваю ему.

— Сейчас идеальное время.

Я не упоминаю, что прошлая неделя для меня была пыткой, когда я пытался ухаживать за ней после того, как попробовал на вкус, потому что, во всяком случае, у меня есть некоторая гордость, и я не хочу, чтобы мой друг знал о моей мимолетной борьбе.

— И ты счастлив?

— Счастливее, чем, кажется, когда-либо был. — И это чистая правда. Я счастливый парень. Я не сижу весь день в своем кабинете и не жду момента, когда кто-нибудь даст мне повод наорать на него. Лайнус может это подтвердить. Есть уровни счастья, и для меня высшая степень счастья — это счастливая жизнь. Я не был счастлив, пока Джулия не прижалась своими губами к моим. В тот момент, когда наши губы соединились, все вокруг стало ярче, дышать стало легче, словно все в моей жизни было поставлено на паузу до этого момента. Я счастлив, и все это благодаря сестре моего лучшего друга. — Так и должно быть, Рэт.

— Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было, Брэм, и поэтому могу это принять. Ты не лжец, иначе мы не были бы друзьями. Джулия — мой мир на протяжении двадцати восьми лет, и ее счастье — все, чего я хочу. Но увидеть ее с тобой? Блядь, да сначала я был в шоке, потому что понятия не имел. Но я увидел ее глаза. Она выглядела счастливой. Даже несмотря на то, что закатывала глаза, когда ты был высокомерным засранцем.

Я засмеялся. Он глубоко вздохнул и на мгновение отвел взгляд. Однако когда Рэт снова посмотрел на меня, выражение его лица было сдержанным.

— Ты ведь не собираешься вести себя с ней как придурок?

Я бросаю на него серьезный взгляд.

— Ты шутишь?

— Нет, потому что, если ты будешь ее обижать, знай, я тебя убью.

— Поверь, тебе не стоит беспокоиться.

— Предупредить не лишнее.

— Привет.

— Привет, — отвечает она. Я слышу улыбку в ее голосе, даже не видя. Я знаю эту женщину достаточно хорошо, чтобы понять, когда она счастлива, и сейчас у нее радостный голос.

— Чем занимаешься?

— Готовлю ужин.

— Оу, да? — Меряю шагами коридор. — Что готовишь?

— Запеканку.

— Хватит на двоих? — Я подхожу к двери ее квартиры и дважды стучу.

Она слегка хихикает.

— Если я открою свою дверь, обнаружу ли я тебя по ту сторону?

— Можешь не сомневаться, так и будет. А теперь открывай, женщина.

Телефон умолкает, она отпирает дверь, и предвкушение встречи с ней просто убивает меня. Как только дверь открывается, я влетаю внутрь и заключаю ее в объятия, захлопывая дверь ногой.

Прежде чем она успевает произнести хоть слово, я прижимаюсь к ее губам и отвожу ее к стене. Осторожно обхватываю ладонью ее щеку и приподнимаю подбородок, предоставляя себе лучший доступ к ее сочному рту. Другой рукой упираюсь в стену и наклоняюсь, фиксируя ее бедра.

В ответ она торопливо поглаживает мою грудь, а затем переходит к лицу, где большими пальцами проводит по моему подбородку.

Она стонет.

Я стону.

Она вращает бедрами.

Я прижимаюсь к ней всем телом.

Она обхватывает меня за шею.

Я проникаю языком в ее рот.

— Спальня, — говорит Джулия между поцелуями.

— Запеканка? — спрашиваю я, стягивая с нее майку через голову.

— В духовке. Тридцать минут.

— Черт, у нас полно времени. — Подхватываю ее на руки и практически бегу в спальню, где бросаю на кровать и стягиваю через голову свитер, отбрасывая его в сторону. Ее взгляд останавливается на моей груди, и поскольку я из тех мужчин, которые хотят предоставить своей девушке все самое лучшее, непринужденно напрягаю грудные мышцы, наклоняясь, чтобы снять с нее брюки.

Ее руки скользят по моим плечам, и мягкость ее ладоней на моей коже, ощущается словно эротический разряд молнии прямо в мою промежность. Спустя несколько секунд я тверд, как камень, готовый взять ее любым способом, которым она позволит.

— На живот, сейчас же, — приказываю я, любуясь тем, как ее глаза загораются желанием перед тем, как она переворачивается, обнажая свою обтянутую стрингами задницу. Охуенно.

Изголодавшись по этой женщине, я начинаю с ее икр, скольжу руками вверх по ее ногам, к попке, где массирую две округлые ягодицы ладонями. Ее голова склоняется набок, руки сжимают простыни, и больше чем уверен, что она уже мокрая, судя по тому, как приоткрывается ее рот.

Одним быстрым движением снимаю с нее стринги, а затем расстегиваю бюстгальтер.

— Снимай, — говорю я, наблюдая, как она быстро отбрасывает его в сторону.

Полностью обнаженная, она лежит передо мной на животе, ожидая следующей команды. Джулия, не задумываясь, подчиняется так охотно, что у меня в голове возникают разные варианты. Что мы можем сделать? Как поиграть? После вчерашнего приключения я знаю, что она не против поиграть с вибратором. Возможно, она открыта для других вещей?

Черт, мне не нужно беспокоиться об этом сейчас. Впереди целая вечность, чтобы все выяснить.

Держа одну руку на ее заднице, просовываю другую под ее бедра к гладкой киске, проникаю в нее пальцем. Мокрая, чертовски мокрая. Я так и знал.

— Я тебя возбуждаю, Джулс?

Она кивает головой, ее руки еще крепче впиваются в простыни, а бедра слегка двигаются.

— Я хочу услышать ответ из этих охренительных губ. Я тебя возбуждаю?

Она испускает долгий вздох, за которым следует короткий вдох, когда я играю с клитором. Ее бедра поднимаются, умираю от желания шлепнуть по ее соблазнительной попке.

— Да, боже, ты меня возбуждаешь, Брэм.

— М-м-м, мне нравится это слышать, — встаю на колени на кровати, занимая более удобную позицию, чтобы иметь лучший угол обзора. — Тебя когда-нибудь шлепали, Джулия?

— Н-нет, — говорит она, ее дыхание становится затрудненным.

— Никогда? Даже несмотря на то, что эта задница умоляет об этом? — Джулия молча качает головой. — Что ж, нам придется это исправить.

С легкостью ввожу в нее два пальца, мягкую и влажную, тугую и теплую, мой член упирается в молнию джинсов, желая оказаться на месте пальцев. Она поднимает бедра еще выше и начинает скользить по пальцам. Это самое сексуальное, что я когда-либо видел, Джулия Уэстин трахает мои пальцы, выражение чистого экстаза отражается на ее прекрасном лице.

Я позволяю ей делать всю работу, вращая бедрами, позволяя ей взять инициативу в свои руки, и как только она задает правильный ритм, шлепаю ее по заднице. Мгновенная реакция — стон, и она становится еще более влажной вокруг моих пальцев. Блядь, это очень возбуждает.

— Да. — Джулия двигает бедрами чуть быстрее.

Опираясь локтями и предплечьями на кровать, выпячивает попку вверх, словно умоляя о большем. Мои пальцы скользят внутрь и наружу, и я на грани того, что вот-вот потеряю сознание.

Я вынимаю пальцы, вызывая у нее бурный протест, брюки уже расстегнуты и спущены достаточно, чтобы я мог высвободить член и быстро войти в ее тепло.

— Черт возьми, — стискиваю ее задницу и позволяю ей снова взять все под контроль.

Она вводит и выводит мой длинный, твердый член, ритм вызывает у меня головокружение от вожделения.

Я снова шлепаю ее, на этот раз чуть сильнее. Джулия сжимается вокруг меня, втягивая меня в себя, прижимаясь своими бедрами к моим.

— Господи, — бормочу я, наклоняясь, и хватаю ее за грудь.

Без изящества с силой сжимаю ее сосок и чувствую волну удовольствия, которую получаю от сильного сжатия ее внутренних стенок. Ее дыхание прерывистое, словно она не может понять, как набрать воздух в легкие. Ее стоны эхом разносятся по небольшому пространству спальни, кровать скрипит под нами, но мы не останавливаемся.

— Ох, блядь, о, боже, — кричит она, когда ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня. Я быстро тянусь к ней и играю с клитором. Джулс выкрикивает мое имя, затем замирает на кровати и неудержимо трясется.

Черт. Мой член набухает внутри нее перед тем, как я выплескиваю все, что у меня есть. Толчок за толчком, сперма изливается из меня, пока я полностью не истощаюсь, и даже когда думаю, что кончил, мой член спазмирует, пока Джулия продолжает слегка сжиматься вокруг меня. Ебать.

Она сексуальна.

Она моя.

Мы оба рухнули на кровать, я — на нее. Все еще находясь внутри, целую ее шею, плечи, откидываю в сторону волосы, чтобы поцеловать щеку и уголок рта.

— Блядь, Джулс, кажется, я никогда не кончал так сильно.

Она хихикает.

— То же самое ты говорил и после минета с вибратором.

— Это превзошло все ожидания. Когда ты трахала мои пальцы и член, это было чертовски сексуально.

— Тебе понравилось? — Она лениво улыбается мне.

— Я в восторге.

— Почему ты не готовила для нас в колледже? — спрашиваю я, похлопывая себя по животу, который в данный момент набит стряпней Джулии.

Она облизывает вилку. Без стеснения. Словно от того, что она облизывает вилку, у меня член не напрягается в считанные секунды.

— Я жила в общежитии, а ты жил в доме братства, где каждую ночь пропадали кастрюли и сковородки. — Она с улыбкой смотрит на меня поверх вилки, точно зная, что делает.

Я вырываю вилку из ее рук и кладу ее на свою пустую тарелку.

— Думаю, это всего лишь оправдание. Ты не хотела, чтобы мы знали, как хорошо ты готовишь, иначе тебе бы пришлось готовить семейные ужины каждый воскресный вечер.

— Этого я и боялась. Я не хотела постоянно готовить для вас, дураков.

— Если бы тебе пришлось готовить семейный ужин, что бы ты приготовила?

Она барабанит пальцами по столу, устремив взгляд к потолку, обдумывая ответ.

— Хмм, наверное, что-нибудь отвратительное, чтобы не пришлось снова готовить.

— Да ладно, если бы ты не думала, что тебя заставят готовить нам ужин каждое воскресенье, что бы ты приготовила?

Она испустила долгий вздох.

— Легко, я бы приготовила макароны с сыром. Я бы подала их с гарниром. Можно было бы выбрать разные варианты, например, больше сыра, бекон, зеленый лук, брокколи, курицу, барбекю и тому подобное. А на десерт, наверное, ирисовые батончики.

Я несколько раз моргаю.

— Ты говоришь так, будто уже думала об этом.

— Да. Много раз. Я думала, что однажды Рэт попросит меня об этом, и хотела быть подготовленной, так что я на самом деле продумывала меню. Я хотела, чтобы каждый парень в братстве знал, что я могу накормить их как следует, и что со мной не стоит связываться.

— Да, с тобой никто бы не стал связываться.

— Потому что я сестра Рэта, знаю.

— Нет. — Я качаю головой. — Потому что как только я тебя встретил, все парни в доме знали, что с тобой нельзя связываться, иначе они будут отвечать передо мной.

Она сидит, ошеломленная, несколько секунд, прежде чем ее взгляд смягчается.

— Правда?

Я киваю.

— Да, я не хотел, чтобы кто-то еще был рядом с этими твоими гольфиками. Я предъявил права, в странной форме, но все же.

— Ты помочился рядом со мной?

Из глубины моего живота вырывается смех, я тяну ее к себе на колени и просовываю руку ей под майку, поглаживая нежную кожу.

— Да, я относился к тебе, как к своему личному пожарному гидранту, и мочился вокруг тебя. Мне не стыдно за это.

— Странно, но я нахожу это очаровательным.

Эта девушка. Никогда не перестает меня удивлять.

— Джулия Энн Уэстин, сними с меня наручники, — я глубоко вдыхаю и стону, — неме-е-е-едленно.

Твою мать.

Я отклоняюсь в сторону, надеясь, что наручники дешевые и треснут при хорошем рывке. Но они не поддаются.

— Ты сказал, что хочешь этого.

— Нет, не говорил, — шиплю я сквозь зубы… блядь. — Я сказал… О, боже, сделай так еще раз.

Ее идеальный язычок лижет нижнюю часть моего члена, прямо у кончика, в нужном месте. Она проводит языком несколько раз, пока я не чувствую, как напрягаются мои яйца.

— Ладно, хватит. Всё. Остановись, — выдавливаю я из себя, когда она облизывает меня еще раз, отчего у меня выпучиваются глаза. — Джулия. Прекрати.

Ее лукавая улыбка показывается из-за моей массивной эрекции.

— Ты хочешь, чтобы я прекратила? — Она приподнимается со своего места и проводит своими сморщенными сосками по моему члену, прокладывая дорожку поцелуев вверх по моему животу. Когда она достигает моего рта, то слегка покусывает мои губы. — Я думала, ты хочешь кончить.

— Хочу, — отвечаю я, затаив дыхание, потребность в трении переполняет меня. — Но это была плохая идея. Мне нужен контроль. Мне нужно быть внутри тебя.

Она шевелит бровями.

— Это была отличная идея. Мне нравится без преград распоряжаться твоим телом. И разве не ты говорил о сорока пяти минутах прелюдии? Прошло всего десять минут, Брэм. У нас еще полно времени.

С этими словами она возвращается к моей груди и тянет зубами за сосок. Мой член подпрыгивает.

— Блядь. Ладно, ладно, я был неправ. Сорок пять минут — слишком долго. — Во всяком случае, для меня. Я дергаю наручники, но ничего не происходит. — Пяти минут достаточно, мы уже превысили этот срок. Так что, запрыгивай на меня.

Я киваю головой, пытаясь побудить ее сесть на меня.

— М-м-м, все в порядке. Мне и здесь хорошо.

Ее сиськи трутся о мою кожу, когда она снова скользит к моему члену. Джулия берет мои яйца в руку, перекатывает их несколько раз, прежде чем провести кончиком языка вдоль основания моего члена и облизать до конца. Из кончика вытекает предэякулят, я закрываю глаза, и мое дыхание становится еще более затрудненным, чем раньше.

— Детка, пожалуйста… уф… блядь. — Я стискиваю зубы, когда она полностью отстраняется. Измученный и чертовски твердый, склоняю голову набок и умоляю: — Джулия, я хочу кончить в тебя, пожалуйста… Я больше не могу.

Да, я, блядь, умоляю.

— Ты на грани, Брэм? — Ее пальцы легонько касаются моей ноги, прямо у стыка между бедрами.

— Я на грани того, чтобы кончить себе на живот. Пожалуйста, — выдавливаю я. — Прекрати мои страдания.

Ее пальцы скользят по моему члену, доводя его до болезненной пульсации.

— Хочешь сказать, что, если я не буду тебя трахать и оставлю в таком положении, ты можешь кончить и без моего прикосновения?

— Нет. — Я решительно качаю головой. — Нет, мой член просто отвалится.

Я дергаю наручники и чувствую, как они поддаются.

Она смотрит на мои руки.

— Не смей ломать…

Дергаю еще раз, и они срываются с изголовья. Да. Свободный ублюдок, подаюсь вперед, хватаю Джулию за талию и сажаю ее к себе на колени. Поднимаю ее и опускаю на свой член.

— Блядь, да, — стону я.

— Эй, — говорит она. — Так нечестно.

Я толкаюсь в нее, заставляя ахнуть и упасть вперед, прижав руки к моей груди.

— Не похоже, что ты слишком сильно жалуешься, красавица, если брать в расчет, насколько ты влажная.

— Я… хотела быть… — Джулия делает глубокий вдох и начинает двигать бедрами вверх-вниз, прижимаясь ко мне, — главной.

— Тогда будь главной, детка. — Я закидываю руки за голову. — Теперь я внутри тебя, можешь снова взять бразды правления в свои руки, но предупреждаю, если ты спрыгнешь с меня, тебе не понравится, что произойдет.

Вместо ответа она проводит руками вверх по моей груди, а затем опускает их обратно, царапая ногтями мою грудь.

Господи, эта женщина.

Она обхватывает меня за бока и умело вращает бедрами. Ее рот открывается, и она стонет.

— Ты такой большой, Брэм, с тобой очень хорошо.

— Парень никогда не устанет это слышать.

Я толкаюсь в нее бедрами, и неожиданно она сжимается вокруг меня. Ее сиськи подпрыгивают, пальцы вонзаются в мои бока, она издает дикий крик и кончает, сжимая меня так чертовски сильно, что мои яйца сжимаются, и я изливаюсь в нее, в глазах темнеет, и все чувства вокруг меня меркнут, когда оргазм ударяет меня прямо в живот.

— Ебучий случай, — кричу я, мои бедра замедляются, наше дыхание выравнивается, кровь с ревом бурлит в наших жилах.

Спустя несколько минут Джулия рухнула на меня и положила голову мне на шею. Потный и счастливый, я расчесываю пальцами ее волосы и целую в затылок.

— Ты невероятная, Джулс.

— Думаешь? — Она хихикает и приподнимает губы к моему подбородку. — Ты и сам не так уж плох.

Раннее утро осветило нашу смятую постель. Простыни разбросаны, понятия не имею, где начинаются и заканчиваются наши конечности, и мне кажется, что я умер и попал в рай. И не из-за секса — он был просто охренительным, — а потому, что в моих объятиях находится девушка моей мечты. Ее рука лежит на моей груди, ее пальцы скользят по моей коже. Блаженство.

Я чувствую это. Чувствую связь, которая растет с каждым нашим вздохом. Я чувствую, как она все глубже и глубже погружается в мои объятия. Я определенно заметил, как ее глаза сканируют меня, словно она не может поверить, что я здесь, в ее квартире, в ее постели.

— Ты не спишь? — шепчу я.

Она кивает.

— Да, я выдохлась, но не могу отключить свой разум.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не особо.

Прижимаюсь губами к ее макушке.

— Знаешь, теперь, когда ты моя девушка и все такое, тебе придется начать рассказывать мне, что крутится в твоей хорошенькой головке.

— Ты разозлишься.

— Ну, если ты так говоришь, то это вполне вероятно. — Я смеюсь, пытаясь разрядить обстановку, но она не расслабляется, поэтому я сжимаю ее плечо. — Ну же, я не буду злиться.

— Обещаешь?

— Нет, но постараюсь.

Она вздыхает и придвигается ко мне ближе, перекидывая свою ногу через мою.

— Мне просто трудно все это переварить.

— Что именно? Говори конкретнее, — спокойно говорю я, хотя сердце начинает колотиться. Не думаю, что справлюсь, если она сейчас спасует. Я не могу вернуться к тому, что было раньше.

— Ты ведь знаешь, как я люблю… науку и планировать свою жизнь, чтобы все было в порядке, все совпадало?

— Да, — протянул я.

Она выжидает несколько секунд, прежде чем продолжить:

— Думаю, не знаю… думаю, я запуталась.

— В чем именно?

Господи, женщина, выкладывай уже.

— Ты «красный».

Господи, опять.

— Джулия, окажешь мне услугу?

— Возможно.

Я сдвигаю ее так, чтобы она была вынуждена смотреть мне в глаза. Нежно прижимаюсь к ее щеке и поглаживаю милое лицо подушечкой большого пальца.

— Знаю, тебе будет тяжело, но я очень, очень хочу, чтобы ты не раздумывала, чтобы ты просто чувствовала. Живи моментом вместе со мной.

— Но что, если момент выбран неправильно?

— Поверь, это не так.

— Но…

— Поверь мне. Просто живи моментом. Сделаешь это ради меня? Ради нас?

Она прикусывает щеку, размышляя.

— Я не живу так, как ты, Брэм, — свободно, беззаботно. Я все просчитываю, убеждаюсь в правильности шагов.

— Это помогло тебе продвинуться в карьере, и ты должна этим гордиться, но, когда дело доходит до личной жизни, ты должна отложить в сторону графики и диаграммы и почувствовать. — Прижимаю ладонь к ее сердцу. — Позволить своему сердцу принимать решения, а не голове.

— Я не знаю, как это сделать. Долгое время мой разум защищал сердце.

— Возможно, твоя красивая головка мешает сердцу биться в полную силу. Позволь сердцу биться… ради меня.

Ее ресницы трепещут, когда она медленно поднимает на меня глаза. Она неуверенно поднимает руку, скользит пальцами по моим волосам, ощущая короткие мягкие пряди.

— Думаю, что смогу это сделать.

И в этот момент я чувствую, как мое сердце выпрыгивает из груди и попадает прямо в руки Джулии. Она держит его, оно принадлежит только ей. Не думаю, что она понимает, что мое бьется только из-за нее, что только она способна разбить его, и я надеюсь, что она не швырнет его обратно в меня. Никогда.