Княжна ночных воронов

Глава 13

Эдгар Чёрный дракон.

— Княжна, княжна! — звучал голос Рубика, мальчишки трубочиста по замку.

На следующий день после свадьбы, встав с рассветом, моя жена решила взяться за свои обязанности. Я долго притворялся спящим, про себя забавляясь над тем, как Мира пытается превратиться в змейку и выползти из-под моих рук и ног, не разбудив меня. Во сне я видимо прижал к себе жену, как свою законную добычу.

Выбравшись на свободу, Мира натянула на меня одеяло, и я почувствовал, как она осторожно подтыкает края. Когда она подошла ближе, я развернулся и, схватив её, опрокинул на кровать. Мальчишеская выходка, но настроение с утра почему-то было отличным.

— Разбудила? — расстроилась жена.

— Нет, я рано встаю. Скоро нужно идти на тренировку с моими воинами, проверить стражей на стенах, узнать у гарнизонного как дела у воинов замка. — Перечислил я.

— Звучит так, словно ты опять к войне готовишься. — Нахмурилась Яромира.

— Нет, с птицами у нас на год перемирие, которое я надеюсь, превратится в мирный договор. — Ответил я. — Но это не значит, что воины больше будут не нужны и можно жить без охраны. Столкновения между родами драконов, нападения различных шаек, куда сбились во время войны всякие отщепенцы… У замка должны быть зубы.

— Такие шайки есть и у нас, — задумалась жена.

— Я тебе больше скажу, есть такие шайки, и их не мало, где и драконы, и птицы. Мародёрствуют и у птиц, и у нас. Нападают на обозы. Даже с раненными. Не гнушаются. — Приятно удивился я тому, что могу обсуждать с ней даже такие вещи, а жена слушает внимательно, но не впадает в истерику, не обвиняет меня во лжи и наговоре на кристально чистых птиц.

— Брат за такое посреди площади когтями горло рвал. Перед всеми, чтоб все видели и знали, что расплата за такие дела будет страшной. Но выродки, это те, кого из семей изгнали, везде есть. — Кивнула она.

— Выродки? Хорошее название. — Повторил я новое для себя понятие, само слово я слышал и не раз.

— Правда, не все выродки мерзотничать начинают. — Продолжала она рассказывать про птичьи правила. — Ну, бывает, обвинили человека, выгнали из семьи. А потом выясняется, что ошиблись или навет был. Идут тогда прощения просить, в семью возвращать. Кто возвращается, а кто и вон бывших родственников гонит. У брата воевода такой выродок. Может, слышал, Ярмил? Высокий такой и сильный, как бык. Он когда новый дом строят, завсегда помогал. Один вот такенное бревно мог поднять и в лапу уложить!

— Слышал. — Чуть не скрипнул зубами я от упоминания ближайшего помощника Ворона.

Но зацепило не то, что этого птаху, я хорошо знал по сражениям, а то с каким восторгом его описывала моя жена. Дома он там, видите ли, строит!

— Вот его какая-то девица оговорила, что, мол, снасильничал. Женить на себе хотела. На него и набросились с обвинениями. Но не будет же он своим, из одного клана головы ломать? Он и ушёл. А через пару дней местная лекарка вернулась и всё на свои места расставила, девку осмотрела и сказала, что никакого насилия не было, и вообще дурой быть надо, чтоб о таких вещах лгать. А Ярмил обиды не спустил, что про него таким словам поверили. Но разбойничать не пошёл, и на чужом горе не наживался. — Поделилась воспоминаниями о приближённом брата Мира, доставая какие-то пузырьки.

— А это что? — спросил я.

— Краска для лица, чтобы знаки наносить. Она не стирается сама по себе и не раздражает кожу. — Объяснила мне Мира.

— Не надо. Все и так знают кто ты. А без всех этих рисунков… Тебе лучше. — Точнее было бы сказать, что без всех этих знаков её саму видно.

А дальше началось небывалое для моей памяти бурление в замке.

— Конечно, я не дракон, — ответила жена на вопрос о планах на ближайшее время, мне было интересно, чем она решит себя занять. — Но я и ни свинья!

Моя жена начала с начала, с порядка в замке. Спорила с плотником, что-то показывая и объясняя у каждого окна, заставила выгрести весь соломенный настил со всего замка. Велела расчистить завал сгнивших деревяшек рядом с конюшней и устроила там псарню, куда переселила всех псов из замка.

Весь замок обсуждал, как зарычавшего на княжну вожака, моя жена цапнула за ухо, зажав псу пасть обеими руками. Больше на княжну никто не рычал.

— Дак, если она вон пса чуть не подрала, попробуй не послушайся. — Ворчали подмастерья плотника, оббивая псарню деревом.

К концу третьего дня рядом с конюшней, там, где раньше сваливали гнильё из замка, было выложенное из камня сооружение, утепленное деревом и огороженное. Псы могли уйти на свое место, а могли быть на открытой площадке, половина которой была деревянной, а половина оставалась земляной.

— Чтоб было, где косточку прикопать на чёрный день. — Смеялась жена.

Псарям теперь нужно было каждый день чистить у собак и менять подклад из соломы. Впрочем, и собаки, и псари, которым теперь не приходилось искать собак по всему замку и получать за жалобы покусанных слуг, были довольны. По крайней мере, недовольным взглядом мелькавшую повсеместно фигуру жены в плотной рубашке и по-мальчишески обтягивающих её ноги штанах провожал только я. И то, из-за этих самых штанов, что слишком плотно на ней сидели.

— Все трубы и камины нужно прочистить, золу с щёлоком развести и залить полы на ночь, а с утра комнаты уже начинать отмывать. — Давала указания слугам Мира.

— Как скажете, княжна. Вычищу всё до блеска! — в ярко-рыжем, конопатом и зеленоглазом сорванце узнать трубочиста было сложно.

Мира даже в первый раз растерялась. Уже после третьего дня лечения, парень изменился до неузнаваемости. Пропали красные опухоли на глазах, сами глаза перестали гноиться. Но главным шоком для всех стали руки девчонки Своны. Сначала они все стали коричневыми, девчонка их прятала в перчатках. А вот потом, когда стали отпадать первые высохшие бородавки, оставляя после себя только белёсый след, как после небольшой ранки, разговоры о силе моей жены среди челяди не стихали.

Сама Свона и Рубик бегали за Мирой двумя хвостами, чуть ли не выпрашивая задания и стараясь помочь всеми силами. И жена каждый раз благодарила и восхищалась, как быстро и хорошо он справлялись с работой.

— Этот рыжий подлиза, скоро сам ещё пару каминов сложит, чтобы было что чистить! — ворчал мой оруженосец. — Ходят, носятся! Сейчас вот наверху комнаты дочистят и ведь сюда придут! Целой толпой!

Мира действительно вычищала весь замок, что называется от крыши до подвала. И гомон слуг был прекрасным ориентиром того, как продвигается уборка. Улыбнувшись на ворчание Карла и ещё раз посмотрев на насупившегося Граника, который с ночи свадьбы не находил себе места, я пошёл посмотреть как дела у Миры. Да и просто хотел её увидеть, сам не знаю почему.

— Мне не нравятся эти тряпки на окнах, отдаёт какой-то нищетой. — Услышал я голос Гинерры к своему удивлению. — Снимите сейчас же.

— С какой стати? — удивлённый голос жены. — Я вроде вашего мнения не спрашивала.

— Эти покои предназначены для наследника лорда. А наследника вынашиваю я. И мне не нравится то, что вы здесь устроили… Или вы не знаете, как нужно относиться к леди в моём положении? — выставила в очередной раз своё положение Гинерра.

— Почему же? Обычно, таким как вы двери дёгтем мажут. Но вы, к сожалению, в моём доме. — Ответила Мира.

— Что здесь происходит? — зашёл в покои я. — Княжна, вы леди и моя жена! Что за спор базарных торговок вы здесь устроили?

— Никаких споров! — вдруг зло огрызнулась жена. — Просто ваша шавка привыкла тявкать на всех без разбору! А я этого терпеть, не намерена.

— Хватит, княжна. Это уже и вовсе ни в какие рамки. Идите в свои покои! — решил прекратить этот скандал я.

— Что? — переспросила, прищурившись княжна.

— Я должен повторять? — какое-то неприятное предчувствие встрепенулось внутри.

— Отлично! — развернулась княжна так резко, что конец стянутых в косу волос хлестанул по воздуху.

— Лорд, — льстиво-мягким голосом протянула Гинерра. — Спасибо, что заступились. В моих покоях очень холодно и такой затхлый запах… Я хотела бы занять эти комнаты, если вы не против. Они же всё равно предназначены вашему наследнику.

— Леди Гинерра! Ваших покоев в моём замке вообще быть не должно! И если я ещё раз узнаю, что вы осмелились прийти сюда, в хозяйскую часть замка, я велю отвесить вам пару десятков ударов! — разозлился я на непонятную уверенность леди в самой себе.

— Наказать? Меня? Но я в тягости, — захлопала ресницами, удерживая слёзы Гинерра, чем вызвала только раздражение, особенно в свете того, что всё это происходило на глазах у слуг.

— Ребёнок внутри, а десяток — другой ударов розгой по рукам вашему животу не повредит. — Объяснил, что она зря уверенна в своей безнаказанности, я. — Почему я всё ещё вижу вас здесь?

— Нам-то что дальше делать? — донёсся до меня тихий шёпот кого-то из слуг.

— Да кажется уже ничего. Что ты думаешь, княжна для полюбовницы навязанного мужа стараться будет? — прозвучало так же тихо в ответ.

Не зная, что сделать, вернулся в свои покои. Сюда жена с уборкой ещё не дошла. И теперь непонятно дойдёт ли! Надо с ней поговорить. Нет, правда, надо. Сейчас успокоится немного…

На очередном развороте наткнулся на осуждающие взгляды Карла и Граника. И взбесился от того, что, кажется, даже эти сопляки понимают больше, чем я.

— Что? Что вы так на меня смотрите? — рыкнул я.

— Не надо было на княжну рычать при слугах. Тем более, что она как раз и не виновата. — Пробурчал Граник. — Теперь весь замок будет говорить, что вам не понравился порядок, который она наводила, вы на неё накричали и заперли в её покоях.

— Да ещё и за любовницу вступились. — Поддакнул Карл.

— Я не заступался за Гинерру, — прикрыл глаза в раздражении я. — И ни в каких покоях жену не запирал! Просто чуть более строго, чем надо, попросил прекратить склоку!

— Ну, продолжайте так думать. — Ответил Граник.

— Граник! То, что мой дед и дед твоей матери были родными братьями, бессмертным тебя не делает. — Рыкнул я, теряя терпение. На войне легче! Там без разницы каким тоном ты сказал врагу! — Я вообще запретил леди Гинерре приближаться к хозяйской части замка.

— Ну, так княжна-то об этом не знает! Для неё вы при всех ни за что, ни про что наорали, фактически надавали по рукам, за то, что она делала, пусть и словами, и отправили в комнату. Как будто она здесь не леди и хозяйка, а девчонка на побегушках! — где-то потерял вслед за Граником привычное обращение и Карл. — Да и все слуги восприняли это так. Будут теперь шептаться ей вслед.

— Если языки лишние! — пнул я солому на полу. — Вели приготовить мне помыться и открой окна, и, правда, запах как в конюшне! Скоро ужин.

Но на ужин в общий зал княжна не спустилась. Когда я поднялся в её покои, дверь её спальни была заперта.

— Она хоть поела? — спросил у служанок, Иза только кинула в мою сторону злой взгляд.

— Поела. Княжна не глупая девица, которая что-то там показывает, причиняя вред себе. — Берта хоть и ответила, но видно, что нехотя.

В свои покои я вернулся ещё более злым, чем в прошлый раз. Чувствуя себя так, словно мне хвост прищемили, ходил по комнате, пока не понял, что хожу по кругу, а дельных мыслей, кроме той, что надо это как-то исправить, нет.

— Ну, и что делать? Раз вы оба такие умные, особенно этот, певец! — кивнул я в сторону Граника, припоминая устроенное им выступление в ночь свадьбы.

— Так вы ж велели ей в комнате сидеть, вы и выманивайте! Пригласите её там куда-нибудь… — предложил Карл.

— Куда? Опять город смотреть, который она посчитала развалинами? — ответил я.

— В этот раз решит, что это ей намёк, что нечего в комнате сидеть, вон ещё сколько не убрано. — Хмыкнул Граник и мрачно кивнул. — Нужно будет извиняться. При всех!

— Извиняться? За то, что кто-то что-то не так понял или не то услышал? — возмутился было я, но тут вспомнились перешептывания слуг во время всего этого разговора.

— А говорить надо так, чтобы вас все понимали! — высказал родственничек.

— Граник! — швырнул в него щёткой, которой Карл чистил мои сапоги.

— Ну, вот чуть что, так Граник снова виноватый! — однако от щетки он ловко увернулся.

— В конце концов, не отвалится же у вас голова, если вы разок собственной жене покланяетесь! Вы же лорд! Считайте, что это такой хитрый манёвр. — Развёл руками Карл.

Полночи проворочался, продумывая этот предстоящий "манёвр". Решил, что утром приглашу жену на завтрак и сам провожу в главный зал. А там извинюсь за возникшее недопонимание и попрошу не бросать свои обязанности леди Чёрных драконов. Мира же показала себя умной девушкой. А тут, устала, разозлилась на заявления Гинерры и вспылила.

Вот кстати надо будет объяснить при всех, что леди Гинерра нежеланный гость в этом замке, которого терплю только из-за беременности. Думаю, этого будет достаточно, чтобы поставить Гинерру на место. Чётко составленный план принёс успокоение, и я наконец-то уснул, пока меня не разбудил Карл.

— Лорд, там с конюшни прибежали. С Мраком что-то неладное. — От слов оруженосца сон слетел в мгновенье.

К загону я бежал, как будто мне пятки прижигали. Ещё издалека я услышал жалобное ржание единственного близкого и любимого существа и гомон толпы.

Мрак еле стоял, шатался и поднимал то одну ногу, то другую. Падал, но тут же вскакивал с громким болезненным вскриком.

— Что произошло? — схватил я конюха за грудки́.

— Понятия не имею, все хорошо было. А под утро вот. И только хуже становится. — Сам чуть не рыдал конюх. — Что за болезнь непонятная?

— Да, чего непонятного? Ворона поди отомстила. Она ж ведьма! — донеслось из толпы и многие эти слова подхватили.

Я перелез в загон, но Мрак только дёрнулся от моих прикосновений.

— Лорд, поверьте! Хотите, сам его кормушку вылежу, ну нет там потравы! Мрак с рассветом побузел немного, да и пошёл гулять. В конюшне никого чужого не было! — заверял конюх.

А и не надо было в конюшню заходить, я ведь сам рассказал княжне про отдельный вход прямо из стойла Мрака. Княжна одарённая, и силой обладает немалой. Достаточно посмотреть на Рубика и Свону. Ей не нужно было травить еду моего коня. Достаточно просто применить свою силу.

Ярость, поднимавшаяся в душе и сжигавшая всё хорошее, что успело зародиться по отношению к жене, застилала глаза кровавой пеленой.

— Что происходит? — раздался ставший за минуты ненавистным голос.

— А ты не знаешь? — зарычал сквозь зубы я. — Или это не твоя месть мне, за то, что днём велел прекратить склоку?

— Чего? — сделала вид, что удивлена жена.

— Коня не спасти. — Махнул рукой я, видя, как на шкуре Мрака прямо на моих глазах вздуваются волдыри.

— Небо, какой ужас! Бедный Мрак! — громко вскрикнула стоящая здесь же Гинерра.

— Карл, принеси мой длинный кинжал. Я сам прекращу его мучения. А вам княжна, эта подлость с рук не сойдёт. — Я хотел причинить ей столько же мучений, сколько испытывал сейчас сам, мысленно прощаясь с Мраком. — Своей участи ждите на конюшне. Я нанесу вам столько ударов хлыстом, сколько лет Мрак был моим соратником.

— Наказание? А на каком основании? Как я могла причинить вашему коню какой-либо вред? Спросите у конюхов, меня не было в конюшне. — Попыталась отказаться от своих дел княжна.

— А вам не надо было никуда заходить. Я сам вам рассказал, что этот загон, построен специально для Мрака, и имеет отдельный вход прямо в стойло! — ткнул ей в очевидное я.

— И конечно, об этом во всём замке знала только я! — огрызнулась Яромира и поднырнула между жердями загона.

Мрак словно обрадовался ей, положил голову на плечо и жалобно, просительно заржал.

— Подожди, сейчас разберёмся, что за беда с тобой приключилась. — Пытается успокоить княжна Мрака. — Кррарк!

Враны услышав крик княжны, начали почему-то кружить почти над самой землёй. Почти сразу один из вранов начал прыгать по земле, разгребая солому, которой застилали загон.

— Что тут? — княжна подошла и начала осматривать землю.

— Кракар! — возмущался вран, недовольный чем-то и ткнул клювом в землю.

За действиями княжны следили все, а когда она поднялась, на её ладони лежали пара небольших тёмных горошин.

— Лорд, откуда в загоне вашего коня семена огнецвета? — протянула она эти горошины мне.

Я стоял и молча смотрел, понимая какую ошибку я только что совершил. Или ещё нет?

— Так служанка леди Гинерры вечно их таскает охапками! — раздалось из толпы.

— И сегодня ночью тащила! Я видела, когда относила бабушке свою работу. — Выкрикнула Свона, которая на пару с Рубиком и привели сюда Миру.

— Леди Гинерра, а где ваша служанка, почему её здесь нет? — спросил я у тут же побледневшей леди.

— Она отпросилась на выходные, у неё возлюбленный в городе… — промямлила Гинерра.

— Враньё! Бегает её служанка к нашему стражу, а не за стену. Только в ближайшие дни она явно ни к одному мужику не пойдёт. — Оборвал её старший замкового гарнизона.

— Эта заноза с крысиной мордой, ходит тут и уже с неделю всем тычет, что её хозяйка, скоро здесь будет всем заправлять, и что мы должны заранее думать о её расположении. — Высказалась повариха под общий ропот. — Короче достала она, и Эльза ей морду замесила как тесто на свои лучшие булочки! Какие мужики, если у этой крысы с зубами теперь ссора?

— А может мне кто-нибудь рассказать, как давно Мрак гуляет по этому загону? — повысила голос, привлекая к себе внимание Мира.

— За лордом прибежали почти сразу после рассвета, значит, чуть ли не с ночи, — тут же отозвался Карл.

Огнецвет был красивым, но опасным цветком. Внутри алого бутона, на тонких ножках крепились семена. Стоило раздавить эту горошину, как место, куда попадала пыльца, начинало гореть огнём.

— Несколько часов… — понимал я, что как бы я не хотел надеяться, но Мраку не помочь, эта ядовитая пыльца впитывалась в одежду, шерсть животных.

— Здесь же недалеко река. К ней есть пологий спуск? И нужно сделать низкую телегу, чтобы Мрака к ней перевезти. — Что-то решила для себя княжна.

— Так есть такая телега, камни на ней возим. А борта я сейчас быстро сделаю, там и надо-то три доски и перекладина. — Откликнулся плотник.

— Иза, неси одеяло из моей комнаты, чтобы под копыта бросить. Иначе Мраку будет больно на голых досках стоять. — Не глядя на меня, распорядилась Мира.

Жизнь в замке замерла, всем было любопытно, что придумала княжна и спасёт ли, считай уже погибшее животное. Враны летели впереди, предупреждая криком о каждой кочке, княжна была рядом с Мраком, удерживая коня при помощи собственного ремня, перекинутого через шею животного.

Она осторожно заводила Мрака в холодную реку с достаточно сильным течением. Всё глубже, пока над водой не торчала только лошадиная шея и голова самой княжны. Мрак нервничал, чувствуя глубину, а княжна поглаживала его по носу и разговаривала с ним. А потом тихонько запела. Её голос успокаивал Мрака, тот кажется, задремал под мягкие напевы.

А мне эти песни не нравились. Они все были о полётах, небе и доме княжны. В них была такая тоска, что становилось понятно, что в каждом слове бьётся душа. Но смысл этих слов… "Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,

Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей" или "Улетай на крыльях ветра

Ты в край родной, родная песня наша.

Туда, где мы тебя свободно пели,

Где было так привольно нам с тобою".

Только когда солнце прошло зенит и начало клониться к закату, княжна вывела Мрака на берег. Сама мокрая, замёрзшая так, что яркие губы посинели, она отдавала распоряжения конюхам.

— Вытереть насухо, но не растирать, иначе на шкуре раны будут в местах волдырей. Накрыть мягкой чистой ветошью и обильное тёплое питьё. — Объясняла она дрожащим от холода голосом, опустившись без сил прямо на землю.

— Мира, — позвал я, подходя к ней и собираясь поднять её на руки.

— Княжна Яромира Ярославна Вран! — вскинула руку в останавливающем жесте жена. Понятно, она больше не позволяла мне называть её особым именем, и от этого почему-то грудь сдавило, как в тесных доспехах. — С меня довольно! Руины, грязь, всякие паразиты! Какая-то женщина, объявляющая, что скоро родит наследника моего мужа! Зачем вы вели меня к алтарю? Почему считаете, что я должна всё это принимать и терпеть? А в итоге мне ещё и грозят наказанием за то, в чём я и близко не виновата.

— Что касается наказания, — нужно прямо сейчас и объяснить ей, что это была ошибка.

— Только попробуйте исполнить, и я этот замок с землёй сравняю, чтоб не особо выделялся на фоне вашей столицы! — зло перебила меня жена.

— Можно подумать, сейчас он сильно отличается! — проворчал рядом Граник.

— Яромира, вам надо согреться и отдохнуть. Позвольте, я отнесу вас в покои. — Надо дать ей отдохнуть и быстро исправлять всё, что натворил, разозлившись от чувства собственной беспомощности. Пусть и она сама, и все вокруг видят мое отношение к жене.

— Я согреюсь и отдохну на сеновале. А на рассвете покину ваш замок. Хватит. Я возвращаюсь домой, к брату под крыло. — Казалось даже ветер стих от этих слов.

— Да кто ж вас примет, после свадьбы-то? — попыталась напомнить моей жене о её статусе Эльза, замковая булочница.

— Брат примет, тем более, моей вины нет. Расскажу, как есть! — ответила княжна.

— Крарак — вторил ей вран, успевший притащить сумку, которая была с княжной, когда я её забирал.

— То есть, к многовековой ненависти между нашими народами, вы готовы добавить и личную обиду князя воронов за сестру? Того, кого уже много лет зовут Кровавым Вороном и чьи стяги над полем сражения считаются среди драконов верной приметой скорой смерти? — без разницы как, но мне нужно было удержать жену.

— Так если княжна уверена, что её примут… — влезла Гинерра.

— Кто дал вам право голоса на моей земле? — оборвал её я. — Вашу служанку ищут. И когда найдут, к ней будет много вопросов! Что касается вас. Вы будете жить в покоях северного крыла. Разговаривать с вами запрещено, иначе смерть. Передавать вам или от вас письма или вещи запрещено, иначе смерть. Покидать покои вам запрещено, кроме часа в полдень, когда стража выведет вас в сад у крыла. Иначе смерть. И так, до момента рождения ребёнка. Он никогда не будет признан моим, но будет воспитываться в замке. Вы покинете замок и мои земли сразу после родов. Если родовой артефакт не подтвердит, что ребёнок мой, я лично буду наблюдать, как с вас снимут кожу, а остальное сожгут.

— Что? Нет, помилуйте…

— Увести! — приказал я. — Княжна Яромира, моя вина перед вами неоспорима…

— Небо простит! — не стала слушать меня жена и, подхватив сумку, пошатываясь от усталости, пошла в сторону конюшен и сеновала.

Мрак жалобно заржал ей вслед, но она не обернулась. Кажется, княжна приняла решение, и оно не в пользу драконов. Не в мою пользу.

— Княжна! — мимо меня пробежали Рубик и Свона, но один из вранов опустился у них на пути и угрожающе раскрыл крылья, громко каркнув.

— Мы сейчас княжне все поперёк горла. После такого. — Подошла к ним Иза.