Княжна ночных воронов

Глава 31

К воротам замка мы спустились вместе. Эдгар держал меня за руку, для надёжности ещё и переплёл пальцы, словно я норовила вырваться и убежать.

Появление гонца отвлекло драконов от работ. У ворот столпилась приличная толпа. К тому времени, когда мы подошли, народ уже недовольно роптал. При нашем приближении толпа расступилась без дополнительных просьб.

Гонец Верховного Хранителя выглядел странно. Тот Железный, что сопровождал целителей, был одет в простой чёрный балахон из грубой ткани. Но вот то одеяние не вызывало столько отторжения, как богато расшитая золотой нитью и камнями одежда вновь прибывшего.

— Я Вумпер, хранитель десятого круга. — Процедил он, едва увидел Эдгара. — Ваши люди отнеслись ко мне без уважения. Не предложили мне покои для отдыха…

— Вы слабы зрением? — перебил его Эдгар. — На этих землях началось восстановление, и мы не можем принимать гостей. Да и недавние события с попыткой целителей околдовать меня и запереть мою жену в своей цитадели повлекли за собой мой личный запрет на нахождение чужаков в замке.

— Возможно, вы не так поняли действия нашего брата? Или возможно его оклеветали те, кому выгодна ваша вражда с целителями? — скривил губы хранитель. — Да и начинать столь тяжёлое и затратное строительство, когда вас в любой момент могут призвать на войну… Опрометчиво, не считаете?

— Чёрные драконы больше не откликнуться на призыв. Наш мир с птицами связан кровными узами. — Ответил Эдгар. — Так что восстановление нашей древней столицы в качестве подарка для моей пары отличное начало мирной жизни.

— Хранители помнят не одну такую попытку начать мирную жизнь. — Усмехнулся хранитель, нехорошо так усмехнулся. С каким-то презрением даже. — Заканчивается всегда всё не очень хорошо. Плохо я бы даже сказал. Но сейчас случай особый. Пробудился Мириох, и его песня оказалась предназначенной для девушки чуждого нам народа. Наших кровных врагов. Поэтому, в ближайшем к землям Чёрных и принадлежащем хранителям городе устраивается большой воинский турнир в честь данного события. И хотя пробудился Мириох именно вашего рода, лорд Эдгар, но вы же понимаете, какое значение это имеет для всего народа драконов? Для участия в турнире и чтобы увидеть пробужденный Мириох многие лорды едут с самых дальних земель. Поэтому мы надеемся, что вы примите приглашение, тем более, что празднества устраиваются в вашу честь. Открытие турнира начнётся через три недели. Приглашение от имени Верховного Хранителя.

Элдар с нескрываемой неохотой и неприязнью принял из рук хранителя свёрнутый свиток с несколькими сургучными печатями. Менять своего решения муж не стал, и гонцу, не смотря на высокий ранг, пришлось смириться и отправляться обратно. Я радовалась тому, что не пришлось впускать этого неприятного дракона за стены замка. Ну, всё равно, что корыто с навозом в дом затащить и посреди комнаты поставить.

А вот Эдгар был задумчив и за ужином почти не ел. Но я не торопилась лезть в его мысли. Мне казалось, что он сам должен переступить границу между "я и он" и "мы". Поэтому я молчала и ждала, положив ему голову на плечо.

— Это приглашение, как змея на дороге. Пройти надо, и вроде сапоги не прокусить, да и лежит эта дрянь в стороне, а предчувствие всё равно нехорошее. — Вдруг прозвучал над моей головой голос мужа.

— Думаешь, они специально затеяли этот турнир, чтобы тебя ранили, и они опять тебя подлечили? — спросила я, приподнимая голову.

— Это вряд-ли. Скорее они вынуждены его устроить. Потому что для драконов это действительно событие не сопоставимое ни с чем. Появление истиной пары это знак того, что драконы не исчезнут, не выродятся и не станут обычными людьми, лишенными зверя и дара. — Объяснял мне Эдгар. — Да и смысл стараться, если повлиять они могут лишь на человека, а не на зверя? А мой зверь за свою птаху даже от меня-человека готов отказаться. Тронуть же тебя сейчас, когда все знают, что ты та, для кого запел Мириох, равнозначно тому, что если они сами себя перережут. Поверь, это, наверное, самый сильный инстинкт тех из нас, в ком пробудился зверь. Даже думая, что та девушка, Цапля, могла быть парой Серебряного, а её похитили и убили, я готов разнести все города хранителей и уничтожать любого, кто относятся к этому ордену. И нет, хранители прекрасно понимают, что никто и не вспомнит о том, что ты птица, и осмелившийся тебя тронуть просто захлебнется в гневе драконов. Но от этого приглашения просто неприязнь какая-то, словно нужно вплавь перебраться через зловонное болото!

— Так может не ехать? Боги с этим турниром, пусть сами там выясняют у кого брюхо мягче. — Приподнялась я, оперевшись на локоть, чтобы посмотреть мужу в лицо.

— Можно и не ехать. Только… — задумался Эдгар. — Ты слышала, что сказал гонец? Драконы уже едут со всех концов наших земель, даже самых отдалённых. И едут не ради того, чтобы полюбоваться на рожи хранителей. Их гонит мысль, что птица пара для дракона. Они хотят убедиться, увидеть своими глазами Мириох на твоей шее. И понимание, хотя скорее даже подозрение, что ты можешь быть не единственной предназначенной дракону среди птиц, заставит серьёзно задуматься. Я думаю, что одна мысль, что сражаться предстоит с братом, дядей или отцом своей возможной пары, сделает для примирения наших народов куда больше, чем любые договоры.

— У нас девушки такие, что и саму пару можно легко на поле боя встретить, и даже огрести от неё так, что уползать будешь. Мы обитель втроём защищали. — Согласилась с мужем я. — Значит, едем. Но всё время ждём ведра помоев сверху.

— Чего? — удивился муж.

— Злая шутка такая. Крепят ведро с помоями или холодной водой над входом, когда человек заходит, то ведро переворачивается. — Пояснила я. — Главное, чтоб кто-то из сестёр не пошёл. А то я один раз так Старшую облила, уши полдня горели.

— Так это ты так развлекалась? — расхохотался Эдгар. — Хорошо же тебя в твоей обители воспитали!

— Конечно, хорошо. Воспитали бы плохо, я бы тут у вас не скромничала. — Ответила ему и посмотрела на мужа, который отчего-то закашлялся. — Ты чего?

— Да ничего, сюда иди, скромная моя. — Потянул меня обратно к себе на плечо Эдгар. — Мне там кто-то сегодня дочку обещал…

— Вообще-то это была угроза, — напомнила я мужу.

— Да, ну тогда считай, что я испугался, — засмеялся Эдгар.

Отправлялись на турнир мы за несколько дней до его начала. Ехать с каждым днём не хотелось всё больше, но мы и так оттягивали до последнего. Эдгар брал с собой большой отряд. Впервые, наверное, с момента Столкновения миров в одном отряде, под рукой одного командира ехали и драконы, и птицы. Рарк сидел на луке моего седла, Тикар и Гаркар парили в небе, лишь иногда спускаясь ко мне.

— Слушай, с ним всё в порядке? — спросил муж, показывая на Рарка. — Как не посмотрю, он всё у тебя на руках.

— В порядке, и летать он любит. Просто когда я родилась, он был совсем юным враном, толком даже не летал. Поэтому гнездился в моей колыбели, да так и привык. — Объяснила я. — Крылья у него сильные и ничуть не слабее, чем у брата или отца.

— Зато мозги лучше работают, — влез Граник. — Зачем утруждаться и крыльями махать, когда можно с удобством путешествовать на руках у княжны?

— Да для птицы полёт не труд, а жизнь. Уж тебе-то, самому живущему с крылатым зверем, этого и не знать? — удивилась я.

— А у него как раз наоборот, крыльями махать лучше получается, чем мозгами работать. — Ответил за Граника Эдгар.

Граник только фыркнул и отъехал назад, к Карлу и Рубику. Вскоре от этой компании послышался смех. Не смотря на постоянные разговоры, смех и шутки, напряжение не покидало, а наоборот, только усиливалось с приближением к городу хранителей.

Тревожное и предупреждающее карканье моих вранов на рассвете последнего дня пути, стало той самой последней каплей, что прорвала плотину. Полетевшие с двух сторон от дороги стрелы, отряд Чёрных драконов принял на щиты. Прыгнувших сверху убийц встретили копьями.

Что-то было не так, что-то в этом было не правильно. Что именно я поняла только когда увидела одного из нападающих. Уже, правда, погибших.

— Это птицы… Совсем молодые юноши… — вслух проговорила я, панически оглядываясь по сторонам и соображая, как бы это прекратить.

Потому что это был даже не бой, а настоящая бойня. Драконы и вороны уничтожали нападающих, словно те были соломенными чучелами.

— Княжна, бегите, мы их задержим! — схватил меня за руку совершенно незнакомый мне парнишка. — Не думайте о нас. Уходите! Дальше по тропе…

— Эдгар, нет!!! — закричала я, заметив приближение мужа.

На мои слова дракон только сжал губы и размахнувшись, снёс мальчишке голову.

— Ты в порядке? Он ничего не успел сделать? — подъехал ко мне муж.

— Он не собирался ничего делать! Они напали, чтобы помочь мне сбежать. — Говорила я, не отводя взгляда от обезглавленного тела. — Почему ты не остановился? Ты же слышал мой крик!?

— Это враг…

— Враг? Вот так, без разбирательств? Или потому что это птицы? — выкрикнула я, чувствуя, как меня накрывает паническая волна страха, злости и горя.

То самое чувство, что гнало меня прочь в те моменты, когда над Когтем раздавался колокольный звон, и появлялись закрытые рогожей телеги с павшими воинами.

— Мирра, ты что говоришь? — попытался дозваться до меня Эдгар.

— А если бы напали драконы? Ты бы тоже, не разбираясь, сносил головы? Даже видя, что воин стоит рядом со мной и ничего, слышишь, ничего не делает? — не могла сдержать крика я.

— Подожди, они напали…

— Напали, пытаясь помочь мне сбежать! Именно об этом и говорил этот парень, которого ты убил. Только потому, что он явно птица! Посмотри на этих нападающих, да они не старше Граника и Карла. Почему мы в обители их не перебили? Почему птицы не воюют с детьми, а вам всё равно кого убивать!? Вы с ними расправились за считанные минуты, неужели не видно, что они и оружие-то только учатся держать. И уж явно уступают вам, прошедшим ни один десяток битв. Достойные противники для лучших воинов народа драконов, ничего не скажешь! Кто будет следующим врагом? Может я? — я соскочила с коня и пошла к убитым птицам.

Один из нападавших был жив, хоть и ранен. Вересень уже перевязывал его рану. Я помогала, молча глотая слëзы. Для погибших уже копали общую могилу. Раненный мальчишка признался, что часть молодых воинов ждёт чуть впереди по тропе, чтобы проводить меня до границ, и в случае чего заслонить собой, пока я буду бежать из "плена".

Как оказалось, эти парни попали в плен в разное время, но уже больше года они ничего не знали о том, что происходит за стенами их тюрьмы. Только недавно их стали выводить на улицу, на работы. Приводили с утра и оставляли до позднего вечера под наблюдением одного дракона, который сменялся на другого в середине дня.

Из разговоров этих сторожей пленники и узнали, что Чёрные смогли схватить княжну Воронов и силой заставили выйти замуж за лорда драконов, чтобы шантажировать мной моего брата. И якобы чтобы похвастаться мной, как ценной заложницей, устраивается турнир. В последнюю неделю их отправили таскать оружие. Стрелы, луки, короткие мечи. Их охранники говорили между собой, что сейчас, когда Кровавый Ворон не будет принимать участия в битве из-за сестры, будет большое наступление на земли птиц.

Договорившись между собой, пленники убили стража, взяли те самые стрелы и мечи, которые они перетаскивали с приходивших телег в большой подвал и устроили засаду. Молодые птицы надеялись, что смогут хотя бы отвлечь на себя и задержать драконов, а я смогу сбежать. И тогда никто и ничто не удержит князя Воронов.

— Вам специально дали услышать эту ложь. Никакого похищения не было, между Алыми, Серебряными и Чёрными драконами и тремя родами птиц, это Вороны, Совы и Ястребы, заключен мир, скреплённый браками. Моя сестра стала женой князя Андраса. — Рассказывал раненому бойцу стоящий надо мной муж. — Для нас это было нападение, и мы защищались. Но да, видимо на это и был расчёт. Княжна, я клянусь своим зверем, что не буду с этого дня сражаться с птицами!

После этого муж развернулся и ушёл. Вересень о чём-то поговорил с раненным, которого даже пленником никто не считал, и они вдвоём куда-то ушли. Вернулись они достаточно быстро. Следом за ними шли ещё пара десятков молодых птиц. Шли неуверенно, настороженно оглядываясь, сжимая оружие с такой силой, что были заметны побелевшие костяшки. И с удивлением разглядывали воинов, не скрывавших того, что они из народа птиц. Но при этом вместе с драконами готовящих к погребению павших птиц.

Эдгар отдал приказ вырезать имена всех погибших на деревянной доске и передать камнерезам в замок. На месте могилы муж велел поставить памятный знак, где эти имена будут высечены на камне. Так как это всё ещё были земли Чёрных драконов, то никто не смог бы ему запретить подобный знак уважения к тем, кто совсем недавно был врагом.

Я продолжала путь окружённая двойным кольцом воинов. Эдгар ехал впереди, ко мне он не приближался, видимо считая, что всё главное он сказал, а мне ответить нечего.

Или не хотел ещё одной истерики, вроде той, что я устроила сразу по окончанию сражения. Сейчас, успокоившись, я видела ситуацию уже другими глазами. Муж просто защищал меня. И для него было не важно, кто на меня напал. В конце концов, его зверь пошёл против своей человеческой половины ради моей защиты.

Но как бывает, выкрикнуть обидные и несправедливые слова было легко, а вот так же громко и яростно извиниться не выходило. Я надеялась, что сейчас подвернëтся удобный момент. Может, муж подъедет, проверить, как дела. Или перед въездом в город, или когда нас разместят. Но муж проверил комнату, прежде чем мы со служанками туда зашли, выставил охрану, а сам улёгся спать за дверью, вместе с воинами.

Я не спала всю ночь. Просидела, обняв колени и думая о своих словах и их последствиях. На рассвете за дверью послышался какой-то шум, но вскоре всё стихло.

— Это лорд ушёл на ристалище. Он обязан выступать, так как турнир в вашу честь. — Вдруг начала объяснять мне Берта, которая то ли тоже не спала, то ли была разбужена шумом. — Жеребьёвка, вызовы от соперников… А уже с утра начнутся поединки. Попробуйте поспать, до начала ещё далеко.

Я сползла на подушки, не желая спорить с Бертой, но для себя решила, что пойду к мужу до начала этих дурных поединков. Я хотела попросить у него прощения за резкие слова. И вернуть данную им мне клятву не сражаться с птицами. Ведь я прекрасно знала о бандах, в которых драконы прекрасно уживались с птицами и нападали на оба народа без разбору.

Вскоре после наступления утра за нами пришёл один из младших хранителей. Он должен был проводить нас к турнирным аренам.

— Вы не могли бы вначале проводить нас к моему мужу? Я хотела бы увидеть его до начала турнира. — Попросила я его.

— Как будет угодно леди. — Довольно сухо ответил мне хранитель.

Мы долго шли, петляя по каким-то коридорам, пока я не начала спрашивать, куда мы идём, уж больно долог был путь. А так как мы всё время спускались по лестницам вниз, мы должны были уже спуститься не просто на первый этаж, к выходу, а дойти до подвалов.

— Да почти уже пришли. — С каким-то непонятным торжеством произнес хранитель и резко толкнул меня в стену.

Там где ещё недавно была ровная каменная кладка, оказалась дверь, в которую я и влетела. Почувствовав резкий рывок за волосы, я поняла, что хранитель зачем-то сорвал с моей головы вуаль. Я резко обернулась и кинулась обратно к стене, но двери снова не было, только отдалённый и такой знакомый звук полёта множества стрел подсказал мне, что моей охране в отличие от меня жизнь сохранять никто не стал.

Я не знаю, сколько прошло времени с момента моего пленения, турнир наверняка уже начался. Даже представлять не хотела, что подумал Эдгар, не увидев меня на предназначенном для меня месте на трибунах. Я металась по небольшому круглому помещению, как запертый зверь. Хотя металась, это громко сказано. От стены до стены, там едва набиралось два неполных шага.

— Кррар! — раздалось сверху, и у моих ног опустился Гаркар.

— Гаркар! — упала я перед ним на колени. — Небо! Что происходит? Что с турниром?

Вран вытянул голову, приглашая посмотреть его воспоминания. Никогда ещё в своей жизни, я не погружалась в память спутника так быстро. И чуть не закричала от гнева, страха и ярости.

Так как турнир был в честь истинной пары дракона, которая оказалась птицей, то многим пленникам из птиц предложили свободу в обмен на участие, это вран услышал в разговорах на трибунах. И все эти воины бросили вызов Эдгару. Эдгару, который поклялся не сражаться с птицами!

Он выходил и смотрел на пустую трибуну, где меня не было. Правда ровно до того момента, как не пришёл вызов от Журавля, на руке которого, поверх доспехов была повязана моя вуаль, как знак моей благосклонности именно к этому бойцу. Эдгар получал рану за раной под насмешливое улюлюканье с трибун. Его ждали ещё три поединка, а потом сражение с Журавлëм.

Вран нашёл меня по нити, что связывала меня со спутниками с рождения. Оказалось, что моя тюрьма это длинная труба, что-то вроде колодца, только давно высохшего и прикрытого сверху деревянным щитом. Вран смог пролезть в дырку между полусгнивших досок. К счастью, этот полусгнивший щит не был вообще никак не закреплен, и решёток сверху тоже не было.

Осмотрев грубую кладку с выбоинами от времени, я вытащила нож и сделала высокие разрезы на юбке платья с двух сторон, чтобы не мешала. Упёрлась ногами почти в шпагат в обе стены и, помогая себе руками, словно была странным, четырёхлапым пауком, полезла вверх, подгоняя себя мыслью, что времени у меня уже почти что нет.

Мышцы плеч, спины и ног просто горели, под коленями тянуло, и я была уверена, что вот завтра, я скорее всего не смогу даже ходить, но сейчас меня это не волновало. Я рвалась вперёд, к мужу, на арену. Помня весь путь по воспоминаниям ворона, летевшего надо мной, я неслась вихрем, не обращая внимания ни на кого. Дракона, пытавшегося меня задержать перед самой ареной, я просто сшибла.

К своему дракону я бежала почти не видя ничего вокруг из-за заполнивших глаза слез. Даже чёрные доспехи не скрывали крови. Эдгар стоял на песке арены, тяжело облокотившись на свой меч. Мрак гарцевал рядом, видно муж держаться в седле уже просто не мог. Из-за сбившегося дыхания я не могла говорить, поэтому просто упала на колени и прижалась губами к латной перчатке на его руке.

— Мирра… — еле слышно произнёс Гар.

— Лорд, вам нужно в ваш шатёр. Давайте хоть раны перевяжем. — Зло сверкнул на меня глазами Карл.

— Да. Пожалуйста. — Присоединила я свой голос к просьбе оруженосца, чувствуя, что со мной происходит что-то очень странное.

Что-то наполнило меня силой, зазвучало победным гимном в бое крови в висках, подарило уверенность в правильности того, что я собиралась сделать. На глазах у примолкшей толпы я прошла и встала напротив трибун с сидевшими на них хранителями, судя по расшитым тряпкам, все они были высокого ранга.

— Вероломного нападения на нас по дороге вам было мало? Судьба целителя, осмелившегося попытаться околдовать моего мужа и разлучить нас, для вас не стала наглядным уроком? — я сама не ожидала, что мой голос может быть настолько громким и обладать такой силой. — Вы решили оболгать меня перед всеми, выставив неверной женой, неспособной проявить даже уважения к собственному мужу? А после смерти моего супруга на арене, убили бы и меня? Чтобы навсегда похоронить даже память о том, что птица стала истинной для дракона?

— Ваши обвинения смешны, — попытался отмахнуться от меня один из хранителей. — Кто поверит в голословные придумки какой-то… женщины?

— Обычно же когда вы уничтожали все следы возможной пары дракона среди птиц, все верили вам, да? — ответила я.

— Осторожно, леди. Вы переходите черту нашего терпения! Вы играете с огнём. — Презрительно кинул мне кто-то ещё из хранителей.

— Вы не поняли. Я не играю с огнём, я есть огонь! — сказала я прежде, чем выплеснуть скопившуюся у сердца силу.

Мне даже не пришлось произносить слова заклинания. Нагревшийся на шее Мириох поддержал меня сиянием и тихим гудением, словно отдаленные громовые раскаты дотянулись до трибун. За моей спиной словно выросли огромные огненные крылья. Взмах, и трибуны вместе с хранителями буквально снесло невидимым смерчем. Закрутило, смяло и вспыхнуло в воздухе огненными всполохами.

На землю опустились только хлопья пепла, да и те, тут же разметал ветер, не оставив от хранителей даже такой малости.

На трибунах поднялся шум, но кого он волновал? Я поспешила к мужу, и поднырнула под его руку с другой стороны от оруженосца. Вдвоём мы довели его шатра и сняли с него доспехи. Пить отвар, который его бы усыпил, муж отказывался напрочь, пока я десять раз не пообещала, что никуда не денусь, и вообще, всё по настоящему, а не привиделось ему в бреду.

Целителей я не то что к Эдгару, я их даже в шатёр не пустила. Раны лечила сама. Благо подозревая, что мужа постараются ранить, с собой привезла всего и с запасом. Мне ещё предстояло сообщить мужу о гибели его воинов, но я радовалась, что соблюдая сословные предрассудки, принятые у драконов, со мной не пошли мои служанки. Спесь хранителей помогла сохранить их жизни.

Когда оставалось только дождаться пробуждения мужа, я отпустила всех, и села в изголовье его походной кровати, стараясь даже не шевелиться, чтобы эта конструкция из опор и натянутой в несколько слоёв ткани не рухнула. Да так и задремала. Проснулась от того, что кто-то едва открыв глаза, положил свою голову мне на колени и прижался щекой к ладони.

— Я люблю тебя, и мгновения, когда я думала, что не успею тебе об этом сказать, показались мне самыми страшными в жизни. — Вырвалось само по себе, заставив мужа замереть.

Эдгар медленно поднял голову, не отрывал от меня пристального взгляда.

— Повтори. — Потребовал он, сверкнув янтарём драконьих глаз сквозь привычную синеву.

— Я люблю тебя, Эдгар Чёрный дракон. И мой муж. — Улыбнулась я.

— Спрячу. И запру. Нет, сначала запру, потом спрячу, сокровище моё. — Пророкотал муж.

— И будь любезен, прими свою клятву обратно. Я её не принимаю! — вспомнила я о важном моменте. — И там, за стеной этого шатра есть один недощипанный Журавль, который щеголяет сворованной вещью, заявляя, что это мой подарок. Так вот, верни мне мою вуаль обратно. И объясни этому пернатому, что брать без спросу чужие вещи нехорошо. Да так, чтобы перья в одну сторону, пух в другую!

— Думаешь, я справлюсь? Даже сейчас? — кивнул на бинты Эдгар, но по самодовольной улыбке, было понятно, что он уверен в ответе.

— Это же ты! — подтвердила я.

— Тогда иди сюда! — потянул меня на себя муж.

— Ты же ранен! — возмутилась я.

— То есть, сражаться нормально, справлюсь, а как свои слова подтвердить одним маленьким поцелуем, так сразу ранен? — притворно удивился Эдгар.

Но свои слова пришлось подтверждать, правда, одному поцелую дракон не поверил.

К тому моменту, когда мы вышли из шатра, дыры в трибунах уже не было, её успели восстановить. А Верховный Хранитель объявил, что это погибшие хранители затеяли заговор, так как не смогли справиться с ненавистью к птицам, и орден об их делах и планах ничего не знал.

Я на трибуны не пошла, болела за мужа вместе с Граником и Карлом. А на моём месте переживали Берта, Иза и Свона. Последняя в моменты столкновения Эдгара и Журавля прятала лицо на груди у Рубика.

И хотя сражение было тяжёлым, победа Эдгара была бесспорной. Журавль не мог подняться с песка арены.

— Птицы и драконы заключили мир. И пусть пока это всего несколько родов, но уже один союз освящён пробуждением древней реликвии. Моя жена это моё сердце, и я буду сражаться за неё, даже если буду едва дышать. Но мне нет нужды убивать тебя. Слышал, тебе обещали свободу за бой со мной? Я прослежу, чтобы ты спокойно дошёл до птичьих границ, если поклянëшься, что не станешь нападать на своих провожатых. — Громко произнёс муж, стоя над своим соперником.

— Не первый раз наши дочери вверяют свою жизнь обещаниям драконов в надежде на мир между нашими народами. — Медленно поднимался Журавль. — Я знаю о договоре, ведь последние дни речь только о том, что княжна, твоя пара, дракон. Даже последние три года, проведённые мною в цепях в темнице не сделали меня глухим. Но вот только сотню лет назад три девушки моего клана ушли к драконам жёнами. Вернулся только один израненный спутник, успевший нам передать перед смертью, что драконы убили всех троих, не посчитавшись даже с тем, что те, кого они звали жёнами, носят под сердцем их детей. Поэтому я не верю клятвам драконов.

— А ваши птицы конечно всегда честны и благородны? — как из-под земли появился знакомый мне хранитель из Железных драконов. — И не убивают собственных мужей, пока те спят, и не крадут реликвий рода?

— Угомонитесь! Вы ещё здесь сцепитесь! — встал между Журавлëм и Железным высокий брюнет в алых доспехах.

— Ещё с молокососами я не сражался! — дернул головой Журавль.

— Много чести тебя после Чёрного добивать! — огрызнулся в ответ Железный. — Алый, вы, кажется, тоже невесту ждёте по договору?

— Да, после турнира… А что? — я со всем вниманием смотрела на того, кто предназначен жребием последней из моих сестёр по обители.

— Я буду в числе сопровождающих! — заявил хранитель

. — Да уж конечно! Чтобы девушку убили по дороге? Значит, в число этих сопровождающих войдёт и моя дочь, Радмила. — Набычился Журавль.

— У вас есть дочь? — удивился Эдгар.

— А кто, по-вашему, три года пока я в плену, ведёт наш клан в бой во имя мести? — выпятил грудь Журавль.

— Журавль. И Железный. В моём замке. — Поднял лицо к небу Алый. — У меня только один вопрос. За что, Отец?

*****

Я бежала по мощëнной дороге от самого замка. На бегу махала рукой с зажатым в ней свитком в ответ на приветствия драконов. Заканчивались последние приготовления. Лоринариум уже почти ожил, повсюду добавлялись последние штрихи. Я спешила на площадь, где муж следил за установкой особенной статуи.

— Эдгар! — позвала я, хоть в этом и не было нужды, муж обернулся, почувствовав моё приближение. — Письмо от брата! Они не смогут приехать на праздник в честь восстановления города.

— Это почему? — улыбался, обнимая меня Эдгар.

— У брата княгиня в тягости! — рассмеялась я в ответ.

— Да? Вот это хорошая новость. Надо поздравить, подарки отослать. Сами тогда после праздника к ним съездим, да? Ближе к рождению? — обрадовался муж.

— Не получится. У тебя жена тоже… Того, в тягости. — Сообщила я.

— Ага, в тягости. А носится, как лань по лесу! — догнала меня одна из Синичек, что прибыли вместе с воспитанницами обители, чтобы быть целительницами рода Чёрных драконов.

— Что? То есть? — улыбка стекла с лица мужа, он подхватил меня на руки, потом поставил, потом снова подхватил и явно не знал, что со мной делать. Только прижимал к себе и рычал на всех, кто пытался подойти поздравить.

— А это она ещё ведь рожать не начала, — протянула Синичка.

— Правда? — почему-то шёпотом спросил Гар, кивая на мой живот, по которому вообще ещё ничего заметно не было.

— Правда. — Кивнула я, и тут же зажала уши руками, чтобы не оглохнуть от победного торжествующего рёва дракона.