Конвой для ведьмы

ГЛАВА 21. Погоня

Выпросить коня не удалось. Жадюга-трактирщик требовал взамен шпагу, но такая сделка ни в какие ворота не лезла: превосходный клинок да за дохлую клячу! Нет уж!

Кайден вежливо отказался, мысленно пожелал скаредному бугаю поноса и вышел в снежную замять.

— Когда приходят Лютые ветра, по дорогам шастают только безмозглые идиоты, — заметил здоровяк на прощание.

И, чёрт побери, как же он был прав!

Кай понял это, отойдя от постоялого двора всего на полмили. Ледяной ветер сбивал с ног. Колючий снег набивался в рот, нос, застил глаза. Метель свистела, как шальная и гнала по небу серые тучи.

Лютые ветра… Каждый год эта напасть приходила в мир, лишая людей тепла и солнечного света на долгие семь недель. Пресвитеры говорили, что так Господь карает грешников. Старики винили во всём неуспокоенных духов. Учёные мужи сочиняли трактаты о загадочных воздушных потоках. В общем, никто толком не ведал в чём причина буйства природных сил, зато каждый наверняка знал: пришли Лютые ветра, закрывай ворота.

Кайден замёрз так, что не мог даже думать. Все силы уходили на то, что бы двигаться вперёд и проклинать чёртову ведьму. Вот куда её понесло, а? В такую-то пургу!

Эта баба совершенно чокнутая!

В свирепом буране дорогу отыскать непросто даже опытному путнику. А уж девчонке…

С десятой попытки Кай выбрался-таки на Кедровый тракт… точнее на то, во что он теперь превратился. Идти приходилось против ветра, и Кайден согнулся в три погибели, закрывшись для верности рукой. Из носа текло, глаза слезились, ледяной воздух драл горло и колом вставал в лёгких.

Чёрт. Чёрт! Чёрт!!!

Чёртова ведьма!

Желание придушить бесовку крепло с каждым шагом. А шаги приходилось считать.

Сто шагов — и Кай, поскользнувшись на ледяной корке, хряпнулся навзничь.

Сто пятьдесят — и на пути вырос покосившийся от ветра верстовой столб.

Ещё дюжина — и впереди замаячил лес. Деревья стонали и скрипели, как корабли в шторм.

Протопав ещё лигу, Кайден обнаружил, что хочет спать. Опасный признак: именно так Лютые ветра забирают жизни — человек мёрзнет, засыпает, а просыпается уже в мире Туманов, окруженный сидхами.

Чтобы хоть как-то себя отвлечь, Кай принялся думать о Леоте. Интересно, как давно они с Айли задумали убить его? Кто придумал хитрую схему? Или, может быть, она сложилась сама собой?

Леот… Как же так? Как же ты мог?

Кай вдруг представил Айли так ясно, будто она стояла перед ним. Миниатюрная, нежная хрупкая. С робкой улыбкой, струящимися льняными локонами, глазами цвета июльского неба в обрамлении длинных ресниц… и небольшими, но очень аппетитными упругими грудками.

Да, Айли, безусловно, красива. Красива настолько, что способна лишить способности мыслить здраво любого в радиусе мили. Возможно, Леот попросту потерял голову. Влюблённый мужчина пойдёт на всё ради своей зазнобы, это всем известно. Вот Леот и пошёл…

Странная шутка любовь. Странная и опасная. От неё дуреют, страдают, сохнут, убивают и… умирают. Суровых воинов любовь превращает в болванчиков и угодников, тщедушных слабаков заставляет рисковать жизнью, праведников толкает на преступления, а верных друзей — на предательство. Сколько об этом песен сложено — не счесть. Так что лучше держаться подальше от всего этого дерьма, иначе пропадёшь.

"Слава Богу, мне это не грозит", — подумал Кайден и замер. Чёрт!

Впереди, на белой метущейся глади, лежала запорошенная снегом… дохлая лошадь.

Закрываясь рукой от ураганных порывов, Кай подобрался ближе.

— Проклятье… — беззвучно прошептал он потрескавшимися губами.

Это была она. Та самая покладистая пегая кобылка, которую Пит специально выбрал для ведьмы…

К горлу подкатил ком, и Кай нервно сглотнул.

Найти бы следы, да всё вокруг замело. Буран бушевал такой, что не понять, день сейчас, или ночь.

Кайден всмотрелся в снеговую даль, да без толку: ничего не видно. Только белые хлопья мельтешат. Так сыпалась мука, когда мать просеивала её через сито.

— Вейлинн! — крикнул он, сложив ладони рупором.

Крик вышел слабым, осипшим, и Кай повторил его снова.

— Вейлинн!!!

Он шёл, перебарывая ветер, и кричал снова, и снова и снова. Останавливался. Прислушивался и шёл дальше.

— Вейлинн!

Почему же она не откликается? Может, бесовка добралась до леса и затаилась в глухом ельнике?

С неё станется.

— Вейлинн!!!

Нога провалилась в сугроб по самые яйца. Кайден насилу выбрался из снежного плена, но тут же споткнулся о поваленное бревно.

— Чёрт! — выругался он, теряя равновесие. Ухнулся на колени и…

… оказался с бревном лицом к лицу… Волосы и ресницы ведьмы стали белыми. Губы посинели. Черты лица заострились.

— Ч-чёрт… — глухо повторил Кайден и схватил девчонку за плечи.

— Вейлинн! — он тряханул её как следует. — Вейлинн! Нельзя спать!

Он тряс беглянку почём зря, а потом принялся согревать дыханием окоченевшие ладони, щипать ледяную кожу, легонько шлёпать по щекам.

— Не смей умирать! — приговаривал он. — Не смей, слышишь? Мне непременно надо доставить тебя в Харивму!

Девушка не подавала признаков жизни, а пульс нащупать не получалось — Кайден почти не чувствовал собственных пальцев.

И вдруг он понял, что надо делать. Понял и обругал себя за тупость — видимо мозги совсем замёрзли, раз он сразу не догадался.

Шнапс! У него же ещё остался шнапс!

Недолго думая, Кай сорвал флягу с пояса и поднёс к губам девицы.

— Вот, — сказал он. — Выпей-ка, милая.

Большей частью самогон пролился, однако несколько капель всё ж таки попали в рот.

Девчонка вздрогнула и еле слышно застонала. Кайден шумно выдохнул.

Жива!

Он осторожно подхватил её на руки и поднялся. Бросил хмурый взгляд на заснеженный тракт, крепче прижал к груди свою ношу и уверенно двинулся вперёд.