Короли анархии

Я сидел в классе с Сэйнтом слева от меня и Кианом справа, пока мисс Понтус болтала о чем-то, что Шекспир якобы имел в виду в одной из своих пьес, и мне было совершенно наплевать. Я имею в виду, мне показалось немного самонадеянным говорить, что он использовал свою работу, чтобы комментировать что-либо вообще. Может быть, он просто увлекался написанием персонажей и разрушением их жизней? Возможно, он получал удовольствие от того, что рождал людей своим воображением, а затем заставлял аудиторию заботиться о них просто для того, чтобы он мог искупаться в слезах людей, которые пришли посмотреть на его работу, когда он убил их любимого персонажа и испортил жизни всем остальным в процессе. Если бы я собирался написать рассказ, я должен был думать, что это было бы хотя бы частью моей мотивации. Почему бы не трахаться с вымышленной жизнью просто ради дерьма и хихиканья? И действительно, даже если в его работе серьезно был какой-то более глубокий смысл, кто такая мисс Понтус, чтобы так говорить? Если бы сам Шекспир захотел восстать из могилы, чтобы сказать мне, то тогда это было бы здорово, и я был бы весь во внимание. Но я не собирался извлекать свои факты из интерпретации третьей стороны.

Кроме того, мне нужно было придумать свои собственные трагедии, и пока мой взгляд скользил между Сталкером — формально известным как Тоби, формально известным как Наживка, формально снова известным как Тоби — и Наживка, формально известным как… Хах, на самом деле я понятия не имел, как звали этого парня, пока мы не лишили его этого имени. Я хотел сказать… Квентин. Парень был похож на Квентина, а может быть, на Себастьяна или Реджинальда. Как бы то ни было, Наживка теперь все равно всегда будет Наживкой, потому что он был хищным извращенцем, который к тому же оказался бесхребетным предателем. Между ним и Сталкером чертовым извращенцем, щелканьем фото, дрочкой в кустах, извращением в углу… Сталкер, у меня была работа.

Я, Киан и Сэйнт снова провели прошлую ночь, охотясь на Ниндзя Правосудия, следуя за ниточками и допрашивая людей, но это снова ни к чему не привело, и мне стало по-настоящему чертовски надоедать отсутствие прогресса в выяснении, кто они такие. Мне нужно было выплеснуть часть этого разочарования, и у меня было четкое представление о том, как я мог бы с этим справиться…

— Кто-нибудь хочет немного повеселиться с нашими Невыразимыми? — Спросил я тихим голосом, переводя взгляд с Сэйнта на Киана и наблюдая, как они оба оживились.

Татум повернулась на своем сиденье, чтобы вопросительно взглянуть на меня, а я просто невинно улыбнулся ей в ответ.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил Сэйнт с опасным блеском в глазах.

— Я думаю, нам нужно, чтобы они провели очистительный ритуал для духа леса, чтобы убедиться, что весна снова придет, — задумчиво сказал я.

Урок только начался, и это был уже второй, но я уже закончил с ним. Сэйнт все равно уговорил мисс Понтус делать для него заметки к уроку, и она отправляла их по электронной почте, пока его рука не восстановится в полной мере, так что мне показалось достаточно простым просто пойти дальше и попросить ее оказать эту любезность мне и Киану тоже.

— Мисс Понтус? — Позвал я, вскакивая на ноги и прерывая ее, когда она начала рассказывать о прозе. Серьезно, это вообще нужно кому-нибудь? Мне так не кажется.

— О, э-э-э, да… Мистер Боумен, я могу вам помочь? — спросила наша учительница, покраснев и посмотрев на меня, как будто беспокоилась о том, что я могу сказать или сделать. Что было совершенно оскорбительно, на самом деле, ведь я был хорошим парнем. Все хотели быть моими друзьями — просто им было бы лучше не быть моими врагами.

— Вообще-то, да. Извините, мисс, но я совершенно забыл сказать, что у меня, Киана, Сэйнта, Наживки и Сталкера есть разрешение директора Монро закончить занятия сегодня пораньше, чтобы принять участие в Весенней уборке сосен.

Наживка резко обернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза были дикими под белой маской, которую он все еще носил каждый гребаный день. Это дерьмо все еще было забавным. На самом деле, это могло быть намного смешнее…

Я достал фломастер из пенала Милы и подмигнул ей, когда она нахмурилась. На самом деле, она сама виновата, что у нее есть пенал. Нам всем дали планшеты для работы, так зачем ей это дерьмо? Для меня это не имело смысла. Если только она не надеялась стать продавщицей фломастеров, то в этом случае она зарабатывает очко.

— Весенняя уборка сосен? — Спросила мисс Понтус, когда Киан встал с хриплым смешком, перекидывая свою и сумку Сэйнта через плечо. Он делал это с тех пор, как Сэйнт снова начал занятия, и ни один из них никогда не произносил ни слова в знак признания этого.

— Да, каждый год как эээ… кто то помнит, какая там дата? — Я спросил.

— Восемнадцатого января, — подсказала какая-то услужливая уточка.

— Да, точно, — согласился я. — Каждый год примерно в январе Ночные Стражи должны принести две добровольные жертвы к озеру, чтобы завершить Весеннюю Уборку Сосен, иначе придут Ночные Люди и проклянут наши деревья или что-то в этом роде, и все они умрут. Это очень важно.

— О, э-э-э, — мисс Понтус посмотрела на Сталкера и Наживку, когда они оба задрожали. Жертвоприношения было приятным штрихом.

Почему, черт возьми, это было так приятно? Ах да, потому что я был мудаком, а они — парой достойных маленьких кретинов, которые охотились на девушек и особенно подвергали риску мою девушку. Так что, блядь, я собирался насладиться этим.

— Вообще-то мы уже опаздываем, — протянул Сэйнт, направляясь к двери. — И вы бы не хотели, чтобы Монро отстранил вас от работы за невыполнение его приказов, не так ли, мисс? В конце концов, теперь он ваш босс.

— Давайте, ребята, — взволнованно сказал Киан, пересекая зал и подходя к первому ряду, схватил Наживку и Сталкера за затылки, поднимая их со своих мест.

— О, и мистер Монро сказал, что вы пришлете нам с Кианом конспекты сегодняшнего урока и освободите нас от заданий на выходные, — добавил я, хватая свой блейзер со спинки стула и натягивая его. — Он предложил сделать то же самое для Наживки и Сталкера, но они такие нетерпеливые бобры, что решили, что лучше вернутся в субботу, чтобы выполнить всю работу.

— Тогда ладно… — согласилась мисс Понтус, на самом деле у нее не было выбора, когда Киан потащил нашу добычу из комнаты, а остальные Невыразимые отчаянно перешептывались между собой. Они должны быть просто благодарны за то, что я был достаточно великодушен, чтобы не впутывать их в сегодняшнее дерьмо. Хотя было чертовски заманчиво привести с собой Глубокую глотку, но Киану там было бы не так весело. Конечно, он бы здорово позабавился, заставив ее страдать и все такое, но он всегда был таким мрачным и раздраженным после того, как ему приходилось проводить время в ее компании, и я просто хотел, чтобы сегодня мы все получили немного чистого, полезного, немного садистского веселья. Никаких изнасилований на свидании и приставаний к сучкам не требуется. Тем не менее, я мог бы предложить ей прощальный подарок…

Я заколебался, роясь в кармане, и ухмыльнулся про себя, обнаружив жвачку, спрятанную между несколькими четвертаками, быстро засунул ее в рот и начал жевать.

Я сделал движение, чтобы последовать за Сэйнтом, выходящим из комнаты, отчего гипс на руке выглядел как гребаная дизайнерская одежда, даже несмотря на то, что он был завернут в рубашку, чтобы прикрыть огромного монстра в виде члена кальмара, нарисованного на нем Кианом. Но не успел я сделать и нескольких шагов, как чья-то нога пнула меня в голень, и я посмотрел вниз, обнаружив, что Татум хмуро смотрит на меня со своего места рядом с Милой.

— А как же я? — прошипела она, и я ухмыльнулся ей, когда наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Я сниму для тебя видео, Золушка, — пообещал я. — Но я так сильно не хочу, чтобы Сталкер даже смотрел на тебя когда-либо снова, не говоря уже о том, чтобы быть рядом с тобой часами, пока мы заставляем его засовывать себе в задницу сосновые шишки и петь облакам.

— Что? — выдохнула она, наполовину смеясь, наполовину хмурясь, когда посмотрела на меня. — Ты же не собираешься всерьез…

Я наклонился и закончил ее предложение поцелуем, который лишил воздуха ее чертовы легкие. Моя рука опустилась на ее бедро, и я просунул ее под юбку, одновременно проникая языком в ее рот, используя свое тело, чтобы скрыть то, что я делал, от остального класса.

Татум сжала лацканы моего пиджака в кулаках, когда я застонал ей в рот и дал ей молчаливое обещание повторить это позже. Прошло слишком много времени с тех пор, как я добивался своего с ней, и я устал разыгрывать из себя милого.

— Увидимся позже, Татум, — поддразнил я, отстраняясь от нее, подмигивая, чтобы дать ей понять, что я имел в виду это буквально, и она надулась на меня, когда я отступил.

К счастью, мне удалось удержать жвачку во время этой небольшой перепалки, иначе мой план пошел бы насмарку. Я остановился, когда подошел к столу Глубокой глотки, опустился на одно колено и демонстративно завязал шнурок, несмотря на то, что у моих мокасин не было шнурков, но как бы то ни было, никто не посмел бы допрашивать меня по этому поводу.

Вставая, я выплюнул жвачку в руку, одарив Глубокую глотку своей самой хищной ухмылкой, наклонился к ней поближе и воткнул жвачку ей в волосы прямо на затылке, в самом центре головы. Она испуганно взвизгнула, когда я потянул за длинные каштановые пряди, убедившись, что вдавил как можно больше прядей в жвачку, чтобы они крепко там слиплись.

— Проблема? — Спросил я тихим голосом, когда она сделала движение, чтобы вскочить со своего места, и я хлопнул ее рукой по плечу, чтобы удержать на месте.

— Нет, — пискнула она со слезами на глазах, и моя улыбка потемнела, когда я взглянул на Спринцовку рядом с ней.

Я протянул руку и пару раз покровительственно хлопнул его по щеке, напомнив ему, кому принадлежит его задница, и он встревоженно заскулил, вероятно, снова обделавшись. Неплохо. Или, может быть, не так хорошо для людей в ряду позади него. Извините, чуваки.

Я выпрямился, когда она вцепилась себе в волосы, взвизгнув от тревоги, когда ее пальцы нащупали глубоко застрявшую в них жвачку, и я оглянулся на Татум с усмешкой, за которую она отшила меня. Но я мог видеть жар в ее глазах и возбуждение от моего маленького триумфа над нашей хорошей подругой, Глубокой глоткой. Наша девушка хотела, чтобы эта сучка была наказана так же сильно, как и я. Мне просто интересно, понимает ли она, насколько это свидетельствует о том, что она стала частью нашей группы. Теперь она жаждала крови наших врагов так же, как и мы, и в этом было что-то действительно чертовски возбуждающее.

Когда я снова посмотрел на переднюю часть класса, я обнаружил, что наша учительница удобно отвлеклась на что-то на своем ноутбуке. Идеально.

— Спасибо, мисс, вы настоящая крутышка, — сказал я, отсалютовав мисс Понтус, а она просто кивнула, как будто не знала, отвечать на мою чушь или нет.

На всякий случай я отправил Монро сообщение в групповой чат, чтобы сообщить ему, что он только что разрешил нам уйти, и попросил его встретиться с нами у озера, чтобы собрать весеннюю сосну, черт возьми.

Монро:

Ты не можешь просто ходить вокруг да около, выдумывая чушь о том, что я отпустил тебя с занятий, когда тебе заблагорассудится.

Сэйнт:

Да, он может. Это важно.

Татум:

Вы все кучка придурков, и я не забуду, как вы оставили меня.

Киан:

Прости, детка, я бы точно позволил тебе пойти. Я не знал, что у Блейка из-за этого была палка в заднице. Я обещаю заставить тебя кончить позже, чтобы загладить свою вину.

Киан:

Буквально.

Киан:

Своим членом.

Сэйнт:

Она с первого раза уловила твой не слишком тонкий эвфемизм, придурок.

Киан:

* эмодзи с баклажанами * * эмодзи с бубликами * * эмодзи с языком * * эмодзи с тако * * эмодзи с баклажанами * * эмодзи с баклажанами * * эмодзи с водой *

Киан:

Это означало, что я собираюсь лизать тебя, пока ты не начнешь кричать, а потом трахать тебя, пока ты не задохнешься, кстати (я знаю, что некоторые люди здесь слишком оторваны от общения, чтобы понимать эмодзи)

Монро:

Я серьезно. Вы, ребята, не можете просто брать и выкидывать это дерьмо из класса, когда захотите.

Татум:

Никаких шансов, Киан. Вы, ребята, только что оставили меня в подвешенном состоянии, поэтому я намерена сделать то же самое с вами.

Сэйнт:

Я все равно не предлагал тебе трахнуться, Сирена, так что перестань умолять об этом.

Татум:

* эмодзи кальмара *

Блейк:

Только не это дерьмо снова

Киан:

Ха-ха-ха, я полностью согласен, детка

Сэйнт:

Скажи мне, что означает этот гребаный кальмар!

Татум:

Это как когда куча придурков оставляет тебя в классе, а сами уходят развлекаться, и ты просто получаешь * луковые эмодзи * из-за этого, но потом ты все обдумываешь и понимаешь, что на самом деле это больше * эмодзи кальмара *

Киан:

* Эмодзи с осьминогом *

Сэйнт:

Перестань валять дурака и скажи мне.

Татум:

* эмодзи кальмара *

** Татум Риверс покинула чат**

Я отрывисто рассмеялся и, сунув телефон обратно в карман, побежал трусцой по коридору на улицу, чтобы догнать парней. Татум выходила из группового чата по меньшей мере четыре раза в неделю, и тогда Сэйнт должен был найти ее, завладеть ее телефоном, снова вернуть ее в него и отшлепать за плохое поведение. В тот момент я был уверен, что она сделала это наполовину для того, чтобы разозлить Сэйнта, а наполовину для того, чтобы получить порку.

Сэйнт и Киан уже спустились по тропинке и направлялись к густым соснам, окаймлявшим северный берег озера, ведя Сталкера и Наживку впереди себя и препираясь, пока Сэйнт требовал ответа на свой вопрос о жгучем кальмаре, в то время как Киан смеялся, как будто он был богом знания эмодзи, и отказывался говорить ему. Я был почти уверен, что понял это, но потом иногда они использовали это в другом контексте, и я снова терялся. Но мне было все равно настолько, чтобы пытаться навязать ответ, как это делал Сэйнт. Мое невежественное «я» было достаточно счастливо, чтобы в конце концов разобраться в этом.

Я бежал трусцой, пока не поймал их, толкнув Наживку в спину с такой силой, что он растянулся на каменной дорожке и ободрал ладони.

— Черт, извини, чувак, — сказал я, когда Киан покатился со смеху, а Сэйнт ухмыльнулся, как демон, которым он и был. — Я и не подозревал, что ты такая слабая сучка и так легко сдашься. Бьюсь об заклад, Сталкер не сдался бы так легко, а ты Сталкер?

Придурок, официально известный как Тоби, уставился на меня испуганными глазами и с самым разочаровывающим выражением согласия, которое на самом деле только усилило мое желание врезать ему еще сильнее. К сожалению для меня, Киан опередил меня, ударив его в висок с такой силой, что, ударившись о землю, он фактически потерял сознание.

— Черт, ты думаешь, что убил его? — Я рассмеялся, когда Наживка выглядел так, словно был готов описаться.

— Лучше бы ты этого не сделал, он еще даже не начал достаточно страдать за то, что сделал с нашей девочкой, — прорычал Сэйнт.

Сталкер застонал, приходя в себя, так что на этом дебаты закончились, и я вздохнул, пытаясь решить, разочарован я или нет. Я догадываюсь, что избавиться от еще одного тела было бы непросто. Особенно потому, что некоторые люди, вероятно, скучали бы по Сталкеру. В конце концов, его семья не испытывала к нему ненависти. Я имею в виду, что они были определенно не слишком впечатлены, когда мы прислали им все эти доказательства его преследования, плюс все чуть менее достоверные доказательства его пристрастия к наркотикам. И привычки к торговле наркотиками. Но им, вероятно, все равно было бы небезразлично, если бы он умер. По крайней мере, сейчас. Хотя, может быть, не так сильно к тому времени, когда мы с ним закончим.

Пока Сталкер поднимал шум из-за того, что приходил в себя и заставлял себя сесть, я попросил Киана подержать Наживку неподвижно, пока я достаю розовый фломастер из кармана и небрежно рисую член на его маске в комплекте с порцией спермы, толстыми венами и волосатыми яйцами, которые свисают ему на щеку.

— Каждый день ты будешь дорисовывать яйца обратно, вместе с волосками и всем прочим, — скомандовал я, когда он просто принял это, глядя на меня так, словно я был монстром. Но был ли я тем, кто обманом принудил несовершеннолетнюю девочку к сексу? Нет, блядь, не я. Так кто же был здесь монстром на самом деле? Я имею в виду, ладно, да, все же я, но также и он.

— Да, хорошо, — согласился Наживка, как маленькая сучка, что было странным сочетанием удовлетворения и крайней неудовлетворенности.

— Ладно, хватит веселиться. — Объявил я. — Вы двое устраиваете Праздник соснам, или Весеннее веселье, или…

— Весеннюю уборку сосен, — протянул Сэйнт, потому что, конечно, даже совершенно дерьмовое мероприятие, которое я только что придумал, чтобы мы могли прогулять занятия и помучить несколько ничтожеств, требовало немедленного запоминания. На самом деле, я бы не удивился, если бы с этого момента это мероприятие не стало ежегодным. Если предположить, что вирус «Аид» не убил бы нас всех до этого.

— Это оно, — согласился я. — Раздевайтесь до трусов и начинайте набивать их сосновыми иголками, пока больше не влезет, чтобы не пришли Ночные Люди и не уничтожили цветы или что-нибудь в этом роде.

— Деревья, — раздраженно рявкнул Сэйнт, как будто это вообще имело значение, и Киан весело ухмыльнулся.

Наживка и Сталкер быстро сделали, как им было сказано, и Киан отбросил свой блейзер в сторону, прежде чем закатать рукава рубашки, чтобы показать свои чернила. Он повернул запястье в сторону Сэйнта и согнул пальцы так, что новая татуировка в виде кальмара немного изогнулась, словно дразня его, и челюсть Сэйнта сжалась так сильно, что я задался вопросом, разожмутся ли они когда-нибудь снова. Однако он придержал язык, что на самом деле было свидетельством того, насколько решительно он был настроен не терять самообладания на глазах у наших жертв, потому что каждый раз, когда он смотрел на эту штуку с тех пор, как она появилась на Киане, он сходил с ума, до сих пор.

Я подавил смешок и закатил глаза, глядя на Киана, когда он насмешливо ухмыльнулся, что говорило о том, что он хотел, чтобы Сэйнт ударил его. Он действительно был придурком. Хорошо, что я все равно любил его.

Каждый раз, когда одна из наших жертв морщилась от укола сосновой иголки, втыкающейся им в член, я хохотал до упаду, а Киан кричал им, чтобы они двигались быстрее, даже когда они практически прыгали по земле, поскольку их босые ноги тоже были поколоты ими.

К тому времени, когда появился Монро, их боксеры оттопырились, и они оба выглядели чертовски неловко из-за всех этих колючек в своих членах. Иголок, если угодно.

— Какого хрена вы сейчас задумали? — Спросил Монро, его глаза загорелись весельем.

Оказалось, что он был свирепым ублюдком, когда дело доходило до наказания этих придурков, директор он или нет. Казалось, он был так же оскорблен тем, что они нацелились на нашу девушку, как и все мы, и поскольку он заставил нас троих поклясться, что он никогда не будет иметь ничего общего со всем этим дерьмом, я предположил, что он решил принять своего внутреннего Ночного Стража и наказать достойных, вместо того, чтобы портить себе настроение из-за своей работы.

— И что теперь? — Протянул Сэйнт, вставая со своего шезлонга, который он заставил принести одного из Невыразимых, когда стало ясно, что в ближайшее время это мероприятие не потеряет своей привлекательности. Он работал над своим хитроумным планом по уничтожению тайного общества, управляемого миллиардерами, и все ради нашей девочки и Киана, в конце концов. Очевидно, ничего особенного. Нам даже не разрешалось внести свой вклад, пока он не был готов к оглашению, что бы, черт возьми, это ни значило. Клянусь, я иногда слышал, как он хихикает на своей колокольне глубокой ночью, работая над своим планом.

— А теперь… — начал я, ища вдохновения в своих мыслях, но Киан опередил меня.

— Пришло время для великой гонки сосновых шишек, — сообщил Киан, поднимая одну из тяжелых коричневых шишек с лесной подстилки и бросая ее в Сталкера так сильно, как только мог.

Она шлепнула его по заднице, и он взвизгнул, подпрыгнув в воздух, и на его теле появился большой красный рубец.

— Черт возьми, да, — согласился Монро, его образ учителя на какое-то время полностью исчез.

— Вам двоим нужно бегать туда-сюда между этой сосной и той, что у озера, — проинструктировал Киан Наживку и Сталкера. — И постарайтесь не попасть под сосновые шишки.

— Ребята, — взмолился Сталкер, его глаза на самом деле выглядели немного влажными. Новая цель на сегодня: я хотел, чтобы этот большой ублюдок заплакал. — Вы должны выслушать меня, клянусь, я ничего не сделал Татум. Она была моей подругой, я не тот, кто…

Сосновая шишка попала ему в лицо с такой силой, что выступила кровь, и Киан расхохотался, когда Монро схватил с земли еще одну.

— Он сказал «беги», — рявкнул Сэйнт, не потрудившись подняться со своего места, продолжая свою работу. — Или ты хочешь объяснить своим родителям, почему все деревья здесь погибли?

Он всерьез увлекался этим дерьмом с Весенней уборкой, и я был полностью согласен. Я наклонился, чтобы схватить себе сосновую шишку, и Наживка испуганно взвизгнул, когда бросился прочь.

— Ничто не сравнится со звуками панических криков днем, — вздохнул Киан, а Монро мрачно рассмеялся, метнув идеально нацеленную сосновую шишку в спину Наживки.

— Сладкая, сладкая справедливость, — согласился я, смеясь со своими друзьями и чувствуя это совершенно пиздатое счастье, когда мы все вместе погрузились в самые глубины нашей придурковатости.

***

К тому времени, когда мы закончили наши маленькие сосновые праздники с Наживкой и Сталкером, они многое узнали о соснах. Например, какие на вкус шишки, каково это, когда тебя хлещут их ветками, как больно тереться задницами о кору в течение получаса подряд и, самое главное, каким чертовски липким был сок, когда он размазывался по волосам. Мы закончили тем, что загнали их в озеро с большим количеством прицеленных сосновых шишек, и хотя Сэйнт и Монро сбежали через пару часов, мы с Кианом продлили веселье до заката.

Мы направились обратно по тропинке к Храму, и когда мы оба ускорили шаг, было не так уж трудно догадаться, почему нам так не терпелось вернуться.

— Сегодня она в моей комнате, придурок, — прорычал я, толкая Киана локтем, когда мы почти бежали по дорожке к входной двери.

— Пфф, то для сна. Этим вечером она — честная добыча, и теперь, когда Сэйнт не монополизирует ее время, я готов повторить Рождество.

— Хватит болтать о Рождестве, — прорычал я. В основном потому, что мне надоело слышать об этом и видеть, как Татум прикусывает губу каждый раз, когда он поднимает эту тему, немного потому, что я был чертовски зол из-за этого, и в значительной степени потому, что мне надоело быть замороженным, и я был готов сам пробраться обратно в ее трусики.

— Знаешь, — медленно сказал Киан, протягивая руку, чтобы придержать дверь, когда я сделал движение, чтобы открыть ее. — Она уже разозлилась из-за того, что ее оставили в классе раньше. Велика вероятность, что сегодня ни у кого из нас не будет шанса.

— Черт возьми, — выругался я, понимая, что он был прав. Эта девушка вышла из группового чата не просто ради забавы. Это было кодовое обозначение «вы все в собачьей будке». — И что мы тогда будем с этим делать?

Уголки губ Киана дрогнули, и он бросил на меня оценивающий взгляд.

— Возможно, это и есть ответ. Мы что-нибудь сделаем с этим вместе. Возможно, она не будет так быстро отказываться от нас, если мы сделаем достаточно убедительное предложение.

Улыбка, тронувшая мои губы в ответ, была чертовски грязной, когда я задался вопросом, действительно ли она пойдет на это. Она определенно была увлечена, когда мы начинали заниматься этим раньше, и было чертовски горячо.

— Ты мог бы получить несколько чаевых заодно, — поддразнил я, и Киан рассмеялся, отпуская дверь.

— Ты можешь победить меня во множестве бессмысленного дерьма, брат, но я уничтожу тебя в соревновании по траханию. Даю тебе слово.

— На самом деле твое слово не имеет значения, не так ли? Дело скорее в том, кто заставляет ее кричать громче всех.

Непристойный смех Киана возвестил о нашем прибытии в Храм, и Сэйнт с Татум подняли головы от обеденного стола, за которым они доедали свой ужин, на который мы опоздали на три минуты, так что, конечно, Сэйнт не стал ждать.

Он хмуро посмотрел на нас, когда мы неторопливо вошли, и Киан, не сказав ни слова, удалился в свою комнату, когда я подошел к столу, чтобы присоединиться к ним.

— Ты довел его до слез? — С любопытством спросил Сэйнт.

— Конечно, — сказал я со злой ухмылкой. Наверное, мне следовало бы чувствовать себя немного виноватым из-за того дерьма, в которое я втянул Сталкера, но каждый раз, когда я думал об этом, я просто представлял, как он дрочит в кустах, наблюдая за нашей девушкой в ее самые интимные моменты, или фотографируя ее, когда она переодевается, или пугая ее в лесу, и я просто не чувствовал ничего, кроме желания сделать с ним все самое худшее и худшее.

— Может быть, вам стоит просто притормозить, — нерешительно предложила Татум, как будто она должна чувствовать себя виноватой из-за того, что мы с ним делали, но просто не чувствовала. И какого хрена она должна это делать?

— Просто оставь Невыразимых на нас, Сирена, — цокнул языком Сэйнт, доедая свою пасту, и я закатил глаза, прежде чем приступить к своей.

Киан снова появился в футболке и потертых джинсах и набросился на еду, как умирающий с голоду человек, каким-то образом умудрившись расправиться со всем своим до того, как мы закончили.

— Я думаю, нам стоит сыграть в игру сегодня вечером, — объявил он, причмокивая от удовольствия. — И чтобы поблагодарить Татум за такую хорошую заботу о нас, я думаю, что она должна стать призом.

— О чем ты говоришь? — спросила она, подозрительно изогнув бровь в сторону Киана, прежде чем перевести взгляд между мной и Сэйнтом.

— Я называю это тем, что помогаю тебе преодолеть страх перед катакомбами, — сказал Киан, потянувшись к поясу и вытащив охотничий нож, прежде чем швырнуть его на стол.

— Кто сказал, что я боюсь катакомб? — спросила она, прищурившись при виде орудия убийства, которое Киан решил продемонстрировать.

— Ты не ступала туда с тех пор, как мы убили того подонка, — сухо сказал Сэйнт, как будто это была обычная тема для обсуждения за ужином.

— Ну, у меня… не было никаких причин для этого, — сказала она, покачав головой, хотя чувствовалась некоторая неуверенность, которую она также пыталась не показывать.

— Если ты не боишься, тогда докажи это, — осмелился Киан. — Мы дадим тебе ключ от ворот и пятиминутную фору. Если ты сможешь найти выход до того, как мы тебя поймаем, то у тебя будет целая неделя, когда мы будем выполнять твои команды, а не наоборот.

— Говори за себя, — усмехнулся Сэйнт, и Киан раздраженно фыркнул, бросив на меня взгляд.

— Я в деле, — согласился я. — Но я не проиграю, поэтому не волнуюсь.

— Все, что мне нужно сделать, это добраться до пляжа, прежде чем вы догоните меня, и я возьму вас обоих в качестве своих личных слуг на неделю? — Уточнила Татум, игнорируя Сэйнта, когда жадно переводила взгляд с меня на Киана.

— Да, детка, — согласился Киан.

— А что, если я проиграю? — спросила она, понимая, что здесь кроется подвох.

— Если кто-то из нас поймает тебя, мы трахнем тебя там, в темноте, — сказал Киан с дикой улыбкой, которая говорила, что идея использовать склеп, где мы убили кого-то, для перепихона на самом деле завела его еще больше. Сумасшедший ублюдок. Хотя… это звучало довольно сексуально, так что я предположил, что я тоже сумасшедший ублюдок.

Татум прикусила губу, переводя взгляд между нами, а затем посмотрела на дверь, которая вела в спортзал и катакомбы внизу.

— Звучит так, будто я выигрываю в любом случае, — пошутила она, и моя улыбка стала шире, когда я понял, что на самом деле получаю зеленый флаг. — Но что, если вы оба поймаете меня сразу?

Мы с Кианом обменялись улыбкой и слегка пожали плечами.

— Действуют те же правила, милая.

Татум втянула в себя воздух, обдумывая это, переводя взгляд с нас двоих, как будто она не была полностью уверена в течение минуты, но то, как она прикусила губу, говорило о том, что идея ее соблазняла.

— Вспомни, как хорошо было, когда ты была зажата между нами раньше, — промурлыкал я, и Сэйнт раздраженно фыркнул, но все проигнорировали его. Нам не нужно было мокрое одеяло, мешающее нашим трехсторонним планам. Ему нужно было принять участие в проекте или перестать дуться по этому поводу.

— Тогда ладно, — согласилась она, и свет в ее глазах говорил о том, что она, по крайней мере, немного хотела проиграть намеренно. Игра начинается.

— Ты вообще собираешься попытаться сбежать, детка? — Спросил Киан с дерзким смехом, и она закатила глаза, поднимаясь на ноги.

— Смотри на меня, детка, — передразнила она, и все ее поведение изменилось, когда она почувствовала, что готова победить. Но она чертовски ошибалась, если думала, что это произойдет. Я никогда ни в чем не проигрывал. Определенно не в чем-то с таким охуенно хорошим призом.

— Ключи у меня в тумбочке, — сказал Сэйнт, все еще выглядя раздраженным, хотя теперь в выражении его лица появилось нечто большее. — Твои пять минут начинаются, Сирена. Так что тебе лучше бежать.

— Придурок, — выругалась она, отрываясь от нас, и побежала вверх по лестнице, чтобы найти ключи.

Я улыбнулся, когда тоже встал, направляясь в спортзал с Кианом рядом, смеясь так, словно все его дни рождения только что наступили одновременно.

Мы направились к воротам, которые вели вниз, в катакомбы, и когда я обернулся, чтобы поискать Татум, я был удивлен, обнаружив, что Сэйнт тоже следует за нами.

— Я думал, ты не хочешь играть? — Киан поддразнил его, расправив плечи, и я понял, почему он приложил усилия, чтобы переодеться во что-нибудь более легкое для бега. Мудак. Но я бы побил его, даже если бы мне пришлось делать это в школьной форме. Татум тоже все еще была в ней, так что ей придется иметь с этим дело так же, как и мне.

— Я нет, — протянул Сэйнт. — Трахать ее по-прежнему против правил. Но если кому-то из вас удастся поймать ее, а это произойдет, я хочу быть уверен, что утром я буду знать, кто из вас понесет за это наказание.

— Ого, вот почему ты хочешь посмотреть, — передразнил я, и он бросил на меня сердитый взгляд, но прежде чем мы успели сказать что-либо еще, Татум сбежала по лестнице и помчалась к нам с ключами в руках.

— Поймайте меня, если сможете, — насмехалась она, подбегая прямо к воротам и отпирая их так быстро, как только могла.

— Три минуты и двенадцать секунд, Сирена, — предупредил Сэйнт, и адреналин хлынул по моим венам, когда я приготовился броситься в погоню.

— Этого времени более чем достаточно, чтобы выиграть, — поклялась она, прежде чем распахнуть ворота и умчаться в темноту.

Киан подошел к воротам и начал колотить ими по стене так, что звук металла о камень громко разнесся по темным коридорам, надеясь, что это заставит ее опасаться за свою чертову жизнь.

— Я — тьма глубокой ночью! — Взревел я, и мой голос эхом отозвался в склепе.

— Услышь мой рев! — Сэйнт и Киан одновременно закричали в ответ, и звук наших голосов был вознагражден испуганным воплем Татум, когда она бросилась прочь.

Я сложил руки рупором у рта и начала выть, чтобы звук моего голоса преследовал ее в темноте, и Киан присоединился ко мне, чтобы она знала, что сегодня на нее охотятся два зверя.

Черт, это было горячо. Я уже возбудился, а мы еще даже не начали преследовать ее.

Мы становились все более и более возбужденными по мере того, как Сэйнт сообщал нам о времени, и когда он начал обратный отсчет от десяти, мы оба буквально подпрыгивали от предвкушения погони.

— Три, два, один…

Киан подтолкнул меня к воротам, и я ударил его кулаком в почку, когда мы бросились в темноту, освещаемые только слабым светом его мобильного телефона.

Мы оба выли и кричали, наши голоса эхом отдавались вокруг нас, когда мы мчались в катакомбы.

На первом курсе, сразу после того, как мы втроем предъявили права на Храм и катакомбы под ним, мы решили официально взять на себя роли Ночных Стражей и провели наше первое в истории посвящение прямо здесь, в этих туннелях. Мы заставили буквально каждого ученика в школе бегать здесь в темноте вместе с нами, в то время как мы использовали очки ночного видения, чтобы выследить их и напугать до смерти. Это было чертовски забавно, но что еще лучше, мы вскоре выучили здесь каждый уголок, трещину, склеп, гроб и тупик наизусть.

Туннели тянулись бесконечно, но на самом деле через центр их всех проходил только один главный путь, и если свернуть с него, то просто сделаешь петлю, прежде чем снова вернешься на него. Это означало, что, если Татум не повезет, она обязательно свернет на один из этих поворотов, и все, что нам нужно было сделать, это придерживаться основного маршрута, чтобы отрезать ей путь, когда она вернется на него.

Киан продолжал хватать и пихать меня, когда я пытался вырваться от него, и смех клокотал в моей груди, когда я отталкивал его, но вскоре я понял, что не так уж сильно старался вырваться вперед. Потому что он пошел и посеял семя того, что мы вдвоем предъявляли права на нее, и теперь, когда он это сделал, я обнаружил, что мне чертовски понравилась эта идея.

Моя кровь горячо пульсировала в конечностях, и когда мы завернули за очередной угол и увидели впереди слабый свет другого сотового телефона, мы вдвоем прекратили шум и побежали дальше так тихо, как только могли в каменных коридорах.

Татум была чертовски быстра, и еще на нескольких поворотах казалось, что мы ее вообще не догоняем. Но затем свет повернул налево, когда она должна была повернуть направо, и мое сердце подпрыгнуло, когда я понял, что мы поймали ее.

Я приложил ладони ко рту и взвыл еще раз, просто чтобы дать ей понять, что мы учуяли ее запах, а затем мы вдвоем повернули направо, мчась по холодным коридорам, пока, наконец, не достигли большого склепа, куда привел бы ее неправильный поворот.

Киан бросил на меня взгляд, полный дерьмовых обещаний, за мгновение до того, как выключил фонарик своего мобильного телефона, и мы погрузились в кромешную тьму катакомб.

Ухмылка, тронувшая мои губы, была воплощением плотской потребности, адреналин бил по моему телу от азарта игры, когда я переместился, чтобы спрятаться в нише прямо рядом с аркой, через которую она должна была пройти, как только появится.

В течение нескольких напряженных минут ничто не составляло нам компанию в темноте, кроме неровного звука нашего дыхания и бешеного стука наших сердец. Когда они замедлились, я почувствовал, как мою кожу покалывает от осознания того, что мы вдвоем поджидали ее, чтобы устроить засаду в темноте.

Мой член был таким твердым, что заныл, и мне пришлось бороться с желанием погладить его и получить некоторое облегчение от потребности, наполняющей мое тело. В этом было что-то настолько захватывающее, как будто нам было запрещено охотиться на нее так, как мы охотились, но в то же время это было неизбежно. Я был так уверен в нашей победе, что расстегнул пуговицы на своей рубашке и отбросил ее в сторону, готовясь, желая как можно скорее ощутить прикосновение своей кожи к ее.

Стук шагов донесся до нас первыми, и от предвкушения в моем теле задрожали конечности от энергии, отчаянно ищущей выхода, пока я готовился к прыжку.

Следующим был мягкий свет от ее мобильного телефона, и я еще глубже сжался в своей потайной нише, ожидая, и ждал, и ждал…

Я вышел за полсекунды до того, как она появилась, преградив ей путь и вызвав у нее крик страха, когда она врезалась прямо в мою крепкую грудь, ее сотовый телефон вылетел у нее из руки и с грохотом упал на каменные плиты, где его свет отбросил на нас жуткие тени.

Я сделал движение, чтобы схватить ее, но ее ладони уперлись мне в грудь, и она с криком оттолкнула меня на шаг назад, прежде чем развернуться и сделать несколько шагов назад, откуда пришла, и врезаться в Киана.

Его руки мгновенно обхватили ее, и мрачный и опасный тон его смеха эхом разнесся по каменной комнате, когда он оторвал ее от земли, и она испуганно вскрикнула.

— Похоже, мы победили, детка, — объявил Киан, когда отнес ее к каменному саркофагу в центре зала и толкнул ее лицом вниз, прежде чем шлепнуть по заднице достаточно сильно, чтобы она снова вскрикнула, но в этом крике слышалось отчетливое вожделение, от которого мой член стал для нее твердым, как гранит.

Киан выхватил из-за пояса охотничий нож, положив одну руку ей на спину, чтобы удержать ее, и быстро разрезал ее школьную юбку и трусики одним быстрым движением.

— Ради всего святого, Киан, ты ненормальный, — прошипела Татум, пока извивалась в его объятиях, но он только рассмеялся, прижимая ее к себе.

Он бросил нож на камень рядом с ней, и она ахнула, когда он раздвинул ее ноги, ее светлые волосы рассыпались, закрыв лицо передо мной, а пальцы в предвкушении вцепились в край саркофага.

Киан расстегнул ширинку и приспустил джинсы ровно настолько, чтобы его член высвободился, прежде чем врезаться в нее одним яростным толчком, от которого она вскрикнула от удовольствия и откинула голову назад, так что ее взгляд встретился с моим.

Несколько долгих мгновений все, что я делал, это стоял там, глядя в ее глаза и наблюдая за тем, как приоткрываются ее губы и расширяются зрачки, пока Киан жестко трахает ее. Одной рукой он сорвал с себя футболку и отбросил ее в сторону, прежде чем еще крепче сжать ее бедра, когда снова вошел в нее, и она застонала и проклинала его имя с таким же пылом.

— Чего ты ждешь, Боумен? — Киан зарычал, заставляя меня поднять на него взгляд, как раз в тот момент, когда он намотал ее волосы на кулак и еще сильнее откинул ее голову назад, контролируя ее движения. — Ты хочешь его одновременно со мной, детка? — Он покачал бедрами, задавая вопрос, и она громко застонала, прежде чем ответить.

— Да, Блейк, — потребовала она, ее пристальный взгляд перехватил мой, когда она облизнула губы, и я улыбнулся, как хищник, когда подошел и встал прямо перед ней.

— Ты такая чертовски красивая, Татум, — пробормотал я, расстегивая ширинку и высвобождая член, по головке которого уже скатилась капелька влаги.

Киан на мгновение замедлил темп, пока мы оба смотрели, как она слизывает эту влагу, и я застонал от ощущения ее языка на своей плоти. Сделав еще один круг языком, Татум погрузила между своими губами мой член, и я зарычал от удовольствия, когда Киан снова начал двигаться быстрее.

Он держал руку, сжатую в кулак, в ее волосах, когда начал входить в нее все быстрее и быстрее, заставляя ее принимать меня прямо к горлу, пока мы втроем соответствовали его ритму.

Я положил свои руки на край саркофага рядом с ее, и она мгновенно переплела свои пальцы с моими, ее хватка была достаточно крепкой, чтобы остались синяки, а сдавленных стонов вокруг моего члена было достаточно, чтобы я понял, как сильно ей это нравится.

Киан начал ругаться, входя в нее все сильнее и сильнее, и мощным шлепком по ее заднице он вызвал оргазм в ее теле, от которого она закричала вокруг моего члена и рухнула на саркофаг, когда он тоже упал на нее, явно изливаясь в нее точно так же, как она кончила для него.

Я застонал, когда ее губы сжались вокруг моего члена, и медленно отодвинул ее назад, когда Киан ослабил хватку на ее волосах.

Киан целовал и покусывал ее шею, когда я оторвал свой член от ее губ, и я наблюдал, как он поднял ее, чтобы она встала для меня, и отступил назад, чтобы я мог поймать ее за руку и подвести ближе.

Мои губы нашли ее губы, и слабая дрожь в ее конечностях показалась мне вызовом, когда я приподнял ее и усадил на край саркофага.

Я потянул за ее школьный галстук, сдергивая его, прежде чем разорвать спереди ее рубашку, пока пуговицы не оторвались, и я получил доступ к ее груди в красном бюстгальтере с пуш-апом, который весь день дразнил меня своим силуэтом сквозь белую материю.

Татум целовала меня с нарастающим жаром, и я закинул ее ноги себе за талию, притягивая ее так близко к себе, что каждый дюйм наших грудей соприкасался, когда я вонзал свой член в нее.

Она была такой влажной от собственного возбуждения и свидетельства присутствия Киана, что я полностью вошел в нее одним толчком и застонал, когда она крепко зажала мой член в своей тугой киске на мгновение, прежде чем мы начали двигаться.

Мои руки сжали ее бедра, когда мы слились в этом яростном столкновении плоти, языков, страсти и жара, и темп, который мы нашли, будучи единым целым, был волнующим и неудержимым.

Киан стянул с нее рубашку, за ней быстро последовал лифчик, и я прервал ее поцелуй, чтобы посмотреть вниз на ее обнаженную плоть. Я обнаружил его рот на ее шее, а ее голова откинулась назад, к его татуированному плечу, и она выглядела такой чертовски горячей между нами, что я даже не почувствовал никакой ревности из-за того, что ее внимание ослабло.

Одна его рука теребила ее сосок, а другая скользнула вниз, чтобы поиграть с ее клитором.

Татум стонала и тяжело дышала, мое имя и имя Киана срывались с ее губ снова и снова, пока я входил в нее глубоко и жестко. Я мог чувствовать тыльную сторону руки Киана на своем прессе, пока я входил в нее, но то, как ее киска сжималась и подергивалась от того, как его пальцы сжимали ее клитор, только делало ее горячее.

Она закричала, когда кончила снова, звук прекрасным эхом отозвался в каменной комнате, и даже в тусклом свете это было одно из самых восхитительных зрелищ, которые я когда-либо видел. Я вонзился в ее пульсирующее тело еще дважды так сильно, как только мог, и застонал, когда тоже кончил.

Мы втроем повалились друг на друга, тяжело дыша, обливаясь потом, чертовски довольные и самодовольные.

— Ну, по крайней мере, прогулка сюда не была напрасной тратой сил, — раздался голос Сэйнта из темноты туннеля позади нас, и с моих губ сорвался смех, когда Татум удивленно ахнула.

— Ты должен был поймать ее, если хотел участвовать в этом, придурок, — прорычал Киан, но его голос звучал наполовину весело.

— Я не хочу в этом участвовать, — совершенно неубедительно прорычал Сэйнт, и когда он подошел ближе, голод в его глазах доказал, что это была явная ложь. — Как я уже сказал, я просто хотел знать, кого из вас нужно наказать за нарушение правил. Теперь я знаю. Пойдем, Татум, тебе нужно принять душ.

Он протянул ей руку, и я фыркнул от смеха, когда она закатила глаза, но послушно выскользнула из-под наших тел. Ее одежда была изодрана в клочья, поэтому Киан подобрал с пола свою футболку и предложил ей надеть.

Она была настолько больше ее, что доходила ей до бедер, и она поблагодарила его за это, хотя Сэйнт выглядел так, словно у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд. Странно, но он, казалось, был больше взбешен тем, что она надела одежду Киана, чем тем, что наблюдал за нами двумя с ней.

— Я все еще думаю, что выиграю в следующий раз, — насмешливо сказала Татум, позволяя Сэйнту тащить ее по проходу, и я быстро схватил обрывки ее одежды, пока Киан доставал свой телефон.

— В следующий раз? — Крикнул я ей вслед, даже не заботясь о том, насколько очевидно, что я чертовски сильно этого хочу.

— Да, — ответила она, оглядываясь через плечо и закусывая губу, как раз перед тем, как Сэйнт потянул ее за угол.

Я обменялся взглядом с Кианом, и его ухмылка дала мне понять, что он тоже думает о следующем разе. И мне было интересно, как скоро это может произойти.