Короли анархии

Я проснулась в море мягких простыней, до меня донесся аромат яблок, заставивший меня удовлетворенно вздохнуть. Мой мозг все еще был затуманен, а во рту пересохло, когда я провела языком по небу.

— Ммм, — простонала я, приподнимаясь, и мои глаза тут же встретились с Сэйнтом, который сидел в кресле в другом конце комнаты в сером костюме на пуговицах, с закатанными рукавами и локтями, упертыми в колени. Он выглядел измученным, как будто не сомкнул глаз, но его лицо просветлело, когда он увидел, что я проснулась.

Он встал, молча подошел к моему прикроватному столику и протянул мне полный стакан воды и две таблетки Адвила. Я поблагодарила его, запила их и осушила весь стакан, чувствуя себя немного лучше, когда утолила свою жажду.

— Который час? — Пробормотала я.

— Одиннадцать тридцать три, — ответил Сэйнт, даже не взглянув на часы. Как, черт возьми, он это сделал? Как будто у него в мозгу были встроенные, точно настроенные карманные часы. — Неприятное время, но не такое сбивающее с толку, как одиннадцать тридцать семь.

Я выдавила улыбку, и он удивил меня, улыбнувшись в ответ. Он сел на край кровати, заправляя прядь волос мне за ухо, и на этот раз не было ощущения, что он приводит меня в надлежащий вид. Мне казалось, что он утешал меня. И то, что это исходило от Сэйнта Мемфиса, было сродни тому, что он превратился в мультяшного персонажа и отправился в веселое приключение, чтобы спасти мир. Но этого, черт возьми, так и не произошло.

— Есть какие-нибудь новости о Ниндзя Правосудия? — С надеждой спросила я. Они нашли их? Подвесили их за волосы к одной из сосен с двумя сломанными ногами и словом «монстр», вырезанным у них на лбу?

Сэйнт едва заметно покачал головой, словно этот жест причинил ему боль от признания.

— Кто бы они ни были, они хорошо заметают следы. Киан, Монро и я всю ночь охотились на них, но нам до сих пор не удалось найти ничего конкретного, что привело бы нас к ним. Но я хочу, чтобы ты знала, я отношусь к этому смертельно серьезно, и если они думают, что смогут перехитрить меня еще хоть немного, они ошибаются. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Я уничтожу их для тебя. Я клянусь в этом каждой частичкой своей запятнанной души.

Его слова зажгли во мне жажду крови, которая жаждала быть утоленной.

— Я хочу быть там, когда это произойдет, — твердо сказала я, не оставляя места для переговоров.

— Я гарантирую это, — просто сказал он, и я знала, что он сдержит свое слово. — Мы пришли к выводу, что Тоби Рознер не является и никогда не был твоим преследователем. Его подставили.

Я ахнула, думая обо всех ужасных вещах, через которые прошел этот мальчик с тех пор, как они снова изгнали его в Невыразимые.

— Ты уверен? — В отчаянии спросила я.

Он просто кивнул, в этом решении не было права на ошибку, и я поверила ему.

— Черт… Это ужасно, — тяжело произнесла я. — Мы должны загладить свою вину перед ним.

— Мы уже пришли к соглашению, которое гарантирует ему хорошую компенсацию за нашу ошибку. К сожалению, всегда есть погрешность. Но это не значит, что смертный приговор должен быть отменен.

Я смотрела на него, разинув рот, долгую секунду, холодная отрешенность в его глазах напоминала мне, что я нахожусь в постели убийцы. Но это не напугало меня, как должно было. Это заставило меня почувствовать, что я там, где мое место. Потому что я тоже была одной из них.

— Ладно… Хорошо, — сказала я, пытаясь вспомнить, что произошло прошлой ночью, но все казалось таким запутанным, что все, что я действительно могла вспомнить, это как бежала по лесу, опасаясь за свою жизнь, пока меня одолевал запах бензина, а потом… потом я снова была в безопасности, в объятиях моих Ночных Стражей. Я была почти уверена, что они все были там, прижимая меня к себе одновременно. Но, возможно, это был просто сон. Я, конечно, не собиралась спрашивать Сэйнта об этом, чтобы выяснить.

— Ты помнишь что-нибудь о мужчине, который похитил тебя? — спросил он, не сводя с меня глаз и сохраняя мягкость тона.

— Я… — Я попыталась вспомнить, что произошло, но все, что я действительно могла вспомнить, — это библиотеку до того, как что-то произошло, а затем бегство. — Может быть, мужской голос, — сказала я, но не была уверена, и от попытки у меня заболела голова.

— Все в порядке, — мягко сказал Сэйнт. — Не вызывай воспоминания. Но если что-нибудь прийдет тебе в голову, дай мне знать.

— Спасибо. Эммм, как я здесь оказалась? — Спросила я, в замешательстве оглядывая его комнату. — В какой-то момент мне показалось, что я сплю на диване.

— Я отнес тебя сюда, когда стало ясно, что тебе все еще нужно больше сна после того, как мы вернулись с охоты, — объяснил он. — И я вызвался остаться и присмотреть за тобой, пока остальные сегодня пойдут на занятия, в надежде найти виновника.

— О, — сказала я, что на самом деле не продвинуло разговор вперед, но моя голова все еще кружилась, и я не была уверена, что еще сказать по этому поводу, пока мои воспоминания были такими туманными.

— Итак… — Сэйнт поднялся на ноги, подошел к перилам балкона и, заложив руки за спину, окинул Храм взглядом, как император, окидывающий взглядом свою страну. — Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, Сирена.

— Что? — Спросила я, откидываясь на груду подушек позади себя и закрывая глаза, пока ждала, когда Адвил подействует на мою головную боль.

— Я полагаю, ты принимала во внимание тот факт, что динамика отношений между нами всеми может измениться, как только мы закончим Еверлейк, — спокойно сказал он, но в его голосе было что-то такое, от чего у меня на руках встали дыбом волосы.

Я открыла глаза, хмуро глядя на него, но он не повернулся ко мне лицом.

— Да, — призналась я.

— Уход отсюда сильно выбивает меня из колеи. Как, я уверен, ты заметила, рутина — ключ к тому, чтобы мое внутреннее состояние оставалось спокойным. Но есть одна вещь, которая беспокоит меня гораздо больше, чем уход из этой школы — у меня уже есть план, куда пойдем я, Блейк и Киан, и я внес поправки в этот план, чтобы включить тебя и Нэша, — но вопрос в том… — Он обернулся, его глаза были бурлящим морем тьмы, которое заставило мое сердце пропустить удар. — Ты убежишь от нас, как только мы уедем отсюда? Когда мир снова откроется и больше не будет цепей, привязывающих тебя к нам?

Я глубоко вздохнула, мне нужно было быть честной и дать ему понять, что я сама пыталась разобраться с этим вопросом.

— Сэйнт… Я не хочу, чтобы мою жизнь решали за меня. Какой бы план у тебя ни был…

— Это довольно простой вопрос. Мы все вместе поступим в Йель — я бы предпочел Принстон в целом, поскольку он предлагает лучшую музыкальную программу из всех колледжей Лиги Плюща, но Йельский университет уступает ему лишь в этом, и хотя спортивный факультет не такой продвинутый, как в Гарварде, без сомнения, Блейк поднимет их футбольную команду в рейтинге с помощью пары небольших инвестиций от своего отца. У Киана также есть фантастическое художественное направление, поскольку он, без сомнения, откажется браться за что-либо более академическое, но одних студенческих вечеринок будет достаточно, чтобы обеспечить ему удовлетворение. Проведя небольшое исследование, я извлек заявление Нэша о приеме на работу с онлайн-сервера школы и обнаружил, что у него удивительные способности к истории, поэтому он может выбрать их курс классической греческой цивилизации или, возможно, он выберет более широкий спектр обучения. Что касается тебя, я знаю, что ты почти ничего не говорила о том, что думаешь о колледже, поэтому я выбрал Йель как оптимальный вариант, поскольку он находится всего в двух милях от гавани Нью-Хейвена. И хотя я прекрасно понимаю, что это не калифорнийский пляж…

— Сэйнт, — я попыталась остановить его, но он продолжал.

— И не беспокойся о давлении на экзамене. Если наших оценок не будет хватать, то деньги помогут. Нэш может посещать занятия как взрослый студент, и я уже подал заявку на недавно построенный дом братства — в точном соответствии с моими требованиями, — где мы впятером сможем проживать. У тебя будет выбор курсов, которые я уже подготовил для тебя, и ты можешь их просмотреть, когда будешь готова, но я хотел бы предложить тебе обратить внимание к их английскому направлению, поскольку у тебя есть неплохие способности к…

— Сэйнт, — оборвала я его более решительно, качая головой. — Послушай, я никогда не планировала поступать в колледж, ясно? Я даже пока не знаю, чем я хочу заниматься в своей жизни, но я знаю, что нет такого школьного предмета, которым я была бы увлечена настолько, чтобы пойти в колледж. Все, о чем я когда-либо действительно мечтала, это… — Я отвела взгляд, неуверенная, хочу ли я делиться одним из своих самых сокровенных секретов с Сэйнтом. Не тогда, когда он все еще скрывал от меня письма моей сестры. Не тогда, когда между нами все еще было так много проблем с доверием, что я не была уверена, смогу ли я когда-нибудь преодолеть их. Но я могла видеть, что он не собирался отпускать это, если я не объяснюсь. Я вздохнула. — Я просто хочу что-то свое — место, которое я люблю, где я смогу пустить корни и перестать переезжать из штата в штат. Недавно я подумывала о том, чтобы начать бизнес… возможно, обучать девушек самообороне. Я могла бы купить тренажерный зал на пляже.

Он обдумал мои слова со стоическим выражением лица, прежде чем один раз кивнуть, оценивая ситуацию, и направился в свой шкаф. Я воспользовалась моментом, чтобы протереть уставшие глаза, а когда снова открыла их, Сэйнт стоял передо мной с письмами Джесс в руке. Он протянул их мне, его глаза твердо смотрели в мои, когда он отдавал их. Я искала насмешку в его глазах, уверенная, что на самом деле он мне их не вернет, но я не стала тратить время на разглядывание, я выхватила их у него и прижала к груди.

Мне показалось, что я вернула частичку себя, когда я вцепилась в них, и чувство вины шевельнулось у меня внутри из-за того, что я долгое время не писала Джесс писем. Но мне не хотелось дать Сэйнту больше боеприпасов, чтобы он мог использовать их против меня, если найдет.

Он скинул туфли и забрался на кровать, сев рядом со мной, и я посмотрела на него, ожидая объяснений. Молчание затянулось, и мускул на его челюсти дернулся, когда он, казалось, обдумывал, что сказать. Возможно, ему было трудно выразить это словами. Он знал ценность того, что вернул их мне. Это не делало правильным то, что он взял их в первую очередь, или то, что он заставил меня поверить, что сжег их, но он просто использовал свои рычаги давления на меня.

— Когда я впервые встретил Блейка, он чертовски меня бесил, — сказал Сэйнт, удивив меня направлением разговора, которое он принял, но я промолчала, чтобы понять, к чему он клонит. — Мой отец подумал, что мне было бы полезно присоединиться к футбольному клубу, когда я рос, и, очевидно, я не мог просто посещать какой-нибудь клуб, ему пришлось присоединить меня к одному из самых элитных клубов штата Секвойя, в котором так же состоял сын владельца «Гремучих Змей». Он хотел связаться с отцом Блейка, пока тот баллотировался на пост мэра, без сомнения, предлагая финансирование различным клубам и командам, на которые имел влияние его отец. Киан тоже числился в команде. Нам было десять. Но я уже был знаком с ним с детских лет, поскольку мой отец годами работал над налаживанием связей с О'Брайенами. Наша дружба была предначертана нам со дня нашего гребаного зачатия. Конечно, я не ожидал, что мне понравится Киан, но я сразу распознал в нем тьму, которая отражала мою собственную душу, и мы нашли достаточно, чтобы сблизиться. С Блейком все было не так. Блейк был восторженным, громким, несносным. Все качества, которые я не могу терпеть в людях.

Я слегка рассмеялась, и он одарил меня мрачной усмешкой, от которой мое сердце бешено заколотилось.

— В любом случае, Киану сразу понравился Блейк, их соперничество сводило их вместе на поле, пока они не поняли, что расправляться с соперником бок о бок гораздо приятнее. Я, однако, начал ревновать к отношениям Киана с Блейком. Киан был моим единственным другом. Единственным человеком, которого я когда-либо впускал. И теперь он нашел парня, компания которого, казалось, нравилась ему больше, чем моя. Я не был похож на Блейка, я не предлагал Киану бестолковых шуточек, я предпочитал более регламентированный вид веселья. Игры, за которые я отвечал, были моей сильной стороной. Не грубые шутки и пуканье, как, казалось, любил Блейк Боумен в том возрасте. И я хотел причинить ему за это боль.

Я представила их троих в том возрасте, Блейка и Киана, играющих вместе и смеющихся, в то время как сердитый маленький Сэйнт Мемфис стоял и наблюдал с боковой линии, планируя падение Блейка.

— И ты причинил ему боль? — Спросила я, восхищенная этой историей.

Сэйнт издал низкий смешок.

— Да. Однажды я вломился в его шкафчик, пока он принимал душ, и забрал фотографию с автографом, на которой он запечатлен с полузащитником «Гремучих змей» Дирком Хэдли, он планировал показать ее всем членам команды в тот день. Он отчаянно искал ее после душа, и я наблюдал за ним со сладким удовлетворением оттого, что забрал у него что-то столь ценное, от того, что применил эту силу против моего врага.

Вау, даже в десять лет Сэйнт был немного психованным. Почему это так чертовски мило?

— Мой план претерпел изменения, когда Киан тоже начал охотиться за фотографией, оценивая всех парней в команде и угрожая разбить им головы, если они не вернут ее. Это разозлило меня так, что я не мог выразить словами, поэтому я достал фотографию из кармана и показал Блейку, прежде чем направиться в кабинку туалета. Я разорвал ее на десять частей и бросил в унитаз, прежде чем дернуть за цепочку.

— Что сделал Блейк? — ахнула я.

— Он ударил меня, — сказал он, пожимая одним плечом. — И Киан угрожал сделать то же самое, только… Блейк остановил его.

— Почему? — Удивленно спросила я.

— Он сказал… что знает, что я ревную его к Киану. И что я тоже мог бы стать его другом, если бы захотел.

Мое сердце сжалось. Типичный Блейк. Он всегда знал, когда мне было больно, и он мог ясно чувствовать это и в Сэйнте.

— Очевидно, я сказал нет, — невозмутимо ответил Сэйнт, и я фыркнула от смеха. — Но потом, когда его отец появился, чтобы забрать его из раздевалки, и начал кричать на него из-за потери той фотографии, Блейк не сказал ему, что это сделал я. Он взял вину на себя. И в следующий раз, когда мы вместе играли в футбол, он пнул мальчика, который осмелился сказать, что надеется, что Санта Клаус подарит мне индивидуальность на Рождество. Вот тут-то и началась наша настоящая дружба. Но дело в том, что после того дня я стал бояться мысли о потере этих двух людей, которые сделали мою жизнь хорошей. И после того, как я увидел реакцию Блейка на потерю своей фотографии, я понял, что он сделал бы все, чтобы вернуть ее. Поэтому я взял что-то важное у каждого из них… — Он наклонился и выдвинул ящик своего ночного столика, достав оттуда маленькую серебряную коробочку, которую я видела раньше, но никогда не могла открыть. Он крутил два маленьких циферблата, пока не раздался щелчок, и она не открылась. Внутри он обнаружил серебряную зажигалку zippo и ручку с голограммой динозавра. — Зажигалка принадлежит Киану. Он всегда играл с ней, даже в десять лет. Полагаю, его семье было бы насрать, если бы он случайно сжег мир дотла. И Блейку понравилась эта дурацкая ручка с голограммой. Он приносил ее в каждый гребаный класс, как только следующей осенью мы начали вместе ходить в среднюю школу. Я взял эти вещи в заложники, чтобы они никогда не покидали меня. Они оба избили меня, пытаясь вернуть их, но не добились своего. Мы остались друзьями, и между нами стала популярной шутка, что я держу их ценные вещи где-то запертыми — им часто нравилось угадывать места вроде моей колокольни с привидениями, чердака, где я храню тела тех, кто причинил мне зло, или в коробке, сделанной из человеческих зубов. Шутники, как всегда, — невозмутимо произнес он. — В конце концов, они сдались и сказали мне оставить это себе. — На его лбу образовалась складка. — Я думаю, часть меня думала, что они остались моими друзьями, потому что у меня были эти предметы. Глупо на самом деле… но эффективно в нужных обстоятельствах. — Он указал на письма, и я посмотрела на него, испытывая боль за маленького мальчика, который действительно думал, что его друзья бросят его, если он не получит желаемое за их ценные вещи. — Полагаю, я пытаюсь сказать, что сохранил эти письма, чтобы ты осталась. Но я не хочу больше использовать их, чтобы заставлять тебя оставаться со мной. Я бы очень хотел, если бы ты выбрала остаться со всеми нами.

Я откинула одеяло, забираясь на колени Сэйнта и запуская пальцы в его тугие кудри.

— Почему из-за того, кто ты есть, мне так трудно ненавидеть тебя в эти дни? — Спросила я.

Клянусь, у меня внутри все разрывалось на части от этой истории. Это было слишком реально. До грубости. И честность в его глазах заставила меня подумать, что он действительно изменился, когда дело дошло до меня, что он пытался позволить мне увидеть в нем нечто большее, чем дьявола без сердца.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Так… ты хочешь? — Спросил он хриплым голосом. — Остаться?

Я поцеловала его, не имея другого ответа, кроме этого, прямо сейчас, и я ахнула, когда он поцеловал меня в ответ, на этот раз наклонившись, а не отстранившись. Его язык проник в мой рот, и я застонала, когда он запустил руку в мои волосы, крепко притягивая, чтобы взять поцелуй под контроль. Он исследовал мой язык голодными движениями, и я ощутила вкус всех грехов, которые он когда-либо совершил, и всех тех, которые ему еще предстояло совершить. Но еще больше я почувствовала ту темную и бушующую боль внутри него, которую он так хорошо скрывал. Я чувствовала его боль, когда скользила между стенами, в которые он заключил себя. Я погрузилась в него так глубоко, что почувствовала всех его демонов и встретила их со всей силой, желая сразиться с ними за него и пообещать ему, что ему больше не придется встречать их в одиночку.

Его сильные руки обвились вокруг моей талии, и я начала тяжело дышать, почувствовав, как его твердая длина упирается в мою ногу, когда я попыталась приблизиться к нему. Я могла погрузится в тьму Сэйнта, она была такой мощной, что, казалось, дышала мне в затылок и подталкивала меня ближе к нему. И я хотела этого. Я наслаждалась тем, как он притягивал меня, и каждый атом в комнате, казалось, искрился желанием сблизить нас, как будто земля внезапно завертелась вокруг нас вместо солнца.

Сэйнт дернул меня за волосы достаточно сильно, чтобы прервать поцелуй, его дыхание участилось, когда он уставился на меня, пробуя на вкус свои губы. Правила больше не разделяли нас. Он мог бы продолжить, если бы захотел. И я тоже могла. Я хотела этого так сильно, что у меня вырвался сдавленный стон. Он наклонился вперед, наконец-то не убегая, и мое сердце выбило радостную дробь, когда я подумала, не настал ли тот момент, когда он, наконец, потеряет бдительность из-за меня.

Его телефон резко зазвонил на тумбочке, и я вздрогнула от пронзительного звука. Сэйнт с рычанием отпустил мои волосы, поднимая его, его глаза вернулись ко мне, когда он нажал кнопку ответа и поднес трубку к уху.

— Отец, — коротко сказал он, и я внезапно полностью напряглась. Большой палец Сэйнта переместился по экрану, и комнату внезапно заполнил властный голос его отца.

— …звоню, потому что мои люди закончили работу над делом Донована Риверса и, похоже, не хватает некоторых файлов.

— Исчезли? — Холодно спросил Сэйнт, и я нахмурилась. Кто-то покопался в папиных вещах?

— Да, должны быть документы, в которых подробно описан дальнейший анализ подопытного, прошедшего пробную вакцинацию. Очевидно, ты можешь понять важность такой документации, сынок. — У меня перехватило горло, когда я поняла, что, должно быть, это была вакцинация, которую сделали я, папа и Джесс. Среди документов, которые он мне дал, было упоминание об этом, и, похоже, в его рабочих файлах была более подробная информация.

— Конечно, — просто ответил Сэйнт. — Но я не уверен, почему ты звонишь мне по этому поводу. — Последовала пауза, во время которой я подозревала, что Трой обдумывает свои следующие слова, и у меня внутри все сжалось.

— Ну, если я могу предположить, эти файлы были удалены вручную.

— Возможно, Донован удалил их, — предположил Сэйнт, беря меня за руку и переплетая свои пальцы с моими.

— Зачем сохранять остальные ценные документы только для того, чтобы удалить такую важную информацию, как эта? — Спросил Трой. — Кажется, что он почти защищал кого-то…

Мое сердце сжалось в груди.

— Возможно, а может быть, документы были удалены давным-давно, потому что данные были неактуальны. Если бы существовала действующая вакцинация, то наверняка об этом было бы сказано в остальных его файлах? — Спросил Сэйнт.

— Да…возможно, ты прав, — сказал Трой, но не похоже, чтобы он был убежден.

— Ты добился какого-нибудь прогресса в раскрытии этого заговора, отец? Вызывает беспокойство тот факт, что агент ЦРУ мог…

— Насколько я знаю, Мортез не был сотрудником ЦРУ.

— Почему ты не сообщил мне? — Выпалил Сэйнт.

— Ты подросток, а не подчиненный, — просто сказал Трой. — Я буду информировать тебя только обо всем, что тебя касается.

— Челюсть Сэйнта сердито задергалась, но вместо того, чтобы огрызнуться на него, как я ожидала, он просто ответил безжизненным тоном.

— Да, отец.

— Если вспомнишь что-нибудь об этих пропавших файлах, обязательно позвони мне, сынок.

— Я так и сделаю, — глухо сказал Сэйнт.

— И, возможно, ты мог бы поговорить с его дочерью, чтобы узнать, знает ли она что-нибудь о них.

— Конечно, — согласился Сэйнт, после чего линия оборвалась.

На мгновение между нами повисло напряженное молчание, затем я задала ему вопрос, который вертелся у меня в голове.

— Ты удалил эти файлы?

Он кивнул, его пальцы крепче сжали мои.

— Я бы не стал делиться правдой о твоем иммунитете к вирусу «Аид», Татум. Даже если сохранение этого секрета означало, что каждая звезда на небесах упадет и все на земле погибнут в огненном пламени. — Я глубоко вздохнула от удивления, затем наклонилась вперед и обхватила его руками, крепко прижимая к себе.

— Спасибо.

— Я твой Ночной Страж, Татум, — промурлыкал он. — И я буду защищать тебя от всего, от чего смогу.

Я улыбнулась ему, и он снова наклонился, словно для поцелуя, у меня перехватило дыхание. Но затем внизу хлопнула дверь, и до нас донеслись обеспокоенные голоса Киана, Блейка и Монро.

— Где Татум? — С тревогой спросил Блейк, и я отодвинулась от Сэйнта, прикусив губу и глядя на него.

В его глазах была клятва, которая сказала мне, что он собирается показать мне, как всепоглощающе он может обладать мной достаточно скоро. Но не сейчас. И это приводило в бешенство, потому что я отчаянно хотела показать ему, как отчаянно я тоже могу обладать им.