Короли анархии

Едкий запах дыма еще долго держался на моей коже после того, как мы потушили пожар, и Киану пришлось смириться с тем, что его мотоцикл покинул этот мир. Мы впятером вернулись в Храм, чтобы обсудить наши дальнейшие действия наедине. Пока Сэйнт принимал душ, чтобы избавиться от вони своей плоти, а Киан метался и бесновался, как дикий зверь, почуявший запах крови, я прошел на кухню и прислонился спиной к столешнице, наливая в высокий стакан воды.

Здесь происходило что-то такое, чего мы не замечали. Все это дерьмо про Ниндзя Правосудия оставило кислый привкус у меня во рту, и меня преследовала уверенность, что мы не видим чего-то вопиюще очевидного во всем этом, но я просто не мог понять, что именно.

Блейк тоже принимал душ в их ванной, и пока я стоял там, пытаясь справиться с этим неприятным ощущением в животе, Татум спустилась по лестнице из комнаты Сэйнта с мокрыми волосами и в белом шелковом халате, завернутая в него.

Я старался не пялиться на нее, когда она подошла ближе, но ничего не мог с собой поделать. Мой язык отяжелел от всех слов, которые мне нужно было сказать ей, и от всего того, на что я не был способен, когда был вынужден скрывать всю глубину своих чувств по поводу этого брака.

Ее пристальный взгляд встретился с моим, когда она пересекла комнату и направилась прямо ко мне, и я не двинулся с места, ожидая ее приближения.

— С тобой все в порядке? — Пробормотал я, осматривая ее, как будто ожидал, что физические раны будут соответствовать внутренним, которые, должно быть, были нанесены ей, когда она увидела тот пожар. Дело было не в гребаном мотоцикле. Это была горящая невеста на вершине всего этого, из-за которой беспокойство съедало меня заживо.

— Я в порядке, — сказала она с натянутой улыбкой, прежде чем открыть холодильник, чтобы заглянуть внутрь.

Я переместился вдоль стойки, чтобы меня тоже скрыла дверца холодильника, и схватил ее за руку, чтобы заставить посмотреть на меня.

— Без ерунды, принцесса, — пробормотал я. — Только не со мной.

Ее взгляд встретился с моим, и она шагнула ближе ко мне, от прохладного воздуха из открытого холодильника ее кожа покрылась мурашками, когда мы спрятались за ним. Я знал, что должен был отстраниться, но вместо этого наклонился, обхватив ее подбородок рукой и заглядывая в ее голубые глаза.

— Я волнуюсь, Нэш, — тихо призналась она. — Я никому не говорила о том, что мы с Кианом поженимся, кроме Ночных Стражей, и я знаю, что он тоже этого не делал. Никто, кроме вас, ребята, и его семьи, не знает. Так откуда этот мудак Ниндзя узнал об этом? Я чувствую себя… изнасилованной или что-то в этом роде. Как будто у меня по коже бегут мурашки от ощущения, что за мной наблюдают, и я не могу не думать о Тоби…

— Я не могу поверить, что он был настолько глуп, чтобы все еще преследовать тебя после всего, что мы с ним сделали, — сказал я, придвигаясь ближе к ней, и она положила руку мне на грудь, поверх моего колотящегося сердца. — Но я обещаю тебе, что разберусь с этим. И если это не он, то мы найдем того, кто, черт возьми, это был.

— Так как же, по-твоему, он узнал о свадьбе? — она надавила, и я попытался не дать волю своему гневу из-за этой гребаной свадьбы, даже несмотря на то, что мои челюсти сжались, и желание врезать Киану по его самодовольному лицу с силой поднялось во мне.

— Ты возвращалась через кампус в своем платье, — сказал я, пожимая плечами. — Любой мог увидеть тебя и понять, что произошло.

— Так ты думаешь, что кто-то снова наблюдал за мной? — спросила она, прикусив нижнюю губу и заставив меня изнывать от желания поцеловать ее.

— Я не знаю. Но у тебя на побегушках четыре адских пса, принцесса, он и близко к тебе не подойдет, даже если будет наблюдать.

Татум прерывисто вздохнула и обвила руками мою талию, прижавшись ухом к моему сердцу и прижимая меня ближе, так что я тоже обвил ее руками.

Я вдохнул сладкий аромат ее шампуня от свежевымытых волос, и боль в груди заставила меня заговорить.

— Но свадьба, серьезно? — Спросил я грубым голосом, едва скрывая гнев.

— Это был единственный способ, — ответила она, и я поборол желание закричать и сказать ей, что этого недостаточно, потому что я слышал все ясные и веские причины, по которым она дала обеты. Я мог бы даже понять это платье, если бы им понадобилось предоставить какие-то фото доказательства для дедушки Киана, но что меня зацепило, так это то, как она улыбалась, глядя на него, кольцо, которое все еще было у нее на пальце, и тот факт, что она явно нисколько не сожалела о данных тех клятвах.

— Так ты выбрала его? — Я настаивал, желая услышать это лично. — Он тот, кого ты хочешь больше всего?

— Дело не в этом, — возразила она, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. — Ты не понимаешь…

— Так объясни мне, принцесса, потому что с того места, где я стою, все выглядит так, будто ты приняла титул миссис Роско без малейшего сожаления. Если это просто какая-то договоренность, чтобы защитить тебя от гнева О'Брайенов, то почему ты так себя не чувствуешь?

— Потому что это не так, — прорычал Киан, появляясь рядом с нами, захлопывая дверцу холодильника и жестоко ухмыляясь, когда увидел ее, заключенную в мои объятия. — Речь идет о том, чтобы я встал и объявил ее своей перед всем миром и дал каждому ублюдку понять, что она принадлежит мне, а я принадлежу ей. И это не то, что ты готов ей предложить, не так ли, тренер?

Я отпустил Татум и шагнул прямо в лицо Киану, практически рыча на него, когда придвинулся достаточно близко, чтобы наши груди соприкоснулись.

— Если ты ищешь, с кем подраться, чтобы не начать плакать над своим драгоценным байком, тогда продолжай давить на меня, Киан, — бросил я ему вызов. — Потому что я с радостью воспользуюсь предлогом, чтобы надрать тебе задницу прямо сейчас.

— И почему же это? — подзадоривал он. — Мой брак действует тебе на нервы, Нэш? — съязвил он в ответ, разминая свои мускулистые руки и заставляя гнев во мне увеличиться в десять раз.

— Может, и так, — прошипел я, понимая, что это было чертовски глупо с Блейком и Сэйнтом в здании, но все равно не отступал. Если бы я не сказал этого сейчас, то понятия не имел, когда у меня появится шанс сказать это.

— Она заслуживает лучшего, чем быть замужем за семьей головорезов, — прошипел я.

— Да, — согласился Киан, как будто он прекрасно это знал, и это вернуло ему хоть каплю моего уважения. Или, по крайней мере, так было, пока он снова не открыл свой большой рот. — И она заслуживает лучшего, чем какой-то низкооплачиваемый гребаный учитель, который к тому же не может удержать свой член в штанах.

— Остановитесь! — Потребовала Татум, но было уже слишком поздно.

Я ударил Киана кулаком прямо в живот, и он схватил меня, оторвав от Татум и вытолкнув на середину комнаты.

Через несколько мгновений я снова был на нем, бил кулаками, ругался и дрался с ним так, как мы никогда не дрались на ринге. Это были дикие эмоции, боль и ярость, и я даже не знал, кто из нас чувствовал это больше.

— Что, черт возьми, происходит? — Голос Сэйнта разнесся по комнате за мгновение до того, как сильные руки схватили меня сзади за рубашку и оторвали от Киана.

Я был достаточно зол, чтобы замахнуться и на Блейка, но Татум поймала мою другую руку и твердо посмотрела на меня, встав между мной и гребаным дикарем, которого она назвала своим мужем.

— Нэш просто хотел помочь мне выплеснуть немного моего гнева, вот и все, — сказал Киан, одарив меня ободряющей улыбкой, как будто хотел, чтобы я это опроверг.

Он потянулся к Татум и оттащил ее от меня, зажав ее под мышкой и ухмыляясь, как будто на самом деле хотел, чтобы я сбросил все это дерьмо и раскрыл свои карты перед всеми присутствующими. Но я не дам Сэйнту Мемфису пропуск к тайне, которая могла уничтожить меня. Если бы он отправил меня в тюрьму, то это был бы конец всем моим планам и всему, над чем я работал все эти годы.

Я не мог позволить, чтобы это произошло. Мне нужно было добиться справедливости для мамы и Майкла, даже если это, черт возьми, убьет меня. Это было единственным, что имело для меня значение.

Мой взгляд скользнул к Татум, и тяжелое, неприятное чувство зародилось у меня внутри из-за лжи, которую я только что сказал себе. Потому что теперь это было чушью собачьей, не так ли? Месть больше не была единственным, что меня волновало. Еще была девушка с голубыми глазами и силой, заставлявшей мое сердце биться быстрее, не похожая ни на кого из тех, кого я когда-либо встречал, которая была мне чертовски дорога и которую я мог, блядь, потерять, если Сэйнт когда-нибудь узнает о нас.

Причины, по которым я хотел сохранить нашу тайну, заключались не в том, чтобы вытащить меня из тюрьмы, чтобы я мог пойти за его отцом и закончить то, что я начал. Я не мог вынести разлуки с ней. Я просто не хотел признаваться в этом самому себе, потому что это означало признать тот факт, что я был чертовски напуган мыслью о том, что с ней что-то может случиться. И этот мудак Ниндзя Правосудия, преследующий ее, наряду с угрозой со стороны членов «Ройом Д'Элит», семьи Киана и смертельного вируса, поразившего мир и сведшего всех с ума, означали, что у меня было много причин бояться потерять ее. И я знал, что это уничтожило бы меня, если бы я это сделал, но я даже не мог признаться в этом чувстве публично.

Я не мог предложить ей то, что было у Киана, женившись на ней и заявив всему миру, что она моя и я буду стоять между ней и любой опасностью, которая может встретиться на ее пути. Это оставило мерзкий, горький привкус зависти на моем языке и отчаянное чувство неполноценности, разливающееся по моим венам от осознания того, что я не могу предложить ей мир так же, как мог он. Или что любой другой Ночной Страж мог бы.

Я вырвался из хватки Блейка и отошел от них всех, плюхнувшись в кресло Сэйнта у камина и уставившись в пламя, пытаясь совладать со своими эмоциями, прежде чем выдам себя.

Остальные медленно подошли ко мне, Киан, Блейк и Татум заняли диван, в то время как Сэйнт стоял перед камином, возвышаясь над всеми нами, поскольку его силуэт вырисовывался на фоне оранжевого пламени.

— Я заказал сеть скрытых камер наблюдения, которые я собираюсь установить в ключевых точках кампуса и Храма, чтобы помочь нам выяснить, кто этот гребаный Ниндзя Правосудия, — сказал Сэйнт, переходя прямо к делу. — Завтра мы отправим запрос о предоставлении информации от студентов. Приз будет полезен для их карьеры за пределами этой школы. Я предложу им от нас одну услугу, к которой они смогут обратиться в любой момент в будущем. Большинство из них, по крайней мере, достаточно умны, чтобы понимать, что у нас уже более чем достаточно власти и влияния, чтобы короновать королей и разрушать империи, поэтому они были бы дураками, если бы не поддержали нас в этом.

— И что мы собираемся сделать с гребаным Ниндзя, когда разоблачим его? — Спросил Блейк, его глаза загорелись, как будто у него самого было множество жестоких и извращенных идей.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — просто сказал Сэйнт, и даже у меня по спине пробежал холодок от этого предложения. Кто бы, черт возьми, ни решил напасть на Ночных Стражей, либо у него было больше мужества, чем у кого-либо из тех, кого я когда-либо встречал раньше, либо он был всерьез уверен в своей способности выйти сухим из воды. Или, может быть, он был просто чертовски глуп. — Тем временем, — продолжал Сэйнт, как будто это было заседание правления, и мы все собрались здесь только для того, чтобы послушать, как он излагает закон. — Пока Киан и Татум убегали, чтобы пожениться, я добивался большего прогресса в «Ройом Д'Элит».

— И? — Спросил Киан, оживившись при мысли о новой мишени для своего гнева, и я должен был признать, что мне тоже было любопытно.

— Основная проблема, с которой я сталкиваюсь, заключается в поиске комплекса. Честно говоря, для тебя, Киан, самым простым способом найти его было бы посетить одно из их мероприятий. Как участник, ты можешь получить доступ, и я мог бы отследить тебя там, — размышлял Сэйнт.

— Я же говорил тебе, что это не так просто. Они даже не сообщают членам клуба, где это находится, — ответил Киан, покачав головой. — Для начала, ты должен отправить сообщение о том, что хочешь присутствовать на следующей встрече. Затем они просто отправляют тебе случайное местоположение в городе, и когда ты добираешься туда, тебя забирает машина, и ты едешь в клуб на заднем сиденье с затемненными окнами, от чего тебе невозможно понять, куда тебя везут. Они сканируют тебя на наличие мобильных телефонов и подслушивающих устройств еще до того, как ты садишься в машину, так что я не понимаю, как мы могли бы отследить это дерьмо, — сказал он, обнимая Татум за плечи, а затем усаживая ее к себе на колени. Если у нее и были какие-то протесты по поводу того, как он грубо обращался с ней, то она не высказала их вслух, и мне пришлось побороть очередную волну ревности и гнева, когда я снова обратил свое внимание на Сэйнта.

— Я найду способ обойти это. Но я начинаю думать, что единственный способ для нас найти базу — это твое появление. Потому что нигде в Интернете или через кого-либо из моих контактов нет ни единой зацепки относительно его местонахождения, так что это явно очень хорошо охраняемый секрет. — Сэйнт скрестил руки на груди, как будто тот факт, что он не мог этого понять, выводил его из себя, и я безуспешно пытался не быть самодовольным по этому поводу.

Киан поморщился при мысли о походе в клуб, но внешне не отказался, что заставило глаза Сэйнта сверкнуть триумфом.

— Как работает членство? — Спросила Татум, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Киана, и то, как смягчился его взгляд, когда он посмотрел в ее сторону, заставило мой живот сжаться от зависти. — Я имею в виду, помимо всей этой ерунды с играми смерти для вступления. Например, что ты делаешь потом? Просто приходишь в клуб, когда захочешь?

— Обычная чушь старого богатого чувака, — сказал Киан, пожимая плечами. — Они дали мне эту дурацкую эмблему и кодовый номер вместо моего имени, чтобы скрыть мою личность от других участников, если мы не хотим делиться. Затем мне просто дали номер, по которому я могу сообщить в любую неделю, когда захочу приехать, чтобы они могли организовать машину…

— А ты не можешь воспользоваться этим номером, чтобы отследить их или что-то в этом роде? — Я спросил Сэйнта, и он бросил на меня уничтожающий взгляд в ответ.

— Нет. Это тупик. Это даже не настоящий номер телефона, просто одна из тех штучек для сбора текстовых сообщений. Оно явно принимает информацию, а затем шифрует ее, прежде чем передать фактическому получателю. Мне там нечего отслеживать, — язвительно ответил Сэйнт, как будто я был ребенком, пытающимся понять внутреннюю работу суперкомпьютера. Боже, иногда мне хотелось набить ему морду.

— Хорошо, но как насчет того, чтобы привести гостей? — Татум продолжила, и Киан пожал плечами.

— Нет, детка, я не могу просто пригласить вас всех пойти со мной. Только участники и супруги. Ничто в жизни не дается так просто, — ответил Киан.

— Супруги? — Татум оживилась, и все мужчины в комнате замерли.

— Нет, — прорычал я.

— Ни за что на свете, — прорычал Блейк в знак согласия.

— Я не поведу тебя в этот гребаный ад, детка, — страстно прорычал Киан, но Татум просто повернулась, чтобы посмотреть на Сэйнта, как будто это не было чем-то из ряда вон выходящим.

— Я имею право пойти, — яростно сказала Татум. — У них есть ответы о моем отце, которые мне нужны. Из-за них его подставили и из-за них он мертв. Никто из вас не имеет права утверждать обратное. Кроме того, я здесь единственная, кто может покинуть это безопасное место с уверенностью, что я не заражусь вирусом «Аид», пока нахожусь там. И если Киан собирается в эту гадючью яму, ему понадобится кто-то, кто прикроет ему спину.

— В ее словах есть смысл, — признал Сэйнт, хотя и не выглядел слишком довольным этим.

— Я сказал нет, — прорычал Киан.

— Ну, ты либо хочешь их уничтожить, либо нет, — отрезал Сэйнт. — Если ты этого не сделаешь, тогда я предлагаю тебе посмотреть своей жене в глаза и сказать ей, что ты принял исполнительное решение не преследовать людей, которые подстроили смерть ее отца. И я буду с нетерпением ждать развода.

Киан выглядел так, словно собирался вскочить со стула и оторвать Сэйнту голову, но Татум повернулась у него на коленях так, что она оказалась верхом на нем, обхватив его лицо руками и эффективно завладев его вниманием.

— Я пойду за ними с твоей помощью или без нее, муж, — предупредила она, и хотя я знал, что она назвала его так с целью смягчить, это все равно воспламенило мою кровь.

Последовала долгая пауза, во время которой было ясно, что все мы хотели бы возражать против этого дальше, но никто из нас не мог отрицать, что это было ее право пойти туда.

— Прекрасно, — выдавил Киан, его поза была напряженной, когда он положил руки на ее задницу и крепко сжал ее. — Но ты не отойдешь от меня ни на секунду. Ты будешь делать все, что я скажу, и если я решу, что это становится слишком опасно, обещай сократить наши потери и бежать со мной.

— Я клянусь в этом, — согласилась она, и я прикусил язык, чтобы не высказать остальные протесты, которые хотел высказать, мой взгляд встретился с взглядом Блейка и я увидел ту же озабоченность в его глазах. Как этой девушке удалось завоевать столько преданности от нас — четырех темных созданий, за такой короткий промежуток времени?

— Тогда договорились. Я разработаю план, и вы сможете поехать на этой неделе, — сказал Сэйнт, как будто все это не было полным безумием. — Тем временем я продолжу поддерживать клуб в финансовом плане. Я уже составил список вероятных членов, исходя из моих знаний о худших придурках города и имен, которые ты запомнил, когда проходил инициацию, Киан, что было бы намного проще, если бы ты уделил больше внимания, я мог бы добавить…

— Дело не в том, обращал я внимание или нет, — прорычал Киан. — Я целенаправленно потратил свою жизнь, имея как можно меньше общего с теми подлыми ублюдками, с которыми связывается мой дедушка. Всякий раз, когда меня заставляли работать на семью, я сосредотачивался на тяжелой, кровавой работе, а не на позерстве или погоне за деньгами, и я никогда не стремился подружиться со старыми богатыми ублюдками, которые хотят править миром с помощью своих кошельков.

— Слава тебе, — пробормотал я, бросив на Сэйнта взгляд, дающий ему понять, что я думаю о нем как об одном из вышеупомянутых ублюдков, но он просто проигнорировал меня.

— Дело не в том, чтобы ты подружился с ними, Киан, дело в том, чтобы знать, кто твои враги, — раздраженно сказал Сэйнт. — Я знаю, тебе нравится думать о себе как о самом большом и зловредном звере в лесу, но ты забываешь, что тысяча ос может сразить медведя, если они будут действовать сообща, а стая волков сделает это с еще большей эффективностью. Иногда мне кажется, что ты отказываешься позволить моему влиянию сказаться на тебе из чистой решимости оставаться в неведении.

Блейк рассмеялся над этим, а Киан пожал плечами, как будто в этом утверждении могла быть доля правды.

— Я все еще не оправился от шока, узнав, что есть вещи, которые великий Сэйнт Мемфис не может раскрыть в одиночку, — поддразнил Блейк, когда настроение немного улучшилось. — И я с нетерпением жду, когда Киан и Татум выяснят все это для тебя. Будешь ли ты награждать их каким-нибудь призом или наградой будет просто осознание того, что им удалось сделать то, что тебе не удалось?

— Я бы хотел посмотреть, как ты сделаешь все, что в моих силах, чтобы выследить элитную секретную организацию с бесконечным финансированием и бесчисленным количеством влиятельных людей, работающих над их защитой, — прорычал Сэйнт, как будто бросать тень на его способности было худшим, что что-либо могло с ним сделать.

— Мне все равно это не нравится, — сказал я, заработав сердитый взгляд Татум, но, несмотря ни на что, продолжал. Я никогда не собирался извиняться за то, что пытался защитить ее. — Два человека в море змей — по-моему, у них не слишком хорошие шансы.

— Я не был уверен, стоит ли мне предлагать это или нет, — нерешительно сказал Киан. — Но я думаю, мы могли бы привлечь на свою сторону моего дядю Найла, чтобы он помог нам разобраться в этом. Он… что ж, он злобный ублюдок с подлой жилкой, которая заставила бы даже вас, засранцев, наложить в штаны, если бы он обратил это против вас, но у него также есть топор для войны с такими людьми, как садисты, управляющие «Ройом Д'Элит». Он не предпринял никаких действий против них, потому что у него также нет намерения выступать против своего отца за пост главы семьи, поэтому он не любит открыто бросать ему вызов, но я думаю, что он помог бы нам получить информацию, необходимую, чтобы противостоять им. Он тоже член клуба и прикроет нас, если пойдет с нами в клуб.

Я обдумал это, мне понравилась идея о том, что на их стороне есть кто-то еще, даже если это член преступной семьи Киана.

Татум сморщила нос.

— Киан, я знаю, что он помог нам со свадьбой и всем прочим, но он также появился на рождественском ужине с двумя отрубленными головами в мешке Санты…

— Вы, люди, происходите из испорченных семей, — пробормотал я, качая головой и пытаясь понять, хорошо это или плохо, что парень-психопат с точки зрения этого плана.

— Только они, не я, — запротестовал Блейк, указывая между Сэйнтом и Кианом, и я неопределенно кивнул, чтобы успокоить его.

— Если ты думаешь, что мы можем доверять ему, тогда я предлагаю протянуть руку помощи, — решил Сэйнт за всех нас, и я должен был сказать, что это разозлило меня еще больше, но я не стал спорить. — У меня все равно есть на него компромат, так что, если он станет проблемой, я легко смогу его нейтрализовать.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спросил я, и Сэйнт ухмыльнулся, как самодовольный ублюдок.

— Я потратил годы на сбор разведданных о каждом заметном члене семьи О'Брайен, и у меня накопилось более чем достаточно улик против каждого из них, чтобы отправить их в тюрьму на неопределенный срок, если я того пожелаю. Одно электронное письмо моему контакту в ФБР убрало бы их из нашей жизни, если потребуется. Но это не полностью устранило бы угрозу возмездия, поскольку их империя так велика, вот почему я не нажал на спусковой крючок против них всех, чтобы освободить Киана от уз его деда.

— Кто ты, черт возьми, такой? — Пробормотал я и не в первый раз с тех пор, как взял на себя эту миссию по уничтожению семьи Сэйнта, задавался вопросом, не перегнул ли я палку. Какой старшеклассник просто так упомянул тот факт, что он владеет всей информацией, необходимой для уничтожения целой преступной организации, а также имеет контакты в ФБР?

— Он Сэйнт Мемфис, — сказал Блейк с дерзкой ухмылкой, как будто он только что показал, что он Бэтмен, и Сэйнт продолжал ухмыляться. Мудак.

— Договорились, — согласился Киан, принимая свое решение, пока я отвлекался на человека с манией величия в комнате. — Я подключу к этому Найла, и мы пойдем в этот гребаный клуб. Чего бы это ни стоило, чтобы свергнуть их и добиться справедливости для моей девочки.

— Нашей девочки, — поправил Блейк.

— Прости, — сказал Киан, в голосе которого совсем не звучало сожаления, когда он притянул Татум ближе к себе и запечатлел жаркий поцелуй на ее губах. — Я хотел сказать — моя жена.

— Меня уже тошнит от этого дерьма, а прошло всего двадцать четыре часа, — огрызнулся Блейк, и я всем сердцем согласился с ним в этом, даже если мне пришлось прикусить язык, произнося это.

— Да, — сказал Киан, поднимаясь на ноги, продолжая сжимать задницу Татум, когда он поднимал ее, и она была вынуждена обхватить его руками и ногами, чтобы не упасть. Смех сорвался с ее губ, но она не пыталась сбежать от него. — Ну, это отстойно, но правда есть правда. Видишь кольцо у нее на пальце?

— Как будто кто-то в здравом уме мог не заметить это чудовище, — прошипел Сэйнт.

Киан громко рассмеялся и направился от нас в сторону своей комнаты, все еще держа Татум на руках. Она протестовала, но это была довольно слабая попытка с ее стороны, если она действительно хотела, чтобы он отпустил ее.

— Я рад, что тебе это нравится. Теперь мне нужно пойти еще немного консумировать свой брак, так что увидимся утром, придурки, — крикнул Киан сквозь ее смех.

— Это не твоя гребаная ночь с ней! — Крикнул Блейк, поднимаясь на ноги и пытаясь последовать за ними, но дверь Киана захлопнулась у него перед носом, прежде чем он успел остановить его.

У меня по коже побежали мурашки, когда из-за двери донеслись звуки спора Татум, за которым последовал смех Киана, а затем и ее визгливый смех. Она, конечно, не так уж сильно протестовала против того, чтобы он заявлял о своей собственности на нее. На самом деле, казалось, что она была вполне довольна таким поворотом событий.

— И что, черт возьми, мы собираемся с этим делать? — Потребовал Блейк, возвращаясь в комнату, и Сэйнт включил музыку, чтобы нам троим не пришлось сидеть здесь и слушать, когда они двое неизбежно снова начнут трахаться.

Я молчал, потому что был настолько поглощен ревностью и гневом, что знал: если я заговорю, мне не удастся это скрыть, и мне нужно было успокоиться, прежде чем я выдам себя.

— Мы даем им задание на этой неделе, — задумчиво сказал Сэйнт, его собственное лицо превратилось в тщательно скрываемую маску, которая сказала мне, что он тоже чертовски зол. — Одна неделя, на которую мы миримся с этим дерьмом и переживаем поездку в Ройом Д'Элит. После этого мы созовем собрание и примем наши решения по поводу этого брака, так или иначе.

— Мне это не нравится, — прорычал я, не в силах сдерживаться.

— Никому из нас это не нравится, но это ничего не изменит. И у нас достаточно дерьма на тарелках с гребаными Ниндзя Правосудия и Ройом Д'Элит, не говоря уже о семье Киана, дышащей нам в затылок. Не стоит еще и ссориться между собой. Одна неделя для него, чтобы поиграть в властного мужа и выебать из нее жизнь, а затем мы напомним ему о клятвах, которые мы все давали, и положим конец этой ерунде.

— Отлично, — невозмутимо ответил я, вскакивая со стула и направляясь к двери. — Что ж, если во мне больше нет необходимости здесь находиться, я пойду домой, приму душ.

— Увидимся завтра, — крикнул Блейк, и я не мог не заметить, что его гнев уже прошел, а на его месте появилась тяжелая грусть, которую я слишком хорошо узнал по своему собственному горю.

Сэйнт пожелал спокойной ночи и направился наверх, а я помедлил у двери, не сводя глаз с Блейка.

Он подался вперед и медленно включил Xbox, но вздох, вырвавшийся у него, когда он откинулся на спинку своего сиденья, принял решение за меня. Я направилась к холодильнику и достал бутылку отвратительно дорогой водки Сэйнта, прежде чем открутить крышку и сделать большой глоток, а затем подойти к Блейку. В бутылке оставалось всего около четверти, но этого было бы достаточно, по крайней мере, для того, чтобы получить приятный кайф.

— Полегче со мной, я в это раньше не играл, — сказал я ему, опускаясь рядом с ним и предлагая водку.

Он удивленно посмотрел на меня, прежде чем разразиться лающим смехом, принимая напиток Сэйнта и тоже отхлебывая из горлышка, пока я брал себе джойстик.

— Я не могу обещать быть снисходительным к тебе, солнышко, но я клянусь принять гнев Сэйнта вместе с тобой, когда он поймет, что мы пили его драгоценную водку, — поддразнил он.

— Как насчет того, чтобы допить бутылку и снова наполнить ее водой? — Предложил я.

— Черт возьми, да. — Он рассмеялся, проглотив еще, а я улыбнулся своему новому союзнику в войне против Сэйнта.

Мне не потребовалось много времени, чтобы разобраться в основах игры. По сути, это была кровавая баня, основанная на выживании, с большим количеством черепов зомби, которых можно было разгромить. Блейк оказал мне услугу, выбрав простые миссии, пока я привыкал к этому, и вскоре мы уже смеялись, прокладывая себе путь через апокалипсис ножами и потихоньку потягивая водку Сэйнта.

— Моя мама тоже умерла, — сказал я, когда нам удалось вернуть наших персонажей в их лагерь после того, как мы украли кучу дерьма у других выживших. — Не то чтобы ты должен был говорить об этом со мной или что-то в этом роде, но после этого я был один. Я знаю, насколько это чертовски отстойно, когда никого нет рядом, когда ты имеешь дело с этим. И хотя ты не в такой ситуации, и у тебя здесь есть люди, которым ты небезразличен, я просто подумал, что ты должен знать, что я это понимаю.

Блейк долго молчал, с гримасой допивая последний дюйм водки в бутылке, прежде чем заставить своего персонажа в игре бесцельно бродить по полю.

Когда я в принципе смирился с тем фактом, что он не собирался отвечать, он, наконец, ответил.

— Как она умерла? — он спросил, и я проклял себя, потому что я должен был ожидать этого, но опять же, я не был обязан сообщать ему какие-либо подробности. Теперь у меня было вымышленное имя, и я был уверен, что Сэйнт не вспомнит меня среди бесчисленного списка людей, которых его отец уничтожил за свою жизнь, даже если я все еще буду называть свое старое.

— Ее убили, — ответил я, мой взгляд тоже был прикован к игре.

Блейку потребовалось время, чтобы переварить это, прежде чем кивнуть.

— Ты поймал ублюдка, который это сделал?

На этот раз мое колебание длилось дольше, но я уже завел разговор на эту тему, так что лгать казалось бессмысленным. Кроме того, несмотря на мой здравый смысл, трудно было не любить Блейка. Просто в нем было что-то такое, что притягивало людей, и было ли это обаянием или ерундой, я явно уже начал становиться его жертвой.

— Пока нет.

— Что ж, если тебе когда-нибудь понадобится какая-либо помощь в этом, я согласен, — сказал он, и я с удивлением обнаружил, что поверил ему. Он говорил это искренне и без каких-либо оговорок.

— То же самое касается и тебя, — сказал я. — Я знаю, что вся эта вендетта против Ройом Д'Элит важна для Татум, потому что ей нужно, чтобы правда вышла наружу и очистила имя ее отца. Но это важно и для тебя тоже. Чтобы ты мог отомстить людям, которые выпустили вирус «Аид» в мир, и заставить настоящих виновников заплатить за смерть твоей мамы. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я готов сделать все возможное, чтобы свергнуть этих ублюдков.

Блейк повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я встретил его взгляд с такой тяжестью в своем, что поклялся ему, что не шутил.

После долгой паузы он выдавил улыбку.

— Похоже, ты действительно Ночной Страж, не так ли? — он поддразнил. — Я знал, что ты не сможешь бороться с этим вечно.

Я закатил глаза, но на самом деле не мог этого отрицать. Несмотря на то, что мое членство в этом эксклюзивном клубе было предназначено только для того, чтобы приблизить меня к Сэйнту и дать мне возможность лучше помогать Татум, я должен был признать, что сейчас это нечто большее. Странным образом я начинал чувствовать, что принадлежу к числу этих монстров. И это, возможно, было одной из самых ужасающих вещей, в которых мне пришлось признаться самому себе за долгое время. Потому что, если они были мне небезразличны, это делало меня уязвимым перед болью их потери. И это было то, чем я никогда не хотел рисковать снова после того, как погибли моя мама и Майкл.

— Тогда давай сделаем это официально, хорошенько поимев Сэйнта, — пошутил я, нарушая серьезность нашего разговора, когда вскочил, чтобы наполнить пустую бутылку из-под водки водой, прежде чем поставить ее в холодильник. Наверное, мне следовало отмерить его с точностью до миллиметра, прежде чем мы начали пить, но пришлось сделать предположение. Может быть, нам повезет, и он отвлечется, когда в следующий раз нальет себе стакан, и не заметит разницы. В любом случае, я с нетерпением ждал, как он взбесится из-за этого.

Я споткнулся на обратном пути к дивану, и смех сорвался с моих губ, когда я опустился обратно рядом с Блейком, и он тоже засмеялся. Эта дорогая водка была каким-то крепким дерьмом.

— Я думаю, вы, наверное, пьяны, сэр, — поддразнил Блейк, и я закатил на него глаза.

— Как будто я когда-нибудь пил с учеником, — усмехнулся я, и мы вдвоем снова начали игру, погрузившись в дружеское молчание.

На душе у меня стало немного легче, когда мы сидели там вместе, и я понял, что, вероятно, сегодня вечером я так же сильно нуждался в друге, как и он. Мое горе, возможно, было старше его, но это было не то, что когда-либо проходило. Так что, возможно, мне пришлось смириться с тем, что Блейк Боумен быстро стал моим другом, и, возможно, стать Ночным Стражем было не так уж плохо, в конце концов.