Короли анархии

Поиск способа залезть в ноутбук Сэйнта, чтобы найти планы мести Монро его отцу, был хорошим отвлечением от всего, что было у меня на уме. И по мере того, как проходили дни, я сосредотачивалась только на этом и ни на чем другом. Но в конце концов я поскользнулась. Ранним утром мне приснился папа. Я проснулась, задыхаясь от собственного дыхания, выбралась из кровати Блейка в ванную и позволила себе плакать до тех пор, пока слезы больше не перестали литься.

Этим утром я чувствовала усталость и боль, мои раны только что открылись и жгли, как будто их облили спиртом. По крайней мере, мне было на чем сосредоточиться. Пока Сэйнт вчера вечером готовился к школьной работе, мне удалось получить запись на свой телефон, где он вводил свой пароль. Все, что нам с Монро было нужно, это расшифровать его и провести немного времени наедине с его ноутбуком. Для любой другой цели это было бы просто, но Сэйнт был дотошным мудаком. Так что нам пришлось ждать удобного случая и ухватиться за него, как только он появится.

Я сидела на диване, положив голову на колени Киану, а ноги на ноги Блейка и примостив kindle на колени. Было трудно сосредоточиться на книге, которую я читала, когда Блейк провел подушечкой большого пальца по моей голой пятке, а Киан рассеянно провел пальцами по моим волосам. Они смотрели фильм о каком-то любителе гоночных автомобилей, который меня на самом деле не интересовал.

Сэйнт сидел напротив меня в своем кресле с широкой спинкой, положив ногу на колено и уставившись в телефон. Очевидно, он тоже не мог погрузится в кино, но он всегда проводил этот час с нами после ужина, несмотря ни на что, а потом либо делал какую-нибудь работу, либо отправлялся в Эш-Чемберс поиграть на пианино. Я никогда раньше не слышала, как он играет, но, по словам Блейка, он был «дерьмово эпичен», и я почти не удивилась.

Сэйнт продолжал поглядывать на нас, его взгляд перемещался от меня туда, где парни прикасались ко мне, затем обратно к своему телефону. Каждый раз, когда он это делал, его лоб все сильнее морщился, и мне было интересно, о чем он думает. Хотел ли он присоединиться к нам здесь?

Он наказал их за нарушение моих правил, заставив есть все без столовых приборов в течение целых двух дней, но я была почти уверена, что это имело неприятные последствия для него, когда ему пришлось наблюдать, как они запихивают макароны в рот голыми руками. Честно говоря, мне хотелось, чтобы в этот момент он просто пренебрег правилами. Казалось, целую жизнь назад я хотела воплотить их в жизнь, и, видя, как он наблюдал за тем, как я участвую в нарушениях правил, я знала, что он прекрасно понимает, насколько мне нравилось их нарушать. Но каждый раз, когда я пыталась заговорить о том, чтобы изменить их, он отказывался даже рассматривать эту идею, и если он был доволен мучить себя из-за них, то это его дело. Они, конечно, не собирались мешать мне исследовать новые преимущества в моих отношениях с двумя мужчинами, которые в данный момент ласкали меня.

Наконец-то гипс с Сэйнта сняли, и его ребра зажили достаточно, чтобы он мог вернуться в нормальное состояние, врачи, ко всеобщему облегчению, разрешили ему все с помощью видеоконсультации. Он вернулся к тренировкам каждое утро и поздно вечером, изматывая себя почти до потери сознания. Я задумалась о демонах, которые, должно быть, преследовали его, раз сделали таким, какой он есть. Никому не нужно было вот так дважды в день подвергать свое тело измождению, если только они не пытались что-то удержать. Иногда мне было жаль его. Иногда я ненавидела его. Иногда он нравился мне гораздо больше, чем я была готова признать.

Я перестала пялиться на страницу своей книги и ничего не добившись, потянулась, чтобы положить свой kindle на кофейный столик. Я развернулась, чтобы сесть между своими парнями, и Киан повернулся, чтобы прошептать мне на ухо.

— Не смотри сейчас, но Князь Тьмы положил на тебя глаз. — Он прикусил мочку моего уха, и я хихикнула, взглянув на Сэйнта. Его губы сжались в тонкую линию, когда он наблюдал за нами, пристально, впитывая. В его глазах была боль, которую я узнала, потому что сама испытывала к нему то же самое. Он хотел меня так же сильно, как я хотела его. Почему он не мог просто взять меня? Я не возражала, чтобы меня контролировали во время этого, на самом деле, я была более чем счастлива быть связанной, отшлепанной и делать все, что ему, блядь, было нужно, чтобы кончить. Меня это тоже заводило. Так почему бы ему этого не сделать? Может быть…

— Ты должен просто признать, что хочешь ее, брат, — Киан дразнил Сэйнта, скользнув рукой между моих ног и раздвинув их так, чтобы мои трусики были видны ему под школьной юбкой.

Блейк оживился, почувствовав игру, и ухмыльнулся, схватив меня за другое бедро и раздвинув мои ноги еще шире. Я покраснела, но не оттолкнула их, с любопытством посмотрев на Сэйнта и задаваясь вопросом, что нужно сделать, чтобы заставить его уступить желанию в его глазах.

— Отвали, Киан, — глухо сказал Сэйнт, но его глаза не отрывались от моего лица, а рука на подлокотнике сжалась в кулак.

— Ну, ты его слышала, детка, давай съебем в мою комнату, и пусть Эль Диабло послушает твои крики, — сказал Киан с жестокой усмешкой, подзадоривая Сэйнта.

Я шлепнула его по груди, убирая их руки со своих бедер, и встала.

— Я не хочу никуда идти. — Я размеренными шагами двигалась к Сэйнту, моя жажда к нему росла по мере того, как я приближалась, воздух, казалось, становился холоднее, когда я входила в его личный пузырь.

Он посмотрел на меня снизу вверх с кресла, убрав лодыжку с колена, но больше ничего не предпринял. Каким-то образом, несмотря на то, что он был ниже меня, мне все равно казалось, что он поглощает каждую унцию кислорода, поступающего в мои легкие.

— Просто прикоснись к ней, — подбодрил Блейк, и я тихо рассмеялась, мой пульс стучал в ушах, когда я посмотрела на Сэйнта, ожидая его реакции.

Ему не нравилось, когда ему указывали, что делать, но его глаза горели безумием, от которого я жаждала его еще больше. Он хотел прикоснуться ко мне. Но он должен был сделать это на своих условиях. Он внезапно встал так, что оказался у меня перед носом, уставившись на меня сверху вниз, отчего у меня задрожали ноги.

Он протянул руку, удивив меня, когда провел пальцами по изгибу моего подбородка, его дыхание стало прерывистым. Я видела тяжесть его похоти в его глазах, бушующего цунами, его непреклонной сдержанностью во всем. Я хотела хоть раз ощутить всю мощь его желания, чтобы знать, что не схожу с ума, желая его в ответ. Что тяга, которую я чувствовала к нему, действительно была взаимной.

Я забыла, что Блейк и Киан смотрели, забыла, что это была игра, разработанная, чтобы подразнить Сэйнта, поскольку воздух между нами стал совершенно магнетическим. Но он все равно сопротивлялся. Было ли все дело в контроле? Было ли это просто еще одним способом заставить себя почувствовать себя могущественным?

— Отойди в сторону, Татум, — прохрипел он, и я попыталась не чувствовать укол отказа в груди. Пыталась не замечать, как яростно я хотела его сейчас. Это было унизительно после всего, что он со мной сделал. Я сделала, как он просил, и он зашагал прочь через Храм. — Мне нужно кое-где быть.

Я смотрела ему вслед, когда он уходил. Блейк и Киан смеялись над его манерами, но мое сердце сжималось, и я не могла найти в себе сил смеяться вместе с ними. Я поняла, что у него вечер фортепьяно, поэтому он уйдет на час. Ничто не изменит распорядок дня Сэйнта, за исключением того, как его застрелили и сбила машина, очевидно. Но даже это изменило ситуацию лишь на мгновение.

— Мне кажется, что он такой грустный или что-то в этом роде, — сказала я, надув губы.

— Иди сюда, детка, — промурлыкал Киан. — Я заставлю тебя забыть о существовании печального маленького Сэйнта.

— Нет времени. — Блейк вскочил, пнув Киана в ногу. — Невыразимые ждут нас в Аспен-Холлс. Они уже там… целый час. Упс.

Киан раздраженно хмыкнул, но поднялся со своего места, хмуро глядя на меня.

— Что у вас на уме? — Спросила я.

— Мы собираемся выяснить, слышал ли кто-нибудь из них слухи о том, кто такой этот гребаный Ниндзя Правосудия. Мы заставляли их подслушивать всех в общежитии за пределами их комнат по ночам, — прорычал Блейк, хрустнув костяшками пальцев.

— Любой, у кого есть информация, может возвращаться в постель. На тех, у кого ее нет, будут охотиться в лесу. — Киан мрачно улыбнулся, и мое сердце сбилось с ритма.

— Можно мне пойти? — Спросила я, прикусив губу при мысли о том, что мне придется наказывать этих придурков сегодня вечером.

— Нет. — Киан шагнул ко мне и крепко поцеловал. — Мы наняли тебе няню.

Я поджала губы, когда он уходил, но мое настроение резко изменилось, когда мгновение спустя я заметила Монро, входящего в Храм. Здесь никаких жалоб.

— Увидимся позже, Татум. — Блейк тоже поцеловал меня, и они вдвоем направились прочь плечом к плечу. Дверь плотно закрылась, и я улыбнулась Монро, поняв, что нам только что безумно повезло.

Я указала на ноутбук Сэйнта на столе, и он подбежал к нему в предвкушении. Я достала свой телефон из кармана, подбежала, чтобы присоединиться к нему, и включила видео, на котором Сэйнт вводит свой пароль. У нас был час до возвращения Сэйнта, и этого должно было хватить.

Я схватила ручку и бумагу, пока Монро просматривал отснятый материал, затем села рядом с ним за стол.

— Хорошо, эта первая часть — E… D… хэштег… E, D, хэштег… E, B, D, C, A, — Монро сделал паузу, глядя на меня и качая головой. — Это, блядь, ноты, я же говорил тебе, что у него здесь симфония. — Он возбужденно рассмеялся, продолжая говорить пароль, пока я все не записала.

У меня скрутило живот, когда я посмотрела на дверь, но Сэйнт вернется не раньше чем равно в десять. У нас было полно времени. Я открыла его ноутбук, ввела пароль, прикусив губу в предвкушении, затем он зазвенел, и мы перешли к главному экрану.

— Да!

Монро придвинулся ближе, его плечо прижалось к моему, когда он взял управление на себя, жадно роясь в файлах Сэйнта. Неудивительно, что все было идеально организовано, но от этого не стало легче найти что-то полезное, чтобы использовать против его отца. Если у него здесь вообще было что-то полезное, то это должно было быть спрятано поглубже.

Мы просмотрели его электронную почту и нашли пару писем от Троя, который писал о колледжах. Он перечислил электронные письма членов правления различных колледжей Лиги Плюща, и у меня внутри все сжалось, когда я подумала о Сэйнте, отправляющемся через всю страну после окончания учебы. Блейк, без сомнения, отправился бы в клуб с отличной футбольной командой, а Киан? Я понятия не имела, что Киан сделает. Но когти его семьи впились в него так глубоко, что я не была уверена, что он когда-нибудь вырвется из них.

— Чем ты будешь заниматься после нашего выпуска? — Выпалила я Монро, и он нахмурился, не отрывая взгляда от экрана и продолжая просматривать папку за папкой.

— Я не знаю, принцесса. Это зависит…

— От того, что ты сделаешь с Троем? — Я догадалась.

— Да… и другие вещи. — Он взглянул на меня краешком глаза, и моя шея вспыхнула. — Что ты будешь делать?

— Честно… Понятия не имею. Я никогда по-настоящему не представляла себя поступающей в колледж. Может быть, я вернусь в Калифорнию… — Мой желудок скрутило узлом при мысли о том, чтобы оставить Ночных Стражей позади, но что еще на самом деле должно было произойти? Возможно, они думали, что мы связаны навеки, но это было неправдой. Все изменится после окончания этого учебного года. Блейк, Киан и Сэйнт осознали бы, что их ждет жизнь за пределами Еверлейка, будь то колледж или что-то другое. Мы шли разными путями.

— Хм, — проворчал он, явно недовольный моими словами. — Может быть, я последую за тобой туда.

Я со смехом толкнула его локтем.

— Если ты к тому времени не будешь в бегах.

— Да, — сказал он серьезным, а не шутливым тоном, и от этого у меня все внутри сжалось.

— Нэш…

— Я возьму на себя ответственность за губернатора целого штата, Татум, и это сопряжено с риском. Я не могу обещать, что это плохо не закончится, — сказал он, все еще не отрывая глаз от экрана. — Пока я уничтожаю его в процессе, мне все равно, что случится со мной.

— Не говори так, — прошипела я, и он, наконец, повернулся ко мне, его глаза горели болью, которую я слишком хорошо знала.

Сопротивление покинуло меня, потому что как я могла просить его не рисковать, когда я бы сама сделала это тысячу раз? Я пролила кровь своего врага, чтобы отомстить за своего отца, не задумываясь о последствиях. Если бы не Киан, я могла бы гнить сейчас в тюремной камере. Мы все могли бы. И было ясно, что Нэш рассматривал это как возможный исход, каким бы путем это ни пошло. Но мысль о том, что он расстается со своей жизнью, что его тоже отнимают у меня, просто причиняла мне боль.

— Просто отнесись к этому с умом. Составь план отхода, — настаивала я.

Он твердо кивнул.

— Я так и сделаю. Как только у меня появится реальный способ добраться до него.

— До сих пор ты был осторожен, — согласилась я. — Ты заметал следы, приезжая сюда, ты сменил имя, похоронил свою личность…Я просто не могу не волноваться после всего, что Трой уже сделал с твоей семьей. Он явно достаточно мстителен и безжалостен, чтобы сделать все возможное, чтобы заставить тебя замолчать, и мне просто невыносима мысль о том, что с тобой может случиться что-то подобное…

Я замолчала, прикусив губу, и Монро нежно взял меня за подбородок и поднял мой взгляд, чтобы встретиться с ним.

— Я когда-нибудь говорил тебе, как меня звали, когда-то давно? — тихо спросил он, слегка нахмурившись.

Я медленно покачала головой, глядя в его глубокие голубые глаза и ощущая всю боль и горе, которые жили в нем там. Теперь мы были такими же, я и он, оба сироты, которые тоже потеряли своих брата и сестру. Обе потерянные души плыли по течению, и никто из нас не помнил, какими детьми мы когда-то были, или любовь, которую когда-то испытывали в наших семьях.

— Джейс, — сказал он, и легкая улыбка тронула уголки моих губ. — Джейс Харрингтон.

— Джейс, — пробормотала я, и он издал тихий стон, наклоняясь вперед, чтобы прижаться своим лбом к моему.

— Часть меня любит звучание этого имени на твоих губах, — выдохнул он. — Но я больше не он. Я чувствую, что он был таким милым, честным, трудолюбивым ребенком, а я всего лишь оболочка, крепко держащая его воспоминания, как песчинки в кулаке, отчаянно пытающаяся удержать их, даже когда они продолжают ускользать. То, что я сделал… то, что я планирую сделать и готов сделать в уплату за жизни моей семьи, они не принадлежат ему. У него было все, ради чего стоило жить. И у меня есть только одна вещь.

— Только одна? — Тихо спросила я, пытаясь не обращать внимания на боль в животе от этого заявления.

— Во всяком случае, так было чертовски долго, — ответил он, отстраняясь и беря меня за подбородок, чтобы заставить снова поднять на него глаза. — Но теперь у меня есть ты. Или, по крайней мере, я надеюсь, что есть. И я начинаю думать, что сейчас мне еще многое предстоит пережить.

— У тебя действительно есть я, — пообещала я ему, и часть тьмы в его голубых глазах прояснилась. — И у меня также есть ты.

Его губы нашли мои в мягком, сладком обещании этого, и часть боли в моем сердце, казалось, ослабила свою хватку, когда я улучила момент в его сильных руках. Но у нас больше не было времени задерживаться, и я мягко оттолкнула его с легким смешком.

— Тем не менее, мы все еще хотим уничтожить Троя Мемфиса, так что нам действительно следует сосредоточиться на поиске компромата на этом ноутбуке.

Монро жадно улыбнулся, отпуская меня, когда снова переключил свое внимание на охоту, и я не могла не улыбнуться про себя при воспоминании о его губах на моих и о маленькой частичке своей души, которую он только что подарил мне.

Мы замолчали, копаясь в ноутбуке, и я время от времени бросала взгляды на дверь и на часы.

Через некоторое время мой телефон зажужжал, и мое сердце немного подпрыгнуло, когда я проверила его, обнаружив сообщение в групповом чате для всех нас пятерых. Клянусь, я выходила из этого чата сто раз, но Сэйнту всегда каким-то образом удавалось вернуть меня в него.

Киан:

Сообщение для Татум: Я собираюсь использовать эмодзи *кальмар* для твоего эмодзи *в виде персика *, когда вернусь позже.

Я фыркнула от смеха, быстро ответив ему.

Татум:

Нет, если я первая использую эмодзи * осьминога * для твоего эмодзи * павлина *.

Блейк:

У меня есть идея на потом… * эмодзи с баклажанами * x2 + * эмодзи с подмигивающим лицом * + * эмодзи с пончиками *?

Сэйнт:

Да пошли вы все.

Я рассмеялась, и Монро посмотрел на свой телефон, увидев, что там тоже появляются сообщения. Он схватил его, бросив свой собственный ответ в эту переписку.

Нэш:

Татум только что объяснила мне этот разговор, и, честно говоря, я испытываю отвращение.

Сэйнт:

Она сказала тебе, что означает кальмар?

Нэш:

Все знают, что это значит.

Сэйнт:

Скажи. Мне.

Нэш:

* Эмодзи кальмара *

Киан:

* Эмодзи с осьминогом *

Сэйнт:

Последнее предупреждение, или я закрываю этот чат.

Я рассмеялась, прижимаясь плечом к плечу Монро, а он повернулся и прижался своими губами к моим, запустив руку в мои волосы.

— Я никогда не упущу возможности позлить Сэйнта Мемфиса. — Он ухмыльнулся, и я ухмыльнулась, взглянув на часы и прикинув, что у нас, вероятно, недостаточно времени для быстрого секса, учитывая, что мы пока ничего не добились с ноутбуком. И у нас было всего пятнадцать минут до возвращения Сэйнта. Черт возьми.

Монро просматривал папку за папкой, не находя ничего интересного. Без пяти десять мой желудок скрутило, и я в раздражении встала со своего места.

— Нам лучше оставить это, Нэш. Здесь ничего нет.

— Подожди секунду, — прорычал он с настойчивостью в голосе, нажимая на другую папку с пометкой MAF.

Я нервно взглянула на часы, когда он нажал на первый файл и сделал долгий и медленный вдох.

— Ну, посмотри на это…

— Что это? — Я наклонилась, чтобы посмотреть, мой пульс стучал в ушах.

— Это копия банковской выписки Троя Мемфиса. И, похоже, их там еще больше. — Он щелкнул по другому файлу, потом еще по одному. — Некоторые транзакции выделены. Он указал на одну, и я нахмурилась, увидев большие суммы денег.

— Сэйнт выделил их? — Я спросила, и Монро пожал плечами. — Для чего они?

В замке входной двери повернулся ключ, и я чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Монро вскочил на ноги, закрыв папку и решительно захлопнув ноутбук, прежде чем промчаться через комнату и броситься на диван.

Я целеустремленно направилась на кухню, не оглядываясь, когда вошел Сэйнт, и надеясь, что выгляжу непринужденно, открывая холодильник и доставая фильтр для воды. Закрыв холодильник, я взглянула на Сэйнта и обнаружила, что он стоит у своего ноутбука, уставившись на него, все его тело напряглось. Вот черт.

Мое сердце бешено колотилось о грудную клетку, когда я наливала себе стакан воды и пыталась не психовать до чертиков. Неужели он чувствует наш стойкий запах рядом с этой чертовой штукой, как долбаный вампир??

Я отпила воды, и его взгляд метнулся ко мне, полный темного и извивающегося подозрения.

— Иди домой, Монро, — скомандовал он убийственно спокойным голосом, и, клянусь, мой позвоночник превратился в ледяной столб.

Голова Монро поднялась с дивана, он зевнул, как будто только что вздремнул, и выглядел чертовски убедительно. Я просто надеялась, что Сэйнт купился на это.

— Я подумал, что, возможно, переночую здесь сегодня вечером.

— Ответ «нет». Уходи, — прошипел Сэйнт, и Монро бросил на меня взгляд, явно не желая оставлять меня с ним наедине. Но лучше бы он убрался отсюда и его ни в чем не обвинили. Потому что, если Сэйнт догадается, что Монро нацелился на него, я не знала, какой ужасающий ад он обрушит на него.

— Спокойной ночи, Нэш, — сказала я Монро, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно, и когда Сэйнт бросил на ноутбук еще один тяжелый взгляд, я бросила на Монро взгляд, который побудил его выйти.

— В любом случае, я буду спать спокойнее без призрака, дышащего мне в затылок. — Монро многозначительно посмотрел на Сэйнта, прежде чем отступить к двери и большим пальцем и мизинцем изобразить телефон, прижимая его к уху и умоляя меня глазами позвонить ему, если он мне понадобится. Я слегка кивнула ему, и он вышел за дверь, напряжение в воздухе гудело у меня в ушах, когда он оставил меня с Сэйнтом. Он ничего не сказал, его мышцы все еще были напряжены, а зубы скрипели.

— Думаю, я приму душ, — беззаботно сказала я, делая шаг вперед, но прежде чем я успела куда-либо двинуться, Сэйнт схватил стул перед своим ноутбуком, оторвал его от пола и швырнул в стену. Он разлетелся на три части с душераздирающим треском, и я в тревоге отпрянула, когда он оскалил на меня зубы.

— Ты что, думаешь, я гребаный дурак?! — взревел он, и меня охватил страх. Я никогда не видела Сэйнта таким сердитым. В его глазах было глубокое предательство, когда он указал на меня, а затем на ноутбук. — Ты не хочешь объяснить мне, почему мой ноутбук сдвинулся на дюйм влево от того места, где я его оставил?

Я подошла к нему ближе, зная, что это опасный шаг, но мне нужно было попытаться убедить его во лжи, которую я собиралась сказать. И если я убегу, то только докажу свою вину.

— Может, я его подвинула? — Невинно спросила я. — Я делала кое-какие школьные задания прямо рядом с этим, может быть, я…

— Не лги мне! — взревел он, шагнув вперед, и я ахнула, когда он оказался прямо у меня перед носом. Я чувствовала его дыхание, чувствовала жгучее, извивающееся нечеловеческое существо внутри него, с которым он сражался каждый день. Но я чувствовала нечто большее. Могла видеть больше в его глазах. Он боялся глубины этого предательства. Что если бы я прикоснулась к его драгоценному ноутбуку, попыталась залезть в него, то мне нельзя было бы доверять. Девушке, которой он позволил спать в своей постели, которая была настолько близка к нему, что теперь у нее была сила разгадать его.

— Не кричи на меня, — огрызнулась я в ответ, от его тона у меня шерсть встала дыбом. Вместо того чтобы отстраниться, я наклонилась к нему, встав на цыпочки, так что мы оказались нос к носу.

— Чего ты добиваешься? — спросил он, его голос понизился до смертельного шипения, достойного гадюки. — Тебе нужны мои секреты, Татум? Потому что ты не смогла бы с ними справиться. Ты бы съежилась перед лицом моих демонов.

— Я не прячусь ни перед кем и ни перед чем, — прорычала я. — Тебе уже следовало бы это знать.

— Может быть, я тебя совсем не знаю, — огрызнулся он, и его глаза вспыхнули раскаленным гневом. — Может быть, я впустил крысу в свой дом, и мне нужно раздавить ей хребет каблуком.

Я дала ему пощечину, моя ярость захлестнула с головой. Как он смеет так со мной разговаривать?

Он яростно зарычал, схватив меня за руки, развернул и прижал к стене так, что я ударилась о нее спиной. Мои волосы упали на лицо, когда из легких вырвался вздох.

— Отпусти меня, — прорычала я, когда он прижал меня к себе, подойдя так близко, что мои мысли было труднее уловить. Его яблочный аромат был соблазнительным и заставил мой гнев расплыться по краям, перерастая в похоть. Я попыталась подавить это желание, но оно только усилилось, когда он тяжело задышал и наше дыхание смешалось.

— Может быть, я заведу тебя в склеп и запру в одном из этих каменных гробов на ночь, может быть, тогда ты заговоришь, — выплюнул он, его глаза были полны глубокой тьмы.

Я прислонила голову к стене, когда он наклонился еще ближе, в его взгляде было безумие, которое заставило меня хотеть продолжать давить и давить, чтобы выяснить, что произойдет, когда он, наконец, окончательно потеряет самообладание.

— Тут нечего сказать. Почему ты на самом деле злишься на меня, Сэйнт? — Потребовала я, мое сердце почти остановилось, когда он прижался своей твердой грудью к моей и вдавил меня в стену достаточно сильно, чтобы причинить боль. Я почувствовала, как его твердый как камень член уперся в мое бедро, и ахнула, не мигая, когда он уставился на меня сверху вниз, измученная душа смотрела прямо в глубины моего существа.

— Я так чертовски устал от того, что ты меня мучаешь, — огрызнулся он, ярость выплеснулась из него, когда его голос снова повысился.

— Тебя не тошнит от этого. Ты смакуешь это, — выпалила я в ответ, мое лицо исказилось. — Ты всегда пялишься, всегда наблюдаешь за мной вместе с другими. Почему бы тебе хоть раз не проявить мужество и не признаться в своих чувствах?

Он с глухим стуком ударил рукой по стене рядом с моей головой, заставив меня вздрогнуть всем телом и испуганно вскрикнуть.

— Как будто я мог ударить тебя куда угодно, только не по твоей маленькой заднице в виде персика, — холодно рассмеялся он, и я оттолкнула его, ненавидя его, ненавидя хотеть его, ненавидя заботиться о нем. — И ты не можешь насытиться этим.

— Это ты не можешь насытиться. Ты шлепаешь меня, когда я плохая, и пускаешь слюни, когда я хорошая. Но ты не можешь просто владеть тем, чего действительно хочешь, и трахать меня как мужчина. Это жалко, — прорычала я, нажимая на его кнопки, не уверенная, зачем именно я провоцирую дьявола, но черт с ним. Я так устала от этой игры. Эти метания туда-сюда, этот пылающий огонь между нами, от которого он всегда пытался отмахнуться как от пустяка. — Дай мне пройти. — Я оттолкнула его на шаг назад, проскальзывая у него под мышкой, но он схватил меня за волосы и снова прижал к стене, практически рыча мне в лицо.

— Я покончила с этим! — Я закричала, ярость пожирала меня заживо, пока он запирал меня в клетке. — Ты просто жестокий, бессердечный монстр, и мне надоело играть в твои игры, ты… — Его рот коснулся моего, и внезапно он начал целовать меня яростно, неистово, его язык скользнул между моими губами, прохладный и яростный напротив моего, когда он застонал.

Я ахнула, когда он схватил меня за бедра, приподнял и снова прижал к стене, поглощая меня. Это было единственное подходящее слово для этого. Сэйнт Мемфис целовал меня с голодом воина, вторгающегося в королевство. Он завоевывал каждый кусочек моего рта и заявлял на меня права совершенно по-новому. Меня никогда так не целовали. Он был насыщенным, опьяняющим и почти богохульным. Он был настоящим Сэйнтом.

Он начал срывать с меня одежду, и я застонала в знак поощрения, стягивая с него рубашку и стаскивая ее через голову. Когда он сорвал с меня майку, и его плоть прижалась к моей, я ахнула от крепкого поцелуя его мышц в мои мягкие изгибы. Он задрал мою юбку, задыхаясь и отчаянно желая меня, когда отодвинул мои трусики в сторону и обнаружил, что я влажная и желающая. Только для него. Все для него. Он застонал, почувствовав, что делает со мной, и выдохнул мое имя.

Он снова поцеловал меня, на этот раз сильнее, с рычанием прикусил мою нижнюю губу и расстегнул брюки. Он высвободил свою твердую длину, выглядя уже готовым к удару, когда сжал основание в кулаке. Он прижал меня к стене одной рукой, той самой, которую он сломал, не проявляя никаких признаков боли, кроме той же абсолютной агонии, которую я испытывала из-за того, что наши тела еще не соединились. Я не могла больше ждать ни секунды. Я вцепилась в него, превратившись всего лишь в потное, нуждающееся животное, когда он направил кончик своего подергивающегося члена к моему влажному входу, и я сделала вдох, готовясь к тому, что он наконец-то заклеймит меня как свою.

Сэйнт встретился со мной взглядом, его глаза были полны самой глубокой, самой черной тени, которую я когда-либо видела. Его губы были приоткрыты, дыхание было неровным, и в выражении его лица не было ничего, кроме хаоса. Он позволил себе расслабиться и собирался показать мне, каково это — быть во власти Сэйнта Мемфиса, когда полностью терял контроль.

Он издал мучительный звук, прижимаясь ко мне, и скользнул головкой члена к моему входу, заставляя меня задыхаться и вцепляться в него, требуя большего. Атмосфера внезапно накалилась, и он отпрянул от меня, уронив так, что я упала на задницу и вскрикнула от неожиданности.

— Черт! — взревел он, уворачиваясь от меня, задирая штаны и опрокидывая весь обеденный стол, отчего его ноутбук с грохотом покатился по каменным плитам.

— Сэйнт! — Я вскочила на ноги и потянулась к нему, мои руки действительно дрожали. О чем, черт возьми, он думал?

Он прижал пальцы к глазам, отступая все дальше и дальше.

— Я не могу этого сделать. Правила. Гребаные правила!

— К черту правила! — Я дико закричала, направляясь к холодильнику, когда моя юбка упала обратно на бедра. — Я их сниму. Кому какое дело?

— Нет! — Он промчался мимо меня, выхватывая их из холодильника и прижимая к груди. Его глаза были крепостью, созданной, чтобы не впускать меня, и он строил ее все выше и выше. — Мне не наплевать. Ты не можешь выбирать, что подходит, а что нет, в зависимости от твоего настроения. Мир устроен не так, Татум, — огрызнулся он, его гнев на меня вернулся.

Я в шоке уставилась на него, когда он прошел мимо меня, поднялся по лестнице и направился прямо в свою ванную. Он захлопнул дверь, и мое сердце подпрыгнуло от этого звука, который эхом отразился от похожей на пещеру крыши, а затем воздух наполнил грохот еще большего количества разбивающегося дерьма.

Я прижала руку к своему бешено бьющемуся сердцу, пытаясь справиться с бушующей бурей эмоций, охвативших мое тело. Самым резким из всех был отказ, с которым он оставил меня. Я все еще была горячей и влажной между бедер, а мою задницу все еще жгло от того места, где он бросил меня на пол. Стыд был моим единственным спутником, когда я прикоснулась к своим опухшим губам и сдержала слезы обиды.

Я боролась с осознанием того, что Сэйнт никогда больше не позволит себе приблизиться ко мне так близко, и часть меня была рада этому. В то время как другая часть меня плакала. Пошел он к черту за то, что сделал это со мной. За то, что заставил меня тосковать по нему и довел до точки невозврата только для того, чтобы оставить меня там, на краю пропасти. Это было унизительно. Но когда я собирала свою одежду, я поймала себя на том, что жалею его. Потому что он был своим собственным худшим кошмаром и даже не осознавал этого. Если я и была пленницей Сэйнта Мемфиса, то это ничего не значило для того пленника, которым он себя считал.