Кошмар в летнюю ночь (ЛП)

Глава 25

–Пожалуйста.

– Нет.

– Ну, Уит. Пожалуйста!

– Нейтан, отстань от меня.

Наступил август, прошла неделя после отвратительного шопинга с папой. В эту пятницу Нейтан решил донимать меня весь день.

Дело в том, что я была в плохом настроении с субботы. Воспоминания об увиденном, о папе прежнем – без меня – причиняли боль почти также сильно, как его признание в том, что он не хотел, чтобы я жила с ним четыре года назад. С той ночи я особо не выходила из комнаты, спускаясь вниз только поесть, и с папой даже словом не перекинулась за все это время.

Нейтан нагнетал обстановку. Он колотил в дверь гостевой комнаты последние минут десять, и он меня уже просто задолбал. Я знала, что он хотел. Уже несколько дней он пытается убедить меня пойти с ним в «Гнездо», считая, что это мне поднимет настроение. Решил, что вытащит меня из депрессии, в которую я впала.

Сначала я вежливо – ну, довольно таки вежливо – сказала ему, что меня это совсем не заинтересовало. Мне просто не хотелось. «Не сегодня вечером. Может быть, в другой раз. Попробуй еще раз позже».

Он спрашивал каждый гребаный вечер, и всегда приводил новые аргументы. Я знаю, он делал это, потому что переживал за меня. Потому что мы были друзьями… или что-то типа того. Но это быстро начало раздражать.

И он снова пришел.

В конце концов, устав орать на него через дверь, я распахнула ее, перекрыв собой вход.

– Нет. Я не пойду, поэтому, отстань от меня.

– Да ладно, Уит, – ныл он, протискиваясь в дверь, лишая меня возможности захлопнуть ее у него перед носом, и приближаясь слишком близко. Настолько близко, что я смогла рассмотреть, какие длинные у него ресницы, и что на радужке его глаз есть крошечные золотистые вкрапления.

– Это пойдет тебе на пользу.

– Я говорила тебе миллион раз, хватит называть меня Уит.

– Это же просто «Гнездо», – дразнил меня он. – Чистое, здоровое веселье. Даже такая скромница как ты, не была бы против.

– Ха-ха. Очень смешно.

– Серьезно. Почему ты не пойдешь?

– Мне совсем не хочется завтра быть у всех в новостной ленте на Фейсбуке, так что спасибо, – ответила я, пытаясь захлопнуть дверь.

Он заблокировал ее, отодвигая меня и без моего разрешения протискиваясь в комнату.

– Боже, ты понимаешь, что это хамство с твоей стороны?

– Так, значит,– сказал он, плюхнувшись на кровать, – ты собираешься просидеть дома затворницей до конца лета, потому что боишься коммента на Фейсбуке, который может написать какой-то скучающий придурок?

Он закатил глаза.

– Да ладно.

– Это больше, чем просто группа, – сказала я, не обращая на него внимание. – Все дело в людях, которые читают эти комментарии. Все в этом проклятом городе знают мое имя, и они все думают, что я грязная шлюха.

– Тогда, убеди их в обратном.

– Даже и не собираюсь, Нейтан. Брось это.

– Пожалуйста, Уит. Не вынуждай меня звать сюда Бейли.

– А она-то тут причем? – спросила я.

– Она единственная, кто хочет пойти, – ответил он. – Всю неделю изнемогает от нетерпения, но ей не хочется на тебя давить, потому что ты в депрессии. Я сказал ей, что уговорю тебя. Это все ее идея.

Я удивилась. Бейли последние пару месяцев старалась избегать участия в общественной жизни города, отказываясь каждый раз, когда я приглашала ее пойти со мной и Харрисоном в «Гнездо». В смысле, это логично, что она боится. Я знала, что она придет в себя еще не скоро.

Я недооценила ее.

– Я позову сюда Бейли, – начал угрожать Нейтан. – Мы оба знаем, что ты не сможешь ей отказать.

– Нет, могу.

– Да, не сможешь.

Я закатила глаза и прислонилась к стене.

– Почему я должна идти? Почему бы тебе не пойти с ней, а меня оставить здесь?

– Потому что она хочет, чтобы и ты пошла, – сказал он. – И я тоже хочу.

От последних четырех слов мое сердце не должно было бешено колотиться, но вышло именно так.

– Нет, – пробормотала я, чувствуя, что придется согласиться.

– Уитли, это из-за вечеринки у Харрисона?

Его голос был тихим.

Я обняла себя руками. Ощущения призрачного дыхание и прикосновения невидимых пальцев к моей коже все еще преследовали меня.

– Я не могу, Нейтан, – прошептала я. – Тогда с Тео, это была моя ошибка. Если бы я так не напилась и не пошла с ним, если бы не позволила всем думать…

– Нет, Уит. Это была не твоя ошибка.

– Если бы я не…

– Я буду продолжать говорить тебе это, пока ты не поверишь мне, – сказал он. – Мне все равно, что ты думаешь. Никто этого не заслуживает. Никто. Тот парень оказался больным ублюдком, конченым мудаком. Ты не просила этого. Так что, перестань винить себя.

Я потупила взгляд.

– Я просто не хочу никуда идти сегодня вечером, это понятно?

– Послушай меня.

Он поднялся и встал передо мной, положив руку мне на плечо.

– Я знаю, тебе пришлось нелегко в последнее время. С твоим отцом и со всем остальным. Я знаю, то, что случилось у Харрисона, напугало тебя. Мне очень жаль, что все так случилось.

– Вот только не надо сейчас вспоминать все самые замечательные моменты моей жизни, – предупредила я, сосредоточив взгляд на маленькой пылинке на воротнике его простой темно-синей футболки, вместо того, чтобы смотреть ему в лицо.

– Слушай, я рад, что ты хоть немного развеялась в последнее время – расслабилась как в песне «Девчонки сошли с ума» – но ты просто сделаешь себя несчастной, оставаясь здесь.

– «Девчонки сошли с ума?» Да ладно. Ты жалеешь только об одном – что я не сняла блузку.

Подождите. Я уже снимала свой топик перед ним. В ночь выпускного и в тот раз в машине рядом с прокатом фильмов. Блин!

Он притворился, что не слышит меня.

– Тебе нужно сходить куда-нибудь. Развлечься. Ты же знаешь, что умеешь веселиться и без текилы. Клянусь, что ты умеешь.

– Боже, Нейтан, почему бы тебе не бросить эту затею? – спросила я, пытаясь вывернуться и отойти подальше.

На какое-то мгновение все чувства, которые я старалась заглушить, вырвались наружу. Я смотрела ему прямо в глаза; могла чувствовать его свежее дыхание с ноткой корицы. Все, что я хотела на тот момент, это поцеловать его. Или чтобы он поцеловал меня. Не важно, кто кого.

Он схватил меня за другое плечо и легонько подтолкнул обратно к стене. В конце концов, я подняла на него глаза. Он смотрел мне в лицо с высоты своего роста, пока держал руки по обе стороны от моего лица. Мы стояли слишком близко друг к другу.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал он. – И мы оба знаем, что сейчас это не так. Твое затворничество здесь ни к чему не приведет. Не осчастливит никого из нас.

– Нейтан…

– Или ты обещаешь мне прямо сейчас, что пойдешь с нами, – настаивал он, – или я позову Бейли, и она будет доводить тебя своим щенячьим взглядом. Мы оба знаем, что у нее отлично получается вить из тебя веревки. Ты сделаешь все, что она попросит.

Я понимала, что он прав.

И в тот момент, когда я открыла рот, чтобы ответить, я вдруг с ужасом поняла: все, что он сказал о Бейли, можно отнести и к нему. Я бы сделала почти все ради этого парня.

– Ладно, – смилостивилась я.

Затем я добавила с натянутой улыбкой:

– Похоже, ты даже причесался. Не хотелось бы, чтобы такое редкое явление пропадало зря.

Он засмеялся, когда я постучала ему по голове указательным пальцем. Его мягкие каштановые волосы, которые действительно выглядели аккуратнее, чем обычно, щекотали мой палец. Боже, мне так хотелось запустить пальцы в его шевелюру. К счастью, он сделал шаг назад, избавив меня от искушения. Хотя бы ненадолго.

Молча, я напомнила себе, что мне нельзя чувствовать к Нейтану Колфилду ничего, кроме дружбы. Он скоро станет моим сводным братом. Это ненормально испытывать к нему другие чувства. Люди могут подумать… да много чего они могут подумать.

Он не должен мне нравиться.

Возможно, у меня воображение разыгралось, но как только мы вошли в «Гнездо», клянусь, все обернулись и посмотрели на меня. Девушки бросали холодные, осуждающие взгляды. Парни зловеще ухмылялись, заприметив свою жертву. Я сгорбилась, прижавшись ближе к Нейтану. Мне уже хотелось уйти.

Все подумали, что шлюха вернулась. Я была любительницей вечеринок, сумасбродкой, оказывающей дурное влияние. Думаю, в городах на это смотрят по-другому. Потому что там полным-полно других шлюх. Куча других людей, о которых можно посплетничать. И была такая вероятность, что новые знакомые никогда о тебе не слышали.

Гамильтон не был городом. Здесь я была главной темой для обсуждения.

– Я не думаю…

Я начала пятиться назад к выходу.

– Улыбнись, – прошептал Нейтан около моего уха. – Мы пришли развлекаться, не забыла?

Я посмотрела на Бейли и поняла, как жалко я выглядела. На четыре года младше меня, но она стояла с высоко поднятой головой, как будто она здесь своя.

– Я иду танцевать, – сказала она.

– Хочешь потанцевать? – спросила я, находясь в шоке.

– Конечно, хочет, – ответил Нейтан. – Танцевать – это весело. Нам тоже нужно потанцевать, Уит.

Я покачала головой. Существовало много причин, по которым я не должна была танцевать с Нейтаном. Самая главная из них – моя уже подпорченная репутация. Если я буду прижиматься и тереться во время танца о своего будущего сводного брата, это не прибавит очков в мою пользу.

Бейли убежала танцевать, пока я проталкивалась в самый дальний уголок клуба. Я проскользнула за столик и села на диван, поглядывая через плечо, не направляет ли кто на меня камеру своего сотового.

– Улыбнись, – снова сказал Нейтан, присев на диван напротив меня.

– Не хочу, – огрызнулась я. – Зачем ты заставил меня прийти сюда?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Улыбайся, Уит. Заставь их думать, что ты хочешь быть здесь.

– Но…

– Улыбайся.

Я выдавила из себя отвратительную улыбку.

– Ну, что, счастлив? – спросила я, сжав зубы. – Я, мать вашу, улыбаюсь.

– Хорошо, – сказал он. – Продолжай в том же духе.

– Боже мой, вот вы где!

Я подняла глаза, когда Харрисон плюхнулся на диван. Он улыбнулся Нейтану и повернулся ко мне лицом.

– Значит, вмешательство друзей сработало, – сказал он, незаметно обняв меня рукой за плечи и прижимая к себе. – Я знал, что ты не сможешь отказать Нейтану.

– Вмешательство друзей? Что вы…?

Я повернулась и уставилась на Нейтана.

– Я и Харрисон оба пришли к выводу, что тебе нужно выбраться куда-нибудь из дома, – сказал Нейтан.

– Ты сказал, что это была идея Бейли, – рявкнула я.

– Она тоже была в деле.

Я смотрела то на одного, то на другого, и воздух с шипением вырывался из моего рта.

– Так вы оба планировали заговор против меня… вместе?

– Что-то типа того, – сказал Нейтан, пожав плечами.

Он посмотрел на Харрисона.

– Отведи ее на танцпол. Она не станет танцевать со мной.

– Нет.

– Да! – воскликнул Харрисон и схватил меня за руку, вытаскивая из-за столика. Он был ужасно сильным. Не удивительно, что он с легкостью выбил дурь из Тео.

– Хочу увидеть, как трясется эта маленькая симпатичная попка, прямо сейчас. Ты не сможешь устоять перед музыкой, детка!

– Какой же ты все-таки гей, – сказала я, когда он развернул меня к себе лицом.

Мы были в самом центре танцпола, окруженные огромным количеством тел, которые подпрыгивали и покачивались… и смотрели на меня. Я старалась не думать об этом, когда Харрисон сильнее прижал меня к себе, положив руки мне на талию и заставляя двигаться. Дело в том, что я умела танцевать. Правда, умела. Но это было слишком в тот момент. В первый раз в жизни я почувствовала клаустрофобию.

– Харрисон, я не в том настроении.

– Я тебя не слышу! – прокричал он под громкую музыку в стиле техно, но я знала, что он все слышал. – Танцуй, сладкая. Просто танцуй.

Он закружил меня без предупреждения и снова легко поймал.

Он тоже хорошо танцевал.

И тогда я увидела Бейли, она танцевала недалеко от нас. Ее длинные золотистые волосы веером разлетались вокруг плеч, и она раскачивала руками над головой. Она была одна, но улыбалась. Даже смеялась. Такой безумно красивой я ее еще никогда не видела.

Я улыбнулась. Видеть, какое наслаждение от танца она получала, ничего не боясь, было для меня огромным счастьем, которое я уже давно не испытывала.

Я сделала глубокий вдох и расправила плечи, приказала себе расслабиться. Я не мешала Харрисону кружить и вертеть меня, позволив ему танцевать со мной, и разрешив себе получать удовольствие. Вскоре Нейтан перехватил меня в танце, и Харрисон пошел танцевать с Бейли. Я любила эту троицу, и они тоже любили меня. Любили настолько, что смирились со всем моим дерьмом, настолько любили, что вытащили меня из дома, когда я раскисла и вела жизнь отшельницы.

Я вылила бутылку текилы, потому что не хотела делать им больно, но, отгородившись от всего мира, я делала больно только себе, а они не позволили этому продолжаться. Они любили меня, несмотря на то, что все обо мне думали. Я просто не могла перестать бояться, но ради них, я могу попытаться.