Кошмар в летнюю ночь (ЛП)

Глава 27

–Нравится гостить у папы?

– Да.

– Проводишь время с ним и его новой семьей?

– Ага.

– Они тебе нравятся?

– Да. Очень.

Я не разговаривала с мамой уже несколько недель, и в тот единственный раз, когда я ответила на ее звонок, она снова принялась за старое: начала оскорблять, дико злилась, говорила гадости о папе. Это случилось на следующее утро после того, как я разобрала свои вещи и решила, что мое место здесь, с этими людьми. А мама мне лишь напомнила, почему именно в этом доме, я чувствую себя спокойно.

– Могу поспорить, ты видишься с ними чаще, чем со своим отцом, так ведь? – насмехалась она. – Боже мой! То есть, ты знаешь их пять минут, и он уже оставляет тебя постоянно с ними, могу себе это представить. А что если они психопаты или еще какие-нибудь маньяки?

– Они не такие.

– Ты не можешь этого знать, Уитли. Твой отец никогда не отличался здравым смыслом.

– Мам, они нормальные, – огрызнулась я. – Мне они нравятся, поняла? Хватит уже.

Тишина. Я смогла ее заткнуть. Но только на пару секунд.

– Милая, что-то не так? – спросила мама. – У тебя голос грустный. В чем дело? Ты можешь мне всё рассказать.

– Нет, – ответила я, сквозь стиснутые зубы. – Нет, мама, я не могу тебе сказать. Я не могу тебе сказать, что мы с папой почти не разговариваем. Или о том, что ему нравится новая семья больше, чем я. Или что мне от этого больно, потому что я тоже люблю его семью. Я не могу сказать тебе. Я не могу ничего сказать тебе, потому что ты только и делаешь, что ноешь! Ты ноешь и ноешь, и обливаешь говном папу. Все время.

Горячие слезы жгли уголки моих глаз. Я пыталась удержать их. Это было глупо. Плакать по телефону во время разговора с мамой было так по-идиотски. Не потому, что ей было насрать. Не на мои чувства.

– Уитли…

– Заткнись, – прорычала я. – Просто заткнись. Слушать, как ты жалуешься на отца, не поможет мне. Это не помогало мне последние шесть долбаных лет. Все, о чем ты думаешь, это только о нем. Как сильно ты его ненавидишь. Как сильно он тебя обидел. Но ты забываешь, что я люблю его, что иногда я бываю такой же, как он. А я все еще здесь! Поэтому просто заткнись и подумай о ком-нибудь другом для разнообразия. Например, о своей гребаной дочери.

Снова наступила тишина. На этот раз она ее не нарушила.

Я несколько раз глубоко вдохнула, потерла глаза тыльной стороной ладони. Я поверить не могла, что только что сделала это. Я сказала все, о чем думала последние несколько лет. Но я не хотела этого говорить. Слова просто вырвались из меня. Хлынули мощным потоком изо рта без моего разрешения. И теперь, когда я высказалась, наступило облегчение.

И стало немного страшно.

– Мама, мне нужно идти. Поговорим позже.

Я скинула звонок до того, как она смогла вымолвить хоть слово.

Просмотр Бейли в группу поддержки стал семейным событием на этой неделе. Сильвия даже взяла выходной на работе, чтобы быть там к трем часам. Хотя, на самом деле, там нечего было делать и смотреть. Папа, Сильвия, Нейтан и я в основном просто стояли в школьном уродском коридоре оранжево-голубого цвета и, скрестив пальцы, ждали, пока Бейли и две дюжины других девочек выступят за закрытыми дверями спортзала.

Я старалась не огорчаться. То есть, мы с папой были вместе два с половиной месяца в году, и он едва замечал меня, но пришел на прослушивание в группу поддержки его пока еще даже не падчерицы. На прослушивание, которое он, по сути, даже не мог посмотреть. Но, да, я очень старалась отбросить это чувство. Это был день Бейли, а мой эгоизм сделал бы из меня хреновую сестру и подругу.

Сильвия нервно дергалась позади меня, она глубоко дышала и выдыхала с мычанием. Она притоптывала ногой по кафельному полу, уставившись перед собой, и была не в состоянии обратить внимание на нас. Боже, она переживала больше, чем сама Бейли. Я нервничала, просто глядя на нее.

– Нейт, ты смотрел игру вчера вечером?

Я посмотрела налево. Папа пытался отвлечь себя, чтобы не нервничать или чтобы не умереть со скуки в этом уродском коридоре. Как бы там ни было, он занимал свое время общением с Нейтаном. Своим новым сыном. Спортсменом, которого он всегда хотел. Нейтан планирует пойти в тот же колледж, где учился он сам, занимается его любимым видом спорта, делает все, что папа требовал от нас с Трейсом.

Неудивительно, что мы ему больше не нужны. Теперь у него есть ребенок, который, как он всегда надеялся, у него будет.

Я скользнула взглядом по Нейтану, который стоял по другую сторону от моего отца. Он засунул руки глубоко в карманы, а его ноги выстукивали тот же ритм, что и ноги Сильвии. На какой-то момент его глаза встретились с моими, и мне пришлось отвернуться.

Между нами происходило что-то странное после того поцелуя, случившегося несколько дней назад… Ну, по крайней мере, странное для меня. Нейтан же вел себя так, как будто ничего не случилось. Он мне улыбался, смеялся вместе со мной, шутил и иронизировал как обычно. Как будто мы не целовались. Как будто мы все еще просто друзья или сводные брат и сестра, или кем мы там еще друг другу приходимся, и между нами ничего не изменилось.

И мне кажется, технически, ничего и не изменилось.

По крайней мере, не для него.

А для меня все, что касается наших отношений, изменилось. Раньше я находилась в замешательстве: желать своего будущего сводного брата – это как-то нелепо, а сейчас… сейчас даже еще хуже. Потому что с тех пор, как он ушел из моей комнаты в пятницу вечером, я думала о том, что он сказал. О том, на что он намекал.

Он хотел меня.

И я была уверена, что тоже его хотела.

Поверьте, влюбиться в будущего сводного брата – это намного, намного сильнее сбивает с толку, чем просто хотеть переспать с ним.

Хотя, я даже не знаю, следует ли мне говорить ему, что я чувствую: что я созрела для отношений, верности, и что все это я хочу иметь с ним. Какая-то часть меня знала, что я должна сказать. Потому что, если я буду игнорировать свои чувства, это может привести меня только к сожалению. Если быть честной, я раньше никогда ни к кому не испытывала таких чувств. Я буду идиоткой, если позволю ему ускользнуть от меня.

С другой стороны, мне было страшно. Очень страшно.

Не от идеи отношений в целом, хотя для меня это было новое понятие, а от того, как это повлияет на мою семью.

Моя семья. Колфилды стали моей семьей. Даже если от мамы и папы было мало толку, а Трейс переехал, у меня все еще были Колфилды. И я не хотела все портить.

Я еще не приняла решение. Но, в то же время, даже просто встретившись взглядами с Нейтаном, я начинала нервничать. Смятение зашевелилось у меня в груди и упало камнем в животе. Я не могла притворяться, что ничего не происходит. Я больше не могла продолжать так жить.

Мне нужно поскорее прийти к какому-либо решению.

– Да, игра была хорошая, – услышала я, как он говорил папе, но я могу поклясться, что почувствовала затылком его взгляд. – Две дополнительные подачи. Довольно-таки напряженная игра.

– Ох, вон они идут, – выдохнула Сильвия, когда распахнулись двери спортзала.

Она тут же схватила меня за руку, сжимая ее так, как будто я была ее личным мячиком для снятия стресса.

– Ой.

– Прости, – прошептала она, немного ослабив хватку. – Просто я так…

– Я тоже.

Я сжала ей руку в ответ и улыбнулась.

– Все хорошо.

Одна за другой девочки выходили из спортзала, у всех была разная степень радостного возбуждения или уныния. Некоторые выходили в коридор, а по их щекам катились слезы, и они сразу бросались в объятия ожидающих их родителей. Боже, я надеялась, что Бейли не будет себя так вести. Терпеть не могу плач. Особенно, если плачет она. У меня может возникнуть желание пойти и надрать задницы этим блондинистым судьям из числа учениц этой школы.

– Вот и она, – сказал папа, встав рядом со мной, когда Бейли вышла из зала, и на ее лице не было никаких эмоций. – Как все прошло, красотка Бейли?

Бейли ничего не сказала. Она посмотрела на каждого из нас, вроде и не улыбалась, но и не хмурилась.

В конце концов, она шевельнулась и пошла прямо ко мне, внезапно обвила меня руками и сжала в самом крепком объятии во всей моей жизни. Я почти не могла дышать. Она была довольно-таки сильна для такой худющей девочки.

– Эм.. Бейли? – позвала я, неуверенно похлопывая ее по спине. Я боялась, что она начнет плакать в мою хлопковую футболку. – Что…?

– Спасибо, - сказала она.

Через минуту она отпустила меня, и ее лицо засветилось гордостью.

– Спасибо, спасибо, спасибо! Я сделала это!

Она подпрыгнула и в воздухе коснулась кончиков пальцев ног (скорее всего, это было что-то из ее выступления на прослушивании), выкрикнув «хоп» так громко, что мне даже показалось, штукатурка посыпалась.

– Я сделала это! Я сделала это! Они меня выбрали!

– Мы всё расслышали с первого раза, – сказал Нейтан.

– Но только один раз – этого совсем недостаточно, – настаивала она.

Она снова повернулась ко мне лицом, ее глаза светились восхищением.

– Спасибо, Уитли. Без тебя бы у меня ничего не получилось. Ты очень сильно помогла мне с тренировками в последние пару недель.

– Бейли, я просто сидела и смотрела на тебя, – напомнила я и взъерошила ей волосы. – Всю работу ты сделала сама, малышка.

– Поздравляю, детка! – воскликнула Сильвия, обхватив руками Бейли.

– Я так горжусь тобой, красотка, - сказал папа, похлопав ее по голове. – Молодчина.

«Я не ревную, – сказала я себе. – Я счастлива. Счастлива за Бейли. К черту папу. Сейчас важнее она, а не он».

Бейли смутилась, ее щеки стали пунцовыми.

– Да какого черта! – сказал Нейтан, подмигнув мне в стиле Харрисона. – Групповое объятие в честь Бейли.

– Ты ведь шутишь, – пробормотала я.

– О, нет, Нейтан. Пожалуйста… – начала Бейли, но было слишком поздно.

Нейтан навалился на нее, обхватывая руками сестру и мать. Папа сразу же последовал за ним, схватив меня за руку и втягивая в этот ужасный клубок проявления любви. Он обхватил меня за плечи, втискивая в общую кучу.

– Боже, народ, прекратите это! – взвизгнула Бейли где-то под нами. – Какой позор. Люди же смотрят.

Я бы согласилась с ней. По крайней мере, раньше. Я бы старалась избежать таких неловких, странных и сентиментальных ситуаций, и скорее всего, завизжала бы в ужасе. Но вдруг мне всё это показалось не таким уж и отвратительным, я бы даже сказала, настоящим. Объединяющим нас. Правильным.

Папа обнимал меня своей рукой за плечи. Мы и Сильвия, и Нейтан, и Бейли прижимались друг к другу, установив этим родственную связь между нами. И мне от этого было хорошо. Даже приятно.

Я почувствовала, как рука Нейтана коснулась меня, и его ладонь легла мне на поясницу. Как напоминание. Или, может быть, утверждение.

Эти люди были моей семьей. Они всегда будут рядом, несмотря ни на что. Им не важно, что говорили обо мне, какие ошибки я делала… или в кого влюбилась.

И только тогда я сделала свой выбор.

Кусочек бумаги был горячим, нагревшись от моих пальцев, между которыми я его держала. А еще я чувствовала, что он гладкий. Возможно, влажный от моих вспотевших ладоней. Очень плотный. Но это не важно. Я не передумаю. Не сейчас, когда я так близка.

Мой кулак сжал стикер, когда я постучала в дверь комнаты Нейтана другой рукой. Сердце начало биться очень быстро, я даже подумала, что у меня может случиться нервный срыв. Это не должно было быть так трудно. То есть, я общаюсь с парнями не один год. Флиртую с ними. Встречаюсь. Всё это было легко.

– Заходи.

Я выдохнула и толкнула дверь. Он сидел на своей кровати, на нем была футболка со Звездным крейсером «Галактика», и он читал комикс «Люди Х». Я не смогла сдержать улыбку, не смотря на свою нервозность. Кто бы мог подумать, что я могу запасть на ботаника? На сексуального, но все равно стопроцентного ботаника.

– Привет, – сказал он, отложив комикс в сторону. – Как дела?

– Я… эм… – я посмотрела вниз на свой сжатый кулак. Желтые уголки стикера торчали у меня между пальцев. – Это касается позапрошлой ночи. То, что ты сказал… в моей комнате.

– Ооо.

Судя по голосу, он удивился. Я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня с широко открытыми глазами. Он шевельнулся, сев еще прямее. Как будто он тоже нервничал, как и я. Насколько это было нелепо? Мы оба знали, что никто из нас не скажет «нет». Мы оба знали, что чувствовали, и я была уверена, он видел меня насквозь. Так почему же это было так страшно?

Я опустила голову и смотрела на свои ноги, избегая его взгляда.

– Я.. ну, тут.

Я бросила стикер на кровать, как будто он жег мне руку. Мне не терпелось избавиться от него. Так хотелось, чтобы все было в открытую.

Он наклонился, чтобы взять мятый листочек, а я ждала затаив дыхание, пока он читал. Ждала… ждала…

– Ничего не понимаю.

Черт побери. Конечно, не понимает.

– Подумай, – настаивала я. – Это символ, – простонала, закатывая глаза. – Давай же, Нейтан. Не вынуждай меня говорить это.

Он пробежался глазами по цифрам еще несколько раз, пока я, наконец-то, не увидела, что догадка промелькнула в его глазах. Он посмотрел на меня, и такая знакомая улыбка расплылась на его лице.

– Так, ты…?

– Да, – сказала я, рассердившись. – Иначе, зачем мне сюда приходить?

Прежде чем кто-то из нас произнес хоть слово, он встал с кровати и подошел ко мне. Это было так естественно, когда его руки обняли меня за талию, и он притянул меня к себе. Как будто все встало на свои места. Мы все делали с такой легкостью. Его губы легко нашли мои, хотя наши глаза были закрыты. Его рука легко легла мне на спину, идеально расположившись на ней. Мои руки легко обняли его за плечи. Как будто сложились кусочки мозаики, частью которой я теперь являюсь.

Во многом это был мой первый поцелуй. По крайней мере, мой первый настоящий поцелуй. Вообще-то, это первый поцелуй, который хоть что-то для меня значил. Именно на такой я надеялась, когда мне было столько же, сколько и Бейли сейчас. До того, как в мою жизнь вошли вечеринки и мальчики. Это был не жадный поцелуй, который я даже не надеялась когда-нибудь испытать.

Но вот он у меня и случился. Прямо в середине того, что я до недавнего времени считала самым худшим летом в моей жизни.

Может быть, всё-таки оно и не было таким уж кошмарным.