Крепостная

Глава 19

К обеду вернулся хозяин. Наши «дорогие гости» на этот раз не сплоховали и уселись за стол вовремя. Француженка была в новом платье, на этот раз не столь ярком, как вчера, но держалась, безусловно, высокомерно. Я стояла в своем привычном уже уголке и наблюдала за нашими господами. Банкой с пауками эту гостиную нельзя было назвать, да и пауком Петр был не самым умным.

Барин присел за стол, Нюра подала суп и драники со сметаной. Петр Осипович даже не упомянул о событии, произошедшем утром. Уверена, парень понял, что игры закончились, и теперь, в отсутствие матери, все пойдет не по его плану.

— Отец, я не стану кривить душой, - покончив с супом из сушеных белых грибов, начал сын.

— А ты кривил? – Осип Германыч был в прекрасном расположении духа.

— Мне здесь нет места, понимаешь? Это все отторгает меня. Я рожден для другого! – продолжил инфантильный усатый мужчина.

— А чего тогда путь держал в наше захолустье? Невесту хотел представить? – барин указал вилкой на девушку, ковыряющуюся в поджаристом ароматном дранике Нюры. Уж в чем я точно была уверена, так в том, что еда, приготовленная ею, заслуживает нескольких звезд того самого господина Мишлена.

— Я хочу продать свою долю. Знаю, что матушка оставила мне и деревни, и крестьян. Коли вы, отец, не хотите это все мирно решить, завтра же с утра я поеду по этим делам. Борис Семеныч, думаю, будет мне более рад, - Петр тряхнул шевелюрой и, протянув руку, взял ладонь девицы и поцеловал ее. Француженка в ответ слащаво покачала головой и изобразила воздушный поцелуй.

— Поезжай, поезжай, сын. Но на усадьбу ты планов не строй, - я заметила, что у барина начала дергаться щека.

— Ты не вечен, батюшка, как мы все, - Петр драматически развел руки, а после прижал их к груди.

— Трэ бьен, трэ бьен, - раздалось из прекрасного рта Клеренс, и она захлопала в ладоши, словно оценивала прекрасную игру своего избранника. Выкрики ее и значили: «Прекрасно».

— Моя невеста Клеренс Де Кюстин в скором времени, как только мы купим квартиру в Петербурге, станет моей женой. Батенька, кто в этой вашей тмутаракани видел подобных женщин? А слышали бы вы, как она поет! – соловьем заливался Петр.

— Это мне совсем не интересно, Петр. Ты не получишь от меня лично ни копейки. А по матушкиному наследству съезди, узнай, чего там тебе от нее осталось, - барин встал, и Фирс моментально подскочил к нему. Они медленно отправились в комнату. Я уже было собралась последовать за ними, чтобы успокоить хозяина дома, объяснить ему, что сын пытается вывести его из себя…

— Акомпане муа, силь ву пле, - сказала наша француженка. Я поняла, что она просит проводить ее. Но реагировать было нельзя. Да и просить она могла кого угодно.

— Надя, помоги Клеренс, - отдал указание Петр, и я посмотрела на девушку. Та блаженно улыбалась, подавая мне ладонь.

— Конечно, только вот… я не знаю языка, барыня не стремилась его изучать, - я стояла в надежде, что сейчас от меня отстанут, но гостья встала и, вцепившись в мою руку, потащила в крыло, где они с Петром сейчас обитали.

— У мнье есть плёхой комнать. Маленько и тесно. Там нет отдельный ванная, нет туалет. Это ужастьно, - щебетала девушка.

— Мы привыкшие. Здесь все так, сударыня, - отвечала я, провожая взглядом барина, который как раз входил в комнату.

— Я хотеть вы своя служанка. Ты есть красивая и… - Клэр покрутила в воздухе тонкой ладонью, словно помогала себе вспомнить нужное слово.

— Я не сделаю вам ванную. Но она есть в комнате Петра Осиповича. Думаю, вы можете ею воспользоваться. А ваша служанка поможет вам, - не зная, зачем девушка вытащила меня из-за стола, я отвечала дежурно.

— Ньет, ньет, вы мне должна бить аккомпане, компран? – она спрашивала, понимаю ли я ее. Судя по всему, она хотела меня в компаньонки, но мне сейчас было совсем не до этого.

— Я помогаю хозяину Осипу Германычу, понимаете? Я должна быть рядом с ним, - по слогам медленно ответила я.

— Нужен снять это платье. Дать мне халат. Мне ложиться отдых. Для молодости, - руками Клеренс указывала на завязки корсета за спиной.

И я согласилась помочь.

— Отэц не любить Петр? – вдруг спросила девушка. И до меня дошло, что вызвали меня сюда для банальных расспросов. Думает, я дурочка, из которой можно что-то вытянуть. Явно уже пыталась проделать это с Марией, но та ни сном ни духом, потому что не живет в доме.

— Очень любит, - тихо сказала я.

Клеренс вдруг отстранилась и бросилась к своему столику. Кровать была рассчитана на гостей Петра, и, конечно, это были его друзья, которых, по всей видимости, он привозил из университета. А сейчас, в совершенно аскетичной по сравнению с остальными комнатами, здесь царил хаос: разбросанные по стульям, столу и даже по полу вещи, белье.

— Подарить тьебе это, - порывшись в шкатулке, француженка шагнула из расшнурованной юбки и протянула мне колечко.

— Нет, нет, я не возьму, это слишком дорогой подарок. Я позову Марию. И она вам поможет. И прибраться тут надо, - я задом шагала к дверям, чтобы поскорее выйти. Мое сердце чувствовало, что это кольцо до хорошего не доведет.

— Ты нье могу так поступить, эдэ муа, силь ву пле, - она просила о помощи и, на мой взгляд, совершенно искренне. Ее от непонимания расширившиеся глаза были прекрасны, но я, прожившая уже одну жизнь, знала, что в ад дороги выстланы именно такими вот услугами.

Выбежав, я столкнулась с Марией.

— Иди, помогай! И приберись там. Черт голову сломит в этой комнате, - выпалила я и подтолкнула служанку к двери гостьи.

Почти пробежав гостиную и уже видя дверь Осипа, я вдруг уткнулась в кого-то, кто вышел на мой путь из-за шторки, коими здесь украшены были все дверные проемы.

— У нас пожар? – голос Петра, поймавшего меня, вывел из ступора.

— Простите, барин, я случайно. Торопилась к вашему батюшке. У него спина. И после переживаний он… - тараторила я, понимая, что Петр крепко держит меня в своих объятьях.

— Ты похорошела, Наденька. Я и не думал, что из тебя выйдет такая красавица, - он, не отпуская моих плеч, чуть отстранился, будто хотел рассмотреть меня еще лучше.

— Отпустите, Петр Осипыч. Мне нужно… - я попыталась дернуться, но держал он меня крепко.

— А твоего слова никто и не спрашивал, девка. Ты куплена моею матерью, и значит, теперь я твой хозяин, - самовлюбленный мужчина прижал меня к себе и провел рукой по спине, а потом нацелился пониже.

Я не знала другого способа избавиться от навязчивого мужика, как использовать свое колено. И я его использовала. Можно, конечно, было сделать это не так сильно, но злость за то, что они с этой куклой уже нарушили мою размеренную жизнь, переполняла все мои пределы терпения. А за Осипа у меня просто болело сердце.

Как только руки его разжались и он сложился пополам, я сделала два больших шага, и дверь в комнату барина открылась прямо передо мной.

— Ты вовремя, Надежда. Барину плохо. Опять скрутило. Я пошел за отваром к Нюре, а ты уж, будь добра, помоги, - Фирс буквально силой затащил меня в комнату и убежал.

— Прости, Наденька, что приходится возиться со старикашкой, но не получилось у меня сдержаться. Я ведь сегодня все узнал о наследстве Домны. Дура баба, как есть дура, - простонал барин, скрюченный, как в прошлый раз на своей койке. - Фирс меня раздел и рубаху не стал надевать. Так что, коли можешь, сделай хоть что-нибудь.

— Сейчас, сейчас… Вы не переживайте только. Все наладится и будет как прежде. А любое дело можно так повернуть, что оно вам на руку будет, барин. Эта лиса его как колобка заговорила, а он и рад слушать. Ее надо на чистую воду выводить. Вот тогда ваш сын, может, и поймет, что не враг вы ему, - я лила этот «елей» только для того, чтобы Осип увидел выход из положения. Но понимала уже, что воспитывать этого хама надо было, когда он поперек лавки лежал. Сейчас же нам стоило позаботиться о том, чтобы сынок зла какого не натворил.