Лёд и карамель

Глава 9

АНЯ

Какой черт дернул меня за язык, когда я сказала Остину: «Дружба вполне бы устроила меня». Серьезно? Дружба с огромным татуированным спортсменом? Это просто смешно.

Разговоры с Эби в какой-то степени вернули мне веру в лучшее. Я знала все свои проблемы и чудаковатости. Да, я сознательно выстроила стену вокруг своего сердца, чтобы оно ни в коем случае не привязалось к кому-то и не треснуло в самый неожиданный момент. Мне было страшно снова разочароваться, снова остаться преданной. И это, безусловно, никуда не годилось. Я отлично понимала, что мне нужно бороться с этим, но следовало признать, что делать это было сложно в том состоянии, в котором я находилась из-за придурка Чейза. Я постоянно была напряжена, хмурилась и довела себя до постоянных болей в шее и плечах. Казалось, все мое тело было зажато. И как в таком состоянии думать о зарождающейся влюбленности к бородатому райдеру?

Нет, Остин частенько крутился в моих мыслях, но пока что наше общение складывалось в основном из сообщений в соцсети и редких звонков. Мы оба были чудовищно заняты. Он – бесконечными выматывающими тренировками, я – работой, учебой и занятиями с Максом. Изначально я намеренно нагрузила себя так сильно, чтобы не впадать в уныние и не трястись от страха из-за нападок Фергюсона. И в целом, подобное расписание вполне меня устраивало. Но в нем совершенно не было времени на личную жизнь. Потому что до недавнего времени я считала, что в этом последнем году в Канаде я отлично обойдусь и без нее. Ну, либо заведу какую-то короткую интрижку. Но Остин Трент явно не был тем, с кем мне бы хотелось провести ночь. Одна ночь с ним – это слишком мало…

Купив по дороге в бар «Олдер-Бей» кофе навынос, я села в «хонду», убрала сумку на соседнее сиденье и… пролила на свою рубашку горячий напиток.

– Да чтоб тебя! – взвыла я и оттянула ткань, но все было тщетно.

Я промокла насквозь, даже бюстгальтеру досталось. Беспомощно оглядевшись по сторонам, я замерла, кое-что вспомнив. После матча Колтон подарил Эбигейл джерси с его фамилией и номером, а подруга случайно оставила его в моей машине. Глянув на часы, я поняла, что у меня не оставалось иного выбора.

– Эби, могу я надеть джерси Колтона? – взмолилась я, набрав номер подруги. – Я жутко опаздываю на смену, а на моей рубашке свеженькое пятно от капучино.

– Детка, ты же знаешь, мои вещи – твои вещи, – отозвалась Эбигейл. – Могла бы и не спрашивать.

Перебравшись на заднее сиденье, где были затонированны стекла, я быстренько избавилась от рубашки и лифчика, а потом натянула джерси Колтона на голое тело. Пришлось подвернуть рукава и смириться с тем, что вещь почти что прикрывала мои колени. Оставалось надеяться, что Квилл – мой босс – не выкажет особенного удивления моим внешним видом. В конце концов, в Канаде обожают хоккей и все, что с ним связано.

Так и вышло. Квилл не то чтобы удивился, а даже одобрил джерси Кола, подняв большой палец вверх. Я встала за стойку, и мой рабочий вечер начался.

В будни посетителей было не очень много, но и сказать, что заведение пустует, я не могла. Квилл уже полностью доверял мне, иногда уезжал по делам, оставляя меня за стойкой одну. Некоторые посетители уже узнавали меня, мы мирно болтали, я отдавала заказы, иногда перебрасывалась парой слов с официантками или поварами. В баре также подавали простые закуски, типа картошки фри, гренок и бургеров.

Когда до конца моей смены оставался час, раздался звонок колокольчика у двери, и в помещение вошел Остин. Его фигура заняла весь дверной проем. Он был одет в серую худи, выглядывающую из-под нее белую футболку и черные спортивные штаны. Каштановые волосы были чуть взъерошены, но мой взгляд метнулся к его лицу, и я невольно присвистнула. Вечная щетина исчезла с его щек и подбородка, от чего Остин показался мне совсем другим человеком.

Стоило ему увидеть меня, как он широко улыбнулся и направился прямиком ко мне широким уверенным шагом. Я протерла барную стойку и тоже улыбнулась, опершись ладонями на деревянную столешницу.

– Кто ты и что сделал с Остином Трентом? – пошутила я, разглядывая гладковыбритое лицо парня.

В серых глазах мне почудилось смущение и даже волнение.

– Не нравится? – спросил он, устроившись на барном стуле.

Парень даже отвел взгляд, как будто боялся услышать ответ. Я подавила смешок и просто ответила:

– Нравится. Тебе идет.

Он тут же поднял голову, встретившись с моим взглядом. Я нервно сглотнула. С моим телом что-то происходило, как только этот парень появлялся поблизости. Да, я пыталась оберегать свое сердце, но все преграды разлетелись к черту, стоило Остину ворваться в мою жизнь. Он говорил, что хочет, чтобы мы были вместе… К сожалению, это «вместе» не могло продлиться дольше нескольких месяцев. Так готова ли я сознательно отдать свое сердце на растерзание этому парню?

Сложив большие ладони в замок и устроив их на стойке, Остин не отрывал от меня взгляда. Я тоже рассматривала его дольше, чем позволяли приличия. Мы буквально зависли в моменте, не обращая внимания на то, что не одни в баре. Я пришла в себя первой.

– Что-то хочешь?

Он кивнул и криво улыбнулся, не сводя глаз с моих губ. Я была почти уверена, что он скажет «тебя», и даже была бы не против, озвучь он это вслух. Но Остин, похоже, побоялся дразнить меня. Что ж, сама виновата…

– Хотел увидеть тебя, – все же признался он.

От этих слов в груди стало тепло, и я почти физически почувствовала, как лед между нами, возникший в первую встречу, начал таять.

– Я рада, что ты пришел. Что будешь пить?

Он попросил безалкогольное пиво, а когда я отдала ему заказ, Остин вдруг схватил меня за руку и спросил:

– Что это на тебе?

Конечно, слепым он не был, и наверняка заметил фамилию Кола и его номер на моей спине.

– Что?.. А-а… Это джерси Колтона, – разгладив на себе вещь, ответила я. – Мы с Эбигейл были на его игре в субботу, и…

– Ясно… – пробормотал Остин и нахмурился.

– Что-то не так? – удивилась я, глядя на то, каким озадаченным он выглядел.

– Да, что-то не так.

***

ОСТИН

Нам с Энн так и не удалось пообщаться. Старичок, сидевший за барной стойкой еще до того, как я приехал в «Олдер-Бей», решил, что сейчас самый подходящий момент рассказать историю своей жизни, и Аня, бросив на меня немного извиняющийся взгляд, повторила его заказ, а затем мыла и натирала бокалы, пока он говорил о своей жене.

Я же все это время не сводил глаз с Ани, одетой в джерси моего друга. В джерси Колтона! Меня аж передернуло, до того неприятно было видеть ее в вещи, с которой у меня ассоциировался друг. Как будто весь ее вид кричал «я – его»! И да, я знал, что он запал на Эби… Но, черт бы все побрал, мне не нравилось, что Энн носила вещь другого парня!

Стоило ее смене закончиться, как я взял ее за руку, и мы вместе вышли из уже осточертевшего мне бара.

– Тебя подвезти? – спросила Энн, одной рукой достав ключи от машины.

Вторую ее ладонь я по-прежнему зажимал в своей, и уже едва справлялся с обрушившимся на меня волнением. И предвкушением…

– Да, поехали.

Машина выехала с парковки, а Аня на миг обернулась ко мне и спросила:

– Почему ты бросил хоккей?

Я видел, что ответ на этот вопрос действительно ее интересовал. Потерев подборок, попытался сформулировать честный ответ:

– Дело в том, что хоккей – командная игра. А я – одиночка.

Аня быстро повернулась ко мне, а меня словно обожгло теплой карамелью ее глаз. И тут я понял, что мои слова прозвучали довольно двусмысленно. Но зато… правдиво.

– Я понял это не сразу. Как и тренер. Но со временем мое отношение к игре прорвалось наружу, и скрывать мои личные потребности и качества уже было невозможно. Я не радовался, если шайбу забивали другие парни из моей команды, а не я. А так не должно быть. Я больше думал о себе и своих вариантах выделиться и отличиться, чем о благополучии команды. Да, я неплохо играл, забивал довольно часто, но со временем моя манера игры становилась все более агрессивной, я психовал, если не получалось реализовать удачный момент, не полагался на других, не давал парням забить, хотя их положение на льду могло быть выгоднее моего. Я не командный игрок. Я сам за себя, и в айс-кроссе это проявилось так явно, что я будто прозрел. Именно этот вид спорта увлек меня на тысячу процентов. Я отвечаю только за себя, все косяки и промахи – только мои, все победы тоже. И в айс-кроссе больше драйва, больше жизни и эмоций. Это свобода, это скорость и это простор, где райдеры не ограничены хоккейной ареной.

– На самом деле я мало что знала об этом виде спорта, – задумчиво произнесла Аня. – Но немного почитала о нем, когда узнала, чем ты занимаешься. Было бы интересно посмотреть на соревнования вживую.

– Я приглашу тебя. Обязательно. Но это будет зимой.

– Договорились, – улыбнулась она, и машина плавно затормозила. – Приехали.

Я кивнул, взглянув в окно.

– Идем, – позвал я, отстегивая и свой, и ее ремень безопасности.

– Куда? – не поняла она.

– Ко мне, конечно. Идем, Аня. Мы никак не можем остаться вдвоем, и я не собираюсь тебя отпускать. И плевать, что уже поздно. Давай проведем этот вечер вместе.

Аня замерла, и я видел, что в этот момент она решается на что-то. Наконец, облизав губы, она кивнула и вышла из машины. Я выдохнул и быстро захлопнул дверь, а спустя минуту мы уже вошли в нашу с Колом квартиру. Я понятия не имел, где шлялся друг, но дома его не было, что вполне меня устроило. Мы с Энн наконец только вдвоем.

Она стояла в прихожей в этом дурацком огромном джерси Колтона, и я больше не мог это выносить.

Мои ладони легли на ее бедра, а потом поднялись выше, пробираясь под джерси, и остановились на ее талии. Аня не отстранилась, не возмутилась и не оттолкнула меня. Ее ладони коснулись моих рук, и кожа покрылась мурашками от этого простого прикосновения. Никогда не думал, что это может так завести меня. Наверное, все дело в том, кто касается… И если это кто-то особенный, то тело ответит до боли приятными импульсами.

– Сними это. – Мой голос звучал хрипло, а дыхание сбилось. Я прижался своим лбом к ее и вдыхал аромат ее кожи. – Не хочу, чтобы ты носила вещи другого парня.

Я на миг закрыл глаза. Внутри уже все горело от желания обладать ей, защищать ее, сделать своей.

– Остин…

Я наклонился ниже и не позволил ей договорить. Наши губы встретились. Наконец-то… Да. Да. Да! Я так часто представлял этот момент, но действительность оказалась куда лучше, потому что я мог чувствовать ее вкус, я мог облизывать ее губы и прикусывать их зубами, я мог слышать ее сдавленные стоны.

– Сладкая… Какая же ты сладкая, Аня, – шептал я, наслаждаясь ее карамельным вкусом. Как от этого отказаться? Я не мог, не понимал.

Подхватив ее под бедра, я открыл дверь в свою спальню, вошел внутрь и быстро захлопнул ее. Перевел взгляд на Аню, и что-то внутри оборвалось. Она смотрела на меня со смесью доверия, предвкушения и желания. И я вдруг понял, что ни за что не хочу ее подвести. Ни в чем. Но стоило ли тогда нам заходить дальше? Ведь в том, что я ее подведу, что не смогу быть честным с ней, я был уверен. Она не заслуживала этого. Не заслуживала меня – человека с горой проблем за плечами и сломанной жизнью.

Все эти мысли заняли всего лишь пару секунд, в течение которых я пожирал глазами ее распухшие от наших поцелуев губы и огромные глаза цвета теплой карамели.

Аня вдруг отвернулась и сняла с себя джерси, оставшись… Проклятье. На ней не было лифчика. Я сделал несколько шагов вперед и замер за ее спиной. Мне нравилось, каким быстрым стало ее дыхание. Я сам едва мог дышать, ощущая, как в груди что-то щемит от вида ее беззащитной спины, от фарфоровой кожи и тепла ее тела.

Мои ладони как-то сами собой обхватили ее грудь, и я застонал сквозь зубы, почувствовав ее желанную тяжесть. Аня прерывисто выдохнула и на мгновение ее ягодицы прижались к моему паху. Я едва не лишился рассудка.

– Аня…

Я касался пальцами ее затвердевших сосков, рисовал круги вокруг них, целовал ее шею. Меня уже трясло от желания, и я прижался к ней всем телом, чтобы она поняла, как сильно она нужна мне. Как сильно я хочу в нее.

Стук входной двери и громкие голоса в прихожей стали для нас сродни ведру холодной воды, которой нас внезапно окатили. Аня отошла на пару шагов в сторону и прикрыла грудь ладонями. Облизнув губы, она шепотом спросила:

– Кто там?

Я сдавленно выругался и ответил, прислушавшись:

– Кол и, кажется, Джимми. Должно быть, он сегодня ночует у нас.

– О… Я тогда, пожалуй, пойду, – чуть смущенно улыбнулась Аня и схватилась за джерси Колтона, но я быстро отбросил вещь на пол.

Аня подарила мне удивленный взгляд, а я метнулся к шкафу и вытащил джерси изумрудного цвета с красными цифрами и надписью. Протянул Ане, и она развернула его, повернувшись ко мне спиной. Я тяжело выдохнул и потер шею ладонью.

– Мне нравится твоя фамилия, – внезапно сказала Аня, обернувшись ко мне.

На задней стороне джерси были вышиты цифры «55» и моя фамилия – Трент.

– Теперь будешь носить ее, – сказал я и только тогда понял, что сморозил. – В смысле на себе… то есть джерси.

Энн отвела взгляд и прикусила нижнюю губу. У меня отчего-то задрожали пальцы. Это прозвучало… Черт, это прозвучало горячо. Мне одному так показалось?

Аня быстро надела джерси и обернулась ко мне.

– Я пойду, – улыбнувшись, сказала она, на пару секунд коснувшись ладонью моей груди. – Ой, только заберу джерси Колтона!

– Энн, – укоризненно начал я, но она перебила, усмехнувшись:

– Эбигейл меня убьет, это ведь ее подарок от Колтона, но она случайно оставила джерси в моей машине. Сегодня я облилась кофе, а заехать домой и переодеться не успела, поэтому пришлось одолжить ее презент. Мне вернуть джерси в следующий раз, когда мы увидимся?

– Нет. Теперь эта вещь твоя.

«Как и весь я, судя по всему» …

– Спасибо, – улыбнулась Аня.

– Нет, так не пойдет, – выдохнул я и притянул ее к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать.

Я отчего-то не мог вспомнить, как было с другими девчонками, будто мне стерли память, но мне казалось, что Аня целуется как богиня.

«Все дело в том, с кем целуешься», – подсказал внутренний голос. С нужным человеком все ощущается в тысячу раз острее и слаще.

Мои руки снова скользили по ее телу, и поцелуй уже больше походил на секс, но шум за дверью не позволил нам с Аней окончательно потерять голову. Кол додумался треснуть по моей двери кулаком, громко выкрикнув мое имя, и Аня отстранилась, поправляя волосы.

Я с неохотой открыл дверь, вышел в прихожую, следом выпустив и Аню. Она быстро надела туфли, но тут из кухни выглянул рыжий Джимми и радостно пропел:

– Попались, голубки.

– Голубки? – услышал я удивленный голос Колтона, затем что-то грохнуло, и друг вылетел из кухни, от любопытства вытянув шею.

– Привет, Кол! – помахала ему Аня. – Джимми…

– Привет, красивая, – ухмыльнулся рыжий, скрестив руки на груди.

Мне не понравился его оценивающий взгляд.

– Погодите-ка, – с ошалевшим видом пробормотал Колтон, не очень вежливо тыча пальцем то в меня, то в Энн. – Ты в его джерси? Серьезно?! Энн! Что это значит, ребята? Вы типа вместе? Вы только что вышли из комнаты Остина! При этом уже почти полночь, у тебя губы как запрещающий сигнал светофора и…

Аня прижала кончики пальцев к губам, а я разозлился и прорычал:

– Заткнись, Кол!

– Сам заглохни! И ты в его джерси, Энн!

– Разве это что-то значит? – проворчал Джимми, а сам то и дело бросал на Аню слишком долгие взгляды. Мне это осточертело.

– Да, значит. Всё, вопросы кончились? Кол, подними челюсть с пола, а ты Джим, завязывай пялиться на Энн.

– Я рад за вас, ребята. Честно! – отчего-то обрадовался Кол. – Наконец-то можно ходить на двойные свидания! Энн, я так счастлив, что ты простила моего непутевого друга, а еще я рад, что ты, Ос, все же не гребаный расист.

– Я тебя прикончу, – рыкнул я, теряя терпение.

– Идем, проводишь меня до машины, – засмеялась Аня, схватив меня за руку.