Лёд и карамель

Глава 17

АНЯ

– Я скоро приеду, – шепнул Остин, прижимая меня к себе.

Рано утром он отвез меня на вокзал, потому что вечером мне уже нужно было выходить на смену в бар «Олдер-Бей». Квилл наверняка скучал без меня и разрывался на несколько маленьких Квиллов, чтобы успеть обслужить всех гостей.

– Я очень хочу поехать с тобой.

– Все в порядке, – улыбнулась я. – Мне некогда будет скучать, придется поработать в баре без выходных до конца каникул.

– Я на связи каждый день, – предупредил Остин. – И каждый вечер, когда будешь заканчивать смену, обязательно звони мне. Я должен быть уверен, что ты добираешься до дома в целости и сохранности.

– Скоро увидимся, – шепнула я, целуя его на прощание. – Передай от меня привет Лео, когда он проснется.

– Обязательно. Люблю тебя, Аня.

Серые глаза неотрывно смотрели в мои, словно надеясь, что с моих губ сорвутся такие же или похожие слова. Улыбнулась сквозь слезы и провела ладонью по вихрастым волосам на его затылке.

– Я люблю тебя, Остин.

Новый год я встретила в баре, в компании Квилла, Тома – еще одного бармена – и толпы подвыпивших гостей. Было шумно, весело и очень непросто. К трем часам ночи у меня буквально отваливались руки, ведь за эту смену я смешала неимоверное количество коктейлей и наполнила элем парочку десятков бокалов. Когда уехала домой, то скинула Остину смс-ку о том, что все в порядке. Они отметили Новый год все вместе в своем доме. Об этом я узнала, когда смогла сделать короткий звонок Остину во время небольшого перерыва. Поговорила я и с мамой. Но разговор оставил тяжесть на душе, хотя мы обменялись взаимными пожеланиями счастья. Мамин голос показался мне слишком уж возбужденным, неестественным. Так бывает, если переберешь с алкоголем. Сама я такого не испытывала, но не раз замечала, когда жила вдвоем с мамой в Чикаго. Проблемы с алкоголем начались у нее после того, как отец ушел из семьи. Кстати, меня он так и не поздравил, а я отправила ему смс-ку, уверенная, что он ее не увидит.

На следующий день я встретилась с Эбигейл в кофейне неподалеку от колледжа. Мы не виделись уже больше недели и собирались обсудить все на свете. Однако стоило мне заметить ее затравленный взгляд, как я мгновенно напряглась.

– Что-то случилось?

Эби потеребила волосы и тихо произнесла:

– Я изменила Колтону.

От шока я отшатнулась, впечатываясь лопатками в спинку стула.

– Что? Нет, Эбигейл… Ты не могла!

Подруга уставилась на меня умоляюще, а я схватилась за голову.

– Мне и самой дерьмово, Энн. Я не знаю, как это получилось… Колтон мне очень нравится! Это правда.

– Видимо, не очень, – только и смогла выдавить я.

Эби подалась ближе ко мне и быстро заговорила:

– Мне жаль, Энн! Не знаю, зачем я это сделала. Это случилось еще до Рождества.

– С кем ты изменила ему? Я его знаю?

– В том и дело… Это Джимми.

– Рыжий? – едва не рухнув со стула, ахнула я. – Но они ведь с Колом приятели! Они играют в одной команде… Эби!!

– Знаю, – простонала она. Приглядевшись, я поняла, что подруга и правда не на шутку взволнована. Похоже, она уже и сама пожалела о той глупости, которую совершила. – Боже мой, я каждый день как на иголках… Джимми может в любой момент рассказать об этом Колтону. Я не переживу этого позора.

– Раньше надо было думать, – процедила я.

Глаза Эби увлажнились, и она шмыгнула носом. Я тяжело вздохнула.

– Просто скажи – зачем?

– Ты серьезно спрашиваешь, Энн? Просто так! Потому что мы выпили, а Колтон уехал на помощь к однокурснику, тот сломал ногу. А мы с Джимми остались вдвоем, он поехал меня провожать… И вот.

– Проводил, – не удержалась я и выругалась.

– Утром он сказал, что Колтон от него ничего не узнает, но как я могу ему верить?

– А может быть, тебе расстаться с Колом? – прямо спросила я, потому что мне было чертовски его жаль. Колтон казался мне замечательным человеком и не заслуживал такого отношения… Он сам говорил мне, что больше всего ценит верность. А Эби уже предала его ради секундного удовольствия. Как бы я ни любила подругу, но Колтону желала встретить кого-то получше.

Как-то само собой вспомнилось, как после игры Кол, одетый в экипировку вратаря, весь какой-то несуразно большой, похожий на робота, сложил из пальцев сердце для Эбигейл. Мне вдруг стало так плохо, будто Эби предала не только Колтона, но и меня. Мою веру в людей и честность.

– Не хочу, Энн, – всхлипнула она, теребя в пальцах салфетку. – Он нравится мне. Очень. Колтон милый. С ним весело и комфортно. Мне даже кажется, что я влюбилась в него. Как я могу от него отказаться?

Я фыркнула и покачала головой.

– Что мне делать, Энн? – в отчаянии прошептала она. – Я в постоянном напряжении, вздрагиваю от каждого его звонка, боюсь услышать разочарование в его голосе!

– Подумай, правда ли ты хочешь быть с ним, – тихо ответила я. – Но даже если это и правда так, мне кажется, что как раньше все равно уже не будет.

На улицах Ванкувера уже давно сгустились сумерки, а в баре негромко играл альтернативный рок, который, как я знала, очень любил Остин. Вернувшись из подсобки, куда уходила на пару секунд за лаймом, я навела порядок на своем рабочем месте, тихонько напевая хорошо известный мне трек. Владелец «Олдер-Бей» дал мне полный карт-бланш на выбор музыкального сопровождения этого вечера.

– Колтон, – улыбнулась я, наконец заметив, кто занял высокий стул у барной стойки. Жители Ванкувера в эти праздничные дни с удовольствием перемещались из бара в бар, не обделяя вниманием и заведение Квилла. – Рада тебя видеть. Ты один?

Друг Остина надел кепку козырьком назад и подмигнул мне. Но показалось, что в его глазах затаилась настороженность.

– Да. Скоро подтянутся и ребята из команды. Хотел немного поболтать с тобой, пока не стало слишком шумно.

– Я только за. Но сначала скажи, чем тебя угостить? Эль?

– Бурбон, пожалуйста.

Я невольно бросила на него взгляд, но он выдавил слабую улыбку.

– Что-то не так? – кашлянув, спросила я.

– Да вроде бы порядок, – пожал плечами Кол. – Просто давно с Эби не виделись. Думал, она поживет у меня, пока Ос в отъезде, но… что-то не срослось.

– О… Да, очень жаль, – кивнула я, отводя взгляд, но спустя пару секунд поставила перед ним рокс с напитком насыщенного янтарного оттенка. – Насколько я знаю, она взяла несколько вечерних смен в кафе. Платят в праздники больше, а деньги для нее не лишние…

– Понимаю, Энн. Но… Вот вы с Остином, к примеру, говорили о том, что ждет вас дальше?

Я потеребила кончик высокого хвоста и вздохнула.

– Нет. Не говорили. Ты ведь знаешь о Лео?

– Естественно. Прикольный мальчуган, – подмигнул Колтон. – Ос звонил мне, делился впечатлениями от ваших совместных выходных. Судя по голосу, мой друг наконец счастлив.

Я смущенно опустила глаза и машинально протерла стойку.

– Знаешь, Энн. В нашем возрасте сложно решиться на что-то глобальное, – вдруг произнес Колтон, покрутив в пальцах рокс. – Я хочу продолжить профессионально играть в хоккей. Это моя страсть, вся моя жизнь. Но, возможно, мне придется переехать. Или в другой город, или даже в другую страну. Я бы хотел позвать с собой Эбигейл. Но что я могу ей предложить? У меня ни денег, ни контракта, ни своего дома. Ничего. Все, что я могу предложить ей, – это я сам. И я боюсь узнать, что этого ей будет недостаточно для счастья.

Мы с Колтоном понимающе переглянулись. Он прав. Вроде бы вся жизнь впереди, но она пока еще такая неясная, не оформившаяся, не наполнена комфортом и спокойствием там, где нужно. И это, наверное, неплохо. Через это проходят все. Но как звать в эту жизнь другого, когда сам не знаешь, что может случиться?

– У нас игра в начале января, – помолчав немного, сказал Колтон. – Придешь?

– С удовольствием.

Заиграла одна из моих любимых песен Hippie Sabotage ‘Devil Eyes’. Колокольчик у двери звякнул, и я посмотрела на вошедших, продолжая пританцовывать. Однако в следующий миг все веселье покинуло меня. В «Олдер-Бей» пожаловал Джимми в компании еще троих парней из команды Колтона. Рыжий бросил на Кола короткий взгляд, в котором читалось превосходство и насмешка, и я на миг скривилась. В затылке закололо, а к щекам вроде бы прилил жар. Мне стало физически больно за лучшего друга Остина. Но я просто не могла открыть ему глаза на предательство приятеля и любимой девушки. Язык не поворачивался произнести ужасные слова, а затем увидеть растерянность, непонимание и разочарование в его глазах.

***

ОСТИН

Мы с Лео поднимались на второй этаж, когда вдруг услышали приглушенные голоса.

Итон и мама.

Брат редко разговаривал. В основном с матерью или отцом, со мной – не считал нужным. Впрочем, летом мы с ним все же перебрасывались некоторыми фразами, когда помогали отцу в конюшнях. Иногда он спрашивал про хоккей, но ограничивался всего парой вопросов. А теперь я замер от того, что в его голосе явственно слышалось волнение. Но о чем он говорил? Отлично понимая, что если Итон заметит меня, то снова замкнется в себе, я присел на корточки рядом с Лео и приложил палец к губам. Сын улыбнулся и прикрыл рот ладошкой, радуясь тому, что мы творили какую-то шалость.

– Милый, почему ты не спросишь об этом у Остина? – услышал я мамин голос.

– Я спросил у тебя. Ты можешь ответить?

– Нет, не могу, сынок. Но в любом случае, если Энн и вернется, то только в середине лета, не раньше. Могу теперь я задать тебе вопрос? – ласково спросила мама. Ответа Итона я не слышал. Может, он просто кивнул, а может, молча смотрел на маму, раз до сих пор не ушел к себе. – Энн пришлась тебе по душе?

Брат молчал. Я не сразу понял, что сердце гулко заколотилось в груди. От возмущения и шока.

– Спокойной ночи, – наконец произнес Итон, а следом раздались его тяжелые шаги по деревянному полу.

Я опустил взгляд на Лео. Он заснул на моих руках, пока я подслушивал. Мама сделала шаг к лестнице и вздрогнула, заметив меня, сидящего на ступеньке.

– Остин… Боже мой, Лео уже спит? Утомился за день, бедняжка. Отнеси его в кровать. Он проспит до утра.

– Мама, – позвал я, поднявшись на ноги. – Что спрашивал Итон?

Ее глаза забегали, и она затеребила пальцами шнурок на домашних штанах. Вздохнув, мама погладила меня по спине и ответила:

– Всего лишь интересовался тем, когда вы еще раз приедете к нам.

– Что. Он. Спросил? Слово в слово, мама.

– Вернется ли Энн в Ревелсток, – сказала она и грустно улыбнулась.

– Вот засранец. Мам! Он запал на мою девушку? – рыкнул я, забыв о том, что Лео уже спит.

– Т-ш! Остин, не нужно воспринимать это близко к сердцу. Итон совершенно безобидный. Я рада, что Энн… не вызвала у него отторжение, как это было с другими твоими девушками.

– Я ни разу никого не приводил в наш дом, – возмутился я. – Ну, может, в школе… Но это не считается.

Мама закатила глаза.

– Помнишь, как реагировал Итон?

– Он не выходил из своей комнаты, если кто-то из посторонних был дома.

– Вот именно. Помнишь ту девочку с жутким начесом, которая некоторое время приходила к тебе? Итон говорил, что у нее дурной взгляд и велел не пускать ее на порог.

– Это же Итон, мам, – закатил я глаза. – Нормальный у нее был взгляд… А вот характер дрянной.

– А другая? Мэгги, кажется? Твой брат не мог выносить ее голос и запах.

– Да что могло быть не так с ее голосом?! А парфюм… Возможно, он оказался слегка резковат. Вот и все.

– Он открывал все окна в доме, чтобы и намека на этот запах не оставалось. Напомню, что тогда была зима, и мы едва не выстудили дом.

– Мам, ты серьезно все это говоришь? – простонал я. – Итон неадекватен.

– Остин! – Мама бросила на меня укоризненный взгляд. – Твой брат очень чуткий человек. Я все это говорю к тому, что Энн он принял на удивление благосклонно. Это ли не чудо! Теперь он не ограничивает себя четырьмя стенами. Я безумно рада, что круг его общения может расшириться, если… если вы с Энн будете вместе. Не думай о брате плохо. Он добряк каких поискать.

– Он уже взрослый мужик, мама, – скривился я. – Не считай его невинным ангелочком.

– Остин, – мама прикоснулась к моей щеке, – не ревнуй Энн к Итону. Твой брат все отлично понимает. Лишь позволь ему общаться с ней. Ему это нужно. Это может сделать его счастливее. К тому же… Если нас с отцом не станет, у него на всем свете останетесь только вы с Лео. И Энн.

Я не нашелся, что ответить, но сердце, словно протестуя, заколотилось о грудную клетку.