Лёд и карамель

Глава 11

ОСТИН

Макс приканчивал уже четвертый сет шотов с немалым градусом и расслабленно улыбался, облокотившись локтями о барную стойку.

С сетами я покончил и делал вид, что потягиваю бренди. Напиваться я точно не планировал, завтра утром у меня по расписанию адская тренировка со Стивенсоном – моим суровым тренером. И последнее, чего я бы хотел, – это притащиться на нее с гудящей головой.

Однако мне было жизненно необходимо пообщаться с Максом до того, как он снова начнет лапать Аню на тренировках и лезть к ней с поцелуями. Стоило вспомнить эти сцены, как в висках застучала кровь, а кулак сжался сам собой. И почему наше знакомство с Энн началось с того, что я неизменно спасаю ее от чего-нибудь? То от самого себя, то от слишком любвеобильного тренера, то от того, кто оставил синяки на ее теле… Но об этом позже.

– Значит, у вас с Энн все серьезно? – повторил Макс мои слова и побарабанил пальцами по столешнице.

Я кивнул. Разговор с этим парнем назревал уже давно, и хоть я не был уверен в том, что мы с Аней сможем быть вместе, я все равно собирался объяснить Максу, что подобное поведение на тренировках недопустимо, и плевать, что они с Энн раньше встречались и остались в хороших отношениях. Да, я собирался лезть не в свое дело, но это ни капли меня не волновало. Когда нужно, я мог становиться непрошибаемым наглецом и занозой в заднице.

– И я настоятельно рекомендую тебе перестать лапать мою девушку. Держи дистанцию, Макс.

Он окинул меня оценивающим взглядом, а затем уставился на собственное отражение в зеркале за спиной бармена. Мой кулак снова сжался. Неужели решить все мирным путем не получится? Сейчас парень явно сравнивал меня с собой, и хрен его знает, что за мысли крутились в этой светловолосой голове.

– Энн не ищет серьезных отношений, – внезапно заявил Макс, снова повернувшись ко мне лицом. Я слегка приподнял бровь и покрутил бокал в пальцах. – Она может убеждать тебя в этом. Но это неправда. Ей нужен близкий человек рядом.

Моя бровь поползла еще выше, и вот теперь я с интересом уставился на Макса. Он вздохнул и потер щеку ладонью.

– Она отпадная, Ос. Во всем. В общении, в дружбе, в сексе.

Тяжелый взгляд, который я бросил на Макса, вынудил того поежиться. Я не собирался разговаривать с ним о том, что когда-то происходило у них в постели. В середине груди вдруг что-то засвербело, и мне стало неуютно. Кажется, впервые в жизни я испытывал ревность.

– Она очень ранимая, – продолжил Макс, нахмурившись. Его язык чуть заплетался, что намекало на явный перебор с алкоголем. Придется позаботиться о том, чтобы этот красавчик с железными кулаками в целости добрался до дома. – Ее нужно оберегать, Ос. И если ты не можешь этого сделать, то лучше катись к черту прямо сейчас. Я не хочу, чтобы ты разбил ей сердце.

– С чего бы это?

– Да все знают, что ты вообще не ищешь отношений, – закатил глаза Макс. – Я ни разу не видел тебя с девушкой. Нет, те девицы, которых ты цепляешь в клубах и барах не в счет, приятель. Ты понимаешь, о чем я толкую. Это просто тренажеры для разрядки. Но Энн не из них. Ты не можешь просто потрахаться с ней и свалить как ни в чем не бывало. Я лично набью тебе морду, если ты так поступишь с ней. А бить я умею очень хорошо.

– Я знаю, – пробормотал я.

– И мне насрать, что ты здоровый хоккеист, – ткнув в меня пальцем и прищурившись, процедил Макс, входя во вкус. – Бывший хоккеист.

– С чего это ты так беспокоишься о ней? – начиная терять терпение, спросил я.

Он осекся и некоторое время буравил меня взглядом, а потом отвел его, и я все понял.

Вот же хрень собачья! Значит, все это время он не просто дурачился с Энн и делал вид, что подкатывает к бывшей. Он и правда хотел снова сойтись с ней. Дерьмо. Оказывается, я сильно ошибся на счет Макса. Жжение в груди стало сильнее, и я заерзал на стуле, борясь с желанием двинуть ему в челюсть и взвыть от раздражения.

– Я не нужен ей, – вдруг заявил Макс и криво усмехнулся, но в его глазах мне почудилась тоска. Это взбесило меня еще сильнее, и я едва держал себя в руках. – Если бы она дала мне хоть крошечный шанс, поверь, я бы его не упустил. Но я ничего не значу для нее. Нет, как друг – возможно. Она правда ценит нашу дружбу. Но не более.

Он хлопнул меня по плечу и развел руками, а в моей голове сам собой сложился план. Возможно, не зря я решил побеседовать с Максом по душам.

***

АНЯ

Арена, где проходил хоккейный матч между двумя любительским командами, оказалась небольшой. Зрителей было совсем немного, должно быть, лишь друзья и родственники игроков. Эбигейл не смогла пойти со мной, поэтому я заняла одно местечко в пустующем втором ряду, надела на кофту джерси Остина, и приготовилась ждать выхода игроков.

Стоило ему ступить на лед, как от моего затылка к пояснице пробежал табун мурашек. Во всей этой хоккейной экипировке Остин выглядел невероятно сексуально и мужественно, хотя и без нее очень нравился мне. Пока шла раскатка, он то и дело оглядывался, а я даже на время перестала дышать, когда поняла, что он искал взглядом меня. Ему было важно, чтобы я пришла сегодня… В груди вдруг стало щекотно. И когда наши взгляды наконец пересеклись, я увидела, как загорелись его глаза, а на губах появилась искренняя улыбка. В тот момент он казался мне самым красивым парнем во вселенной. Моим парнем…

Я до сих пор не могла свыкнуться с этой мыслью. Возможно, дело было в том, что за прошедшую неделю мы виделись всего два раза, но оба эти раза он оставался у меня до утра, и, если говорить честно, то половину из этих ночей мы посвящали вовсе не сну. И я ничего не имела против.

Наверное, если бы мы не сближались, если бы больше не виделись, я бы смогла забыть об Остине, но слова Эбигейл возымели действие, и я сознательно открыла ему свое сердце и не позволяла себе думать о том, что рано или поздно нам придется расстаться. Возможно, так оно и будет, но сейчас рядом с ним я чувствовала себя счастливой, окрыленной и любимой. И хотя бы ради этих ощущений мне стоило твердым шагом войти в свои страхи.

А тем временем игра уже шла полным ходом, и я не могла не заметить, насколько более энергичным и вовлеченным был Остин по сравнению с другими парнями. Безусловно, все старались и пытались принести победу своей команде, но Остин Трент буквально летал по льду, развивая невероятную скорость. Он не обращал внимания на толчки от защитников другой команды, не концентрировался на получаемых ударах, когда его тело впечатывали в защитное стекло. Его взгляд был прикован к шайбе и воротам. Остин полностью отдался игре, забив во втором периоде две шайбы, а в третьем еще одну. Меня переполнял восторг. Я взволнованно ерзала на сидении, хлопала и улыбалась самой широкой и счастливой улыбкой за последнее время.

Команда Остина победила, но игроки не спешили скрыться в раздевалке. Многие парни подъезжали к бортикам и болтали с друзьями, а Остин снял шлем, перчатки, оставил клюшку и подъехал к тому месту, где сидела я. Спустившись со своего ряда вниз, к арене, я остановилась напротив улыбающегося Остина. Его темные волосы намокли, по вискам стекали капельки пота, а грудь заметно вздымалась и опадала от тяжелого дыхания.

Нас разделяло стекло, и, судя по досаде, мелькнувшей во взгляде Остина, его это не устраивало.

– Иди ко мне, – хрипловатым голосом произнес он, и спустя минуту уже подхватил меня за талию и осторожно поставил на лед.

Мы держались за руки, и Остин целовал меня с такой нежностью, что мое сердце просто распирало от любви, и даже дышать стало сложно.

– Как тебе игра? – спросил он, устроив ладони на моей талии.

– Мне безумно понравилось. Знаешь, все парни, которые сегодня выходили на лед, правда большие молодцы, но ты отличаешься, Остин. Жаль, что ты решил бросить профессиональный хоккей.

– Ты не будешь жалеть, когда увидишь меня на треке, – хмыкнул он. – Зимой начнутся соревнования по айс-кроссу, и я хочу, чтобы ты ездила со мной, Энн. А пока что мы поедем к тебе. Я надеюсь, ты не против?

Я фыркнула и тут же загадочно улыбнулась.

– Вовсе нет. Я ведь собиралась как следует поздравить тебя с победой.

Серые глаза как будто стали темнее, когда Остин перевел взгляд на мои губы и сглотнул. Он явно понял, что я имела в виду.

И когда мы вошли в мою квартиру, самообладание помахало мне ручкой, и я позволила себе быть безрассудной этой ночью. Я чувствовала желание Остина, замечала его тяжелый, голодный взгляд на моем теле, и от этого мышцы внизу живота сладко заныли в предвкушении наслаждения.

Мне до дрожи хотелось доставить ему удовольствие, почувствовать свою власть над ним и его эмоциями, и потому я опустилась перед ним на колени, глядя снизу-вверх.

– Аня, – простонал Остин, прислонившись спиной к стене и на миг прикрыв глаза. – Черт, это просто невыносимо… Как же я тебя хочу…

Он снял футболку, а я помогла избавиться от штанов и боксеров, провела ладонями по его мощным, тренированным бедрам, замечая с улыбкой, как кожа Остина покрывается мурашками от моих прикосновений. Я поцеловала низ его живота, удовлетворенно отметив, как сильно участилось дыхание Остина. Его ладонь легла на мой затылок, а из горла вырвался сдавленный стон. И это я еще даже не приступила к основному делу. Поцелуи спускались ниже, а его пресс под моими ладонями то и дело каменел, как будто Остин уже был на грани.

– Аня, – хрипло повторил он, и по нетерпению в его голосе я поняла, что Остин едва сдерживается. Но готова была поспорить, эта сладкая пытка чертовски ему нравилась.

Когда мои губы сомкнулись на головке, все его тело прошила дрожь. Мне хотелось немного его подразнить, и я неторопливо ласкала его губами и языком, но в какой-то момент Остин издал сдавленный стон и потянул меня наверх, впиваясь губами в мою шею, оставляя засосы, крепко вжимая мое тело в его.

– Ты с ума меня сводишь, Аня, – шепнул он, подхватил меня на руки и быстро опустил на постель.

Сорвав с меня джинсы и кофту, Остин быстро раскатал презерватив по члену, оттянул трусики в сторону и вошел в меня одним толчком.

– Да! – не удержалась я от всхлипа, и это стало для Остина сигналом.

В ту ночь мы с ним и правда сошли с ума, лишившись остатков какого бы то ни было стеснения, которое еще могло оставаться между нами. Никогда раньше я не позволяла себе так открыться мужчине. Я полностью доверила Остину и свое тело, и свою душу, отчего-то чувствуя, что он ни за что не сделает мне больно.

***

ОСТИН

– Родители часто тебя навещают?

Я сразу понял, что мой вопрос мигом испортил Ане настроение.

Только что мы весело болтали о прошедшей игре, прижавшись друг к другу, и вот она уже растерянно отвела взгляд, и даже ее тело словно напряглось.

– Нет, нечасто, – наконец ответила она и принялась теребить браслет на левом запястье.

– Хмм… Понятно.

Мне не хотелось давить на нее и забрасывать вопросами. Заставлять кого-то выворачивать передо мной душу наизнанку я точно не имел права. Но желание узнавать о ней что-то новое не ослабевало. Да, я уже выяснил, что Энн почти не пьет алкоголь, разве что иногда может позволить себе пару бокалов белого вина, но при этом она обожает свою работу в баре «Олдер-Бей» и любит смешивать для гостей всевозможные коктейли. Она катается на скейте, но, несмотря на это, боится встать на сноуборд. Аня любит дождливую погоду и книги, предпочтет овощи мясу, не устоит перед сладостями и никогда не пьет кофе. Она самая противоречивая и самая удивительная девушка. По крайней мере для меня.

И хоть мне удалось кое-что узнать о ней, основное она по-прежнему скрывала. Я это видел, чувствовал и даже в какой-то степени понимал ее, но все равно не мог сдержаться, чтобы не спросить. Она так и не призналась, кто оставил синяки на ее теле и разбил ей губу. Аня стойко хранила свой секрет, и я понятия не имел, по какой причине она продолжает выгораживать этого человека.

– Ты рассказывал о том, что твои родители – самые замечательные люди, – вдруг тихо произнесла она, и по ее голосу я понял, что Аня решилась на откровение. Я поцеловал ее в висок и принялся неторопливо чертить пальцами узоры на ее обнаженном плече. – Мои тоже казались мне такими когда-то… Но после переезда в Америку все рухнуло. Наша семья развалилась. Отец начал вытворять такие вещи, от которых я не знала, куда себя деть. Мне было жутко стыдно за него. Однажды он не появлялся дома пять дней, а потом приехал на машине, в которой его ждали две девушки едва ли старше меня.

– Дерьмово, – пробормотал я, не в силах даже представить, чтобы моему отцу пришло в голову творить такую лютую дичь. Он обожал маму всем сердцем.

– Да… Мы с мамой в шоке смотрели, как он забежал домой за вещами, совершенно игнорируя наши вопросы, лишь отмахнулся и крикнул, чтобы мы его не ждали. Знаешь, я сразу поняла, что он был не в себе. Накуренный или под наркотиком. На маму было страшно смотреть. Мы оказались одни в незнакомой стране. Родители были довольно состоятельными людьми, но бизнес отнимал много сил и времени. Папа всегда много трудился, но, должно быть, у него сдали нервы. Он подсел на запрещенные вещества, менял девушек, бросил нас с мамой. Она пыталась справляться с делами, но предательство отца подорвало ее здоровье сильнее, чем я думала…

Аня замолчала и тяжело выдохнула. Я прижал ее крепче к своему телу, остро ощущая, какая она хрупкая и беззащитная. Отчего-то вспомнились ее занятия с Максом, и сердце защемило. Аня пыталась сама постоять за себя, решила учиться драться. Она больше не надеялась на чью-либо помощь из-за предательства родителей. Они бросили ее, и Аня считала, что подобное может повториться и в ее отношениях. Теперь я окончательно понял, почему Эбигейл так защищала подругу. Она искренне полюбила Энн и не хотела, чтобы я причинил ей боль.

Я сглотнул вязкую слюну. От затылка к плечам пробежали колючие мурашки, словно тончайшие иглы. Я не хотел обижать Энн, ни за что. Но если она узнает обо мне правду, то сама же не захочет остаться со мной. А это значило, что я всего лишь откладываю неизбежный конец нашей с ней истории. Но все равно я был не в силах отказаться от нее…

– Мама начала пить, – внезапно продолжила Аня, когда я уже решил, что она сказала мне все, что посчитала нужным. – Много. Я никогда не сталкивалась с таким, потому и не считала это проблемой, думала, что она сможет остановиться. Но этого не случилось. Папа связался с наркотиками, мама с алкоголем. Я кое-как закончила школу, пока мама и отец отрывались за все те годы, когда были образцовой любящей семьей. Мама тоже связалась с парнями моложе ее, приводила их в наш дом. Папа жил в другой квартире, съемной, я там никогда не была. Он оплатил мне колледж в США, а потом отправил сюда. Потому что вернулся в наш дом, ведь уже не мог платить за съемное жилье. Мама к тому времени уже перебралась в Европу. Про меня все как будто забыли. – Я сжал ее ладонь в своей и поцеловал в макушку. – Нет. Родители не приезжают ко мне. Никогда здесь не были. И я даже не рассчитываю на это.

Аня посмотрела мне в глаза и грустно улыбнулась.

– Повезло, что у тебя любящие папа с мамой. Нужно это ценить, Остин.

– Да. Я знаю… – хрипло ответил я, а сам боролся с диким, иррациональным желанием рассказать ей всю правду обо мне сию секунду.