Ложь для генерала дракона

Глава 58

Я чувствовал себя ужасно. Мне совершенно ничего не хотелось, кроме как распутать этот клубок лжи. Но я не знал, с чего начать. Это нужно делать на свежую холодную голову, а у меня внутри бушевала настоящая буря. Лидия Алмерз и Иди Холмс - одна и так же женщина. Готов ли я простить ее? Я искал для нее оправдания, находил и тут же мне становилось невыносимо тоскливо без нее. Я хотел к ней. Я был близок к тому, чтобы сорваться и улететь домой, схватить ее и обнять. Но тут же я вспоминал про бред, про ложь… И словно горечь проникала в глубины сердца. Я честно пытался распутать все это. Но дальше Дома Милосердия дело не шло. Я был в тупике.

- У нее было столько шансов сказать мне правду! - в сердцах произнес я.

- Угу! - послышался ответ старого генерала Моравиа, главы нашей семьи. Он сидел в своем кресле возле камина в окружении горок с золотом, которые бабушка заботливо рассыпала на полу. Казалось, ножки кресла утопали в золотых монетах и украшениях.

- Что значит, а поверил бы я? - спросил я, поднимая взгляд на деда.

- Угу, - произнес старый генерал. Он не снимал перчатки, чтобы не пугать людей чешуей на руках и когтями. Моя прапрапрапра… короче, Ба Эвриклея, заботливо подтачивала ему когти на руках и заказывала новые перчатки, чтобы он мог выйти в свет. Ба Эвриклея полагала, что деду осталось недолго. Еще две - три тысячи лет.

- В нашей семье ценится честность! А она солгала! Устроила это маскарад! Я не знаю, как далеко зашла ее ложь… - произнес я, в отчаянии.

Первую неделю я был ужасно зол. Злость просто рвалась изнутри, а я чувствовал, что правильно сделал, что уехал. В порыве чувств я мог наговорить и наделать глупостей. Вторую неделю я остывал. Это было не просто. Бушующие чувства внутри уступали лишь место нежности, которую я испытывал к Лили. И только сейчас, когда я успокоился, я решил поговорить с главой семьи.

- Что значит, почему я уверен, что это ложь? - спросил я. - Сам посуди, пропавшая могила и…

- Угу! - перебил меня старый Моравиа.

- Почему не проверил? - спросил я, удивляясь деду все больше и больше. - И как ты это видишь?

- Угу! - произнес дед, сурово хмуря брови.

- Я не знаю, что я к ней сейчас чувствую, - признался я. - Я не могу ее забыть, но при этом … но при этом понимаю, что не готов разговаривать с ней… А! Ты уже знаешь про письма? Да, я написал ей несколько писем. Но она ни на одно не ответила. Не удосужилась.

Дед взял со стола письмо, протягивая его мне.

- Угу! - произнес он сурово.

Я посмотрел на конверт, раскрыл его, но тут же узнал почерк. Мне писала Мисс Кэрриган.

- Угу! - указал мне на письмо старик, еще сильнее хмурясь.

- Я уже понял, что пришло сегодня утром. Господин генерал, - прочитал я первую строчку. - В доме все по - прежнему. Мы ждем вашего возвращения. Немного приболел дворецкий, но уже чувствует себя лучше. Во время перестановки, сломали один стул. Так же мы получили ваши письма на имя нашей няни. Но, к сожалению, мы не смогли их отдать. В тот же день, когда вы уехали, она ушла к родственникам и так до сих пор не вернулась. Я уже тревожусь на нашу няню. Я бы отправила кого-то к ней домой, чтобы отнес письма, но, увы, не знаю ее адреса. Не могли бы вы подсказать его, чтобы мы передали ей ваши письма. Надеемся на скорое возвращение вас и нашей драгоценной Лили. С глубочайшим уважением мисс Кэрриган. Пост скриптум. В горах холодно, поэтому позаботьтесь, чтобы Лили не замерзла.

Я прочитал письмо, отдавая его деду, но тот отрицательно покачал головой.

- Как видишь, она сбежала, - заметил я.

- Угу, - кивнул старик Моравиа и осуждающе посмотрел на меня.

- Что значит, и правильно сделала? - удивился я.

- Угу! - ответил старик, а я вспомнила, что Лили все время говорит о няне. Она вспоминает ее каждые десять минут. Нет такого разговора, чтобы в нем не появлялась няня. И каждый раз мне это как ножом по сердцу.

- Что значит, для начала сказать Лили о том, что няня - ее мама? - спросил я. - И как я объясню это Лили? Как я объясню ей, как она попала в Дом Милосердия?

- Угу, - заметил старый генерал.

- Я понимаю, что если выяснится, что она права, то я имею право прийти к ней только с головой того, кто это сделал. Но я не знаю. У меня нет ни одной зацепки. Я уже летал снова в Дом Милосердия, нашел няньку, поговорил с ней. Но она мне повторила то, что говорила раньше. Я пытался разыскать доктора, который принимал роды… Я знаю, как его зовут. Это - единственное, что я сумел выяснить. Ричард Палмерс. Но нигде никаких следов. В столице и окрестностях его точно нет. Если бы я нашел виновного, то это все изменило бы. Я никак не могу проверить ее слова.

- Угу!