Мачо для стервы

Глава 10

Я убираю руку со рта Яны и провожу одним пальцем по ее подбородку, вниз по шее. Пульс учащается, когда я касаюсь ее кожи. Она чуть подается навстречу, сглатывает, затем проводит языком по нижней губе, и, возможно, именно так плохие люди убеждают себя в том, что они не делают ничего плохого, но я уверен, что она хочет меня.

Сейчас я просто... следую инстинкту. Выясняю, что она позволит и чего не позволит. Внимательно следя за любым признаком отказа, я продолжаю путь по ее телу. Она опирается на мою ладонь, когда я скольжу по изгибу ее груди, меня так и тянет остановиться здесь на некоторое время.

Но я все еще немного зол на нее. Я так старался для нее в прошлый раз, а она ничего из этого не оценила?!

Черта с два она получит мое нежное внимание в этот раз.

Вместо этого я нарочито больно зажимаю ее сосок пальцами.

Ее рот раскрывается в беззвучном вздохе. Не в том, который означает “нет” или “остановись”. В том, который говорит “еще”.

Если у меня и остаются какие-то сомнения, то они развеиваются, когда с ее губ срывается тихий шепот:

— Пожалуйста.

Разрешение получено.

Без лишних колебаний моя рука проскальзывает под пояс ее брюк и отодвигает мягкую ткань белья. Она вся мокрая.

Господи, я думал, что не смогу стать еще жестче. Я чертовски ошибался. У меня возникло искушение вытащить свой член и заставить ее поиграть с ним. Но здесь недостаточно места, чтобы сделать это так, как я хотел бы, так, как мне нужно — с крепкой хваткой в волосах и ее широко открытым ртом. Она будет стоять на коленях, и я не смогу увидеть ее лица. Такого допустить нельзя.

Фантазии, точнее, учитывая, как повернулись события, план на будущее — это хорошо, но сейчас меня больше волнует, что я могу с ней сделать, не откладывая.

Она раздвигает ножки, предоставляя мне лучший доступ. Я прекращаю колебаться и прижимаю палец к ее клитору. Он такой набухший, что я представляю, насколько чувствительным он должен быть, как трудно не вскрикнуть, когда я прикасаюсь к ней.

Внезапно я жадно хочу, чтобы она сделала именно это, подала голос. Неважно, что мы стараемся не попасться.

Этот факт только усиливает мое желание.

Я снова трусь о нее, слегка усиливая давление. Когда ее глаза стекленеют и она прикусывает губу, я удваиваю усилия, вытягивая руку так, чтобы можно было толкнуться в нее пальцем.

Это помогает. Она издает едва слышный всхлип, но этого достаточно. Свободной рукой я прижимаю ее рот к изгибу своего плеча и грубо шепчу ей на ее ухо:

— Если ты издашь еще хоть звук, я остановлюсь.

Она мгновенно затихает.

Она реагирует на меня чертовски быстро. Она верит, что я могу остановиться, и отчаянно не хочет, чтобы это произошло.

Она такая хорошая девочка.

Но теперь мне придется мучить Яну еще больше, потому что она такая доверчивая. Ее дыхание сбивается. Я продолжаю ласкать ее до тех пор, пока она не вспотеет, не начнет извиваться и кусать ткань моего пиджака.

Она на грани. Еще один толчок в нужную точку, и я уверен, что она достигнет разрядки. Я не могу решить, что будет жестче — отстраниться сейчас или заставить ее кончить беззвучно.

В ту ночь в отеле она совсем не была тихой. Я не уверен, что она вообще сможет это сделать. Я должен делать все медленно, раз наша главная задача — остаться незамеченными. Так бы поступил любой хороший парень.

Но я не хочу быть хорошим парнем. Больше не хочу. Намотав ее волосы на кулак, я приподнимаю ее голову, чтобы видеть глаза. Затем, погружая свои пальцы глубже в нее, я касаюсь там, где она хочет — где ей нужно — и отправляю ее за грань.

— Шшш, — предупреждающе произношу я, когда ее лицо искажается в самом прекрасном измученном выражении, которое я когда-либо видел. Она трепещет на мне, все ее тело содрогается. Это потрясающе.

Отвлеченно наблюдая за ней, я продолжаю работу. Я безжалостен, даже беспощаден, до тех самых пор, пока она не обмякает в моих руках, ее дыхание не становится прерывистым, а кожа не блестит от пота. Она исчерпала себя.

А я?

Черт, я только начал.