Мачо для стервы

Глава 27

К счастью, она не обращает на это внимания.

— Супергерои? Серьезно? Это ложь. Никому из нормальных людей не нравится эта муть!

— Ты категорически не права, — я разочарованно вздыхаю. Притворяюсь, что она выстрелила мне в сердце — что не так уж далеко от правды. — Нет тебе прощения за то, что ты не уважаешь супергеройские фильмы…

— Они же все одинаковые!

— Ты сейчас договоришься и снимешь две вещи в качестве штрафа.

Она весело хихикает. Я уже говорил, насколько мне нравится этот звук?

— Ты не можешь менять правила на ходу. Я сниму что-нибудь одно.

— Белье, надеюсь, — могу позволить себе показаться нетерпеливым, я не гордый.

— Я сниму майку.

— Сойдет.

Она оглядывается по сторонам. На дороге есть другие машины, солнце светит в окна. Я готов поспорить, что она вот-вот струсит.

Но она удивляет меня, когда снимает с себя майку и бросает ее за спину, оставаясь в белом лифчике и трусиках.

Я сейчас так возбужден, что это даже не смешно.

— Не тормози, ладно?

— Хорошо, — я тут же нажимаю на тормоза. — Эта игра скоро выйдет из-под контроля, — если уже не вышла. Я снова пытаюсь сосредоточиться, но это совсем не помогает.

— Мне кажется, я уже скоро выиграю. А что я получу в качестве приза?

— Поцелуй? — если выиграю я, она получит то же самое, но знать ей об этом не обязательно.

— Эй, я не соглашалась на прикосновения.

— Да что ты говоришь, — я бросаю красноречивый взгляд на свою ладонь на ее бедре, избавиться от которой за все это время она даже не попыталась.

Она проводит рукой вверх и вниз по ремню безопасности, закусывая губу и старательно игнорируя мое замечание, пока думает.

— Я люблю мюзиклы или драматические постановки?

Я отвечаю без колебаний:

— Драматические постановки.

— Сними ремень, красавчик.

— Подожди, — я качаю головой. — Во-первых, ты не можешь выбирать, что мне снимать.

Она обиженно надувает свои полные губы.

— Да ладно. Я должна хотя бы иметь право голоса. Это моя награда, в конце концов. Кроме того, ремень легко снять, когда ты за рулем. Я даже могу тебе помочь, — она протягивает руку, и почему я вообще спорю?

— Ну. Ладно, — я позволяю ей разобраться с моим ремнем и “случайно” коснуться паха. — Но, правда? Мюзиклы? Я думал, ты любишь всякие серьезные скучные пьесы. Ну, знаешь, что-нибудь по Чехову.

— Чехов — это не скучно!

— По сравнению с мюзиклами? Не смеши меня.

— Какой воспитанный и образованный человек вообще может сказать, что классика — это скучно? Мне она нравится, и это не мешает любить мюзиклы.

— Хорошо-хорошо. И какой твой любимый? Расскажешь?

Если честно, я совсем не против мюзиклов. Однажды я даже был на одном со своей племяшкой и досмотрел его до конца, не уснув в середине первого акта, как это бывало на обычных спектаклях.

Тем временем Яна вешает мой ремень себе на шею, как трофей.

— Не буду. Не люблю, когда мне портят впечатление о моих любимых вещах.

— Ничего я не испорчу. Обещаю.

— Вообще-то, в моем любимом театре скоро начнется новый сезон… и мы могли бы сходить туда.

— В смысле, как на свидание?

— Нет, конечно это не будет свиданием. Просто если мы будем работать вместе, то могли бы сходить, ну, как коллеги.

— Отлично. Как скажешь, — я пожимаю плечами, соглашаясь на ее инициативу. Это тоже приятно. — Я люблю соленые огурцы или оливки?

— Соленые огурцы! Ты спрашивал на ужине, есть ли в салате оливки, а обычно такое спрашивают, когда не любят оливки.

— Да. Точно, — мне нравится, что она знает обо мне все.

Или мне нравится, что она уделяет наблюдениям за мной так много внимания. Но почему? И зачем она так внимательно запоминает все обо мне?

В любом случае, теперь ее очередь.

— Я хочу детей. Или хочу пробежать марафон.

— Ты хочешь детей. Не сейчас, но когда-нибудь.

— Угадал.

Я, наверное, тоже хочу детей. Теперь я представляю себе крошечных людей с моими глазами и ее щечками, и какого вообще черта? Я не должен думать о таком. Но это ощущение близости такое... правильное.

Наши взгляды встречаются, и я словно теряюсь в ее светлых глазах.

А она даже не догадывается, что происходит в моей голове. И это хорошо. Потому что ничего не происходит.

— У меня аллергия на парацетамол. Или у меня аллергия на собак, — говорю я, пытаясь взять себя в руки.

— Ты выглядишь, как человек, который любит собак. Поэтому надеюсь, что это парацетамол, — она не смотрит на меня, добавляя: — Между прочим, я люблю собак.

— Ты права, я тоже люблю собак. И у меня нет на них аллергии, — со стороны может показаться, что мы аккуратно планируем совместную жизнь. Дети — да. Собака — да.

— Я ненавижу майонез. Или я никогда не занималась сексом в машине.

Я поворачиваю голову в ее сторону максимально быстро.

— Второе?

Ее кожа краснеет, а глаза расширяются.

— Если честно, я… ляпнула второе, не подумав. Я ненавижу майонез и никогда, ну… ты понял! Просто я отвлеклась, и что-то пошло не так.

— Ты определенно хочешь попробовать, — припечатываю я, не желая слушать никаких возражений.

Я включаю поворотник, поглядывая в зеркала, и перестраиваюсь, чтобы припарковать машину на обочине.

— Я остановился, потому что нам нужно заправиться, — говорю я. — Или я остановился, потому что хочу тебя поцеловать.

Она отвечает быстро, не задумываясь.

— Ни то, ни другое. Ты остановился, потому что хочешь, чтобы я взяла у тебя в рот.

Она уже расстегивает ремень безопасности и наклоняется в мою сторону.

Похоже, игра сработала — Яна практически голая, и я бы сказал, что она знает меня чертовски хорошо.