Мачо для стервы

Глава 35

Я просыпаюсь от мягкого толчка и шепота на ухо.

— Что такое? — моя рука обвилась вокруг талии Яны, и хотя я уже достаточно проснулся, чтобы осознать, что на самомом деле обнимал ее всю ночь, глаза открыть пока не готов.

— Матвей, — она протягивает руку, чтобы ткнуть меня в плечо.

— Что-то случилось? — говорю я, зевая, но к тому времени мои глаза уже открыты, и я вижу причину беспокойства.

Яна разбудила меня, потому что в кровати оказался кое-кто третий.

— Привет, Мила.

Девочка сидит на краю кровати и смотрит на меня своими карими глазками.

— Похоже, мне нужно научиться запирать дверь, — бормочу я на ухо Яне, радуясь, что наши обнаженные тела укрыты простыней. — Ну что, доброе утро, маленький ниндзя?

Мила моргает.

— Что такое ниндзя?

— Тот, кто умеет подкрадываться незаметно, как ты, — я уже готовлюсь к лекции, которую Игорь наверняка прочтет мне позже. Но серьезно? Ему стоило научить свою дочь стучаться.

Мила улыбается, принимая мои слова за комплимент.

— Я хороший ниндзя, да, дядя Матвей?

— Да уж, хороший. Что ты здесь делаешь?

— Бабушка сказала, что ты “сегодня не вылезешь из кровати”, - идея, между прочим, очень привлекательная. — Ты заболел, дядя Матвей?

Яна с трудом подавляет смех, когда я смотрю на часы на стене. Господи, мама, сейчас только девять тридцать.

— Нет. Не заболел. Просто отсыпаюсь, — я сажусь, стараясь сделать так, чтобы большая часть моего тела оставалась скрыта от чужих глаз.

Видимо, я недостаточно осторожен, потому что в следующее мгновение Мила наклоняет голову и спрашивает:

— Дядя Матвей, ты голый? — моя племянница слишком наблюдательная для маленькой гиперактивной девочки. — Мама говорит, что люди спят вместе голыми, когда любят друг друга.

— Хм… — неловко получается. Потому что, да, я люблю Яну. Но в первый раз сказать об этом я хотел бы… как-нибудь по-другому. Да и не хотелось бы давить на Яну с ответным признанием, если честно.

И тут именно Яна вдруг поражает меня, сказав:

— Именно так.

Два слова, и мое сердце замирает в груди, а потом начинает биться, как огромный барабан. Неужели она только что...?

Яна смотрит на меня через плечо.

— Я бы не хотела вызывать у ребенка сомнения в том, чему ее научили родители.

— Верно, — говорю я, все еще с трудом вдыхая и выдыхая ставший подозрительно густым воздух. Скорее всего, Яна абсолютно искренне верит в собственные оправдания. И все же я не могу не думать, что на самом деле имеют место быть и чувства. Мы уже намекали о них друг к другу и все продолжаем ходить вокруг да около, не желая выходить на прямой разговор. Такие моменты — прямое доказательство того, что между нами все не так просто.

Все внутри приятно скручивается при этой мысли. Но молчать о такой большой и важной вещи, как наши чувства, не кажется правильным.

Но куда больше пугают следующие слова Милы:

— У вас будет маленький?

Я провожу ладонью по лицу.

— Подожди... что?

— Мама говорит, что когда два человека...

— Эй, Мил, — перебиваю я ее, как только понимаю, к чему все идет. — Почему бы тебе не спуститься вниз и не узнать, не оставили ли для нас блинчиков на завтрак? Я спущусь следом через минуту, хорошо?

Мила на секунду замирает, явно не желая оставлять меня один на один с Яной, но потом пожимает плечами и выбегает из комнаты.

— Черт. Это было… — я осекаюсь, не зная, как лучше закончить.

Яна заканчивает предложение за меня:

— Неловко. И даже мило.

_ Она сейчас наговорит всем чего-нибудь… пойду-ка я лучше за ней, — нехотя встав с кровати, я отправляюсь на поиски чистой одежды.

Яна смотрит мне вслед остекленевшими глазами.

— Мне кажется, ты будешь очень хорошим папой.

— Неожиданно, — я использую чемодан как предлог, чтобы спрятать лицо от ее взгляда, потому что, серьезно, сейчас я представляю себе детей, которых мы с Яной вполне могли бы воспитывать вместе.

Интересно, представляет ли она себе то же самое? Это напоминает мне о том, что мы должны обсудить еще кое-что.

— Мы не пользовались презервативами последние несколько раз, — я натягиваю джинсы и поворачиваюсь к ней лицом. — Ты ведь только что не намекала мне, что не принимаешь таблетки?

Она смеется.

— Нет. Я принимаю таблетки.

— Не то что бы я не хочу детей, просто мы ведь слишком молоды. И только что познакомились. И у нас есть другие планы на будущее. Но было бы здорово однажды… — боже, я говорю как идиот.

Я встречаюсь с ней взглядами, и да, она смеется надо мной, но в этом есть и что-то еще. Понимание, может быть? Кажется, я смотрю на Яну слишком влюбленным взглядом.

— Да ладно тебе, — говорит она, полностью контролируя свою речь, в отличие от меня. — Ну то есть я не боюсь забеременеть. Я знаю, что ты в любом случае меня поддержишь.

Поддержу? Я бы стал чертовым отцом года, если бы у меня была такая возможность.

Ого. Все на самом деле происходит слишком быстро.

Я делаю глубокий вдох, натягивая футболку. Мы просто общаемся. Вот и все. Такой разговор ведут все ответственные взрослые, не позаботившиеся о средствах контрацепции. Все хорошо. Когда я поворачиваюсь к ней, она лежит на боку, приподнявшись на локте, и наблюдает за мной. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не плюнуть на все и не забраться обратно к ней в постель. Я хочу говорить с Яной, прикасаться к ней и просто быть с ней. Как можно дольше.

— Если продолжишь смотреть на меня так, то я тебя никуда не отпущу, и одна маленькая девочка будет грустно ждать тебя внизу до самого вечера.

— Скорее она вернется за мной сюда… — я вздыхаю, смирившись с тем, что придется выйти из спальни. Но не без утреннего поцелуя.

Я переползаю через кровать к ней.

— Матвей, нет! Я не чистила зубы.

Я качаю головой.

— Мне все равно, — между прочим, когда мы просыпались посреди ночи для очередного раунда, ей было абсолютно плевать на состояние своего рта, — давай проверим, насколько.

Она и сейчас не сопротивляется, позволив мне запустить руку в волосы и резко дернуть за них, прежде чем впиться в ее губы своими.

Клянусь, она на вкус как чертова конфетка. Мне это нравится.

Я люблю ее.

— Ты собираешься спускаться или пока останешься здесь? — спрашиваю я, с трудом заставив себя отстраниться.

— Ага, приму душ и присоединюсь к тебе, — черт, принять душ вместе с ней звучит даже более заманчиво, чем успеть на блинчики. — Ты не против?

Маленькая девочка, моя племянница. Ждет меня. Мне пора.

Я еще раз целую Яну, теперь в нос.

— Только если ты в душе будешь думать только обо мне.

Она быстро кивает, смущенно улыбаясь, и я не могу оторвать взгляд от мило порозовевшего личика. Вид ее обнаженного тела, открывающийся передо мной, пока Яна уходит в ванную, определенно не помогает собраться с мыслями.