Отдышавшись, Яна сбегает в ванную, чтобы привести себя в порядок.
А я отпинываю валяющийся на полу ремень куда подальше, прежде чем свалиться на кровать лицом в подушки. Что я вообще творю?
Это не похоже на меня. Я предпочитаю другие вещи. Я люблю нежность, долгие прелюдии и доверие между партнерами. Мне не нравится причинять людям боль.
Но ладно, ничего. Никаких лишних вопросов. Это просто хороший секс — мое оправдание тому, что я здесь. Еще немного, и все вернется на круги своя, и внезапно проснувшаяся жестокость исчезнет, как только из моей жизни исчезнет Яна, которую я хотел слишком сильно.
Я нарушил так много правил, что теперь расплачиваюсь сжирающими меня изнутри сожалениями, при этом желая только одного: раздеться и провести ночь в ее объятиях. Но это будет огромнейшей ошибкой с моей стороны.
И какого хрена я пригласил ее на выходные к нам на дачу? Зачем сказал, что помогу договориться с Игорем? Почему я должен так выкладываться ради девушки, которую едва знаю?
Неужели я... влюбился в Яну? Сердце начинает неприятно покалывать, и в горле пересыхает. А что, если она просто решила воспользоваться мной в своих интересах? Так всегда бывает. Я падаю в чувства, а потом…
Нет. Это невозможно.
Я сам предложил поспособствовать ее инициативам только потому что они могут реально помочь нашей компании. И если Игорю что-то не понравится, он всегда сможет вежливо распрощаться с Яной, не начиная сотрудничества.
И вообще, я не влюбился в нее. Я нарушил свои правила, но это ничего не значит. Я все еще четко контролирую ситуацию.
Но эти странные чувства внутри…
Застонав, я переворачиваюсь на спину, потирая грудь. Я слишком молод для сердечного приступа, или нет? Должно быть, это изжога. Или растяжение мышцы. За вечер я потратил много сил. Это точно не эмоции. Я не испытываю к ней ничего особенного.
Мне нужно идти.
Я резко встаю, подбираю ремень и застегиваю брюки, а затем начинаю судорожно искать свои вещи.
— Ты не видела мой телефон? — спрашиваю я, когда она возвращается из ванной.
Она удивленно смотрит на меня.
— Ты уже уходишь?
Я стараюсь не встречаться с ней взглядом, боясь, что в результате могу не вспомнить причины, по которым не стоит оставаться.
— Как только найду свой телефон.
— Вот он, — Яна протягивает руку, и в ее ладони оказывается зажат мой мобильник.
— Спасибо, — клянусь, я уже искал его на комоде, рядом с которым она стоит. — Где же он был, если не секрет?
— О, эм. Ты оставил его в ванной.
— А. Ну… — я быстро убираю телефон в карман, желая поскорее выбраться оттуда. — Я лучше пойду.
— Да. Ты уже сказала, что уходишь. Тогда до субботы, — я не уверен, но мне вдруг кажется, что я слышу в ее голосе разочарование.
Только когда за моей спиной закрываются двери лифта, я позволяю себе облегченно вздохнуть. Когда она не стоит передо мной, мягкая в изгибах идеальной фигуры, с пухлыми зацелованными губами, которые хочется укусить и обласкать языком, и длинными темными волосами, за которые можно потянуть, думать становится куда легче.
Она очень притягательная. Вот и все. Чистый секс. И, черт, эти ножки...
Сосредоточься, Матвей.
Ничего страшного не произошло, все объяснимо и понятно. Это всего лишь желание, чистое и простое. Я не чувствую ничего, кроме похоти. Меня не волнует, что она будет работать с моим братом. Я просто хочу получить как можно больше удовольствия для себя.
Подобные рассуждения заполняют сознание до краев, и, добравшись до дома, я уже почти верю самому себе.
И только закрыв за собой дверь и оказавшись в прохладной и знакомой темноте собственной квартиры, я понимаю, что ни разу не зашел в ванную за этот вечер в отеле.
Так почему же мой телефон оказался у Яны?