Наконец порядок восстановили, и танцы продолжились. Эльфийка больше не появлялась, а потом я случайно наткнулся на нее, когда пробирался к той же кучке, с которой беседовал вначале. Они что-то оживленно обсуждали, и мне захотелось не остаться в стороне от новой информации.
— Представляешь, капитан, — пропела эльфийка, когда я неожиданно вышел на нее из-за колонны, — всегда одно и тоже. Я даже не прихожу к самому началу, чтобы дать людям спокойно потанцевать.
Наемница и бывшая спецагент была в плаще, но не сказать, что сильно в него куталась. Так, приличия соблюдала.
— Леди Сан, — кивком поздоровался я.
— Капитан, — ответила та, а потом представила мне свою спутницу. — Рунга, моя телохранительница. Она амазонка, и в пещерах видела все эти танцы. А я вот хотела слегка развеяться от известных тебе чар. Впрочем, все как обычно, хорошо. Я парю в облаках внимания. Только вот рука болит.
И она потрясла, а скорее помахала, ладонью. Я попробовал было вставить про сочувствие, но Сан и не собиралась прерывать монолог:
— Представляешь, капитан, местный распорядитель сказал мне, что завтра днем здесь состоится встреча местного лорда со старыми друзьями. И этот нахал имел нахальное нахальство пригласить меня станцевать перед этой замечательной компанией. Пришлось дать ему пощечину. И я в первый раз пожалела, что не могу бить как Рунга, которая дала ему щелбан, чтобы и дошло, и не калечить. И поверь, капитан, от ее щелбана толку было намного больше.
Я бы с удовольствием продолжил перемещение за информацией, но Сан и не подумала меня отпускать:
— А еще, капитан, этот наглый эльф имел наглую наглость предложить мне неприличное. Ха. Я сама предложила ему, что сначала в храм, а потом и остальное. Он, естественно, отказался, тогда я сказала, что можно без храма, но я все равно хочу его титул. Титул у него так себе, но мне иногда не помешал бы. Но мне это не светит, капитан, так как уже десять лет все эльфы знают, что даже на самую капельку связываться со мной им нельзя. Я обязательно опозорю так, что потом им от стыда придется лет на двадцать уехать туда, где уши мерзнут даже в меховой шапке.
Я усмехнулся, вспоминая рассказ о замужестве моей собеседницы:
— А может он парень рисковый?
-Мне иногда кажется, что среди эльфов самый рисковый парень это я, капитан. Но не пугайся, я все-таки не парень, это легко может заметить любой, кто хоть немного пообщался со мной, так как мои наряды никогда не скрывают фигуры.
— Ну тогда может он не знал?
— Нет эльфов, которые меня не знают, капитан. Я вот, конечно, не всех знаю, иначе бы меня не желали вернуть в Лес, чтобы я искала беглецов. А вот меня знают все. И у меня есть подозрение, что скоро все остальные разумные на нашем континенте будут знать меня, капитан, хотя видят многоцветные боги, капитан, что я сама не прикладываю к этому усилий. Ну может только самую капельку из-за моей любви к эпатажной моде. Но ведь может же леди позволить себе маленькие слабости, капитан?
Я хотел было сказать, что слабости у нее не такие уж и маленькие, а совсем наоборот. Но пока обдумывал, что если при этом смотреть на голову, то мою фразу можно будет принять за колкость, а если смотреть пониже, то за рискованный комплимент, а потом еще обдумывал, что я сам как эльф стал думать по минуте, прежде чем что-то сказать, Сан откланялась.
А я попытался поскрипеть мозгами, что же это за эльф такой, не знающий главную эпатажницу местного Леса? Получалось, что может так статься, что и шпион светлых. Но как это проверить и что это может дать, с ходу не придумывалось, так что я присоединился-таки к компании болтунов.
Но оказалось, что если они и обсуждали что-то интересное, то это уже закончилось, потому что теперь речь шла о пьянке. А поводом для дискуссии стала процессия из пары слуг, которые выносили за руки-ноги из малого зала того самого магистратского чиновника-гнома, пьяного настолько, что он уже почти и не дышал. Я где-то слышал, что гном не может умереть от перепоя, но тут усомнился и обеспокоился, так как приложил к событию руку.
Но не успел я подумать еще и о судьбе барда, как тот вышел, хоть и изрядно шатаясь, но на своих двоих. Так как человек никогда не сможет перепить гнома, то этот или шельмовал, как-то спаивая собутыльнику раз в десять больше, чем выпивал сам, либо же имел какое-то врожденное свойство. Может у него желудок двойной, и теперь он будет ходить пьяным пару недель, постепенно опустошая запасную емкость.
Но, я все-таки надеялся, что вероятность появления песенного шедевра снизится до нуля, если бард так и не вспомнит сегодняшний вечер.
А потом не видящий ничего перед собой певун уткнулся лицом в декольте крупной пожилой дамы и стал буксовать ногами, пытаясь продавить преграду. Жертва произвола истерить не стала, а только воровато оглянулась, подхватила нежданную добычу подмышки и поспешила к выходу.
А мне не давала покоя новость про то, что здесь завтра соберется компания старых друзей лорда. А кто могут быть друзьями совсем немолодого дракона? Да еще тоже старыми. Ответ прост — другие драконы. А эти типы все как один страшные индивидуалисты. Так что, для того, чтобы им собраться, нужна ну очень веская причина. И не друзья они, скорее всего. Просто распорядителю так сказали, чтобы лишних вопросов не было.
Еще это объясняет, почему шабаш будет не в замке. Кто захочет пускать в свою святая-святых, где может еще и малая сокровищница присутствует, таких друзей-соперников? Что такое малая сокровищница? Не знаю, на ходу придумал. Ну не будет же лорд таскаться в свою тайную, черт знает где запрятанную сокровищницу, очень уж часто?
Сомнительно, что драконы слетятся сюда в истинном обличье, но они все поголовно оборотни, так что обернутся за стенами города, да соберутся. Главное, что в этом зале могут прозвучать очень интересные новости. А у меня просто зуд на чужие тайны за три года скуки выработался. Тем более, что может что-то и нам с Анисой полезное прозвучит.
А шпионаж, если разобраться, это мой основной профиль.
Я побродил по залу и заметил, что труппа бродячих артистов готовит несколько номеров для развлечения публики. И среди прочих жонглеров, гимнастов и фокусников присутствует дрессировщик. И животные у него интересные — штук двадцать летучих мышей.
Я прибился к компании молодых людей, которые, чуть не разинув рты, смотрели на разминку гимнастки в таком обтягивающем трико, что будь оно телесного цвета, она бы собирала аншлаги всегда. Дама заметила усиленное внимание и старалась вовсю, надеясь на повышение гонорара.
Но гимнастка меня хоть, несомненно, и заинтересовала, но главной целью не была. Я пустил два щупа к летучим мышам и улыбнулся. А дрессировщик-то мой коллега, только очень слабенький. Дает мышкам указания строить в воздухе какие-то фигуры, а потом возвращаться в клетку. Ну ничего, у него их много, не обеднеет.
Я начал записывать в мозги двоих зверьков новые указания. Сразу после выпускания из клетки смыться на волю, всю ночь усиленно питаться, а на рассвете вернуться в этот зал и спрятаться на днёвку среди лепнины потолка. Я даже постарался поточнее указать куда именно, чтобы не повисли серыми мешочками на самом виду. Да еще надо так спрятаться, чтобы снизу они были отгорожены от пола лепниной. А то так и проваливаются шпионы. Помет на полу не заметить трудно. Труднее только в тарелке, если тут поставят столы.
Как только начнется разгар дня, разведчикам необходимо слушать сквозь сон. Как станет шумно, проснуться и слушать. И приказы не очень жесткие, чтобы в случае опасности улетели, а не сидели до последнего. Далее… вечером улететь и прибыть… Вот тут было сложнее. Я прикинул направление на таверну, где мы остановились. Ну пусть будет так — лететь в направлении на луну двадцать охотничьих рывков и спрятаться в кроне дерева. Где луна будет завтра на закате я представлял. Да, если я не отменю приказ, то к полуночи начать питаться и к утру вернуться на то же дерево. И так три дня, так как потом они все равно забудут, что услышали.
А еще, как услышат длинный тонкий свист, лететь к его источнику и приземляться прямо на него. Я же должен был их как-то в руки получить.
Теперь моя задача будет найти то дерево, к которому приведет указание мышек. Схожу вечером и подберу шпионок.
Когда уже после полуночи мы с Анисой пошли в таверну, она ехидно посмотрела на меня:
— У той гимнастки дыры на одежде не протерлись от ваших взглядов, дорогой?
— Хм… может и протерлись. А что такого? И как же повадки Леди? — усмехнулся я.
— О! Я прощаю тебя, дорогой! — Аниса произнесла формулу, но потом поняла, что сама и остается в дураках, и уже проще сказала. — Просто на меня так смотрели… И эти шепотки: «Бедняжка… немая, а еще ее кавалер ту гимнасточку, видимо, так просто не отпустит». Люди почему-то считают, что если человек немой, то он еще и глухой. Хотя это открывает определенные возможности, надо сказать…
— Любимая, я на самом деле работал, — решил сразу пресечь назревающий конфликт я, а потом и рассказал о своем шпионском почине.
Красавице мой план очень понравился. Она только удивилась:
— Кир, а разве летучие мыши умеют считать до двадцати?
— Они вообще считать не умеют, — я широко улыбнулся, понимая суть вопроса. — Зато я умею, вот и закладываю им очередность команд. В данном случае, во время заката, когда она должна вылетать на охоту, у мышки в голове возникнет приказ: «Один рывок на Луну». Она его выполнит, и этот приказ будет отмечен, как выполненный, но на его место придет второй такой же. И так двадцать раз. Отсчитывание, на самом деле, одна из самых простых цепочек команд.
— Вот вроде и не дурочка, а все равно в голове не укладывается, — мурлыкнула Аниса. — Ты самый умный! Самый лучший!
Я тоже отвечал комплиментами, так что мы поспешили в нашу комнату, завершать вечер на самой лучшей ноте.
А в предрассветном сумраке я вдруг проснулся от обжигающего чувства опасности. Секунда потребовалась мне, чтобы понять, что паникует крыса. Животное пришло в неописуемый ужас, так что я сосредоточился и за несколько бесконечно долгих секунд разорвал нашу связь. Если какая-то шальная кошка сейчас нападет на моего сторожа, то мне прилетит очень сильно от повреждений. А если что-то другое мгновенно убьет зверька, то вообще, от отката смерти я полдня не встану. Я протянул руку к другой стороне кровати, чтобы разбудить любимую, но натолкнулся только на пустоту.
Уже понимая, что надо действовать как можно быстрее, я натянул штаны, заметив, как с подоконника шмыгнула крыса и забилась под тумбочку. Накидывая рубашку и хватая меч, я кинулся к окну.
Аниса во дворе трактира стояла неподвижно, как статуя. А огромное, белое с пятнами животное вцепилось зубами ей в левую руку. Я быстро распахнул окно и выпрыгнул, в полете определив породу зверя. Снежный барс, или кто-то очень похожий.
Меч свистнул, и кошка плавно отскочила, не желая ввязываться в схватку. Еще бы! У меня меч. Это хороший аргумент против когтей и зубов. А если бы я еще был в стальных доспехах, то у зверя вообще не было бы никакого шанса в схватке.
Но на мне стали не было, так что исход схватки не так уж очевиден. Но если я не сглуплю, то выиграю, хотя скорее всего буду здорово ранен.
Кошка еще отступила и тихо сказала:
— Отвали, придурок.
Я скосил глаза, в первое мгновение подумав, что это Аниса, но она стояла крепко зажмурившись и даже прикрыв глаза правой рукой.
Поняв, что мечом мне зверя не достать, а точнее и не зверя даже, а оборотницу, я сосредоточился и начал колдовать, впрочем, не опуская меча и будучи готовым отбивать прыжок.
Мое заклинание ударило в сознание кошки как орочий таран в дверь бывшей моей башни, но с тем же успехом. То есть, пробить не пробило, но помяло. Кошка охнула и села на вытоптанную землю, тряся башкой.
— Это не то, что ты думаешь, — произнесла она женским голосом. — Она сама попросила.
— Я сама, Кир, — произнесла моя очнувшаяся любимая. — Отпусти ее, пусть идет.
— Очарование зверя? — спросил я и нанес еще удар.
Кошка покачнулась и завалилась на бок, теряя сознание. Я стукнул еще раз и пробил. Мой щуп проник в беспамятный мозг. И я окунулся в волну эмоций.
Боль, разочарование, страх, недоумение. Я поймал хвостик какой-то мысли, и с удивлением смог ее прочитать: «Решила, называется, подзаработать сотню золотых, старая дура!»
И тут до меня окончательно дошло, что это точно не зверь. Те не умеют думать словами. Я обернулся к Анисе, которая стояла бледная как мел. С ее левой руки на землю часто летели рубиновые капли.
— Отпусти ее, пожалуйста, — повторила она. — Я сама ее попросила и даже заплатила. Пусть она уйдет.
Я покачал головой и пошевелил захваченное мной сознание. Уже через секунду кошка открыла глаза. Я убрал щуп и сказал:
— Уходи.
— Психический какой-то, — буркнула оборотница и засеменила к забору, который перемахнула одним прыжком.
Я помог Анисе дойти до комнаты, слегка напугав нашим видом раннюю служанку, и начал перевязывать рану на руке, попутно спросив:
— Что это значит?
— Решила стать оборотнем, — озвучила очевидный ответ она. — Не бойся, бинтуй спокойно, я под обезболиванием.
— Зачем?
— Решила, что так правильнее.
— Понятно, докапываться до причин мне придется самому…
Девушка только грустно и испуганно посмотрела на меня:
— Слушай, мне иногда кажется, что ты непроходимая дура, — рыкнул я.
— Ты даже не представляешь насколько ты прав, — согласно кивнула она.
Отдаленный гром кажется подтвердил слова девушки. Я прислушался и скосил взгляд в окно. Начинался штормовой рассвет.
— Поясни, пожалуйста.
— Ну один день я точно была непроходимой дурой. Вот расплачиваюсь.
— И когда был тот день?
— Давно… Давно он был.
Я покачал головой и спросил о самом важном сейчас:
— Какие вероятности?
— Проболею от двух до пяти дней. Три из десяти, что ничего, шесть, что обернусь, одна, что умру.
— А зачем обернешься? Что изменится?
Глаза девушки сверкнули, похоже выдав желание рассказать, что ей даст оборотничество, но потом она крепко сомкнула губы.
— Лекарства какие надо? — спросил я о самом важном на данный момент.
— Это не лечится, — не поняла Аниса.
— Чтобы болезнь облегчить.
— А… только температуру сбивать и общеукрепляющие. Может вообще ничего не потребуется. По разному болеют.
— И откуда ты все знаешь?
— Спросила конечно… у нее и спросила.
— Спланировала значит? На балу?
— Да. И еще… Держи под рукой оружие. Дубинку лучше, а то умереть я все еще не хочу. Но могу броситься… Во время первого обращения часто бывает момент безумия. А усыпляющий амулет вряд-ли подействует в таком состоянии.
— Тогда одевайся, пока еще не скрутило.
— Зачем? — удивилась Аниса, прислушиваясь к своим ощущениям.
— В храм богини легкой смерти. Или ты уже отменила просьбу ей убить тебя при безумии?
— Ой, — спохватилась девушка и бросилась одеваться.
Через несколько минут мы вышли под первые капли дождя, которые стремительно превратились в поток с небес.
«Замечательная погода для дня, в который происходит эпическая гадость», — подумалось мне. А потом мой взгляд наткнулся на вход в городскую библиотеку. Я покосился на мою спутницу, пытаясь оценить ее состояние. Но кроме подавленности, никаких признаков начинающейся болезни не заметил.
Мы по-быстрому сходили в храм, а потом забежали и в аптеку за лекарствами. Понадобятся или нет, а все равно лучше, чтобы были под рукой. А еще я купил моток прочной веревки.
Потом я отвел Анису домой, а сам побежал в библиотеку и там чуть не с порога попросил:
— Есть-ли книга по оборотням? Свойства там, особенности. Как передается, и как протекает первое обращение.
— Решил стать оборотнем? — удивленно спросила высокая девушка в очках с толстенными стеклами, вероятно помощница библиотекаря. — Зря. Девчонка что ли бросила? Так чем самоубиваться таким оригинальным способом лучше бы… да хоть меня в театр пригласил.
А потом все-таки быстро принесла тонкую книжечку под названием: «Оборотни. Краткий справочник». Как раз то, что надо, а то я как-то упустил из своего образования такой пласт знаний.
Но читать у меня времени все равно не было, я боялся, что моей глупой возлюбленной может резко стать хуже, так что я оставил солидный залог и умчался с добычей в свой трактир, провожаемый грустным, но уважительным взглядом библиотекарши, которая, вероятно, все поняла. Похоже, люди не так уж часто остаются рядом с укушенным.