Через сорок минут Сайман въехал на стоянку перед большим особняком. Мы забрались далеко на север, в состоятельную часть Атланты, хотя по отношению конкретно к этому дому слово «состоятельный» звучало бы как оскорбление. Растянувшееся слишком громоздко для своего участка, здание, возвышалось в ночи на два просторных этажа и полностью перекрывало вид на своих южных соседей. Когда богачи Атланты строили новые дома, они обычно подражали довоенному южному стилю, но этот великан был явно английским: красный кирпич, огромные окна, темный плющ, покрытый пушистым снегом, и балкон. Все, что не хватало этому дому — свеженькая английская мисс в кружевном платьице.
— Что это за место? — Я смотрела на окна, из которых на снег падал желтый свет от электрических ламп.
— «Дом Бернарда». — Сайман будто вложил особый смысл в эти слова, который, впрочем, счастливо просвистел мимо меня.
Я вопросительно взглянула на него.
— Это дом для вечеринок.
— Надеюсь, для твоего же блага, это будет очень скромная вечеринка.
Если он взял меня на какую-то сексуальную оргию, то вылетит головой вперед, прямо через одно из этих чудесных окон.
— Не такого рода, — заверил он меня. — Это место, где собираются богатые и влиятельные персоны Атланты, чтобы повидаться и пообщаться. Технически это ресторан, но он привлекает гостей вовсе не своей едой, а своими важными посетителями. Здесь непринужденная атмосфера, и большинство людей просто развлекаются, смешавшись с толпой с бокалом в руке.
Вот блин. Богатые и влиятельные. Именно этой толпы я и хотела избежать.
— И ты привез меня сюда потому что…?
— Я предупреждал тебя, что хочу выйти с тобой в свет. Пожалуйста, перестань скрежетать зубами, Кейт. Это делает твою челюсть более квадратной.
Сайман припарковался в конце стоянки.
— Здесь нет парковщика?
— Люди, которые покровительствуют Дому Бернарда, редко передают контроль над своими машинами.
Я просунула Погибель между сиденьями и открыла дверцу машины. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы выбраться из автомобиля, не зацепившись каблуком за подол платья, и к тому времени, как я совершила этот подвиг ловкости, Сайман уже стоял рядом со своей рукой и улыбкой.
Почему я снова согласилась на это? А, точно. Потому что у меня не было выбора.
Я позволила Сайману провести меня по ступенькам. На балконе парочка над чем-то громко смеялась. Смех женщины был слегка истерическим.
Мы миновали вестибюль и роскошную лестницу, Сайман проводил меня на второй этаж, где в широком зале стояло несколько маленьких столиков. Улыбающаяся официантка в крошечном черном платье подвела нас к столу. Я села так, чтобы дверь была в поле зрения, и оглядела толпу. Роскошные женщины и роскошные мужчины обменивались любезностями. Несколько человек рассматривали нас. Здесь нет никаких наемных работников. Странно.
— А где телохранители? — Пробормотала я.
— Дом Бернарда — это святилище, — пояснил Сайман. — Насилие строго запрещено. Если кто-то нарушит это правило, вся элита Атланты поднимется, чтобы уничтожить его.
По моему опыту, если свершится насилие, вся элита Атланты разбежится в рассыпную, спасая свои жизни.
Сайман заказал коньяк, я — воду. Напитки принесли почти сразу. Сайман поднял свой тяжелый хрустальный бокал, согревая ладонью янтарную жидкость в нем. Дежавю. Мы уже разыгрывали эту комедию на Полуночных Играх.
— Просто, чтобы ты знал: если появятся ракшасы, я оставила свой меч в машине.
Приветливое выражение лица Саймана стало резким:
— Это была ужасная история. К счастью, она уже позади.
Он осушил свой стакан. Через несколько секунд он выпил еще один, опустошив его одним глотком, и ему принесли новый.
Я наклонилась вперед и кивнула в сторону новой порции спиртного, готовой вонзиться в глотку Саймана:
— К чему такая спешка?
— Простые углеводы. — Он пожал плечами и снова выпил. — Сегодня утром мне пришлось поднапрячься, и теперь нужно пополнить свои ресурсы.
Мимо прошмыгнул официант и поставил на стол огромную квадратную бутылку коньяка.
— Примите комплимент от ресторана, сэр.
Сайман кивнул и плеснул коньяк в бокал. Его рука слегка дрожала. Сайман нервничал. Я внимательно взглянула на его сжатую челюсть. Не просто нервничает, он злится. Он настраивает себя на что-то и подпитывает это жидкой храбростью. Не хорошо.
Он заметил, что я смотрю. Наши взгляды встретились. Его губы изогнулись в ухмылке. В отличие от самодовольной улыбки эксперта, гордящегося своим достижением, это была улыбка мужчины, смотрящего на женщину и фантазирующего.
Я наградила его пристальным взглядом: Остынь, парень.
— Ты выглядишь так поразительно, Кейт, — пробормотал Сайман, глотая коньяк, словно это была вода.
— Притормози.
Сайман наклонился вперед:
— Я бы покупал тебе новое платье каждый уикэнд только за привилегию снять его с тебя.
Не в этой жизни.
— Ты пьян.
— Ерунда. — Он налил себе еще спиртного. — Это мой третий бокал.
— Пятый.
Он изучал янтарную жидкость в бокале:
— Мужчины часто говорят тебе, что ты обворожительна?
— Нет. Мужчины часто говорят мне, что я больно бью.
Намек, намек.
— Каждой женщине следует говорить, что она прекрасна. Мужчины соблазняются глазами, а женщины — ушами. Я бы говорил тебе это каждую ночь и каждое утро.
Он просто продолжал и продолжал.
— Вот и славно.
— Тебе понравилось бы. — Половина коньяка уже была выпита. Даже с его метаболизмом, как у скаковой лошади под допингом, он должен был опьянеть. — Тебе понравилось бы то, что я сказал. То, что сделал бы.
— Конечно, конечно. — Может быть, если мистер Казанова напьется и отрубится под столом, я попрошу официанта помочь мне донести его до стоянки, и мы будем считать, что вечер завершен.
Беспокойство терзало меня. Я никогда не видела Саймана пьяным. Выпивал — да, но не был пьян.
Я оглянулась. У дальней стены стоял большой стол, уставленный разными закусками. Если я не могу помешать ему пить, то, возможно, смогу отвлечь его едой.
— Ты не возражаешь, если я возьму нам немного?
Он встал, как и ожидалось. Пьяный или нет, манеры Саймана были безупречными.
— Позволь мне сопроводить тебя.
Мы направились к закускам. Я встала так, чтобы иметь обзор на помещение. Сайман пристроился сбоку рядом со мной.
— Разве ты не проголодался? — Спросила я его.
— Не особо.
— А как насчет пополнения ресурсов?
— Ах да! Спасибо, что напомнила мне. — Он поднял пустой бокал, и через несколько секунд официант принес ему полный.
Бернард шесть, Кейт ноль.
Я оглядела еду. Прямо передо мной стояло серебряное блюдо, заполненное крошечными жареными квадратиками. На каждом квадратике лежал кубик мясного фарша с крошечным пучком зеленого лука, кунжута и чего-то вроде тертого имбиря.
— Тартар из тунца, — подсказал мне Сайман. — Это восхитительно.
Я взяла один квадратик и засунула в рот. Взгляд Саймана зацепился за мои губы. Еще немного выпивки, и он разденется догола и пригласит потанцевать с ним снаружи под падающим снегом. Как, черт возьми, я вляпалась во все это?
— Тебе нравится? — спросил он.
— Это довольно вку…
Джим с угрюмым видом, закутанный в черный плащ, вошел в дверь.
Вот, черт.
Он остановился в дверях, оглядывая толпу и излучая неприкрытую угрозу. Среди сверкающей элиты Атланты альфа клана котов выделялся как громадная темная глыба. Он увидел меня и отшатнулся, широко раскрыв глаза, как кот, которого неожиданно ударили по носу — потрясенный и возмущенный одновременно.
Я бы никогда от этого не отделалась.
Вслед за ним в дверь вошли Даниель и Дженнифер, альфа-пара волков. Интересно.
Джим сверкнул зубами. Молодой человек быстро поспешил к нему из противоположного конца комнаты.
Затем дверной проем преградила громоздкая фигура. Мэхон. Кадьяк Атланты, альфа клана тяжеловесных и палач Стаи. Что, черт возьми, происходит?
Джим отвел молодого человека в сторону. Зеленые огоньки пробежали по его глазам. Он что-то спросил парня и тот, с округлившимися глазами взглянул на меня.
Высокий, статный мужчина прошел в зал, бок о бок с худым, темноволосым мужчиной на несколько лет моложе и достаточно красивым, чтобы быть сногсшибательным. Роберт и Томас Лонеско — альфы крыс. За ними последовало еще несколько человек, и все с присущей оборотням грацией.
Хьюстон, у нас проблема.
— Нам нужно уходить.
— О, нет, — глаза Саймана вспыхнули безумным огнем. — Нет, мы должны остаться.
Джим продолжал что-то свирепо доказывать. Судя по всему, это был очень односторонний разговор.
Следующей появилась полная женщина средних лет, она заметила меня и поджала губы. Тетушка Би, альфа клана буд. Сайман затащил меня в ресторан, где, по-видимому, ужинал весь Совет Стаи. Присутствовали альфы из каждого клана…
Мои уши уловили голос, который я узнала бы где угодно. Я не могла услышать его с другого конца комнаты, но все равно почувствовала. Мои пальцы стали ледяными.
Знакомый мускулистый силуэт вошел в зал.
Кэрран.
Он повернул свою белокурую голову. Серые глаза смотрели на меня.
Время остановилось.
Земля ушла у меня из-под ног, отключив сознание, я подвисла, видя только его. Через секунду его лицо выглядело так, словно он получил пощечину.
Он подумал, что я его отвергла.
Кэрран перевел взгляд на Саймана. Расплавленное золото затопило его радужки, выжигая остатки разума и превращая это в ярость. Дерьмо.
Джим что-то сказал Кэррану, затем добавил еще что-то.
Царь Зверей не подал виду, что слушал его.
На нем были штаны цвета хаки, черная водолазка и кожаная куртка. Для него это было все равно, что эквивалент официальной одежды. Должно быть, Кэрран приехал сюда по какому-то особому случаю. Может быть, он не станет разрывать Саймана на куски на людях. А может быть, рак на горе свиснет.
Сидевший рядом со мной Сайман улыбался:
— Мы все хотим того, чего не можем получить, Кейт. Я хочу тебя, ты хочешь любви, а он хочет сломать мне шею.
Боже мой. На самом деле дурак сам подстроил все это. Он хотел выставить меня на показ специально перед Кэрраном. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.
— Он не сможет ничего сделать здесь. — Сайман отхлебнул из своего стакана. — После истории с красным сталкером Племя и Стая организовали ежемесячные встречи здесь, на нейтральной территории, чтобы поддерживать связи и открыто обсуждать дела. Любое отклонение от протокола будет означать войну. Он и на полшага не может перейти эту черту.
Джим продолжал говорить, но Кэрран его совсем не слушал. Он смотрел на нас своим немигающим сосредоточенным взглядом.
Наконец, я заставила свой голос работать:
— Ты привел меня сюда, чтобы унизить Царя Зверей? Ты с ума сошел?
Уродливая гримаса исказила лицо Саймана. Маска цивилизованности спала. Его голос напоминал грубое рычание:
— Хочешь знать, что такое настоящее унижение? Унижение — это, когда заставляют сидеть смирно и следить за манерами, будучи зажатым между двумя грубыми животными, на своей собственной территории. Унижение, это, если тебе говорят, когда уйти, а когда прийти, быть ограниченным в своих собственных покоях и терпеть когти на шее при малейшем отклонении от глупых приказов. Это то, как он поступил со мной на Полуночных Играх.
Сайман провел турнир, сидя между тетушкой Би и Мэхоном. Вот, что для него это было. Его непомерное высокомерие не могло этого вынести. Он, должно быть, вынашивал план мести неделями, а я ему подыграла. Вот почему он так активно глушил алкоголь. Кэрран может поддаться насилию, и Сайман ожидает возможной конфронтации.
— Разумеется, ты знаешь, что он хочет тебя. — Сайман злобно ухмыльнулся.
— Он может слышать тебя.
Слух оборотня превосходил человеческий, и Кэрран, должно быть, напрягал каждый нерв, чтобы отчетливо слышать наши голоса.
— А я хочу, чтобы он слышал. Я эксперт в желании, а он желает тебя. Он собственник. Возможно, он уже пытался претендовать на тебя, и ты отвергла его, так же как ты отвергала меня, иначе ты бы не присоединилась ко мне здесь. И я хотел, чтобы он это увидел. Насладился этим сполна. Ты со мной, а не с ним.
Идиот.
— Сайман, тише.
По лицу Кэррана ничего нельзя было прочесть.
Сайман наклонился ближе ко мне:
— Позволь мне рассказать тебе о любви. Однажды я соблазнил жениха и невесту прямо в их день свадьбы. Он был у меня до банкета, а она — после. Я сделал это исключительно ради развлечения, чтобы посмотреть, удастся ли мне. Два человека на пороге своей счастливой совместной жизни, только что пообещавшие оставить всех остальных в прошлом. Если это не доказательство непостоянства любви, то что?
Кэрран наблюдал абсолютным взглядом альфы. Первобытный, беспощадный взор хищника, заметившего свою будущую жертву. Это поразило меня. Я посмотрела в ответ прямо в золотые радужки. На, получи. У меня есть достаточно накопившейся, сдерживаемой агрессии, предназначенной только для тебя.
Тетушка Би повернулась к альфам крыс, о чем-то сообщила им, и они вместе удалились в соседнюю комнату с надписью «частная вечеринка». Один за другим альфы последовали за ней.
Сайман тихонько рассмеялся:
— А у нас есть сходства, у Кэррана и меня. Мы оба становимся жертвами вожделения. Оба охраняем свою гордость и страдаем от ревности. Оба прибегаем к собственным ресурсам, чтобы получить желаемое: я использую свое богатство и свое тело, а он пользуется своим положением власти. Ты говоришь, что я хочу тебя только потому, что ты отказала мне. Он желает тебя по той же причине. Я помню то время, когда он стал Царем Зверей. Мальчик-вожак, вечный подросток, внезапно оказавшийся во главе пищевой цепи и получивший доступ к сотням женщин, которые не могли ответить «нет». Как ты думаешь, заставлял ли он их ложиться с ним в постель? Он должен был поступить так, по крайней мере, несколько раз.
На лице Кэррана дернулся мускул.
Находившийся в углу Джим кивнул и пара слева от нас, получившая от него сигнал, последовала за Советом Стаи. Он уводил из зала своих людей. Они освобождали вожаку поле для игры. Никаких свидетелей из Стаи: значит, никто не сможет дать показания против Царя Зверей. Ловко.
Глаза Кэррана предвещали убийство.
Я практически видела заголовки завтрашних газет: КОНСУЛЬТАНТ ОРДЕНА БЫЛ РАЗОРВАН НА ЧАСТИ ЦАРЕМ ЗВЕРЕЙ В ЭКСКЛЮЗИВНОМ РЕСТОРАНЕ НА СЕВЕРЕ АТЛАНТЫ. Я должна сохранить Сайману жизнь. Мне нужна его помощь в моем расследовании, и я обещала ему защиту Ордена, когда соглашалась на это идиотское свидание.
У меня не было при себе ни меча, ни игл, ничего.
Сайман подал сигнал о повторном наполнении бокала.
— Между нами есть только одно различие. Царь Зверей может солгать тебе. Он может сказать тебе, что любит тебя, что ты будешь единственной, что он сможет пожертвовать всем, чтобы быть с тобой и оберегать тебя. Я не стану тебе лгать. Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Честность, Кейт. Я предлагаю честность.
Как мог такой умный человек быть таким глупым? Он словно не мог остановиться. Он уже окончательно перегнул палку.
— Сайман, заткнись, черт возьми.
— Сегодня ты полностью моя. Поцелуй меня, Кейт. Позволь мне прильнуть к твоей шее. Бьюсь об заклад, это доведет его до крайности.
Сайман потянулся ко мне. Я отстранилась.
Что-то щелкнуло в глазах Кэррана. Он устремился в нашу сторону. Двигаясь, намеренно неторопливо, он не отрывал взгляд от Саймана.
Если он доберется до него, то убьет. У меня были секунды, чтобы предотвратить это.
Я встала перед Сайманом:
— Стой позади меня.
— Он не причинит мне вреда. Не здесь. Это означало бы серьезные последствия.
— Ему все равно.
Сайман полагал, что общество действует по определенным правилам, и раз он придерживается их, то будет в безопасности и уважен. Никакие эмоции не касались его настолько глубоко, чтобы подумать о нарушении принятых норм. Он не осознавал того факта, что Кэрран мог отбросить все морали к чертям, лишь бы только схватить его за горло.
Кэрран пробирался между столами. Я двинулась к нему. Оружие. Мне нужно оружие. Справа от меня за столом смеялась парочка, сбоку на белой скатерти стояла почти пустая бутылка вина. Я стащила бутылку и продолжила двигаться.
Глаза Кэррана сияли словно прожекторы.
Ты не можешь получить Саймана. Я его охраняю. — Сказали мои глаза. Я показала ему бутылку.
Он набирал скорость.
Мне все равно. — Ответили его глаза.
Я подняла бутылку и заняла место между двумя столиками.
Хорошо. Продолжай идти. Ты хотел поговорить. Мы поговорим.
В помещение вошел мужчина. Худощавого телосложения, одетый в шервани, длинный индийский пиджак, богато расшитый алым шелком и золотой нитью. Сверкающие драгоценные камни подчеркивали изгибы вышивки. Его темная голова была оголена. В руках он держал трость с золотым набалдашником в виде головы кобры, который, зная его, скорее всего, был подлинным. Натараджа, большой босс в Казино. Он занимался интересами Племени в Атланте, являясь приближенным к внутреннему кругу Роланда.
Позади него виднелась тощая фигура Гастека, рядом с Ровеной, потрясающей рыжеволосой красоткой, облаченной в умопомрачительное платье цвета индиго. За ними следовали другие мастера мертвых. Племя прибыло.
Натараджа, заметив Кэррана, поморщился и произнес немного скучающим голосом:
— Племя приветствует Царя Зверей.
Кэрран остановился на полушаге. Ярость закипала в его глазах. Он старался подавить это и взять себя в руки. Вероятно, ему потребовалось колоссальное усилие воли. Это пугало меня до чертиков.
Он одними губами произнес какое-то слово:
Позже.
Я постучала бутылкой по ладони и ответила так же:
В любое время.
Кэрран медленно повернулся к нам спиной. Его голос был ровным и ясным:
— Царь Зверей приветствует Племя.
Он протянул руку в сторону дальней комнаты, и они с Натараджей вошли туда бок о бок.
— НАМ НУЖНО УХОДИТЬ. — Прорычала я.
Сайман пожал плечами с элегантной небрежностью:
— Ты слишком волнуешься.
Прошло двадцать минут с тех пор, как Племя и Совет Стаи удалились в приватный павильон, а я все еще, хоть убей, не могла выманить Саймана отсюда. Он продолжал пить. Прежде он пил, чтобы набраться храбрости, а теперь пил в память о пережитом испытании.
Сайман жил под куполом собственного эгоцентризма. Для него не было ничего важнее денег и влияния. Пренебрежение правилами стоило бы нарушителю и того, и другого. Никакие сильные эмоции не беспокоили и не тревожили Саймана настолько, чтобы заставить его преступить их. До него просто не доходило, что Кэрран рискнет всем ради шанса вонзить свои когти в его горло.
Более того, Царь Зверей теперь уже был вынужден прибегнуть к насилию. Сайман нанес ему огромное оскорбление в присутствии членов Стаи. Прямо сейчас он сидел в этой частной комнате и фантазировал о том, чтобы украсить помещение гирляндой из кишок Саймана. Рано или поздно он выйдет, и я не уверена, что мне хватит сил, чтобы спасти своему консультанту жизнь.
Мне хотелось разобраться с Кэрраном. Я желала разбить бутылку о его голову. Но как только бы мы начали, я бы забыла, что Сайман вообще там присутствовал. Полностью поглощенная, причинению вреда мерзавцу, я забыла бы обо всем остальном. Не зря первое правило телохранителей гласило: всегда знай, где находится твое «тело». В тот момент, когда вы потеряли его из виду, человек, которого вы защищали, становился уязвимым. Кэрран был смертельно опасным ублюдком. Я не могу позволить себе рисковать безопасностью Саймана.
Я пыталась объяснить доходчиво. Я пробовала угрожать. Но Сайман оставался прикованным к стулу, одержимый желанием убедиться, что я закончу сегодняшнюю ночь, убаюкиванием его трупа. О том, чтобы оставить его и уйти, надеясь, что он последует за мной, не могло быть и речи. Насколько я знала Кэррана, он выскочит из этого помещения, как только я скроюсь из виду. И Сайман был слишком тяжелым, чтобы я могла вынести его на себе. Я никогда так не жалела об отсутствии сверхъестественной силы. Будь у меня сила Андреа, я бы перекинула его через плечо и вытащила отсюда.
Джим вышел из приватной комнаты и направился к нам. Он двигался с небрежной грацией, просто такой дружелюбный крутой парень, вышедший на прогулку в поисках добычи. Люди благоразумно шарахались от него. Трудно съежиться, сидя за столом, но они справились.
Он остановился у нашего столика и уставился на Саймана. Голос Джима звучал мелодично и ровно, но в его словах сквозила злоба:
— Если ты сейчас уйдешь один, Царь Зверей предоставит тебе безопасный проход.
— Сомневаюсь, что мне нужны его гарантии. — Сайман рассмеялся тихим невеселым смехом. — Я наслаждаюсь моим свиданием и планирую провести остаток ночи в компании Кейт.
Джим наклонился ко мне, четко выговаривая слова.
— Тебе требуется помощь?
Да, да, требуется. Пожалуйста, ударь тупицу рядом со мной по голове, выруби его и помоги мне унести его отсюда.
Я разжала зубы:
— Нет.
На губах Саймана заиграла торжествующая улыбка. Всего один удар, и он сможет выковыривать свои зубы из этих идеально уложенных волос.
Джим наклонился ближе:
— Если ты хочешь уехать без него, я организую это. — Зеленый блеск расплывался в его глазах.
— Я обязана остаться с ним до конца вечера. Но ценю твое предложение.
Джим кивнул и удалился.
Если бы ярость могла генерировать жар, я бы вскипела изнутри. Отчаянные времена требовали отчаянных мер. Я собрала воедино те маленькие женские хитрости, которые у меня еще остались, и коснулась руки Саймана:
— Сайман, пожалуйста, пойдем. В качестве одолжения для меня.
Он замер со стаканом, поднятым на полпути ко рту:
— Я с нетерпением жду возможности помучить его еще немного, как только он вернется.
Идиот, идиот, идиот.
— Ты уже доказал свою точку зрения, а я устала и раздражена. Я просто хочу пойти домой и выпить чашечку кофе на своей кухне.
Его мозгу потребовалось некоторое время, чтобы справиться с алкогольным оцепенением. Он приподнял бровь:
— Ты приглашаешь меня к себе на чашечку кофе?
— Да.
Я дала бы ему чашечку кофе и большую порцию «бутерброда» из костяшек пальцев. Великодушие было добродетелью, и я была в настроении стать чрезвычайно добродетельной.
Сайман преувеличенно тяжело вздохнул:
— Я осознаю, что это взятка, но я был бы дураком если бы отказался.
— Да, был бы.
Он оплатил счет. Если нам повезет, Племя и Стая еще какое-то время останутся дискутировать в той комнате.
Мы начали спускаться по лестнице. Я следила за ним, как ястреб, ожидая, что он вот-вот навернется на ступеньках, но он сумел спуститься со своей обычной элегантностью. Внешне он не выказывал никаких признаков опьянения. Он не спотыкался, и его речь не была невнятной, что, в прочем, работало против него. Кэрран мог бы простить пьяного человека, но не трезвого.
Снаружи с черного неба падал снег, накрывая землю мягким белым одеялом. Сайман поднял руку, и снежинки закружились вокруг его кожи, оставляя след на пальцах.
— Разве не прекрасно?
— Очень красиво. — Я повела его к машине.
Добравшись до парковки, Сайман щелкнул пальцами, и ключи образовались из воздуха.
— Тебе не следует садиться за руль, — убеждала я.
— Напротив, я должен.
Нормальный человек уже умер бы от алкогольного отравления. А он хотел вести машину.
— Дай мне ключи.
Он задумался и помахал передо мной ключами:
— А что я получу взамен, если позволю тебе вести машину?
Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, словно снайпер прицелился мне в спину через оптический прицел. Я обернулась. Здание находилось в ярдах тридцати от нас. Двойные стеклянные двери, ведущие на балкон, распахнулись, и оттуда вышел Кэрран.
— Что я получу, если позволю тебе вести машину, Кейт?
Я выхватила ключи у него из рук:
— Жизнь! Садись в машину.
— Сейчас, сейчас…
Я разблокировала замки, распахнула пассажирскую дверь и толкнула его на сиденье.
Глаза Кэррана сверкали золотом. Он сбросил кожаную куртку, схватился обеими руками за ворот водолазки и разорвал ее пополам.
Я нырнула в машину и нажала на педаль газа.
Через зеркало заднего вида, я наблюдала, как Кэрран порвал на себе штаны. Его кожа вскипела, и из нее вырвалось чудовище.
— К чему такая спешка? — Удивился Сайман.
— Оглянись.
Мужчина исчез. На его месте появился огромный зверь, темно-серый и мускулистый. Я мельком заметила огромные клыки на лице гибрида льва и человека. Он спрыгнул с балкона на соседнюю крышу.
— Он преследует нас, — Сайман уставился в заднее стекло. — Он, и в самом деле, преследует нас!
Он гонится за тобой. Мне он не причинит вреда.
— Хорошо, а чего ты ожидал?
Шок отразился на лице Саймана:
— Он оставил все претензии на человечность.
Я резко свернула за угол. Автомобиль занесло. Шины забуксовали, въехав в сугроб. Я боролась с рулем, выравнивая машину, и мы понеслись дальше вниз по улице.
Кэрран мелькнул над зданием позади нас. Он парил в ночном небе, словно у него были крылья, и приземлился на черепицу. Лунный свет играл в его косматой гриве. Он разбежался, преодолевая еще один проем между зданиями, и последовал за нами, перепрыгивая с крыши на крышу большими прыжками.
Я старалась говорить четко, надеясь, что это поможет мне пробиться сквозь туман в мозгу Саймана:
— Мы доедем до моего дома. Я выйду. Ты садишься за руль и едешь так быстро, как только сможешь. Это твой единственный шанс.
И мой единственный шанс уладить все, что меня беспокоило, без лишнего вмешательства.
Сайман не ответил. Плоть растекалась по его лицу и рукам, принимая одну форму и мгновенно переходя в другую, как будто его тело было жидкостью.
— Что ты делаешь?
— Сжигаю алкоголь, — он оглянулся. — Он все еще там!
— Помоги мне сориентироваться. Я не знаю, куда еду.
— Следующий поворот налево. Ты увидишь мост. Езжай прямо.
Я сделала поворот, молясь, чтобы техноволна продлилась еще немного. Если магия сейчас нахлынет, мы окажемся в полном дерьме.