ГЛАВА 29

В окно моей комнаты бил дождь. Забравшись под одеяло, я прислушивалась к завываниям ветра и думала о драконах Аролинга. Рассказ лорда Адсида о королеве Мадаис и старшем принце настораживал меня не меньше, чем его слова о драконидах. По слухам, воины-ящеры приходились истинным драконам родственниками, поэтому я никогда не считала их отдельным народом. Если они умели обращаться в людей, если заводили семьи, то их дети хвастались бы родством с правителями. Но таких историй я не слышала ни от кого.

Что и говорить, соседи очень хорошо берегли свои многочисленные тайны. Чем больше я узнавала об Аролинге, тем больше сомневалась в том, что хочу победить в отборе.

Стать принцессой, конечно, почетно. Я подозревала, что вряд ли смогу оказывать на политику Аролинга существенное влияние, но лорд Адсид прав, утверждая, что такой взлет может серьезно помочь моей семье и другим бывшим рабам. Владыка Талаас вряд ли отличается в этом отношении от иных известных истории правителей. Все они возвышали семью избранницы наследника, одаривали титулами, земельными наделами…

Но ни восторга, ни предвкушения эти рассуждения не вызывали. Воспоминание об иллюзии дворца Владыки Талааса откликалось тревогой, о лорде Фиреде и его странной политике вообще думать не хотелось. В сердце обосновалось саднящее и неприятное беспокойство. Я объясняла его усталостью и многократным вычерпыванием резерва, но ни притупить, ни изгнать не могла.

Не помогали даже мысли о том, что, по здравому рассуждению, аристократы Аролинга ничем не отличались от знати Кедвоса или Тессдаля. У всех дворянских семейств были свои секреты. Убийство соперников, мошенничество, предательство. Многое потом становилось явным, а о неизвестных истории преступлениях и думать не хотелось.

Дождь стучал по стеклам, время от времени тоскливо завывал ветер, а мне сквозь полусон казалось, это стонет воздух в крыльях несущегося к земле бронзового ящера… На его чешуе блестело солнце, из ноздрей вырывался дымок — зрелище одновременно красивое и пугающее.


Зачарованный кристалл разбудил меня, не дал разглядеть, из-за чего так светился красным медальон в руке знакомого только по снам человека. Я вздрогнула, села на кровати, тряхнула головой, отгоняя видение. Все же стоит обсудить с лордом Адсидом эти сны. Слишком они странные и живые, слишком правдоподобные и четкие, чтобы отмахиваться от них.

Утро выдалось суетливым, скомканным. Я увлеклась письмами от знатных студентов и опоздала на завтрак. Занять любимый столик не успела. Падеус, с которым мы встретились у входа, пожаловался, что не выполнил домашнее задание по травоведению, но, к счастью, ему есть у кого списать. По его словам, сорока минут до начала лекции должно было хватить. Бросив сумку у стены, друг проскользнул между студентами, подтягивающимися к столам с кашами, творогом и сырной нарезкой. Бесцеремонно отодвигая в сторону ещё полусонных сокурсников, торопливо набрасывал на свой поднос еду.

Я встала в конец очереди, оглядывала зал в поисках места и размышляла о том, как правильно отвечать на письма лорда Такенда и лорда Цорея. Оба приглашали на свидание, оба вложили в конверт украшенный тиснением билет на новый спектакль, оба весьма тактично объясняли, что будут рады помочь приобрести подходящий для театра наряд. В довершение череды совпадений оба юноши приглашали меня на одно время в день премьеры, а места, указанные в билетах, были в соседних ложах.

Как правильно отказать лорду Такенду, я не знала и ломала голову, придумывая подходящие случаю формулировки. Хотелось предельно четко, но исключительно вежливо дать понять, что я не соглашусь на свидание с ним никогда, что можно даже больше не пытаться приглашать.


От раздумий отвлекли сокурсницы. Девушки с подносами втиснулись рядом со мной без очереди, отодвинув возмутившихся этим произволом парней. Людские девушки щебетали извинения, сглаживали ситуацию комплиментами мужественным рыцарям, одна из них пообещала красиво оформить кому-то титульный лист доклада. На какие, оказывается, жертвы внезапно готовы идти однокурсницы, чтобы оказаться рядом со мной!

Обмен приветствиями, неожиданно дружелюбный. Совершенно ошеломляющая попытка поухаживать за мной, чтобы мне не пришлось тянуться за розеточкой с вареньем «попробуй, оно очень подходит к сыру». Конечно, эти девушки и раньше заговаривали со мной, иногда садились рядом на лекциях. Обычно всплески их доброжелательности сопровождались просьбой дать списать домашнее задание или объяснить какую-то тему перед контрольной работой. Но такого, чтобы мне заняли место в переполненной столовой, чтобы интересовались предпочитаемым сортом чая, чтобы хвалили новую блузку, раньше не случалось никогда.

На пару минут я почувствовала себя одной из высокородной леди, которые считали ниже своего достоинства стоять в очереди. Дворянки давали указания тем, кто, надеясь и в будущем остаться при знатной девушке, добровольно становился их служанками.

Потом пришла пробирающая холодом до самых костей противная мысль о зельях и порошках, которые так легко в суете добавить в еду. Ум помнил об университетской защите от ядов, но за руками сокурсниц я следила настороженно и не выпускала из виду свои тарелки.

Сбегать от заботливых девушек было некуда. Пришлось, изображая безмятежность и радость от общения, сесть с ними за один стол. Объяснение их поведению нашлось всего четверть часа спустя.

Вредить мне девушки не собирались. Они просто прозрели позже Тамоны.

Видимо, задумались о том, что принцессе, кем бы она ни оказалась, нужна свита. Сообразили также, что я стала очень выгодной и полезной знакомой, раз кедвоские лорды ко мне присматривались. Интерес дворян к сильным волшебницам с хорошей родословной частенько заканчивается свадьбой. Поэтому сразу пять девушек пытались всячески показать мне свое сердечное расположение.

У них получалось неплохо. Будь «Наивность» моим вторым именем, я бы даже верила в их искренность. Не подозревала, что среди студенток так много неплохих актрис. И все же больше других удивляла Мейса. Девушка, гордившаяся тем, что стала личной камеристкой леди Сивины, жаловалась на капризную княжну и всячески подчеркивала, что будущая жена принца должна делать четкие различия между прислугой и придворной дамой. Она говорила об этом с горечью, с обидой, с чувством. Волей-неволей возникала мысль, что Мейса хотела бы сменить покровительницу. Разумный ход, особенно, если учитывать посещение княжной семейного алхимика за несколько часов до отравления Дрены.

Девушки, усевшиеся рядом со мной, вовсю сплетничали о дворянках, аролингцах, отборе и ставках на невест.

— Ты только не расстраивайся, пожалуйста, — заглядывая в глаза, попыталась утешить меня светловолосая Мейса. — На то, что ты выиграешь отбор, ставят многие. Но ты пока лишь на третьем месте по ставкам. Я уверена, скоро все изменится!

Я улыбнулась, заверила, что не придаю этому никакого значения. Только тогда заметила, что давно молчу. Слушаю, время от времени киваю, но своего мнения не высказываю.

Девушки обсуждали ставки, упомянули леди Цамей. Услышав это имя, я посмотрела на облюбованный знатными юношами стол.

Лорд Цорей, задумчивый и необщительный, сосредоточился на завтраке и как-то полубоком повернулся к пустующему месту лорда Такенда. Не представляла, как два бывших друга будут налаживать отношения, но знала, что им в любом случае придется это сделать. Будущие главы союзных семейств, которые могли породниться через леди Цамей, обязаны сохранять мир, что бы на самом деле ни происходило между ними.

Так делали их отцы, так много лет делали их деды.

Мелькнула мысль, что высокородные юноши в какой-то степени были рабами, вечными слугами своих семейств. На первый взгляд, они имели все, им позволялось все! Именно они принимали решения, определяющие политику родов, политику государства.

Но стоило лишь немного приглядеться, как становилось ясно, что их жизнь загнана в узкие рамки обязанностей и долга перед семьей. Вряд ли лорд Такенд или лорд Цорей могли что-то решать за себя лично, не считаясь с мнением отцов, общества, короля, придворных… Даже их ухаживания за мной определенно были одобрены родителями.

Задумавшись о том, что и Εго Высочество Зуар, наверняка, был таким же заложником двора и воли венценосного отца, пропустила вопрос одной из девушек.

— Льяна? — немного обиженно окликнула она.

Другие поглядывали на меня с удивлением. Кажется, предполагалось, что я приду в совершеннейший восторг из-за того, что ко мне проявили интерес однокурсницы, а я не оправдала ожиданий.

— Прости, я после испытаний еще в себя не пришла, — нашлась я с ответом.

Такие слова сгладили напряженность, девушки сочувственно улыбались, предполагали, что на арене всем невестам пришлось трудно, и мягко упрекали лорда Фиреда, придумавшего очень резервозатратные испытания. Я вновь кивала и помалкивала.


Из-за общительных студенток весь день пошел наперекосяк. Лорд Цорей явно хотел поговорить, но, к сожалению, не решился выдернуть меня из компании. Откуда же ему было знать, что я только обрадовалась бы избавлению от девушек? Трудно долго выдерживать тех, в правдивости каждого слова которых сомневаешься.

Черноволосый юноша ушел, ограничив общение напоминающим поклон кивком и улыбкой. А я смогла распрощаться с однокурсницами только у лекционного зала, пожертвовав травоведением ради самосохранения. Сказала, что мне нужно проведать магистра Форожа, и уговорила тут же решивших сопровождать меня девушек не прогуливать занятия.

В больничном крыле меня ждала неудача — с алхимиком поговорить не удалось. Зато он передал через сурового лекаря подробнейшие указания. Когда придет заказчик, сколько денег он должен принести, как пресекать все попытки торговаться, сколько добавить в счет предзаказа за короедов…

— Мне вам напомнить, что магистру Форожу нельзя волноваться, или сами догадаетесь? — строгий господин Иттир пристально наблюдал за тем, как я читаю список.

— Я помню, — вздохнула в ответ.

— Тогда надеюсь на ваше благоразумие, — заключил он и жестом позволил уйти.


В кабинете алхимика было тепло и тихо, но меня, кроме невыполненного заказа, там ждал еще и сюрприз — лорд Цорей подсунул под дверь письмо. Это короткое послание я перечитала дважды, надеясь избавиться от грызущей сердце досады. Не помогло. Конечно, я понимала, что юноша не думал дурного, всего лишь отметив бросавшуюся в глаза перемену в моем поведении. Он только выразил надежду, что этим вечером я буду ужинать в столовой, и нам удастся поговорить.

Я раздраженно готовила рабочее место, доставая из мешочков ингредиенты, выкладывая из ящика нож и флаконы. Создавалось впечатление, что меня пожурили за общение с лордом Адсидом, показали, как предосудительно мое поведение! Будто вообще кто-нибудь имел право вмешиваться в наши отношения!

Твердый корень на моей доске пах пряно и приятно, котелок покипывал, злость на попрек, которого, в сущности, и не было, постепенно уходила. Зато вернулась способность рассуждать здраво. Помешивая состав, я еще раз прочла письмо лорда Цорея. Он не сказал о лорде Адсиде ни слова и предполагал, что я, избегая встреч с другими участницами отбора, ужинаю у себя.

Все же ректор очень мудро поступал, скрывая меня иллюзией от слуг. Если бы о наших частых встречах в неофициальной обстановке стало известно, думаю, пришлось бы ежедневно проходить осмотр у лекаря. Причем этого требовали бы не только другие невесты, но и все возможные высокородные женихи.


Основа для краски умиротворяюще побулькивала, мои мысли занимали драконы Аролинга, предстоящая встреча с принцем и приглашения лордов Цорея и Такенда. Чем больше размышляла о сложившейся ситуации, тем сильней склонялась к тому, что свидания с лордом Цореем до окончания отбора — плохая идея. Пусть встреча с ним в чайной или в театре вряд ли могли навредить моей репутации, ведь слишком много было бы свидетелей моего целомудренного поведения. Но свидания с будущим главой одного из сильнейших родов Кедвоса привлекли бы ко мне дополнительное внимание. А я уже теперь с трудом справлялась с возросшим интересом общества.

Εще нужно было признать хотя бы самой себе, что лорд Цорей, приятный, обходительный и совестливый, мне нравился. Не хотелось привыкать к нему, привязываться, не зная, как через неделю Видящая ответит на главный вопрос года, кого изберет женой аролингского принца.


Заполненные коробки радовали глаз, список указаний магистра Форожа лежал на столе рядом с переговорным кристаллом, я заперла кабинет и пошла на практическое занятие по минералам, а потом и на лекцию по чарам. Магистр Тассий рассказывал о «Немоте», рисовал на доске формулу этого заклинания, показывал, как можно распространить действие на нескольких заклинаемых.

— Не пытайтесь опробовать его на надоедливом будильнике, — с усмешкой напутствовал магистр в ĸонце лекции. — Кристаллы и стекло нe любят это заĸлинание. Кристаллы взрываются, стеĸло трескается.

Любопытно. Я раньше о таĸой особенности “Немоты” не знала. Зато стало понятно, почему так хотелось, чтобы лорд Цорей использовал ее в достославном бою с лордом Таĸендом. Сĸладывая в сумĸу тетрадь и письменные принадлежности, задумалась о природе той догадĸи. Отчего-то казалось, что она как-то связана с тревожащими меня снами.

Обдумать предположение помешала необходимость поторапливаться со сборами — девушки, искавшие общения со мной утром, судя по всему, хотели и ужинать вместе. Мне удалось улизнуть, прийти в столовую одной из первых и занять любимый столик. Поставив сумку на стул, заметила, что появившегося в дверях Падеуса окликнул белобрысый юноша из ĸоманды лорда Цорея. Очевидно, знатный студент позаботился о том, чтобы место рядом со мной пустовало.


Сам черноволосый лорд появился немногим позже, ĸогда я уже принесла поднос и устроилась за столом. Низкий голос поприветствовавшего меня юноши звучал спокойно. Будущий глава рода Татторей улыбался тепло, но все же выглядел грустным и осунувшимся.

Оставив у стены сумку, он пообещал скоро вернуться и спросил, не нужно ли принести что-нибудь для меня. Подобная забота вполне укладывалась в образ ухаживающего кавалера, но от этого не становилась менее удивительной. Заверив, что уже принесла все необходимое, наблюдала за тем, как лорд Цорей, беседуя с бойцами из команды Йордал, брал себе еду. Судя по выражению лица, юношу угнетал разговор с понурыми соратниками лорда Такенда. Но, вернувшись ко мне, лорд Цорей старался изображать благодушие и безмятежность.

— Конечно, ужин с вами на глазах всего университета трудно назвать свиданием, но я рад, что все же выпала возможность пообщаться наедине, — улыбнулся он.

— Раз уж речь зашла о свидании, хочу поблагодарить вас за приглашение в театр, — твердо начала я. Хотелось поскорей покончить с неприятной, но необходимой частью разговора и вернуть билет. — К сожалению, я не могу его принять.

Лорд Цорей вздохнул:

— Οпасаетесь кривотолков перед ритуалом Видящей? Мне хочется думать, что дело только в этом.

— Не хочу вас огорчать, но не только в этом, — я отрицательно покачала головой.

Высокородный собеседник едва уловимо изменился. Приосанился, в чертах появилась жесткость, отстраненность. Οн владел собой куда хуже лорда Адсида, и я отчетливо чувствовала, что мой отказ юноша принял на свой счет и оскорбился. Поэтому поторопилась объяснить.

— Так уж получилось, что именно на этот вечер и именно на это представление меня пригласил и лорд Такенд, — добавила я.

После упоминания этого имени лорд Цорей помрачнел и сник.

— Вы, думаю, понимаете, что я меньше всего на свете хочу стать дополнительным камнем преткновения, — мягко сказала я, заглядывая в лицо собеседнику. — У вас сейчас и без того напряженные отношения. Если я откажу ему, но буду сидеть рядом с вами в соседней ложе, поиск пути примирения может затянуться.

— Понимаю, — он кивнул, отломил кусок хлеба, взял ложку. — Вы приняли мудрое решение. Мне бесконечно жаль, что не удастся провести с вами вечер, но вы правы.

Οн пожелал приятного аппетита и долгое время молчал. Разговор возобновился только, когда тарелки с рыбным супом опустели, а лорд Цорей щедро помазал сметаной свой кусок мясного пирога.

— Догадываюсь, что вы видите ситуацию иначе. Как и многие другие. Но вы, как и они, плохо знаете лорда Такенда, — не глядя мне в глаза, собеседник сосредоточил свое внимание на столовых приборах.

Он говорил короткими фразами. Эта ситуация совершенно очевидно ранила его сильно. Чрезвычайно сильно. Лорда Цорея, не желавшего разочаровываться в друге, было жаль.

— Ему на самом деле следует посочувствовать… Он не хотел мне вреда, — все еще не отрывая взгляда от вилки, продолжил юноша. — Он показал свои подсчеты. Против одной банки должно было хватить двух слоев. Действие нескольких зарядов не суммировалось, а умножилось. Этого он не мог знать. И в этом я виноват не меньше. Мы слишком рано перешли к практическим испытаниям. Не измерили должным образом ядовитость паров.

Я не перебивала, не возражала, не стала говорить, что подобные допущения звучат неправдоподобно. Но лорду Цорею хотелось верить в роковую случайность. Кто я такая, чтобы разубеждать?

— Он не рассчитал силу действия эликсиров. Он не знал, что они настолько едкие и опасные. Он ошибся. Это бывает. Он очень раскаивается, — заключил собеседник.

— Подобное, к сожалению, может произойти с любым алхимиком, — миролюбиво согласилась я. — К счастью, в этот раз обошлось без особенного вреда для здоровья.

Лорд Цорей поднял голову, улыбнулся, встретившись со мной взглядом. Создалось впечатление, что он обрадовался поддержке.

— Сестра тоже так говорит, — добавил юноша. — Он написал ей письмо с извинениями и пояснениями, заходил вчера лично. Сестра и мать говорят, он очень переживает из-за случившегося.

Теперь стало понятно, почему лорд Цорей так старательно отрицал очевидное. На него давил отец, не желавший скандала с родом Йордал; на него влияли мать и сестра. Леди Цамей не могла поверить в злой умысел бывшего жениха и оправдывала его. Видимо, ее чувства к лорду Такенду были сильней симпатии к принцу Зуару. А слова лорда Цорея о том, что сочувствовать стоит именно отодвинутому на второе место жениху, выдавали его истинное отношение к отбору.

— Вы ведь не хотите, чтобы Видящая выбрала леди Цамей, — уточнила я.

Он удивленно вскинул брови, криво усмехнулся и все же признал, покачав головой:

— Не хочу. Я слишком долго знаю лорда Такенда и то, как он относится к мой сестре, чтобы желать ей брака с Εго Высочеством.

Он нахмурился, отрезал кусок пирога, но есть не стал, снова посмотрел на меня.

— Союз с Йордалами, без сомнения, менее выгоден, чем родство с королевской семьей Аролинга. Как будущий глава рода я должен это сказать, — с горечью подчеркнул он. — Но если чувство между лордом Такендом и моей сестрой настоящее, то ее дар не подойдет принцу, притяжение между ними не возникнет. Видящая ее не выберет. Как брат и друг я очень надеюсь на это.

Интересные новости. Я не знала, прав ли лорд Цорей, но его предположение казалось вполне здравым.

— Думаете, Видящая почувствует?

— Думаю, да. Почувствует, — уверенно заключил он.

Надолго воцарилось молчание. Теперь понятно, почему лорд Цорей начал ухаживать за мной до окончания отбора. Понятно, почему он так старался устроить несколько свиданий до моей встречи с принцем. Он надеялся, что между нами возникнет симпатия, которая в свою очередь повлияет на выбор Видящей. Неплохой план, он вполне мог оказаться действенным.


Тема отбора и отношений родов Йордал и Татторей лорду Цорею наскучила. Он заговорил о занятиях, постепенно разговор переместился с травоведения и оранжереи на кристаллы, потом мы обсудили недавнюю статью в «Магическом вестнике».

От глухой горечи, отчетливо ощущавшейся в собеседнике поначалу, к концу ужина не осталось и следа. Лорд Цорей заметно повеселел, улыбался сердечно и, казалось, в самом деле получает удовольствие от общения со мной. Сказанный на прощание комплимент покорял искренностью и грел сердце. А ведь еще три недели назад подобное отношение ко мне казалось немыслимым!

Возвращаясь в комнаты, я думала о том, как верно предсказал поведение благородных юношей лорд Адсид. И ухаживания, и архивные изыскания, и даже то, что лорд Такенд попытается заставить леди Цамей ревновать… Οпытный политик, у которого было чему поучиться.

Еще хотелось выяснить у него, насколько правильно лорд Цорей оценивает ритуал Видящей, но, к сожалению, в тот вечер ректор меня к себе не звал. А заходить к нему без повода и приглашения я считала в корне неправильным. Надеялась, что в комнате меня буду ждать письма от заинтересовавшихся моими родителями вельмож. Но таких посланий пока не было, и надежды на то, что все же увижусь с лордом Адсидом, не оправдались.

Загрузка...