Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 32

Сиятельный ректор, как и следовало ожидать, не просиживал дни в кабинете, но случайно нашелся в больничном крыле. Стоя в приемной, прислушиваясь к идущему в палате магистра Форожа разговору, я ловила каждое слово лорда Адсида и наслаждалась звучанием его голоса. Улыбнулась, когда ректор мягко, спокойно отчитал алхимика за ребячливое желание вернуться на работу. Его интонации забавно контрастировали со сварливым тоном лекаря, и робкими попытками жены магистра Форожа уговорить супруга пощадить здоровье.

— На сегодня достаточно посетителей! — отрезал вместо приветствия появившийся в коридоре лекарь.

— Οчень жаль, — вздохнула я.

— Магистр Форож знает, что вы каждый день пытаетесь его навестить, — с мягкой улыбкой заверил тихо прикрывший дверь палаты лорд Адсид. — О том, как вы вчера успешно торговались с господином Иртаром, я ему тоже рассказал.

— Спасибо, — поблагодарила я, запоздало присев в приветственном поклоне.

— Пойдемте, — ректор жестом указал на выход. — Не будем надоедать господину Иттиру. У него достаточно работы со строптивым больным.

Гулкое эхо шагов в пустом коридоре, едва ощутимый теплый аромат дымных духов идущего рядом мужчины. Говорить не хотелось.

— Очень удачно, что мы встретились, — оставив больничное крыло далеко позади, начал лорд Адсид. Его голос прозвучал по-деловому сухо, сдержанно. — Сегодня вечером у вас будет внеплановое занятие по чарам.

Я вскинула голову, разочарованно посмотрела на собеседника. Он ведь знал, не мог не знать, как относится ко мне магистр Тассий! Постоянные придирки, попытки унизить, оскорбительные высказывания… Чем же я заслужила это наказание?

— Не расстраивайтесь так, — куда сердечней заговорил ректор, явно желая утешить. — Я сегодня не смогу опекать вас. Мне нужно быть во дворце. А вашу защиту я могу доверить немногим. К тому же вы проведете время с пользой.

Я вздохнула:

— Польза будет в тренировке терпения?

Он светло улыбнулся, покачал головой:

— Не только. Лорду Тассию понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к вашему новому статусу, свыкнуться с мыслью об аристократическом происхождении. Но он справится, — заверил лорд Адсид. — А сегодня он будет учить вас распознавать вредоносную магию. Вы, как утром сообщил мне наш любезный почтальон, в последнее время стали получать много писем. Вам необходимо уметь самостоятельно исследовать их.

Я снова вздохнула. Лорд ректор опять был прав, но даже желание обучиться новому волшебству не ободряло. Вечер в обществе магистра по чарам обещал стать тяжелым испытанием.

— Лорд Тассий покажет вам основы. Потом вы будете тренироваться со мной, — пообещал собеседник.

Эти слова меня действительно порадовали, и, благодаря лорда Адсида, я не скрывала чувств. Он улыбался в ответ, но казался задумчивым и отчего-то грустным. Я даже пожалела, что он прятал от меня свои эмоции. Хотелось знать причины такого настроения и помочь, если это будет в моих силах.

По дороге к башне мы обсудили письмо леди Сифгис и приглашение в чайную. Лорд Адсид согласился с тем, что отказ в данном случае — неверный шаг, и пообещал, что меня будет сопровождать один из его воинов.

— Судя по вашему трезвому подходу, вас совсем недавно воодушевляло вовсе не приглашение, — предположил ректор у подножия лестницы в башню.

Он верно угадал, но говорить о письме принца не хотелось. Нежелание было таким сильным, что я даже отступила на шаг от собеседника. Он насторожился, чуть нахмурился, пытливо наблюдая за мной.

— Его Высочество прислал мне письмо, — скороговоркой выпалила я, не глядя собеседнику в глаза.

Тщетно старалась убедить себя в том, что скрывать подобное от лорда Адсида не просто глупо и беспечно, а даже опасно. И все равно жалела, что сказала о письме принца.

— Вот как? — в голосе магистра слышалось подозрение. — Вы позволите взглянуть?

— Конечно, — кивнула, чувствуя себя так, будто предавала свои же интересы.

Я открыла дверь в комнату, пригласила лорда Адсида войти. Все через силу, через отторжение. Не могла понять, почему позволяю ему вмешиваться в настолько личные дела, как моя переписка с принцем!

Все ещё не встречаясь взглядом с ректором, протянула ему письмо с лентой.

— Любопытный конверт, — хмуро и, как мне показалось, осуждающе заметил маг.

С мягким шорохом развернулась бумага, лорд Адсид читал послание. Я молчала, рассматривала его перстень с малахитом и старалась успокоиться.

— То, что он сам определил, как пройдет день, хорошо его характеризует, — нарушил тишину серьезный ректор. — Вы пока единственная, кому он написал. Вместе с тем письмо просто вежливое. Хотя сам факт его получения, наверняка, льстит вам.

Я не ответила. Чувствовала себя неловко, будто меня упрекнули в легкомысленном поведении, в том, что мою симпатию можно так дешево купить. Достаточно прислать одно лишь письмо! Из-за незаслуженной обиды щипало в глазах, я стиснула зубы, но так и не решилась посмотреть на собеседника.

— Во время прогулок по городу за вами, как и за любой другой невестой, будут приглядывать маги из особого отряда Его Величества, — тем же холодным тоном продолжал магистр. — От посещения посольства все же придется отказаться. Лорду Φиреду и принцу Зуару уже трижды говорили, что приглашать туда девушек не следует.

Я опять промолчала.

Тишина постепенно становилась невыносимой, какой-то промозглой.

— Госпожа Льяна, — окликнул меня лорд Адсид.

Глубокий красивый голос звучал спокойно, ровно, будто его раздражение, вызванное письмом и моей реакцией на такой знак внимания, мне примерещилось. Я глубоко вздохнула, подняла голову и встретилась взглядом с сероглазым ректором.

— Надеюсь, вы помните, что мы до сих пор не выяснили, что на самом деле движет господами драконами. И вы помните, что я действую в ваших интересах.

— Помню, лорд Адсид, и я очень благодарна вам за это, — заверила я, не добавив, что такой искушенный политик, по моему убеждению, всегда в первую очередь думал о своих интересах.

Он несколько мгновений меня рассматривал, а потом с горькой усмешкой заключил:

— Если не станете королевой, то будете прекрасной придворной дамой. Вы дипломатичны и отлично умеете скрывать эмоции. Только вы зря сердитесь на меня.

Стало совестно. Ведь лорд Адсид в самом деле заботился обо мне и моей семье, защищал меня. Он никак не заслуживал плохого к себе отношения, и, конечно же, мое непонятно откуда взявшееся отторжение его обижало.

— Простите, — искренне покаялась я. — Сожалею, что рассказала вам об этом письме. Оно личное.

— Письма от лорда Такенда и лорда Цорея тоже такими были, — возразил он. — Чем же это отличается?

Действительно, чем?

Я недоуменно пожала плечами, покачала головой и честно призналась:

— Не знаю.

— И я пока не знаю, — все еще глядя мне в глаза, ответил лорд Адсид. — Но вы слишком бурно отреагировали на всего лишь вежливое послание. Это довольно странно и не соответствует вашему образу мышления. Поэтому я заберу письмо. Его стоит исследовать.

Я вздохнула и согласилась. Теперь, после слов ректора, собственная радость из-за послания с лентой казалась мне болезненно чрезмерной.

Лорд Адсид ушел, я, отругав себя за то, что из-за письма принца прогуляла лекцию, села писать ответ на приглашение в чайную. Вежливый ровно настолько, чтобы ни у кого не возникла мысль, что меня осчастливили и облагодетельствовали. С тоской поглядывая на часы, прикидывала время, оставшееся до дополнительного занятия с магистром Тассием.

Как я и опасалась, первые полтора часа в обществе преподавателя по чарам стали испытанием для моей и его выдержки. Он, как казалось, нарочно объяснял так, чтобы ничего невозможно было понять! Если бы я не зашла в библиотеку и не прочла нужную главу в учебнике четвертого курса, вряд ли вынесла бы что-нибудь полезное из урока.

Φормула чем-то походила на заклятия для определения ловушек. Какая-то ее часть явно была заимствована из формул для выявления свойств артефактов. При чаровании поток магии следовало разделить на два неравнозначных и, посылая одной ладонью короткие разряды, улавливать более чувствительной рукой их, а также изменения магического поля.

Раз в пять минут магистр Тассий говорил, что это заклинание для меня слишком сложное. Потом спохватывался и добавлял к тираде «еще слишком сложное». Он проявлял нетерпение, объяснять иначе отказывался. Учебный кристалл с заключенным в него ядовитым заклинанием правильно откликаться на мою магию не хотел. Я постепенно теряла терпение и порывалась ударить по пособию «Немотой».

— Два неравных потока! — раздраженно талдычил магистр Тассий, нарезая круги вокруг моего стола.

— Как их сделать такими? — уже с трудом сдерживаясь, спросила я.

— Просто сконцентрируйтесь! — недовольно поджав губы, бросил лорд.

— Если бы это было так просто, заклинание с пометкой «Доступно для семерок и больше» проходили бы на первом курсе! — выпалила я.

— Кто вам сказал о пометке? — эльф остановился напротив, окинул меня подозрительным взглядом.

— Никто! Я подготовилась к уроку! Зашла в библиотеку! — стиснув кулаки, чтобы не допустить случайного волшебства, резко, с вызовом ответила я.

— Ο, понятно, — чуть помедлив, сказал магистр.

Он сложил руки на груди, долго меня рассматривал каким-то пустым взглядом. Так долго, что это стало очень неприятно. Я поерзала на стуле, пока еще молча выражая неудовольствие. Магистр Тассий словно очнулся, отошел к преподавательскому столу и, взяв нарисованную на большом листе формулу, вернулся ко мне.

— Госпожа Льяна, — в кои веки не подпустив яда, начал магистр, положив передо мной формулу и убрав в сторону учебный кристалл. — Это, безусловно, сложное заклинание, но думаю, вам под силу с ним справиться уже сейчас. Обратите внимание на эти, эти и вот эти ключевые фразы, — он обвел нужные слова карандашом, а потом действительно начал объяснять.

Спокойно, размеренно, понятно. Так, что я действительно смогла к концу урока вызвать правильный отклик кристалла.

Магистр Тассий, казалось, вполне искренне обрадовался моему успеху, похвалил, и расстался со мной на дружелюбной ноте. Его даже не обременила вмененная ему лордом Адсидом обязанность проводить меня до комнаты. Поразительно, какие изменения может вызвать простое признание в том, что с уважением отнеслась к предмету вообще и дополнительному уроку в частности.

Проснулась значительно раньше обычного. И дело было даже не в странном сне о ползающих по конвертам неестественно широких змеях, а в том, что наступил долгожданный четверг! Уже вечером я увижу, наконец, маму и отца, обниму обоих!

Радостные мысли о предстоящей встрече оттенял страх говорить на самую важную в последние дни тему. Родители ничего не знали об отборе, о моем участии, а я поймала себя на мысли, что хочу обелить и короля, и Владыку Талааса. Ведь благодаря им состоялось знакомство с принцем Зуаром.

Кареглазый юноша тоже приснился мне в ту ночь, и это было очень приятное сновидение. Мы сидели на крытой палубе парома, в стеклах окон отражались лучи заходящего солнца, и в теплом розовато-оранжевом свете мой спутник казался исключительно красивым. За его спиной, как и за моей, открывался прекрасный вид на ухоженные дома с высокими крышами, на улицы, подходящие к набережной, на пока еще тускло горящие магические фонари в виде цветов. Но принца не интересовал город, взгляд юноши был прикован ко мне. «Вы очень красивая, Льяна», — обратившись лишь по имени, Его Высочество заключил мою ладонь в свои. — «С вами мне удивительно легко. Будто мы давно знакомы. Я очень надеюсь, что Видящая выберет именно вас».

Даже от воспоминания об этом сне сердце билось радостней. Хотелось, очень хотелось, чтобы видение оказалось пророческим, чтобы все в точности сбылось в действительности. И я мечтала о том, чтобы Видящая выбрала меня.

Перед завтраком вновь встретила почтальона.

— Это уже становится традицией, — неодобрительно заметил он. — Вы получаете больше писем от высокопоставленных лиц, чем сам лорд ректор!

— Не думаю, что его это беспокоит, — я благожелательно улыбнулась и покачала головой.

— Ошибаетесь! Еще как беспокоит! — мужчина потряс у меня перед носом пальцем. — Вот, нате! Сами посмотрите, сколько их!

Пять конвертов перекочевали в мои руки, но только один был мне важен — украшенный пламенеющим цветком и широкой светло-зеленой лентой. Даже не посмотрев, от кого были другие письма, я поблагодарила почтальона, поспешно спрятала конверты в сумку и пошла на завтрак. Подавить желание бегом вернуться в комнату и прочесть послание Его Высочества удалось с трудом. Помогали только мысли о лорде Адсиде, о настороженности, с которой он отнесся к тому, что принц так явно выделил меня.

Падеуса у самых дверей в столовую перехватил белобрысый старшекурсник, единственный человек в команде лорда Цорея. Сам высокородный студент уже расположился за моим любимым столом и улыбнулся, встретившись со мной взглядом. Юноша встал, когда я подошла, поприветствовал легким поклоном. Из-за этой приятной, лестной вежливости, свидетелями которой была четверть университета, не меньше, взволнованно трепетало сердце. Я потупилась, пробормотала:

— Доброе утро.

— Теперь оно действительно доброе, — с улыбкой заверил лорд Цорей. — Только увидев вас сейчас, я понял, как сильно сожалею о том, что объемное домашнее задание не позволило мне вчера вечером искать вашего общества. Беседы с вами стали для меня отдушиной и неизменно дарят удовольствие.

Встретившись взглядом с зеленоглазым эльфом, я почувствовала, что он говорил вполне искренне. Заверив, что удовольствие от общения взаимно, подумала, не совершает ли он ошибку, сейчас привязываясь ко мне. До ритуала Видящей оставались считанные дни. Возможно, стоило избегать встреч с лордом Цореем, чтобы ему не было больно, если Видящая все же выберет меня.

— Вы позволите за собой поухаживать? — спросил юноша. — Я принесу, что скажете.

— Спасибо, я лучше сама, — совсем смутилась я, представив, какой волной сплетен отреагируют студенты на такую потрясающую заботу о бывшей рабыне. — Это быстро.

Он кивнул, сел за столик. Я поставила сумку и пристроилась в конец недлинной очереди.

Ρасставляя на подносе мисочку с овсянкой, приборы, тарелку с фруктовым хлебом, я временами украдкой оглядывалась на ожидавшего меня юношу. Он мне нравился, осторожные ухаживания, как и светская беседа за завтраком, льстили, но удержать на нем мысли удавалось только ценой особых усилий. Все время перед глазами вставал образ принца Зуара. Поэтому хотелось проститься с лордом Цореем поскорей и открыть, наконец, письмо с лентой. Навязчивое желание постепенно стало меня раздражать. К счастью, высокородный собеседник не замечал натянутости моей улыбки и все больше проявлявшейся скованности.

Мы обсуждали приглашении его матери, арену и тренировки с командой, лорда Такенда, который вчера заходил к леди Цамей и вновь просил прощения за историю с экспериментальными зельями. Лорд Цорей снова подчеркнул, что его друг очень раскаивается и подавлен. Сложилось впечатление, что собеседник старался оправдать лорда Такенда и в моих глазах. Наверное, поэтому я предпочла не говорить о вчерашнем письме и адресованных мне будущим главой рода Йордал комплиментах. Не хотелось усложнять и без того непростые отношения этих семейств.

Завтрак закончился, лорд Цорей откланялся и, пожелав мне хорошего дня, ушел на занятия. Однокурсницы будто только этого и ждали — я не успела даже сумку поднять, как рядом возникла Мейса с подругой, другие девушки оказались менее проворными. Падеус был прав. Им стоило раньше относиться по-доброму, тогда не пришлось бы сейчас так выпрыгивать, пытаясь завоевать доверие и показать свою полезность.

От девушек я быстро избавилась, ошеломив их честным признанием в том, что не иду на занятия. Внезапное отсутствие у меня интереса к лекции вызвало закономерную реакцию. Мейса, восторженно хлопая глазами, предположила:

— У тебя сегодня свидание с ним?

— Все может быть, — подмигнула я и, подхватив сумку, вышла из столовой.

До комнаты я не дотерпела. Заперлась в женском туалете и там достала из сумки письмо. Лента, украшенная штриховым шитьем, приятно ласкала пальцы, мое имя, выведенное Его Высочеством, казалось особенно красивым. Поймала себя на том, что улыбаюсь, ведь такой знак расположения привел меня в совершеннейший восторг. Подумать только! Письмо от Зуара…

Я жалела, что вчера так быстро сломала сургуч. Все из-за недостатка выдержки! Теперь же, прикладывая палец к печати уже десятый, если не больше, раз, смотрела, как Εго Высочество с мягкой, чудесно украшающей его улыбкой, закрывает этот конверт. Какое все же гениальное изобретение — магические печати! Сколько радости они могут подарить!

Но любопытство вскоре пересилило желание вновь и вновь любоваться Его Высочеством. Печать хрустнула, я развернула листок. Оказывается, вежливый принц всего лишь предупредил, что изначальный план изменили под давлением короля. Никакого посещения посольства не будет. Разочарование скрашивали комплимент и общий тон письма. Теплый, дружелюбный… Словно мы с Зуаром давно знали друг друга, отлично ладили и каждый раз радовались встречам.

Окрыляющее послание не хотелось выпускать из рук. Перечитав письмо трижды, уговорила себя, что складывать бумагу и прятать ее под манжетой — ребячество. Нехотя положила конверт в сумку и решила вернуться к себе. Нужно было привести в порядок внешний вид перед встречей с высокородными невестами и их матерями.

Колокольчики в коридоре весело отзвонили, и только тогда я с ужасом и оторопью поняла, что провела в туалете с письмом наедине три четверти часа! Три четверти часа, исчезновение которых из своей жизни не могла ни объяснить, ни толком оправдать!

Хмуро поглядывая на сумку, торопливо шла по коридору, пыталась заставить себя думать об охраннике, которого приставит ко мне лорд Адсид, о вечерней встрече с родителями. Но непослушные мысли снова и снова возвращали меня к нескольким мгновениям из жизни принца Зуара. К тем мгновениям, которые понадобились ему, чтобы запечатать конверт.

Хотелось снова взять письмо, читать выведенные рукой принца слова, гладить прохладную ленту… Не заметила, как расстегнула сумку, как коснулась пальцами краешка конверта. Он безошибочно угадывался среди прочих писем и тетрадей.

— Доброе утро, госпожа Льяна, — раздался совсем близко голос ректора.

Я вздрогнула от неожиданности, замерла, огляделась. И только тогда заметила лорда Адсида, стоящего в двух шагах от двери в мою комнату.

— Доброе утро, — пробормотала я, стараясь скрыть смущение и волной нахлынувшее чувство вины за предписанным правилами поклоном.

— Что-то мне подсказывает, вы уже получили сегодняшнюю почту, — спокойное лицо сиятельного лорда выражало лишь легкий интерес.

— Вы совершенно правы, лорд Адсид. Мне утром передали несколько писем, — я пыталась дышать ровно и угомонить колотящееся сердце. Получалось плохо.

— Одно из них, насколько я понимаю, было от Его Высочества, — не сводя с меня пристального взгляда, предположил Верховный судья.

— И здесь вы не ошиблись, — я чувствовала себя допрашиваемой и пристыженной.

Думала, лорд Адсид потребует отдать ему и это письмо, уже начала себя уговаривать, что так будет правильно, но собеседник ошеломил вопросом:

— От кого были другие письма?

Я растерянно хлопала глазами и молчала. Как же так получилось, что я даже не прочла имена адресатов?

Он, по-прежнему глядя мне в глаза, чуть склонил набок голову, проявляя нетерпение.

— Не знаю… Я не посмотрела, — пролепетала я.

Лорд Адсид молчал, мрачнел с каждым гулким ударом моего сердца. Черты красивого лица ожесточились, пытливый взгляд стал неприятно жестким.

— Давайте обсудим это в кабинете, — решил ректор. — Коридоры — не место для серьезных бесед.