Милая Шарлотта

Глава 21. МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ

Ночью у Шарлотты начался жар, и на утро она продолжала метаться по постели и бредить. Сидевшая при ней с полуночи Брижит отчетливо слышала, как барышня зовет мсье де Руана и, то клянется ему в любви, то просит оставить ее навсегда. Слава богу, что папенька этого не слышал, потому как тоже был болен с утра, правда по совсем другой причине.

К обеду состояние барышни ухудшилось настолько, что даже несклонная обычно к панике Брижит не находила себе места и, в конце концов, послала за доктором. На этой почве Брижит в очередной раз поругалась с Сильвой, которая тоже рвалась ухаживать за больной, но все больше народными средствами.

Доктор, мэтр Морсиньон, приехал к закату и застал мадемуазель д’Эффель в сознании, хотя та и была бледнее простыни, исхудала лицом, а лихорадочно горящие глаза не двигались, уставившись в потолок. Никого из близких она не узнавала.

- Состояние мадемуазель д’Эффель не вызывает опасений, - пощупав ее лоб важно изрек доктор, - это, скорее, нервное.

Мэтр Морсиньон был довольно молодым человеком для доктора, потому консервативные жители провинции ему не очень-то доверяли и посылали за ним лишь в крайних случаях. Сильва еще до его появления была настроена враждебно, потому как всех докторов поголовно считала душегубами, а от простуды лечила домашних сама - куриным бульоном, отваром ромашки и растираниями. А после слов о «нервном», даже Брижит разошлась:

- Что ж вы за доктор такой? Моя сестра два года назад точно так же лежала в бреду, а наутро бедняжка скончалась… - и расплакалась.

- Ну-ну, милая, - Сильва ласково погладила девушку по голове и зло глянула на доктора: - что это вы тут оставили?

- Микстуры. Пусть мадемуазель пьет по две ложки раз в день и через неделю она будет здорова, - сквозь зубы произнес тот и, не дожидаясь, пока дамы выставят его сами, покинул спальню.

Обитатели замка и рады были бы поверить словам доктора, да только очень уж плоха была барышня. К полуночи она смогла узнать Сильву, и первое, что произнесла:

- Позовите за священником… верно, недолго мне осталось.

Кормилица и горничная дружно начали всхлипывать.

- Быть может, - Брижит с опаской глянула на Сильву, - послать за мсье де Руаном?

В глазах Шарлотты на мгновение мелькнуло желание жить - но, увы, ненадолго:

- Не нужно. Скажите ему только… впрочем, не нужно ничего говорить - он и сам все знает.

- А батюшку, батюшку вашего позвать? - рыдала Сильва.

Но Шарлотта ничего ответить не успела - впала в забытье. А ухаживающие за ней дамы, снова крепко поругавшись, решили-таки подождать и разбудить мсье д’Эффеля только в крайнем случае. А за священником все же позвали.

Находящуюся в полузабытье Шарлотту причастили, после чего она, наконец, уснула. Сильва и Брижит, измотанные сутками без сна, тоже задремали перед самым рассветом, а проснувшаяся первой Брижит к ужасу своему увидела, что барышни нет в постели… Та сидела подле зеркала - бледная, словно привидение, и пыталась нарумяниться.

- Зачем вы встали, мадемуазель, - растерялась та, - вам нельзя, вы же… умираете!

- Разумеется, умираю! Но я сперва хочу нарумяниться, а то выгляжу дурно, а ты заплети мне волосы. А после я все же напишу мсье де Руану.

Говорила Шарлотта вполне серьезно и действительно после легла в постель и сложила руки на груди, но что-то в ее поведении заставило Брижит думать, что барышня все же пошла на поправку.

К обеду Шарлотта потребовала булочек с конфитюром, а Сильва тут же бросилась выполнять это желание и едва слышно шепнула Брижит:

- Я же говорила, куриный бульон творит чудеса - не надо было никакого доктора звать.

- Ага, зря вызывали, только деньги господские потратили… А еще ученый! - и презрительно хмыкнула.

А Сильва подумала, что эта девица, возможно, не такая уж плохая партия для ее обалдуя-Жана.

Сутки спустя Шарлотта все еще была очень слаба, но велела Брижит затянуть на себе корсет и причесать, как полагается, и сама надела домашнее платье.

С утра приехали гости - барон де Виньи и мсье Госкар, но папенька, наслышанный, что Шарлотта очень больна, скрепя сердце, позволил ей не покидать комнату.

А еще через час к ней постучала взволнованная Брижит и сообщила:

- К вам пришли… мадемуазель де Мирабо пожаловала. Сказать, что вы больны?

- Нет-нет, - Шарлотта живо вскочила с кресла, подумав, что Жоржетта, быть может, принесла весть о Шарле, ведь он почему-то уже два дня ей не писал.

Мадемуазель де Мирабо вплыла в комнату и первым делом оглядела ее скудное убранство. Жоржетта была в белом муслиновом платье, и Шарлотта, отметив, что это теперь, должно быть, модно, решила заказать себе такое же при первой возможности. Тем более что после болезни она еще больше похудела, и пышные многоярусные юбки на ее тонкой талии будут смотреться изумительно.

Шарлотта почтительно опустилась в реверансе перед лицом более титулованным чем она, как требовал этикет, после чего выпрямилась и произнесла:

- Рада вас видеть, мадемуазель де Мирабо, вы прекрасно выглядите сегодня.

- Да-да, вы тоже. Мадемуазель д’Эффель, ответьте мне, вы действительно помолвлены с бароном де Виньи?

- Конечно же нет! - от нахлынувших эмоций Шарлотта вскрикнула. - Барон сделал мне предложение, но я не давала согласия.

- Но вы и не отказали, - улыбнулась Жоржетта, и ее улыбку можно было бы описать, как ехидную.

Но все же это было правдой, потому Шарлотта почувствовала стеснение:

- Могу ли я просить вас, - сказала она, - молчать о том, что вы слышали на балу. Не говорить об этом мсье де Руану. Не подумайте, я абсолютно честна с ним, но та сцена может быть истолкована им весьма двузначно.

- В этом нет нужды, мадемуазель д’Эффель, уверяю вас, - по-прежнему улыбаясь, отозвалась Жоржетта. - Послушайте, я не люблю ходить вокруг да около: Шарль просил меня передать вам письмо - возьмите.

И, раскрыв кошелек, протянула незапечатанный конверт. Шарлотта отчего-то медлила его взять, как будто подозревая, что благих вестей в нем нет. Слабой рукой она все же взяла письмо, развернула и начала читать:

«Милая Шарлотта, я не могу знать, простите ли Вы мне мой поступок, но верю, что благоразумие Ваше возьмет верх, и когда-нибудь Вы меня поймете. Я не могу обречь Вас на муки, позволив и дальше любить меня. Ежели Вы в этом сомневаетесь, Вам достаточно лишь посетить де Руан и увидеть все собственными глазами.

Посему я отказываюсь от всех притязаний на Вас и возвращаю Вам Ваши письма и Ваши признания. Отныне Вы вольны делать то, что Вам будет угодно - ни словом, ни делом я никогда не упрекну Вас.

За сим прощаюсь и могу только надеяться, что когда-нибудь Вы меня простите».

Дочитав, Шарлотта с недоумением подняла взгляд на мадемуазель де Мирабо. Та спохватилась:

- Вот письма, которые вы писали к мсье де Руану - все до единого.

И протянула пачку писем, которые девушка едва удержала в руках. Видно, сказывалась болезнь, потому что стоять сделалось невыносимо трудно:

- Что все это значит?

- Я полагаю, что вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что означает возврат писем, - жестко ответила Жоржетта. - Мсье де Руан больше не интересуется вами. Он сейчас очень занят приготовлениями к свадьбе, потому просил меня, как друга, уладить все с вами.

- К какой свадьбе он готовится?…

- Это тайна, - поджала губы Жоржетта, - но, сочувствуя вам, я скажу. Он вел длительную переписку с мадемуазель де Граммон и та, в конце концов, дала согласие на брак. Это будет тайное венчание, потому прошу вас молчать.

Шарлотта неожиданно вскипела:

- Зачем вы оговариваете его - мсье де Руан не мог так поступить!

- Я предвидела, что вы мне не поверите, - кивнула Жоржетта, - потому можете прочесть вот это.

И она протянула еще одну пачку писем - на этот раз розовых, любовно перетянутых шелковой лентой. Об этих письмах их владелец заботился куда больше, чем о письмах Шарлотты.

Не раздумывая, Шарлотта начала бегло читать. Она пришла в ужас, читая уже первое: это были любовные письма от Марии де Граммон к ее Шарлю! По всему было видно, что Шарль написал ей первый, причем, должно быть, очень пылко писал. Потом еще одно и еще, после которого Шарлотта уже откровенно жалела, что не умерла прошлой ночью.

Ведь Шарль действительно ее обманывал!

На глазах ее выступили слезы, и Шарлотта без сил упала в кресло. Если бы не присутствие здесь дочери герцога, перед которой Шарлотте отчего-то всегда хотелось выглядеть сильной, она бы разрыдалась.

Неожиданно Жоржетта села напротив, и лицо ее сделалось несколько мягче:

- Не думайте, что мне легко дался этот разговор, - сказала она, - но я всегда предпочитаю говорить прямо. Я, как друг, пыталась удержать Шарля от связи с вами, но у меня ничего не вышло - Версаль, увы, слишком развратил его.

Она поднялась и, наконец, собралась уходить. Лишь у дверей обернулась:

- Ежели вам станет чуточку легче от этого, то мсье де Руан действительно испытывал к вам… некоторый интерес. Весьма недостойный дворянина, к сожалению. Мари же - это просто выгодный брак и не более. Вы должны его понять, кто бы отказался от такой партии? Мой вам совет, примите предложение барона и забудьте все.

- Я вам не верю, - вдруг произнесла Шарлотта и подняла на мадемуазель де Мирабо неожиданно ясный и сухой взгляд. Та даже растерялась на мгновение. Но после Жоржетта горько улыбнулась и ответила в прежнем тоне:

- Что ж, я не стану вас уговаривать, но, ежели письма Мари вас не убедили, то вы можете свидеться с мадемуазель де Граммон и выяснить все сами. Это может разрушить планы мсье де Руана, но я это большой бедой не считаю, так как он поступает не по-христиански. А в моей правоте вы сможете убедиться сегодня ближе к вечеру: у них свидание в Руанском лесу, у дуба на краю утеса. Там очень живописно, но это место находится в глубокой чаще: полагаю, вам лучше не являться туда без сопровождения. Простите, что принесла дурные вести, Шарлотта.

Она поклонилась и вышла.

Шарлотта в оцепенении сидела, продолжая пустым взглядом смотреть на дверь. Потом резко встала, нервно поправила волосы и села к письменному столу:

«Мари, Вы возненавидите меня после этого письма, но я обязана Вас предостеречь, потому как Вы собираетесь совершить противное Богу дело. Ваш жених, шевалье Шарль де Руан - мой муж. Мы обвенчались тайно три дня назад. В подтверждение нечестности помыслов мсье де Руана я посылаю Вам письма, которые Вы писали ему, и которые, побывав в нескольких руках, оказались теперь у меня».

Дописав, Шарлотта запечатало письмо, собрала все послания Мари, рассыпанные по полу, и, прямо держа спину, покинула комнату. Она отправила посыльного в Шато-де-Граммон, а сама, даже не переодевшись, спустилась к гостям.

Барон де Виньи при ее появлении живо подскочил с места:

- Рад вас видеть, сударыня, вам уже лучше?

- Благодарю, Ваша Милость, да, мне лучше, - Шарлотта почтительно, но без эмоций опустилась в реверансе. - Я желала бы прогуляться, не составите ли вы мне компанию, сударь?

Тот хотел было отговорить ее, ссылаясь на то, что Шарлотта лишь сутки как встала с постели. Но, благодаря увещеваниям папеньки, который только рад был под любым предлогом оставить дочь наедине с бароном, согласился.

Очень бледная, с нездорово горящими глазами и в несвойственном для себя молчании Шарлотта мчалась верхом на Разбойнице к владениям мсье де Руана. Барон де Виньи не очень-то поспевал за ней, а главное, не мог понять причины такой спешки. Шарлотта понятия не имела, о каком дубе на краю утесе говорила Жоржетта, потому, как ни гнала лошадь, но найти треклятый дуб все не могла…