Мой кавказский отчим

Глава 29 София

— Что ты здесь делаешь? — одергиваю руку, когда он прикасается. Не при папе же!

— Приехал забрать тебя, — улыбается. Вроде спокойный, а в глазах буря.

Перевожу взгляд на папу, он склонил голову к плечу и внимательно на нас смотрит. Аслан ведь рассказал кто он? Наверняка. Господи. Обещал же, что не приедет домой.

— Мы всё знаем, дочь, — папа поджимает губы.

— Что всё?

— Я рассказал и про нас, и про Марину, и про Разумовского, — Аслан упирается спиной в дверной косяк. При упоминании Марины и Александра папа морщится.

— Зачем? Ты обещал, что не заявишься сюда.

— Да, слово не сдержал. Но это вынужденная мера.

У Аслана такой невозмутимый вид, что хочется разругаться.

— Папа? — делаю шаг вперёд, внутри всё переворачивается. Ощущение, будто он начнёт ругаться. Но я не знаю как это, потому что папа никогда не ругался на меня.

— Я не одобряю, Софа. Для меня это неправильно во всех смыслах. Но ты взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. Учитывая всю ситуацию, подумай десять раз. Потому что… Это всё отразится на тебе, в первую очередь.

Мама кивает на слова папы, а я не знаю, что сказать. Вроде и легче стало. А вроде и… Не знаю. Я ожидала другой реакции.

— У тебя всё написано на лице, дочь, — папа хрипло смеётся. — Думала, выгоню тебя из дома или скандал устрою?

— Да, если честно, — кусаю губы.

— А разве я такой? — встаёт.

— Нет, но… Слишком всё непросто.

Папа обнимает меня, и я не могу сдержать слёз. Всё равно чувствую перед ним вину, хотя ничего не сделала.

— Не плачь, дочь. Всё хорошо. Это жизнь, — целует в макушку. — А она не всегда ведёт нас по ровной дороге, — улыбается.

Выдыхаю и прижимаюсь к папе на мгновение.

— Я тебя люблю, — вытираю слёзы.

— Я тебя тоже, — поддевает подбородок большим пальцем, как всегда, делал в детстве.

Аслан всё это время стоял в дверях и наблюдал.

— Нам надо поговорить, Софа, — подходит сзади.

— Поговорите, — папа отходит к столешнице.

Киваю и мы идём с Асланом в мою комнату. Когда оказываемся наедине, мужчина сначала тянет руки, а потом резко опускает. Показываю ему рукой на кровать, потому что сесть больше негде. Сама залезаю с ногами с другой стороны.

— Здесь всё тобой пахнет, — хмыкает и садится.

— Конечно, это же моя комната.

Аслан внимательно смотрит, медлит с разговором. Надо обсудить вчерашнее, но у меня нет моральных сил на это. Чувствую, будто меня выжали как лимон.

— Собери вещи на несколько дней, мы уезжаем.

— Куда?

— В горы.

— В какие ещё горы?

— Кавказские, София. Покажу своё любимое место. Хочу там побыть с тобой. Несколько дней, потом вернёмся, — кладет руку на кровать ладонью вверх.

— Аслан, отпуск — не совсем удачный вариант. Вчера…

— Там и поговорим. Обо всем, София. И о них тоже. И о нас, и как жить дальше будем. Я очень устал. И ты тоже. Я хочу взять передышку, чтобы всё встало на свои места, но не хочу быть один. Сейчас и вообще. Поэтому, пожалуйста, поехали.

— Ты не хочешь быть один?

— Я хочу быть с тобой.

Молчу. В этих словах есть какая-то уязвимость, которая Аслану не свойственна. Кладу руку поверх его ладони и мужчина прерывисто выдыхает. Теплая кожа быстро становится горячей.

— Что мне сказать папе?

— Ничего, я уже всё решил с ним, — смотрит на наши руки.

Поддаюсь душевному порыву, сама не ожидала от себя. Оказываюсь за секунду у Аслана на коленях, его язык у меня во рту, руки в волосах и на талии. Слишком сильно, но слишком мало. Невозможно рядом с ним оставаться в здравом рассудке, Аслан накрывает собой словно шторм. Нет шансов убежать или спрятаться, он полностью поглощает.

— Девочка моя, — говорит на выдохе и прижимается лбом к моему. Тело обмякло, не слушается, пытаюсь встать.

— Куда ты? — держит за руки.

— Вещи собирать уже не надо?

Аслан улыбается уголком губ и тихо смеётся.

— Надо.

— А что вообще брать? Я не была в таких местах, — достаю спортивную сумку из шкафа.

— Что-то теплое и что-то совсем лёгкое. Там днём жарко, а вечером холодно.

Понятно, что ничего не понятно. Закидываю теплый спортивный костюм, свитер, несколько футболок, нижнее бельё. В ванне собираю зубную щётку и крем для лица. Немного переживаю, но это приятная тревога.

Возвращаюсь в комнату, Аслан разговаривает по телефону на своем языке.

— Вроде всё.

— Быстро, — забирает сумку, берет меня за руку и выходим из комнаты. Когда спускаемся, отпускаю его.

— Что такое? — останавливается.

— Там родители, при них не надо.

Аслан хмыкает, но не настаивает.

На кухне папа чинит духовку, которая опять сломалась. Мама занимается рассадой. На фоне играет «Ретро-FM».

— Собрались? — папа бросает отвёртку на пол.

— Да, поедем уже, — Аслан отвечает за нас.

Папа встаёт, вытирает руки об полотенце. Мама успевает поцеловать меня раньше, но папа в это время жмёт Аслану руку.

— Будь на связи, дочь, ладно? — мама поправляет мне волосы.

— Конечно, телефон всегда с тобой.

— Отдыхай, Софа, — папа обнимает меня чуть дольше, чем обычно. Тоже волнуется?

Аслан припарковал машину за большим деревом у соседнего дома, поэтому я и не увидела. Сажусь вперёд, пока Аслан убирает сумку в багажник.

— Мы поедем на машине?

— Да, к утру будем на месте, — нажимает кнопки на панели и поворачивается ко мне. — Поцелуй.

— Звучит не как просьба, — улыбаюсь.

— Я и не прошу.

— Вот именно, — пристегиваюсь.

— То есть — нет?

— Нет. Может быть по приезду. Зависит от того, как будешь себя вести, Аслан Анварович, — смотрю на дорогу, но боковым зрением замечаю, как мужчина удивлённо вскидывает брови. Не знаю, откуда такая дерзость взялась, самой непривычно.

— Ладно, — вздыхает.

Мне хочется засмеяться, но сдерживаюсь. Впереди нас ждут потрясающие три дня, где мы откроемся друг другу с совершенно других сторон.