Мой страшный главный врач

Глава 17. Ревность Глеба беспощадна

ВЛАДА

До новогоднего корпоратива оставалась неделя…

— Ну, что, Михеева, едешь с нами на новогодний корпоратив? — остановил меня противный ультразвук старшей медсестры Сапрыкиной в тот момент, когда я уже собралась шагнуть за порог нашего отделения.

— Нет, Марина Владимировна, вы же знаете, что я не езжу на такие мероприятия.

— Зря, не стоит отрываться от коллектива. Даже новый главврач собирается поехать, — Сапрыкина недовольно смотрит на меня, но я и не собираюсь менять своего решения даже ради нового главврача.

— Нет, Марина Владимировна, у меня есть муж и он против, чтобы я бывала на таких мероприятиях, — пожимаю я плечами.

— Понятно, тогда имей ввиду, что ты в эти дни выйдешь работать за тех, кто поедет.

— Да, я помню об этом. Я согласна отработать за наших, — согласно киваю я. — До свидания, Марина Владимировна.

— До свидания, Михеева, — с безразличием кидает мне старшая медсестра и направляется в кабинет заведующей.

Торопливо выходя из основного корпуса, ловлю себя на том, что ищу взглядом красную машину главного врача. Но её пока нет. Нет её и в тот момент, когда я дохожу да шлагбаума. «Чёрт, где же ты, Лев Романович⁈» — неожиданно для себя вполголоса произношу я. После вчерашнего его демарша, когда он перегородил мне дорогу своей машиной и так посмотрел мне в глаза, я поняла, что всё это было не просто так. Похоже, что я, действительно, вызываю у него определённый интерес. И, честно говоря, мне это приятно. Потому что начинаю понимать, что и он мне уже небезразличен. Такая вот правда жизни. Я ещё раз окинула взглядом территорию клиники и вздохнув, направилась домой.

Приняв душ и съев бутерброд с чаем, я вошла в нашу спальню и с наслаждением растянулась под одеялом. Мысли мои раз за разом возвращались к вчерашней встрече у шлагбаума с Львом Романовичем… ведь ежу понятно, что не просто так он выкинул тот фортель… и этот взгляд, от которого у меня в голове прямо вулкан взорвался… Лев, Лёва, Лёвушка. Да Лёвушка мне больше нравится… с этими мыслями я проваливаюсь в глубокий сон.

Сквозь сон я не сразу почувствовала прикосновение прохладных пальцев к моей коленке, торчащей из-под одеяла. Пальцы, поглаживая кожу, медленно двинулись вверх вдоль бедра. Сладкая истома стала разливаться по моему телу. Вот страстный поцелуй закрыл мне рот и широкая мужская ладонь легла на грудь, сжимая её. В комнате стоял полумрак и только свет от уличных фонарей чуть освещал её.

— Повернись ко мне, любимая. — прошептал мужской голос, и приятная тяжесть мужского тела распластала меня под собой. раздвигая мои бёдра и закидывая мои ноги к себе на плечи.

— М-м-м. — вытягиваюсь я в сладострастной истоме, ощущая, как медленно входит в меня горячий, набухший член. Глеб придерживает меня за бёдра и, совершая поступательные движения тазом, всё глубже и глубже вводит в мою влажную вагину своего дружочка. Вот Глеб бережно опускает мои бёдра на постель, обхватывает губами сосок моей левой груди и начинает слегка покусывать его. Пальцы правой руки добираются до моего клитора и принимаются нежно теребить его. При этом каждое поступательное движение члена во мне вместе с разрядами тока, идущие от клитора, вызывают такую волну оргазма, что я, будучи не в силах терпеть, мотая головой по подушке, начинаю умолять: — Да-да-да, ещё, ещё, сильнее Лёвушка! Ещё сильнее, Лёвушка!!

— Что?!! Какой ещё Лёвушка⁈ — с этими словами мужчина вскакивает с меня и схватив меня за плечи начинает с силой трясти, выкрикивая мне прямо в лицо: — Что это было?!! Это тот Лёвушка, что теперь у вас главным врачом?!! Что ты молчишь, потаскуха⁈

Неожиданно две сильные пощёчины обжигают мои щёки, и я машинально начинаю прикрывать голову руками: — Глеб, что с тобой⁈ Прекрати немедленно! Тебе всё послышалось…

— Ты что — за дурака меня считаешь⁈ Ещё и сопротивляешься! — мои попытки защититься только разозлили моего мужа, и он впервые в жизни начинает избивать меня. Стащив с кровати на пол, Глеб в ярости пинает меня по голове и по всему телу. Свернувшись в клубок, я прикрываю руками голову и вскрикиваю каждый раз, когда его нога больно бьёт меня по спине и по ногам.

— Шлюха! Проститутка! Гадина! Будь ты проклята! — Глеб резко хватает меня за плечо и размаху бьёт кулаком прямо по голове, и я отключаюсь.

Прихожу в себя от того, что мой муж, стоя передо мной на коленях, осторожно прикладывает к моей правой скуле что-то ледяное в целлофановом пакете. Скула болит, чувствую, как по губе стекает что-то тёплое.

— Как ты могла, как ты могла, Владочка⁈ — чуть ни плача. шепчет он, бережно обтирая мне лицо. — Девочка моя, зачем, ну, зачем ты это сделала⁈

— Ч-ч-то я тебе сделала? — стуча зубами от пережитого, шепчу я в ответ, начиная ощущать боль во всём теле.

— Как что⁈ — Глеб от возмущения даже перестал прикладывать лёд к моему лицу. — Ты изменила мне!! Ты мне изменила! — раздельно по буквам процедил он сквозь зубы и в его глазах блеснула ярость.

Я испугалась, что он опять начнёт избивать меня и, прикрывая руками голову, заскулила: — Я не помню, Глебушка. Я ничего не помню. Но мне очень больно. Пожалуйста, не бей меня больше…

Глеб неожиданно вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Я с трудом поднялась с пола и, накинув на себя халат, превозмогая боль во всём теле пошла в ванную комнату. Проходя мимо кухни, я увидела краем глаза, что Глеб стоит у окна и с кем-то разговаривает по телефону.

Войдя в ванную комнату, я заперлась на замок изнутри и сняв халат, посмотрела на себя в зеркало. Зрелище было довольно жалкое: встрепанная, избитая женщина, правый глаз заплывал багрово-синим пятном. На теле тоже багровели следы от ударов, но рёбра, вроде, остались целы…

«Егор! А где же Егор⁈» — неожиданно осеняет меня и я, вновь набросив на себя халат, выхожу из кухни и сталкиваюсь нос к носу с Глебом. Он в ужасе смотрит на меня и от бессилия и ярости стискивает кулаки.

— Г-г-где Егор? — стуча зубами, в упор спрашиваю его я. Адреналин, гуляющий в моей крови, заставляет дрожать всё моё тело крупной дрожью.

Глеб неожиданно крепко обнимает меня и шепчет: — Прости, прости меня! Прости меня, Владочка! Я не имел права, Прости меня, моя девочка!

— Г-где Егор? — повторяю я свой вопрос, пытаясь освободиться от его объятий. Мне так больно, когда он меня прижимает к себе.

— Он у твоей мамы. Я хотел сделать нам сюрприз. Хотел устроить романтический вечер. Попросил твою маму забрать его на сегодня к себе, — почти бессвязно пробормотал Глеб. Увидев, что он натворил, Глеб, по-моему, пришёл в ужас.

Я же вдруг замечаю на столе на кухне бутылку дорогого французского шампанского, два бокала, букет моих любимых цветов в вазе, какие-то деликатесы на тарелочках и тоже в ужасе понимаю, что Глеб, на самом деле, готовился провести со мной романтический вечер… неужели я, действительно, в порыве страсти произнесла имя другого мужчины⁈

Я поплотнее запахиваю на себе халат и присаживаюсь на стул. Глеб машинально делает то же самое, только на нём нет халата. На нём нет ничего.

Чувствую, как распирает правую скулу и начинает заплывать правый глаз.

— Т-ты хотел с-сегодня купить свежего мяса, — вопросительно смотрю на мужа.

— Что⁈ Мяса? Да, я купил, оно в холодильнике, — растерянно смотрит на меня Глеб.

— Дай мне, пожалуйста, кусок мяса побольше. И налей шампанского, — негромко прошу я, чувствуя, как меня начинает отпускать.

Глеб кидается к холодильнику и подаёт мне кусок начинавшего подмерзать мяса. Я тут же прикладываю его к распухшей скуле и слежу за тем, как мой муж дрожащими руками разливает в два бокала шампанское. Затем протягивает мне один из бокалов: — Владочка, если сможешь, прости меня. Я не понимаю, что на меня нашло. Никогда со мной такого не было, я сам в ужасе от того, что натворил сейчас.

Я, молча, делаю глоток вкусного шампанского, потом второй. Глубоко вздыхаю и продолжаю молчать. Я просто не знаю, что сказать. Если это правда и я, действительно, в разгар процесса произнесла имя Льва Романовича, то Глеба оправдает любой суд присяжных. И я знаю своего мужа, он никогда не поднимал на меня рук. Значит всё было так, как он говорил и я получила за дело. Чёрт, какая же дурацкая, нелепая ситуация! Не понимаю, как вести себя дальше. Конечно, мужчина должен оставаться человеком и держать себя в руках. Но статью о состоянии аффекта тоже не на пустом месте придумали.

И тут я не нахожу ничего лучше, как признаться Глебу во всём:

— Ты прав, Глеб. Наш главврач Лев Романович стал проявлять ко мне определённый интерес и мне он понравился… очень понравился…

— Я так и подумал! — в сердцах восклицает мой муж и тоном обиженного мальчика добавляет: — Всё же мама как была права!

— А причём здесь твоя мама⁈ — я обескураженно смотрю на Глеба.

— Помнишь тот вечер, когда ты нам показала своего главврача на сайте?

— Помню и что?

— В тот же вечер мама сказала, что ты, явно, неравнодушна к этому главврачу. Ты же знаешь мою маму, — смущённо произнёс Глеб.

— Допустим, так почему же она тебе не сказала сразу разводиться, раз она у тебя такая догадливая? — с сарказмом спросила я, допив бокал шампанского. Глеб тут же доливает мне доверху и пожимает плечами: — во-первых, из-за Егора, во-вторых… — неожиданно он замолкает, словно раздумывает о чём-то

— Ну и что во-вторых? — с сарказмом спрашиваю я его и поправляю на правой щеке кусок мяса. Салфеткой протираю подтекающую по шее сукровицу.

— Во-вторых, меня направили наконец-то в Канаду, а поехать туда я могу только с семьёй, — просто ответил он и вздохнул. — Как всё глупо получилось… Вот мама и сказала, чтобы я за тобой побольше поухаживал, чтобы у тебя не было времени на посторонние мысли. Она сразу поняла, что ты заинтересовалась этим вашим главным врачом.

— Подожди, так все вот эти твои ухаживания в последние дни это всё по подсказке твоей мамы⁈ — неожиданно осенило меня

— Ну, да. А что такого? — пожал плечами Глеб. — У мамы большой жизненный опыт.

— Офигеть! Глеб, а ты вообще-то любишь меня? Ты зачем женился на мне? — я в упор уставилась на мужа.

— Так мне нужно было жениться. Рано или поздно меня назначили бы куда-нибудь по дипломатической части и у меня уже должна была быть семья, — просто пояснил он.

— У тебя же отбоя нет от женщин. Почему ты выбрал именно меня — простую медсестру с обычной внешностью?

— Потому что мне одобрили именно твою кандидатуру, — с лёгким раздражением ответил Глеб и залпом допил шампанское из своего бокала.

— В смысле — одобрили? Кто одобрил⁈ — опешила я

— Наша служба безопасности. Я тебе тогда говорил, что все жёны наших проходят спецпроверку. Мне одобрили твою кандидатуру по всем параметрам, и я женился на тебе, — поморщился Глеб и встав со стула направился в комнату: — Я пойду, пижаму надену, а то холодно так сидеть.

Ошарашенная я осталась сидеть на своём месте. Вот и всё выяснилось, почему такой перспективный красавчик как мой муж женился на скромной медсестре из обыкновенной семьи без особых званий и регалий. Потому что её пролетарская биография не была ничем не опорочена: ни связями, ни взглядами, ни убеждениями. А я-то уж решила, что во мне есть что-то особенное, необыкновенное, что привлекает даже таких выдающихся мужчин. А ларчик-то так просто открывался!..

Я положила кусок мяса на стол и обхватила лицо руками. Видимо, всё-таки лёгкое сотрясение мозга от удара кулаком по голове я получила, потому что мысли у меня в голове путались, да и голова начала кружиться.

«Мне нужно отлежаться», — подумала я и направилась в гостиную. Там достала из шкафа запасной комплект постельных принадлежностей для гостей и расстелила себе постель. Затем забралась под одеяло и, превозмогая боль, свернулась клубочком и прикрыла глаза.

— Владочка, — послышался неуверенный голос Глеба. — Пойдём в спальню, милая. Обещаю, что больше никогда и пальцем тебя не трону.

— Иди в спальню, Глеб, — вздохнула я. — Я не хочу не видеть, не слышать тебя. Спи там. Мне сейчас нужно о многом подумать.

— Хорошо, как скажешь, милая, — покорно согласился он и войдя в спальню, прикрыл за собой дверь.

Я осталась одна в тёмной комнате, лишь настенные часы тикали в ночной тишине. Из спальни не доносилось ни единого звука.