Мой страшный главный врач

Глава 25. Вы должны мне помочь, Лев Романович!!!

ВЛАДА

— Лев Романович, пожалуйста, выслушайте меня! У меня просто не было другого выхода, — пролепетала я, увидев каким взглядом «одарил» меня наш новый главный врач. Но у меня уже не оставалось никакого выбора, и я решила идти до конца: — Вы должны мне помочь!

— Михеева, вам не кажется, что вы перешли уже все рамки приличия⁈ — Лев Романович прошёл в комнату и сев в кресло, откинулся на спинку и положил ногу на ногу: — Преследуете меня, незаконно проникаете в мой номер, просите о какой-то помощи! Что вам нужно от меня, Михеева?

— Теперь только помощь! Больше ничего, — волнуясь, выдохнула я. — Лев Романович, только вы можете спасти меня и моего сына!

— И что же, по-вашему, я должен сделать? — недобро усмехнулся он.

— Ничего особенного, ну, почти ничего особенного… — замялась я. — Вам это ничего не будет стоить, зато вы сделаете очень доброе дело. Пожалуйста, Лев Романович!!!

Видимо в моём голосе прозвучало нечто особенное. Потому что на долю секунды в его взгляде мелькнуло замешательство и, поморщившись, он негромко спросил: — Говорите уже о чём речь, Михеева?

«Эх, была-не была!» — подумала я и, набрав воздуха в лёгкие, выпалила: — Вам нужно пойти со мной к моей свекрови и сказать, что вы женитесь на мне!

— Всего-то⁈ — брови главврача взлетели кверху. — Действительно, ничего особенного! А почему именно я⁈

— Потому что я… потому что мне показалось, что вы… что вы…

— Ну, смелее, Михеева! — не выдержал моего интеллигентного меканья главврач. — У меня нет желания провести остаток вечера в компании непонятно чего вытворяющей сотрудницы моей клиники. Так что вам там показалось?

Я почувствовала, как начали гореть мои щёки и почти прошептала: — Мне показалось, что тогда вы немного… заинтересовались… мною…

— Вам не показалось, — неожиданно негромко ответил Лев Романович, глядя в упор на меня.

— Что?!! — у меня перехватило дыхание

— Вам не показалось, Михеева, — негромко повторил главврач, продолжая гипнотизировать меня своим взглядом исподлобья. — Вы, действительно, в тот момент вызвали у меня определённый интерес.

— Тогда почему?.. почему?.. — мои глаза наполнились слезами. — Почему вдруг пропал этот интерес?..

— Потому что я — не Пётр Первый, — нахмурился главврач и поджал губы.

Я растерянно помотала головой: — Н-не поняла… я не поняла вас, Лев Романович, при чём здесь Пётр Первый?

— При том, что я не подбираю женщин из-под своих денщиков, — вздохнул мой собеседник и, поднявшись из кресла, подошёл к небольшому бару, находившемуся в буфете. Он достал оттуда бутылку какого-то вина и налил себе в стакан, стоявший тут же на подносе. Потом вновь вернулся в кресло и снисходительно посмотрел на меня. — Всё, Михеева, вы свободны, я вас больше не задерживаю.

— Ага, — кивнула я, пытаясь изо всех сил понять, что сейчас мне сказал мой главврач. — Так вы мне поможете, Лев Романович?

— Нет, Михеева. Я отказываю вам в вашей просьбе. Рекомендую обратиться к вашему милому другу, — главврач нахмурился и посмотрел на часы.

— Милому другу?.. А кто это? — у меня голова пошла кругом. Я поняла, что только что главврач отказался помочь мне, но предлагает помощь какого-то «милого друга»… — Это же что-то из Мопассана, кажется…

— Похвально, Михеева, что вы интересуетесь классической литературой, — усмехнулся одними губами Лев Романович. Взгляд его был тёмен и мрачен. — Тогда вы должны точно понимать к кому можете обратиться с этой очень оригинальной просьбой о помощи.

— Н-нет, я не п-понимаю, — я почему-то начала запинаться в разговоре. В ушах стоял отказ Льва Романовича помочь мне. Как же мне убедить главврача, что моя свекровь выставила мне такое условие, что только он может помочь⁈ И к чему он упомянул Петра Первого?..

— Лев Романович, а можете говорить со мной прямо? Без вот этих ваших завуалированных иносказаний? — начиная злиться, выпалила я и без спроса прошла в комнату, села на небольшой диванчик и в свою очередь в упор уставилась на него. Боже мой, как же меня тянет к нему!

Наступила странное молчание. Мы смотрели друг на друга. В какой-то момент мне, скорее всего, показалось, что в его глазах мелькнула какая-то искорка. Только искорка чего?

— Вы требуете этого? — с коротким смешком спросил он.

— Да, требую, — храбро кивнула я. Терять мне уже было нечего, нужно было идти до конца.

— Я думаю, что вам следует решить эту проблему вместе с Григорием Ивановичем, — просто ответил Лев Романович и отвёл взгляд в сторону. В этот момент мне вдруг показалось, что он как-то помрачнел, потух что ли…

Я растерялась. Причём тут начмед Муранов⁈ Чем он может помочь мне в этой ситуации⁈

— Почему вы думаете, что он сможет помочь мне в моей проблеме? — несмело спросила я, пытаясь понять, что творится в голове у главврача, если он вдруг решил послать меня к начмеду.

— Ну, я полагаю, что любовники должны помогать друг другу, — устало произнёс главврач и резко поднялся с кресла: — Всё, Михеева, думаю, что сказано достаточно, чтобы вы покинули мой номер. Постарайтесь на работе как можно реже попадаться на глаза. Терпеть не могу навязчивых тёток!

— Нет, я не могу отсюда уйти, пока не получу вашего согласия! — в отчаяньи воскликнула я.

— Вы не оставляете мне выбора, Михеева, — главврач неожиданно шагнул ко мне, грубо схватил за плечи и, приподняв как пушинку, понёс к двери.

— А-а, Лев Романович! Что вы творите⁈ Отпустите меня! Вы должны, вы просто обязаны мне помочь!! Сами же сказали, что что-то ко мне почувствовали! Помните, как у Киплинга: «Вы в ответе за тех, кого приручили»?!! — завопила я, пытаясь вырваться из тисков рук Льва Романовича.

— Ну, во-первых, Михеева, это написал не Киплинг, а Экзюпери, — выдохнул Лев Романович, поставив меня перед самым выходом. Одной рукой он крепко держал меня за плечо, другой попытался открыть входную дверь. Как же он хорошо пах! «Интересно, что у него за туалетная вода?», — неожиданно подумала я и упёрлась ногой в дверь, которую он хотел открыть.

— Не дури, Михеева! — прикрикнул разозлившийся главврач и силой развернул меня так, что наши лица оказались напротив друг друга. Его глаза заблестели от гнева, дыхание участилось. Оказавшись в такой близи от того, о ком я думала все последние дни, я вдруг почувствовала, как ноги мои стали подкашиваться и приятная истома охватила всё моё тело.

— П-пожалуйста, Л-лёвушка, п-помоги мне… — прошептала я, глядя ему прямо в глаза, начиная изнывать от страстного желания отдаться ему прямо здесь, на пороге его номера.

— Попроси своего любовника Муранова, — неожиданно охрипшим голосом тихо ответил он. Мне показалось, что в его глазах в этот момент тоже полыхал огонь страсти. Но он отвернулся и, резко отпустив меня, ушёл в комнату.

— А кто вам сказал, что Муранов — мой любовник⁈ — с искренним удивлением воскликнула я, глядя ему вслед. Слабость внизу живота стала рассеиваться, только повлажневшие трусики напомнили о несостоявшейся такой желанной близости…

— Он сам сказал, — я услышала глухой голос Льва Романовича. — Всё уже, Михеева, довольно. Уходите, я от вас устал сегодня.

Я вернулась и, остановившись у входа в комнату, задумчиво произнесла: — Я же ничего плохого ему не сделала. Зачем он это придумал?

Главврач, стоявший у окна спиной ко мне, резко развернулся: — Что значит придумал⁈

— А то и значит, Лев Романович, что он всё выдумал и я никогда не была его любовницей. Я вообще никогда не была ничьей любовницей. Всегда любила своего мужа, но только недавно стала понимать, что он никогда не любил меня, просто использовал как необходимую деталь в пазле своей карьеры, — я машинально опустилась на стул, стоявший у входа в комнату, и глубоко вздохнула.

— Тогда зачем ему это было нужно⁈ — в глазах главврача появились растерянность и недоумение.

— Наверное, лучше всего спросить у него самого, — тихо ответила я, глядя прямо в глаза Льва Романовича.

— Да, Михеева, ты права. Извини, что я с тобой на «ты», — машинально произнёс мой собеседник, торопливо достав из кармана брюк мобильник. Нажав нужные кнопки, он дождался гудков и отрывисто бросил: — Григорий Иванович, это — Анохин. Немедленно подойдите в мой номер.

Не знаю, владел ли начмед Муранов телепортацией, но на пороге номера главврача он нарисовался буквально через две минуты. Запыхавшийся, Григорий Иванович старался казаться спокойным, но в глазах его читались тревога и беспокойство: — Что случилось, Лев Романович⁈ Я уже испугался, что что-то страшное произошло! А ты, Михеева, что здесь делаешь⁈ Она опять докучает вам, Лев Романович⁈

— Присядьте, Григорий Иванович, есть разговор, — неожиданно стальным тоном произнёс главврач. Ничего не понимающий начмед Муранов, послушно опустился на кресло, в котором до этого сидел Лев Романович: — Я весь во внимании.

— Вопрос частного порядка, и он должен остаться строго между нами, троими. Всем ясно? — главврач окинул нас пытливым взглядом.

Мы с начмедом Мурановым переглянулись и согласно кивнули.

— Григорий Иванович, зачем вы сказали мне, что Михеева является вашей любовницей? — Лев Романович пристально посмотрел на начмеда.

У последнего лицо прямо на глазах стало багроветь: — Ну, это… Ну, просто так, наверное… глупость, конечно… А что, вся проблема только в этом?

— Григорий Иванович, вы же, вроде, не прыщавый подросток и не дурак! — неожиданно почти весёлым голосом произнёс главврач. Мы с начмедом удивлённо посмотрели на него. А Лев Романович продолжил: — Всему коллективу известно, что в постоянных любовницах у вас главная медсестра. С чего вдруг, вы Михееву решили записать к себе в гарем?

— Да дурак, потому что! Пустое бахвальство, — с явным облегчением покаялся начмед, понимая, что гроза вроде как миновала. — Простите меня, Лев Романович! Просто в тот раз вы меня спросили в лифте, что между нами. Я-то сдуру и брякнул, что, мол, отношения.

— Так это вы и у Михеевой должны прощения просить. А то я её по вашей милости чуть в… ну, ладно, не буду дальше повторяться, — усмехнулся главврач.

— Михеева, прости ты меня за эту глупость! — с готовностью обратился ко мне начмед, хитро подмигивая левым глазом. — Хочешь, на колени встану, раз это всё так серьёзно для Льва Романовича?

— Ну, это уже перебор! — в свою очередь воскликнул главврач и, подойдя к буфету, достал оттуда ещё два бокала. Разлил в них тёмно-рубиновое вино и протянул каждому из нас по бокалу: — Ну, за то, что всё стало на свои места!

И тут он посмотрел на меня тем самым взглядом, от которого у меня опять внизу живота запорхали бабочки!

— Так я могу быть свободен? — начмед с хитрецой посмотрел на меня и на главврача.

— Да-да, Григорий Иванович, теперь вы можете быть свободны, — кивнул ему Лев Романович, не сводя с меня своих прекрасных янтарных глаз.

— Понял, не дурак, — начмед широко улыбнулся и мигом исчез за дверью.

Вновь наступила странная тишина. Мы с Львом Романовичем смотрели друг на друга так, как будто увидели друг друга впервые.

— Так какая моя помощь понадобилась тебе, Михеева? — чуть охрипшим голосом тихо спросил главврач и запер входную дверь на ключ…