Моя Фиалковая Ведьма

Глава 22. Сайнум

Сайнум — не просто праздник, отмечаемый фейри ради веселья, а самый особенный день в жизни любого юного фейца, который готовится войти в Аргум — возраст своей силы и полного обретения способностей.

И до вхождения в Аргум, фейри проявляют частично свои силы, но, то лишь малая доля от того, каким даром они наделяются в особенную ночь. Именно в неё, фейцы, достигшие возраста двадцати лет наполняются магией и полным умением ею управлять.

«Законы и порядки фейри»

Пламя:

Утро было прекрасным, ведь рядом со мной, расслабленно и сладко спала та, что навсегда пленила все мои мысли. Забрала покой и надежду на излечение от самой большой зависимости. Темные волосы в беспорядке разметались по подушке, обрамляя красивое лицо, излучающее полную безмятежность. Смотреть вот так и любоваться спящей Миллиорой, казалось, я мог бы и вечность, позволь мне это кто-то. Она была моим спасением и моей же погибелью…

Я легонько провёл кончиками пальцев по её скуле, поцеловал уголок рта и, поморщившись, она недовольно открыла глаза, в которых плескалось радужное фиолетовое море, переливаясь на солнце мириадами оттенков. Казалось, её глаза не могут стать красивее, но с каждым днём, они словно набирали красок и насыщенности, удивляя необычным цветом. Уже явно наступило позднее утро, и летние лучи щедро просачивались в нашу спальню сквозь большие арочные окна. Заметив моё трепетное внимание на себе, она слегка улыбнулась и прижалась ко мне, обнимая под одеялом и прижимаясь всем телом.

— Если хочешь, чтобы мы смогли выбраться из кровати, хотя бы к полудню, тебе нельзя вот так по-кошачьи тереться об меня.

— Я и не хочу выбираться из кровати, Эрбос. Ты разгадал меня. Сдаюсь, — игриво проговорила она мне прямо на ухо, от чего волна похоти мгновенно разлилась по телу.

— Не забыла, что за день сегодня?

Девушка сокрушительно простонала мне в шею, негодуя.

— Помню. Сегодня нам необходимо явиться к празднику во дворец. Моё платье наверняка уже доставили. Необходимо его примерить заранее…

— Милли, хочу тебя предупредить кое о чём.

— Я думала, мы обсудили уже всё о предстоящем приёме и о том, что меня там ожидает, — настороженно произнесла она и мгновенно напряглась в моих руках.

— Да. Но я знаю, кто там будет, и как сильно ты захочешь говорить с Дорном Хоггартом. Хочу попросить тебя быть с ним на расстоянии, дабы не вызывать у меня острого приступа гнева. Я не хочу портить праздник и тем более, прилюдно выяснять с кем-либо отношения.

Я старался говорить насмешливо и спокойно, но внутри меня уже переворачивались раскаленные камни ревности. Даже лишний взгляд, который моя жена могла подарить этому влюблённому в неё юнцу, обещал вывести меня из себя. Я жутко жадничал всеми её взглядами, а в особенности такими, которые были наполнены теплотой и любовью. Только совсем недавно она стала смотреть и на меня похожим образом, и я завидовал Хоггарту, ведь он успел собрать их на себе больше. Мальчишка действительно был дорог моей Милли. Явно дороже, чем я. И это было основной причиной моей всеобъемлющей ревности.

— Хорошо, Эрбос, будь, по-твоему, не буду я находиться долго возле Хоггартов. Возможно, только поздороваюсь с родителями Дорна, иначе могу их оскорбить. Надеюсь, против Лоры ты ничего не имеешь? Она тоже должна быть сегодня в замке на празднике. С будущим женихом, он феец и приглашён на Сайнум.

— Нет, против друзей женского пола я ничего не имею.

Почему-то в этот момент мне захотелось улыбаться, наверное, потому, что моя жена даже слишком легко пошла навстречу моим деспотичным законам. Я знал, они звучали угрожающе, но на самом деле берегли меня от боли.

— Авалард будет на празднике? — спросила она немного настороженно, что явно откликнулось и во мне тревогой.

— Будет. Он даже обещал заехать сегодня вечером, затем отдельно отправится в замок. Король знает, что Авалард мой брат и тоже часто привлекает его к своим делам. Порой мой брат неделями живёт во дворце и служит Градосу. Ведь он весьма умён, если ту гениальность, какой он обладает, вообще можно назвать просто умом.

— Он действительно очень непрост, я заметила. Но от его загадочных изречений, у меня мурашки по коже. Он ещё и очень странный.

— Гениальность всегда рука об руку ходит с большими странностями. У нас с ним тоже непростые отношения, даже, несмотря на то, что он мой родной брат.

Пережитое в прошлом неприятно кольнуло память. Вспомнилось утро, когда Авалард проснулся после той страшной ночи и обнаружил, что матери нет. Её тело и тело крошечного ребёнка, я распорядился сразу отправить для подготовки к погребению. Мне не хотелось, чтобы брат видел их, чтобы запомнил этот ужасный момент навсегда. Авалард же настолько на меня разозлился в тот день, что, полагаю, таит обиду, и по сей день. Мы мало говорили о случившемся с тех пор. Я же, похоронив мать с сестрой, оставил брата на попечение гувернантки и слуг, затем отправился назад во дворец, ведь иначе поступить не имел права. Король настаивал на трёхлетнем обучении полукровок. Терпение же правителя испытывать никто не решался. Все проходили обязательную службу Градосу. Я же увяз и вовсе в ней навсегда… Долгие годы меня терзали боль, и воспоминания от потери матери, и сестры. За ней я позабыл о брате, он рос практически в одиночестве. Виделись мы крайне редко. От того наши родственные узы не были так прочны, как хотелось бы. Лишь спустя годы, когда я узнал, насколько опасными делами занимается Авалард, спасая магов и ведьм, находя для них различные способы, сбежать из Королевства, уделил ему достаточно внимания. И отнюдь не в виде проявлений братской любви.

Изначально я пытался искоренить в нём опасную жажду помогать людям, которых он лечил, исцелял и изготавливал подавители магии, находя идеальный вариант снадобья путём своих многочисленных опытов. Авалард ходил по опасному пути, который мог завершиться для него смертью. Ведь я точно знал, что его ждёт, узнай Градос о его помощи смертным. Король не пощадил бы его, даже учитывая то, насколько редким и гибким умом обладал Авалард.

В очередной раз, когда я пытался вразумить единственного мне родного человека и убедить оставить его затеи со спасением людей, он предложил мне воплотить в жизнь схемы, механизмы и путь с помощью которых можно было бы вывозить магов и ведьм за пределы Королевства Нортс. Он отыскал где-то схему подземных ходов и пещер, что ветвились под всем Санктосом, изобрёл клетку для погружения и даже продемонстрировал своё творение Градосу под видом ловушки для магов и ведьм.

Действовал Авалард, крайне смело и это тревожило меня. Но он настолько всё просчитал, что Король был в полном восторге от его затеи заманивать всех наделённых магией людей в ловушку и якобы казнить. Так не приходилось на них охотиться. Они сами шли к месту казни.

Продемонстрировав свою ловушку Градосу, Авалард даже заслужил благосклонность и уважение чистокровного. На самом же деле, погружаясь на глубину вод у пристани, пленники плавучей тюрьмы направлялись к подземным тоннелям, а оттуда на корабль и вывозились из Королевства Нортс навсегда. Туда, где не было истребления магов и ведьм. Где они могли жить рядом с полукровными фейцами и те не трогали их, принимая за равных себе.

С тех пор мы с братом исправно собирали группы людей для их последующего спасения. Схема действий постепенно стала отлажена до совершенства. Магов и ведьм практически не осталось в Королевстве и мне с другими Инквизиторами не приходилось казнить столько народу. Лишь некоторых, и то для устрашения. За процессом вывоза людей следил я лично, оберегая брата хотя бы так, как мог. Ему же я был и благодарен, он спас меня от необходимости и дальше пачкать руки в крови невинных настолько сильно. Сам бы я никогда не стал жестоким убийцей, охотником на магов и ведьм. Завоевать доверие короля, добиться огромной власти я желал лишь по одной причине — найти способ открыть проходы в мир фейри, а затем наказать отца за все его зверства, что сломали жизнь мне и Аваларду.

Для этого же я занял и заброшенное поместье Сармондс. Король отдал его мне в распоряжение, даже посмеиваясь, мол «Зачем тебе эта развалина?». Но я знал зачем. Хотел быть ближе к разрушенным вратам в иной мир, изучить местность и способы как открыть их вновь.

Вместе с этим, Градос, когда я собирался отбыть в уже более или менее восстановленные новые владения, якобы для отдыха от рабочих моментов, приказал мне проведать одну молодую человеческую леди, что прославилась своей независимостью, богатством и необычным цветом глаз, наводящим на нехорошие подозрения.

«— Проверь её на наличие магических способностей, — сказал он мне, перед отбытием в Сармондс. — Она может употреблять эту траву для сокрытия своих сил. Юная мисс Аддерли, проживающая ныне в поместье Икворт, год назад также странным образом овдовела. Теперь живёт слишком ярко и свободно для человеческой женщины. От неё в любом случае стоит избавиться… Слишком уж плохой пример, она подаёт другим женщинам своего племени. Поговаривают даже, что одну девушку, которая отказалась выйти замуж за солидного мужчину, укрыла у себя в поместье, защищая от гнева отца. Неслыханная дерзость!»

Ещё тогда, зная о Миллиоре лишь минимум информации, уже был заинтригован её персоной. Король же никогда не ценил людские жизни, мог казнить просто не понравившегося чем-то слугу, не говоря уже о том, если для этого была действительно веская причина.

И я, правда, отправлялся за город с целью навестить некую юную леди Аддерли, а затем избавить мир от её скандальной персоны. Хоть мне была и ненавистна мысль, что придётся убить беззащитную девушку, но приказа короля не мог ослушаться.

Так я думал тогда.

Впервые же встретив Миллиору, я не смог и взгляда от неё отвести. Она сразу пленила мои чувства и разум, засела внутри навсегда. Затем узнал кто она такая. Но уже без тени сомнения, прочно решил, что не стану палачом этой девушки. Скорее пленителем, хотя действительно старался обойтись договорённостью между нами. Когда же она отвергла предложение стать моей, то и вовсе решил на ней жениться. Это решение помогло сразу отсечь все преграды: Миллиора навсегда стала только моей и Градос не посмеет замахнуться на мою законную жену.

Конечно, король был в ярости от моего поступка и от того, какие слухи породила снова, молодая леди Аддерли, убегая от будущего мужа. Но поделать уже ничего не мог, поскольку я заверил его в том, что Миллиора не содержит и капли магии в себе, а женился я на ней, потому, что обрёл в ней стойкую зависимость.

Королю и самому было знакомо это чувство, ведь в его собственности тоже находилась та, что вызывала в нём особую манию и страсть. И хоть на ней он не стал жениться, но держал при себе во дворце, не отпуская и не показывая никому.

Такие пары образовывались нередко. Фейри, находя среди людей свою зависимость, уже не могли совладать с собой и отказаться от неё. А потому, Градос даже ввёл закон, который делал фейцев хозяевами людей, а люди должны были им покоряться и не сметь перечить. Так любой из рода фейри мог иметь власть над понравившимся ему человеком. Да и в целом было удобно иметь больше власти над смертными, подавляя их влияние в обществе окончательно.

Сегодня же я понимал, что король не должен проявить агрессию по отношению к моей жене на празднике, но всё равно этого опасался, учитывая то, какую судьбу он ей готовил изначально. Градос ясно дал понять, что намерен сам проверить её на отсутствие магических способностей, а потому, желал личного знакомства с Милли очень сильно.

Сегодня вечером я осознанно подвергну опасности самую желанную мною женщину. Ту, жизнь без которой я уже не представлял. Но не показать её королю, значило бы наверняка навлечь на Миллиору гнев Градоса. Да и к тому же, была ещё одна очень важная причина сегодняшнего её визита во дворец.

Мотылёк:

Выбираться из кровати и тем более из объятий мужа не хотелось. Но вскоре в дверь тактично постучали, и как только я ответила, служанка сообщила, что платье, которое сшили для меня, уже доставлено и ждёт примерки. Костюм Эрбоса к сегодняшнему вечеру, тоже уже был готов.

Вскоре мы с мужем нашли силы спуститься к позднему завтраку. Оказывается, уже был практически полдень. Пока я приняла ванну, наполненную запахами ароматических масел, и волосы мои достаточно просохли, чтобы из них начать делать причёску, уже перевалило за два часа дня. А учитывая насколько необычным должен стать мой образ к сегодняшнему вечеру, девушки принялись готовить меня заранее.

Первым делом мне показали тот наряд, который сшила специально для меня мадам Ле Фле. Знаменитая портниха, прославилась своими умениями на весь Санктос не просто так. Эта модистка была лучшей, умело воплощая любые желания заказчиц в жизнь. Я никогда не бедствовала, но в её модное и весьма дорогое заведение заходила с опаской. Бережливость стала моей чертой, несмотря даже на достаточную плотность кошелька, ведь оставшись вдовой и хозяйкой поместья, на меня легла и ответственность за завтрашний день.

Платье же, которое сейчас держала в руках молодая служанка, было не просто воплощением тончайшего труда мадам Ле Фле, а представляло собой настоящий шедевр, вместивший в себе немало денег моего мужа. Оно не было пышным и тем более скромным, отображая фейские вкусы: бордовый струящийся шёлк облегал грудь, талию, бёдра и лишь к низу расширялся, образуя довольно широкую длинную юбку. Подобно плетущимся растениям наряд украшали нежнейшие кружева. Кое-где модистка и вовсе сделала откровенный акцент, оставляя вставки прозрачного кружева без подложки и теперь, на талии и спине, наряд мог позволить любому полюбоваться моим почти голым телом, что будет легко просвечиваться и молниеносно притянет к себе множество взглядов. В этом я была уверена, ведь по улицам и даже на балах девушки не представали никогда в таком виде. Это было бы огромнейшим скандалом.

Довольно глубокое декольте наряда тоже украшали кружева и должны были плотно прилегать к коже груди, создавая заманчивый, роскошный вид. Ни бретелек, ни, тем более рукавов у платья я не нашла взглядом, только нечто подобное, по задумке должно было немного прикрывать руки ниже плеч. Бордовая шёлковая ткань, прикреплённая по обеим сторонам от зоны декольте платья, огибала его позади и придавала лишь элегантности, которой возможно не хватило бы этому наряду, будь оно слишком откровенным. Для меня же, оно и без того было невозможно вульгарным, даже несмотря на то, что я была поражена красотой и необычностью такой одежды, не могла представить наряд на себе. Мало того, что платье должно было облегать мои формы до бёдер, так ещё и демонстрировало разрез ровно посередине спереди на юбке и точно слегка оголяло бы ноги при ходьбе.

Я тяжело вздохнула, понимая, что не смогу надеть такое платье, да ещё появиться в нём перед множеством фейцев, а тем более, перед своими друзьями. «Наверняка Лора будет в наряде, сшитом по-человечески» — подумала я. Это слово сейчас отображало не только модные веяния людей, но и стремление к более скромным одеждам.

Только сейчас я поняла, почему Эрбос изначально был так не сдержан со мной, смело и с напором, срывая поцелуи с моих губ во вторую же нашу встречу. Наверняка у фейцев и вовсе не было тех правил такта и скромности поведения в голове, какие были привиты людям. Они властвовали и действовали абсолютно свободно, лишь иногда подстраиваясь под наш мир и его законы.

В это же мгновение руки прямо зачесались продолжить читать книгу, спрятанную на чердаке, чтобы узнать ещё больше о мироустройстве и порядках фейри. Но этого я бы не успела сделать, как и не смогла бы, поскольку Эрбос находился в соседней комнате и тоже примерял сейчас свой костюм. Я же уверенно озвучила свой вердикт:

— Я не смогу это надеть. Подготовьте для меня наряд достойный, но сшитый по моде людей.

Служанка, что держала платье, даже мелко задрожала после моих слов, вперив взгляд в пол и сильно ссутулившись.

— Его Светлость велел только это вам предоставить. Никакого иного наряда в этот вечер он не желает на вас видеть. Простите…

Девушка, судя по её виду, кажется, даже готова была умереть от страха. Видимо Эрбос очень чётко обозначил для неё строжайшее указание, во что бы то ни стало облачить меня именно в это платье. Рассматривая служанку, переживающую всю гамму негативных эмоций, я даже забыла разозлиться на мужа за его деспотичность.

— Хорошо. Не буду так категорична. Для начала примерим его, — сдалась я, и девушка тут же принялась помогать мне раздеться.

Вскоре я стояла перед большим зеркалом и с восхищением смотрела на себя в наряде, который по-прежнему был необычен для моего восприятия, но лежал на моём теле настолько прекрасно, что отражал все сильные стороны моей внешности. Это даже заставило меня задуматься над тем, что, возможно, действительно стоит надеть именно это платье. Ведь наверняка фейские роскошные красавицы явятся на Сайнум именно в подобных этому нарядах. Должно быть, именно поэтому и Эрбос так строго указал слугам облачить меня именно в это платье, ведь ранее, он, никогда не задавался целью навязывать мне свои вкусы при выборе одежды.

— Хорошо, пусть будет это, — с тревогой произнесла я на выдохе, уже представляя лица моих друзей, когда их глаза станут изучать меня в таком виде.

— Вам очень к лицу это платье, — ободряюще сказала, уже заметно порозовевшая служанка, хотя я и заподозрила, что она лишь из страха перед моим мужем сейчас готова была провозгласить меня наикрасивейшей женщиной Королевства Нортс.

Позже мы сняли наряд, который сидел на мне идеально и не нуждался ни в каких подгонках, и мы с мужем ещё успели пообедать, хоть и обед был тоже довольно поздним. За столом я так и не решилась упоминать о его довольно жёстком приказе для меня, ведь знала — если я и хочу о чем-то поспорить, то это стоило делать наедине. Он умело играл роль жестокого фейского герцога и главы Инквизиции при слугах, среди которых наверняка был тот, кто доносит всё о нём самому королю. Даже Авалард об этом знал и не раз намекал, что «у стен есть уши». В конечном же итоге, когда поняла, что поговорить с Эрбосом наедине не успею, я взбунтовалась и решила, что если он так хочет показать свою жену в полуголом виде всему дворцу, то пусть так и будет.

С этими мыслями я и вошла в комнату, где мои две помощницы уже всё подготовили для меня и стали собирать к вечеру.

В этот раз наряд я надела без сопротивлений. Меня тщательно расчесали и уложили густые, волнистые волосы, просто распустив. Это уже была моя воля, поскольку так, своей длиной, каштановые пряди закрывали хотя бы часть моего тела и тем более спины, что светилась из-под тончайшей кружевной вставки позади. Я всё больше начинала волноваться и даже толком не поняла, как меня быстро подкрасили, придавая лицу больше свежести и яркости, а бордовые туфли на невысоком каблуке оказались на ногах.

В дверь спальни тихо постучали, и я уже думала, что это Эрбос, решил меня поторопить, но вслед за стуком, вошла ещё одна служанка, которая предупредила о том, что Авалард приехал и они с моим мужем уже ожидают меня внизу, чтобы отправиться в замок.

К этому времени я и правда была готова спуститься вниз. Даже открытость платья перестала меня так смущать на фоне той бури переживаний, что разворачивалась сейчас внутри, заставляя медлить перед неизбежным. Всё померкло перед страхом встретиться с самим королём, чистокровным фейри и тем, кого я ненавидела больше всех на свете.

Вдохнув поглубже, я все же встала со стула перед туалетным столиком и, распрямив плечи, зашагала к двум мужчинам, что ждали меня внизу.

Преодолевая первые ступени, я расслышала мужские голоса. Авалард и Эрбос что-то бурно обсуждали на неведомом для меня наречии. Затем, когда услышали стук моих набоек о деревянные ступени лестницы, одновременно повернули головы и затихли. Мне даже показалось, что со мной что-то не так, настолько они обездвижились и раскрыли глаза, не моргая.

Нервная дрожь прошлась по телу волной вместе с тем, как и мужские взгляды, поглощали каждый сантиметр моего едва прикрытого тела.

— Наряд непривычно откровенный. — Нервно улыбнулась я, в попытке разрядить обстановку.

Но, кажется, мужчины и вовсе не расслышали моих слов. Эрбос скользил взглядом, любуясь буквально каждым изгибом моего тела, в его глазах сразу можно было прочитать огонь страсти и восхищения.

Авалард же, оценивал меня с иным выражением лица: он словно хотел запомнить меня навсегда, а подняв взгляд к моему лицу, улыбнулся лишь одними губами, в глазах же фейца читалась грусть и сожаление. Возможно даже жалость, что конечно мгновенно подняло во мне волну ещё большего страха перед предстоящим вечером.

Оба брата были одеты с иголочки в чёрные костюмы и белые рубашки с такими же белоснежными платками, аккуратно завязанными у шеи. Отличие их нарядов состояло лишь в том, что одежда Аваларда была сшита полностью по последним веяньям мужской моды людей, а наряд Эрбоса напоминал нечто среднее, олицетворяя и фейские вкусы. Костюм мужа представлял собой расшитый темными нитями камзол и брюки, узоры на которых приятно переливались на свету, но не привлекали к себе слишком много внимания. Даже на бал Эрбос предпочёл появиться в чёрном, что лишь сильнее подчёркивало суровость его зелёных глаз. Я сразу отметила про себя, что мой муж будет выглядеть в костюме, отливавшем цветом воронова крыла даже выгоднее тех, кто предпочтёт яркий багрянец одежд или же золото вышивки, стараясь выделиться из толпы.

Длинные чёрные волосы обоих братьев были аккуратно зачёсаны назад и уложены с помощью воска для волос, придавая им особенный блеск. Авалард убрал свои волосы в низкий хвост, перевязав такой же чёрной лентой, а Эрбос не обладая такой длиной, просто оставил спускаться к плечам позади.

Мой муж сразу подал мне руку, когда я почти спустилась, и аккуратно набросил на мои плечи красивую плащ-накидку, подобранную в тон к моему платью и по краям обшитую узорами из золотых нитей. От внимания Эрбоса вовсе не ускользнуло и то, с каким восхищением на меня смотрел его брат.

Авалард и сейчас продолжал изучать моё лицо, не обращая совершенно никакого внимания на окружающих. Йен стоял немного поодаль и уже оценивал картину в целом. Казалось, помощнику Инквизитора даже не стоило никакого труда определить, насколько большой раздор я могла бы посеять между братьями, если бы того действительно желала. Йен тоже сегодня блистал, хоть и не так изысканно, как его хозяева, но на нём тоже были строгие брюки и рубашка тёмно-зелёного цвета. Я сразу догадалась, что именно он будет исполнять роль нашего лакея.

— Ты прекрасна, милая. Как и всегда, но предпочту скрыть твои прелести до появления в замке, — сказал Эрбос, застёгивая на мне замок плаща, за что я была ему безмерно благодарна в этот момент, поскольку Авалард всё ещё не сводил с меня глаз.

— Да, и, действительно, прекрасная бабочка полностью раскрыла свои крылья, — немного задумчиво произнёс он.

Эрбос на эту фразу брата резко повернулся и одарил его уничтожающим взглядом. Но тот не стушевался, а даже, напротив, весело ухмыльнулся, намеренно провоцируя Эрбоса и испытывая его терпение.

К счастью, напряжённый момент длился недолго, вскоре младший из братьев поспешил ретироваться, бросая на меня последний, вполне пожирающий взгляд. Не будь он так заносчив в отношении меня и холоден, я бы даже подумала, что феец явился специально, чтобы увидеть меня перед праздником и налюбоваться открыто.

— Думаю мне пора, — заявил он, и без лишних объяснений вышел из дома.

От Аваларда так и веяло пониманием того, что на самом деле происходит и что ещё должно только произойти. Его жуткая черта безошибочно угадывать будущее, пугала. А возможно страшила она лишь меня, ведь предчувствие скорых сокрушительных событий, во мне и без посторонней помощи, порождало всеобъемлющее, пожирающее чувство обречённости.

Подождав пока Авалард отъедет достаточно далеко, чтобы не следовать сразу за его экипажем, Йен подогнал нашу карету, увенчанную по бокам золотыми лотосами и запряжёнными в неё четырьмя вороными и жеребцами.

Выходя из дома, под руку с мужем, я ненадолго обернулась, восхищаясь домом, который мне так полюбился. Только через секунду после этого, осознание настигло мой ум — я прощалась мысленно с прекрасным строением на всякий случай, запоминая его мрачные готические острые изгибы и откладывая их в памяти.

Затем муж открыл передо мной дверцу экипажа и помог в него взобраться, подав руку. Сам сел напротив и закрыл карету изнутри с хлопком, который звучал громче обычного, поскольку все мои чувства сейчас обострились из-за холодящего кровь страха. Впервые я перестала опасаться раскрытия моих способностей мужем. Теперь передо мной был совсем иной враг — тот, который всплеснёт руками и меня уже не будет в живых. Градос Сактин, король и чистокровный феец, он точно не станет испытывать ко мне жалости в отличие от Эрбоса, моего мужа. И обнаружив во мне магию, не станет даже раздумывать, прежде чем решит прихлопнуть, словно ничтожного комара.

Я судорожно потянулась к новым фейским кольцам на пальцах, которые сказал купить Йену для меня Эрбос вновь, и стала их нервозно прокручивать, подобно тому, как это обычно делал мой муж в наиболее эмоциональные моменты. Вот только я не умела так хорошо прятать эмоции, как он, те прямо-таки сквозили на моём лице. Я также вспомнила и то, что силы мои на удивление давно не показывали себя, наверняка и они затаились перед встречей с немыслимым злом и опасностью.

Эрбос, сидя напротив, рассматривал меня внимательно, казалось, следил за каждым вздохом, а затем резко взял мои руки в свои, останавливая нервные движения моих пальцев, и сказал те слова, что я никогда не ожидала, бы услышать от него:

— Ничего не бойся, милая, я не дам ему тебе навредить. Сделаю всё, чтобы он не смог этого сделать. Но поверь, всё будет в порядке. Он не станет. Помни, я тебя люблю, и что бы ты ни думала обо мне, ни за что не позволю причинить тебе боль.

Мы припали друг к другу лбами и наши глаза сошлись настолько близко, что, возможно, будь у нас больше времени, мы смогли бы увидеть, таким образом, души друг друга. Но экипаж вдруг остановился, выводя нас из состояния минутного спокойствия.