Моя Фиалковая Ведьма

Глава 37. Мой дом — это ты

Стоит помнить, любой король Мидера даёт клятву народу действовать лишь по законам, принятыми фейри и во благо своего народа, но хитрость древнего и мудрого короля велика, помогая обойти некоторые из них.

«Законы и порядки фейри»

Мотылёк:

Суд над Градосом Сактином был назначен через четыре дня после моего пребывания в Королевство Мидер. Письмо из самого дворца привезли к нам стражи короля накануне вечера. В нём говорилось о том, что сам король и королева Мидера приглашали нашу семью явиться во дворец на суд не только свидетелями бесчинств их младшего сына, но и как почтенным гостям. На пятый день пребывания в Асгаларде я должна была стать свидетелем на этом суде. Мы с матерью уже с утра выбрали красивые летящие фейские наряды, которые едва ли напоминали одежду дам в человеческом мире, но их удобный крой и лёгкость скользящей по телу ткани, полностью окупали ту откровенность, какую дарили два разреза на ногах спереди.

Теперь, сидя напротив зеркала и наблюдая, как родная мама бережно выплетает позади на моих волосах узоры из кос, я чувствовала себя всё ещё разбито, ведь, так и не смогла перестать скучать по Эрбосу. Этот мужчина продолжал терзать мои сновидения ночью своими образами, а мысли днём. Эрион, мой брат за все прошедшие пять дней не отпускал моего внимания от себя и на миг. Он даже согласился однажды вечером тайком от родителей поучить меня ездить верхом на Варге, чтобы развеять ту тоску, которая прочно засела в моих глазах.

Брат был удивлён, когда я прекрасно себя показала в роли наездника: «словно родилась в седле» — были его первые слова, а позже, когда я рассказала ему о своей любви к лошадям и свободной скачке, понял, почему я так хорошо держусь в седле. Впрочем, держаться на спине Варга оказалось даже проще чем верхом на лошади. Движения огромного волка были плавнее, скорость гораздо выше, а разум величественного животного, позволял не думать о том куда править, стоило лишь озвучить просьбу, и волк тут же выполнял её. Позже Эрион обещал мне, что научит пользоваться амулетами связи между Варгом и его наездником, и я даже смогу мысленно призывать волков, следовать ко мне, где бы ни находилась.

Разговоры с братом, который так сильно был схож со мной не только внешностью, но и характером всегда отвлекали и веселили, а время, проведённое с отцом и матерью, дарило спокойствие и умиротворение. Я знала, постепенно смогу излечить свою душу, родные не оставят меня, помогут преодолеть любые невзгоды. Их любовь кутала и пеленала в объятиях заботы мою смирившуюся с одиночеством натуру. Отныне мне было к кому обратиться за разговором, поддержкой и советом. Передо мной открывался целый новый мир, о котором я пока ещё ничего не знала, но очень желала исследовать. И, конечно, позже я также собиралась навестить в мире людей своих друзей: Лору, Йена, Аваларда для того, чтобы успокоить их и рассказать многое о мире холмов, где обитает волшебный народ фейри.

Мне хотелось бывать в мире, где выросла, к которому привыкла. Снова кататься на лошадях, организовать вместе с Авалардом приюты для нуждающихся, места лечения людей от тяжёлых болезней. Планов было даже больше, чем могла бы осилить. Но это решила отложить на потом. Сейчас, если бы я повстречала случайно Эрбоса, то не смогла бы избежать боли. А если он решил продолжить жить в Сармондсе, то такое соседство точно мне могло сильно навредить, принося сильнейшие душевные муки.

Пока я размышляла о том, как смогу снова наладить свою жизнь в будущем, мама бережно закрепила часть волос на моём затылке в виде хитросплетения из кос, а остальные оставила свободно струиться по спине волнами. Лиловое нарядное платье приятно холодило кожу в этот знойный день, украшая мою внешность красивым оттенком. Я встала и покрутилась у более высокого напольного зеркала у шкафа, рассматривая себя и не веря в то, что могла стать настолько красивой.

— Ты по нему скучаешь, — мягко сказала мама, её слова тут же разлились волной боли в груди. — Мы это видим. И ты можешь поделиться со мной своими переживаниями. Станет легче.

— Нечем делиться. Эрбос отверг меня, сказал, что я ему не нужна. Возможно я и вовсе слишком наивная, ведь решила, что он сможет меня полюбить, даже имея со мной такую разницу в жизненном опыте.

Вэйса подошла ко мне и часто стала качать головой, отрицая мои слова.

— У нас с твоим отцом разница в пятьсот лет, и мы понимаем, друг друга с полуслова, а потому двадцать или даже сотня лет — сущий пустяк. — Она резко погрустнела, взглянув на меня, подошла и поправила мои волосы. — Если, конечно, речь не идёт о разлуке с ребёнком. Я не, думаю, что причина именно в этом. Может он решил, что не пара тебе?

— О! Скорее наоборот — это я не пара ему. В любом случае — это больше не имеет значения. Мне просто нужно время, и я постепенно забуду о нём, — соврала я, ведь едва ли могла даже надеяться забыть о такой любви.

— Мне кажется, что не всё так просто. Наверняка есть причина, по которой он отверг тебя. Или якобы отверг, а сейчас наверняка и сам мучается от того, что натворил. Считаю вам необходимо встретиться вновь, и ты увидишь, что он скучал по тебе даже больше, чем, можешь представить.

— Я тоже не поверила сразу, но его слова ясно дали понять, что своими попытками добиться от него чувств, рискую получить лишь отвращение. Он не желает видеть меня рядом и, кажется, я уже не желаю больше об этом говорить. Прости.

Мама хотела ещё что-то добавить, но услышав мою просьбу, обняла и поспешила выйти.

— Когда будешь готова, спускайся, мы будем тебя ждать у выхода. Эрион уже отдал распоряжение подготовить Варгов. А мне стоит заглянуть к твоему отцу для одного маленького дела, — сказала она, выходя и оставляя меня наедине с собой, чтобы я смогла унять разыгравшиеся эмоции.

Вскоре я уже была готова выйти из дома и отправилась по длинным светлым коридорам каменного изваяния к покоям моих родителей. Хотелось попросить прощения у матери за то, что достаточно резко отказалась от её помощи и поддержки, увериться, что она не держит на меня обид, ведь знала, как бываю вспыльчива в минуты особых переживаний.

Вэйсу я, однако, обнаружила не в спальне, а у двери покоев, она прижимала руку к запястью и исцеляла себя магией фейри, что струилась из её ладони мягким белым светом. Запах её крови действительно манил. Своя кровь мне казалась обычной, ничем непримечательной, имея просто красный цвет и никаких лишних ароматов. Но вот кровь матери пахла настолько вкусно, что я даже сглотнула собравшуюся во рту слюну.

— Ты ранена? — спросила встревожено её, и мама вздрогнула от неожиданности моего появления.

— Ничего страшного, просто небольшая ежедневная необходимость.

Я уставилась на мать непонимающим взглядом. И она погладила моё плечо.

— Твой отец очень доблестный воин. Главнокомандующий, что решил ход битвы с бильвизи и сокрушил врага.

— Про это я знаю. Вы говорили мне об этом, как и о том, что некоторые из этих тварей всё ещё встречаются на окраинах Королевства.

— Да, но я не говорила тебе, какой ценой далась эта победа твоему отцу. Пока я была беременна вами и находилась в мире людей, чтобы быть в безопасности, фейри проигрывали войну. Слишком многие погибли и в конце концов мы могли и вовсе лишиться этих земель, родного дома… Твой отец иногда вырывался из мира фейри, чтобы навестить меня. Когда он прибыл с ужасными новостями о том, что, возможно, вскоре нам некуда будет возвращаться и что твари заполонили уже практически всё Королевство Мидер, я предложила ему самый ужасный, но действенный способ победы. Он заключался в том, чтобы испить крови Альхандры и обрести непомерную силу даже по меркам фейри. С такой силой можно было сокрушить не одну армию бильвизи, если их стада вовсе можно было называть армией. Алантир пил мою кровь и теперь она ему нужна ежедневно.

Мир перевернулся перед глазами, а внутри всё застыло от ужаса. Я не узнала своего голоса, когда спросила:

— Что значит, ему нужно пить твою кровь ежедневно?

— Какая я глупая, что не рассказала тебе всё о нашем наследии крови сразу. Это именно то, что ты должна знать в первую очередь. Главное правило фейри гласит — дар за дар…

— А жизнь за жизнь, — продолжила я.

— Именно. Вот только вторая часть этого изречения появилась уже в мире людей.

— Что будет с отцом, если он не выпьет твою кровь, — нетерпеливо спросила я самое важное и самое страшное у неё, уже ощущая покалывания ужаса на своей спине.

— Исход один — смерть. Смерть от дикой жажды.

Слова матери буквально выбили дух из моего тела, колени подогнулись, я упала спиной на стену, сжимая руками юбки шёлкового платья.

— Дорогая, — бросилась она ко мне. — Не стоит так волноваться, я тут и Эрион каждый день относит мою кровь твоему отцу. Сама я не могу, поскольку прекратить пить кровь Альхандры крайне сложно. Но позже, когда проходит некоторое время, он прекрасно себя чувствует и не желает меня съесть. — Рассмеялась она немного нервно. — Милли? С тобой всё хорошо? Ты очень бледна.

Голос матери стал действительно обеспокоенным, кажется, я стала белее стен в этом «замке». И мне действительно было очень плохо, поскольку голова моя наполнилась пониманием, почему Эрбос так старался поскорее заставить меня смыть кровь с шеи в день открытия врат и пленения Градоса. Почему сам Градос был так доволен и говорил о некоей расплате своему предателю. Почему Эрбос заставил меня поверить в свою нелюбовь и постарался сделать так, чтобы я его возненавидела и не желала видеть!

— Пять дней, прошло пять дней. Отец бы смог выжить без твоей крови столько? — уже на грани истерики спросила, чувствуя как больно сердцу, как оно барабанами отбивает быстрый ритм в голове.

— Не знаю, милая, и пары дней никто не мог продержаться ранее. Я не понимаю, к чему такой вопрос? Ты кому-то давала свою кровь?! — испуганно спросила Вэйса, тряхнув меня в своих руках. Она уже догадывалась, что к чему, но желала услышать внятный ответ.

— Эрбос… Это он открыл врата. Он пил мою кровь.

— И он разбил тебе сердце, чтобы ты не вернулась. Он боялся тебе навредить, решил, что нет выхода…

— Мне срочно нужно в мир людей!

Как раз, когда я практически прокричала эту фразу, большие резные двери комнаты отворились и оттуда вышли растерянные отец и брат. Они услышали мои слова и с непониманием стали рассматривать нас с матерью.

— Что тут происходит, Вэйса? — Грозно нахмурился мой отец, приобретая ещё более суровый вид, чем обычно. — Миллиора должна присутствовать на суде, иначе Градос может избежать смерти. Другого шанса не будет от него избавиться навсегда, ты знаешь.

— Я всё тебе объясню, Алантир, но позже. Милли, — обратилась мама уже ко мне. — Возьми Грию, она домчит тебя быстрее всех! Поспеши! Может, есть ещё шанс его спасти!

Не мешкая ни минуты, я подхватила юбки длинного нарядного платья и сорвалась на бег. К счастью обувь в Мидере женщины носили максимально удобную, а потому, для меня не стало сложной задачей спуститься по высокой винтовой лестнице, оказаться в просторном холле и оттуда, выбежать из дома через основной вход, у которого всегда находилась охрана, которая и открыла для меня высокие двустворчатые двери.

На улице уже ждали Варги и Грия, скорее всего, получила послание от мамы через магический амулет, поскольку уже лежала, предоставляя для меня свою спину. Я не помнила того, как вскочила в седло, как и не помнила, как мы вместе с волчицей преодолели путь от дома моих родителей до реки. Меня окутали мысли о том, какая я наивная, что поверила Эрбосу. Какой он глупый, что не попытался спросить моих родителей о том, как можно решить его проблему. Но основная моя мысль была непоколебима — этот мужчина так меня любил, что готов был умереть ради того, чтобы защитить. Готов был отпустить, чтобы я была счастлива и прожила долгую жизнь там, где мне, по его мнению, самое место. Только не понял, что моё место может быть только рядом с ним.

Волчица неслась с такой скоростью, что пришлось прижаться к её телу, прячась от слишком сильного потока воздуха. Только достигнув буйной, разлившейся к вечеру реки, я поняла — нам её не переплыть. Слишком опасно. В человеческом мире и близко реки не напоминали эту. Казалось, воды Аридии, несли даже булыжники по дну, настолько мощным в ней был поток воды с вечера и до самого утра. Даже по ночам, гул её вод слышался издали на улице или в самой комнате при открытых окнах. Мир фейри таил в себе много прекрасного, но и опасностей тут было не меньше. Одна из них сейчас, ядовитой блестящей змеёй распласталась прямо перед моим взором.

Хотелось броситься в воду и плыть, пока не утону в бурных водах, не сдаваться, не отступать ради того, чтобы попытаться спасти того, кого, скорее всего уже нет в живых. Но погладив Варга, я поняла, что Грия не заслуживает такого зрелища, как и не заслуживает моего приказа ей переплыть реку в столь опасный момент. Всё, что я смогла — это тихо заплакать от понимания, что я бессильна и не смогу спасти любимого, даже если он чудом сумел продержаться без моей крови до этого дня.

— Разворачивайся, мы едем домой, — сдавленным голосом, приказала я Грие и та нетерпеливо жалостливо заскулила, переминаясь на месте, словно без слов прочла все мои страдания, клубившиеся густым облаком боли в душе. — Едем назад! — закричала громче и волчица, наконец, послушалась, развернулась и понесла нас обратно.

Так думала я.

Но когда мы уже достаточно отдалились от берега, Грия неожиданно стала разворачиваться, а затем, больше прежнего разогналась, набирая немыслимую скорость, от которой даже у меня в животе заныл настоящий страх, а в ушах, засвистел ветер. Сердце и вовсе сделало кульбит в груди, когда волчица оттолкнулась мощными лапами от каменистого берега у самой кромки воды и пронеслась в полёте до самой середины реки.

Приземление было не мягким. Хоть я и намертво вцепилась в рукоятки седла, меня мощно тряхнуло и ударило о шею Варга. В голове зазвенело, а ледяная горная вода, забрала вдох и подарила холод, сжимающий тело в тиски. Однако мы остались на плаву. Грия интенсивно перебирала лапами, пересекая оставшуюся половину реки и следуя немного по её течению, одновременно двигаясь вперёд. Когда же мы оказались на другом берегу, она без лишних передышек, словно ветер, понесла меня прямиком к магическим вратам, что вели в человеческий мир.

Тёмный мрачный лес, сменился холмами, волчица нырнула в заросли ещё одного леса, и вскоре перед нами возник проход в иной мир. Пара мгновений темноты и полной тишины завершились знакомым ароматом кипрея. Мы перешли в мир людей.

Указав направление Грие, я как можно быстрее направила её в сторону поместья Сармондс, лишь надеясь, что именно там сразу и обнаружу Эрбоса, ведь ему так нравился этот светлый просторный особняк. В таком не жалко было и умереть, хотя больше всего на свете я надеялась, что в нём мы проживём долгую, наполненную счастливыми моментами жизнь.

Ещё только подбегая к поместью, своим видом, волчица переполошила охрану у ворот. Мужчины даже не стали пытаться стрелять, они попросту сбежали при виде такого монстра. Грия лишь толкнула мордой решётчатые, увитые коваными узорами ворота и те пригласили нас войти беспрепятственно. Всё также быстро, мы пересекли обширный внутренний двор богатого поместья по брусчатке подъездной дороги, что обвивала большой фонтан у входа в дом.

Вся мокрая, в прилипшем к телу платье, я спрыгнула с Варга ещё до того, как тот успел прильнуть к земле. Ноги понесли меня по длинному ряду ступеней выше к входной двери. Я буквально влетела в особняк, который встретил меня абсолютной тишиной и безлюдностью.

Только лишь осмотревшись внимательнее, я заметила слева в гостиной двоих мужчин, которые даже и не заметили того, как я буквально вломилась в дом, объятые своим горем. Авалард и Йен сидели на диванчиках, окружавших круглый кофейный столик и оба упираясь локтями в колени, держались за головы. При виде такой картины, меня объял такой ужас, что я даже закричала, извергая всю боль и отчаяние, подобно зверю. Первым ко мне повернулся Йен, затем и Авалард уставился не верящим взглядом. Оба они выглядели не просто уставшими, а по-настоящему измученными, больными. Из носа Аваларда текла тонкая струйка крови, которую он до этого пытался стереть платком, но заметив меня, вовсе позабыл про такие мелочи.

— Она пришла! — крикнул Йен.

— Только не говорите, что я не успела…

— Он ещё жив, мы поддерживали его жизненные силы, как могли, но…

Вздох облегчения сменился спешкой. Не слушая продолжения слов Аваларда, я быстро побежала к высокому серванту и оттуда достала фарфоровую чашку для кофе.

— Нож! Скорее!

Ни секунды не раздумывая, Йен тут же подошёл, достал мелкий ножик из своих ножен на поясе и протянул мне. Резанув решительно запястье, налила своей крови в чашку даже больше, чем того требовалось и сразу заживила рану. Авалард уже понял, что я делаю и тоже подошёл.

— Он тебя убьёт, если увидит, ты это понимаешь? Ему всё равно не жить, Милли…

— Мой отец, как видишь, всё ещё жив, хотя испил крови моей матери больше двадцати лет тому назад. Но в одном ты прав, пока он пьёт её, мне лучше не соваться в комнату. Ты его должен напоить, и после мы будем проделывать это каждый день. Но Эрбос будет жить! Он не станет на меня бросаться!

Больше мне не пришлось ничего объяснять, глаза Аваларда зажглись надеждой и радостью. Он перенял из моих рук чашку бережно, словно сокровище и поспешил подняться по изгибистой лестнице на второй этаж, где в своих покоях, наверняка уже при смерти, находился его брат.

Минуты превратились в вечность, Йен усадил меня на одно из красивых кресел у резного мраморного камина, который в этот тёплый день никто не зажигал, но он по-прежнему притягивал взгляд своей красотой и множеством витиеватых узоров на своей поверхности. Затем великан уселся рядом и мы стали ожидать возвращения Аваларда под тихое монотонное тиканье напольных высоких часов. Йен не стал меня донимать расспросами, да и, кажется, сам был настолько измотан, что не желал что-либо рассказывать. Авалард всё это время поддерживал жизнь в своём брате, даря ему жизненные силы из резерва своей магии. Даже Йен, судя по всему, поделился частью своего здоровья, спасая друга. Это стало ясно, едва я взглянула на мужчин, их уставшие и лица были омрачены не только горем, но и потеряли здоровый цвет, посерев. Наверняка именно благодаря тому, что Авалард и Йен до последнего не желали отпускать Эрбоса, он и оставался жив до сих пор.

Шаги со стороны лестницы, завладели слухом и заставили быстро подняться, пойти навстречу Аваларду. Тот нёс в руках уже пустую чашку, внутри которой алели лишь разводы моей крови. Я облегчённо вздохнула и стала ждать от фейца новостей. Хотелось побежать вверх по лестнице и поскорее увидеть любимого, непременно разозлиться на него и следом крепко обнять. Но я понимала, что пока нельзя этого делать и нужно немного подождать, прежде чем Эрбос обретёт полную власть над собой.

— Как он? — тихо с надеждой спросила я.

— Всё будет хорошо, ему гораздо лучше, — с улыбкой ответил феец и крепко меня обнял. — Спасибо, Милли. Спасибо, что не оставила его, что нашла способ спасти моего брата.

Впервые я видела Аваларда настолько растроганным и одновременно разбитым, измученным. Он сильно переживал за Эрбоса и эти дни, которые он пытался поддерживать в нём искру жизни, дались ему тяжело. Йен первый поспешил к другу, для того, чтобы его проведать, увериться в его добром здравии, мне же Авалард предложил вымыть руки от своей же крови, чтобы она не дразнила его брата своим ароматом при нашей встрече.

Всё, то время, что я потратила на то, чтобы привести себя в относительный порядок и смыть кровь с запястья, как раз и стало полезным ожиданием перед встречей. Когда Йен спустился, то передал мне желание Эрбоса побыть одному, якобы он не хочет меня пока видеть. И конечно в это я уже не верила, поскольку знала, что он попросту до сих пор опасается за то, что может причинить мне вред. Эту просьбу бывшего Инквизитора я, естественно, удачно проигнорировала и решительно направилась на второй этаж особняка.

После того, как страх за жизнь любимого отпустил мою истерзанную душу, следом пришла злость, разливаясь по телу и заставляя двигаться быстрее в направлении наших с ним покоев. Дверь я открыла резким рывком, сразу закрывая её за собой громче, чем требовалось, поскольку мужчина, стоящий у окна в светлом костюме для сна всё никак не желал поворачиваться ко мне. Это его поведение заставило меня и вовсе покраснеть от ярости.

— Не подходи слишком близко, мотылёк, а лучше возвращайся в родной мир, домой, — раздался такой приятный, мягкий и до боли знакомый голос в тишине комнаты. Эрбос, все-таки повернулся ко мне лицом, и я с замиранием сердца рассмотрела каждую деталь его внешнего вида.

Появилось ощущение, что я не видела его вечность. Широко раскрыв глаза, заметила, какие чёрные тени под его глазами пролегли. Почувствовала, как он много потерял жизненных сил, что до конца не восполнила даже моя кровь. Как нервно крутит ножку хрустального бокала откуда он, судя по графину на подоконнике, недавно пил воду. На нём была светлая пижама в тон его белому, как полотно лицу, а чёрные, словно уголь волосы лишь подчёркивали эту бледность кожи. Этот мужчина не признавал в себе слабостей даже в самые сложные моменты, как и я. Мы были слишком похожи. Это я поняла до конца только сейчас. Мы с самого начала были обречены стать возлюбленными, пройти все испытания и исцелить друг друга светлым чувством, которое могло по своей силе пройти сквозь века, рассекая даже полотно времени. Я смело шагнула к любимому, гневно и громко чеканя каждое своё слово:

— Самюэль Эрбос Алахосский, в этой жизни я встречала болванов… Но ты! Ты самый безнадёжный из всех! Ты верно так и не понял, что мой дом там, где ты! И другого мне не нужно!

Брови Эрбоса резко взлетели выше от удивления, а на губах появилась усмешка, которую он явно пытался сдержать, но не сумел. Он был рад моему возвращению. Был несказанно рад, что я снова его ругаю. Моей неистовой злости и тому, что не отступаю. Что он мне действительно нужен. Необходим. Поставил бокал на подоконник и тот жалобно звякнул, перед тем как я влетела в его объятия. Эрбос сразу накрыл меня своими сильными руками, крепко сжимая в них. Осторожно склонился ниже и втянул аромат моего тела, а когда понял, что властен над своей манией, испить из меня всю магическую кровь, подхватил под ягодицами и усадил на подоконник, размещаясь между моими обнажёнными ногами. Они, в сою очередь, выскользнули из-под шёлковой ткани фейского влажного наряда, где располагались глубокие разрезы, легко и быстро дав возможность крепко обнять упругие бёдра мужчины.

Страсть обрушилась на нас как всегда мгновенно. Мой любимый мужчина потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но я положила руку на его грудь и начала исцелять, восполняя до конца утерянное здоровье ярким заревом своих сил. Эрбос вздохнул с облегчением, цвет его лица стал прежним, а взгляд прояснился.

— Не должно быть такого, чтобы ты меня спасала, Милли, — тихо проговорил он, поглаживая кончиками пальцев мою скулу.

— Ты меня уже столько раз спасал, что я вполне могу себе позволить один разочек спасти любимого мужчину.

Рука Эрбоса резко замерла на моём лице после моего особенного обращения к нему. Сквозь невесомую ткань фейского наряда, я прекрасно почувствовала, как Эрбос тоже томится в ожидании нашей близости, как жаждет освобождения его твёрдая плоть. Но феец не стал спешить, в его изумрудных глазах читался вопрос, на который он хотел получить окончательный и твёрдый ответ.

— Скажи, Миллиора, ты любишь меня? Станешь моей женой по своему согласию?

— Люблю. Разве ты не видишь? Люблю и клянусь выбирать только тебя каждый день и так до конца нашей жизни. Я стану твоей женой, а позже, когда придёт время, матерью нашим детям.

Глаза любимого окончательно потемнели после моего ответа, челюсти сильно сжались, а рука его опустилась ниже, туда, где тонкой маленькой веной на шее, часто бился мой пульс.

— Я тоже очень сильно тебя люблю, мотылёк. Больше всего на этом свете, — признался он и достал из кармана уже знакомое кольцо с массивным зелёным камнем, которое не отпускал из своих рук, даже находясь на пороге смерти. После надел его мне на безымянный палец. — Ему место здесь, Милли. А твоё место здесь, — приложил он руку к груди. — Отныне и навсегда.

— Отныне и навсегда, — повторила я эхом.

Наши губы встретились в совсем невесомом, нежном касании. Поцелуй постепенно становился более страстным, давая запомнить каждую секунду этого трепетного момента. Руки Эрбоса приподняли меня вновь, сжимая ягодицы, прижимая к себе сильнее и понесли к кровати. Аккуратно и бережно, он поставил меня на пол и развернул к себе спиной. Голос его стал звучать низко и хрипло:

— Не знаю, откуда ты ко мне так спешила, но твоё платье абсолютно мокрое, а ты абсолютно прекрасна в нём. Впрочем, без него будет ещё лучше.

Я усмехнулась, а ловкие руки возлюбленного убрали мои волосы со спины, перекинув вперёд на плечо. Принялись умело развязывать шнуровку платья на спине. Горячие губы нежно прочертили дорожку от уже обнажённого плеча к шее и коснулись уха.

— Прости меня за те жестокие слова, которые я тебе сказал в лесу, всё это ложь за которую я после хотел вырвать себе язык, — прошептал он мне.

Платье опало на мою талию, обнажая грудь и затем, сползло окончательно, цепляясь лишь на мгновение за округлые бёдра.

— Я обещала, что не прощу тебя, но теперь вижу, что ты готов на многое ради того, чтобы получить моё прощение. Не стану говорить, что готова забыть твой поступок быстро. Долго буду злиться и имею на это право.

— Тогда я буду молить тебя. — Развернул он меня к себе лицом снова и, запустив длинные пальцы в волосы на моём затылке, слегка сжал их в кулаке, оттягивая голову назад, заставляя смотреть на него снизу вверх. — И для этого у меня есть особенные молитвы в твою честь.

Я выгнулась всем телом навстречу высокому и сильному мужчине, который точно знал, что именно заставляет меня плавиться в его руках. Дыхание стало прерывистым, коротким, а кожа наэлектризовалась, ощущая каждое касание, словно разряд тока. Эрбос с удовлетворением осмотрел моё лицо и оценил томный взгляд, которым его наградила. Затем неспешно, но страстно поцеловал, толкаясь глубоко языком в рот, иногда легонько покусывая нижнюю, особенно пухлую губу. Руки мои протиснулись между нами, и нашли путь от низа живота к верхним пуговицам его рубашки. Стало невыносимо оставаться лишь в тонком замысловатом нижнем белье, сшитом по моде фейцев, в то время как мужчина, который неспешно ласкал мою шею плечи и губы, был всё ещё полностью одет.

Вскоре я расстегнула ряд маленьких пуговиц на рубашке Эрбоса и он сам уже порывисто снял её, отбрасывая в сторону надоевшую одежду. Ладони мои коснулись его груди и начали спускаться по шёлковой горячей коже твёрдого мужского тела. Потянула за шнурок на свободных брюках и дала волю мужской чувственности, освобождая твёрдую как камень плоть Эрбоса от одежды. Низ живота тут же заныл при виде его естественной необузданной мужской красоты. Края моих губ тронула улыбка, когда я повела лишь кончиками пальцев по всей внушительной длине его твердыни, получила в ответ страстный поцелуй и следом глухой стон в губы.

«Вот оно — с удовлетворением подумала я, ощущая чувство полной власти над столь мощным и сильным мужчиной — как раз то, что мне было нужно всё это время». Но миг моей власти показался мне и вовсе пустяком, когда Эрбос спустился передо мной на колени, попутно снимая с меня миниатюрное бельё. Его рука коснулась моей внутренней части бедра влажной промежности. Пальцы неспешно скользнули между ног совсем поверхностной и аккуратной лаской, не проникая глубже. По спине и чувствительным ягодицам рассыпались сотни колючих мурашек.

От нетерпения я подалась вперёд, навстречу его рукам, хотелось, чтобы его касания стали смелее, даря, наконец, то, что от него ожидала. Я тихо застонала, когда он не поддался моей уловке, продолжил бережно гладить ноги, поднялся к плоскому животу и накрыл руками грудь с напряжёнными сосками. Поцеловал низ живота, пропуская между пальцами чувствительные соски, и стал опускаться ниже, исследуя ртом моё податливое тело, целуя более нежную кожу лобка.

— Забрось свою ногу мне на плечо, строго приказал он мне.

Я резко вдохнула больше воздуха, готовясь к сладкой пытке, которую для меня приготовил мой жестокий, но такой нежный именно со мной Инквизитор.

Стоя на одной ноге, другую послушно положила на мощное плечо Эрбоса. Сильные руки сжали ягодицы, удерживая и страхуя меня от падения, а красивый чувственный рот накрыл самое чувствительное место между ног. Бархатный язык проник глубже, стал кружить вокруг бугорка состоящего из чистых оголённых нервов. В этот момент я громко застонала. Ощутила, будто умираю и тут же возрождаюсь из-за его движений внутри меня. От того, что его язык творил со мной и как умело это проворачивал, в голове, словно бой барабанов шумела разгорячённая кровь. Лицо пылало, но не от стыда, а от невыносимости желания дойти до пика прямо сейчас, прямо в этих руках, практически удерживающих меня на весу.

Буквально за мгновение до падения в бездну наслаждения, когда уже глубоко внутри всё сжалось в преддверии оргазма, Эрбос отстранился, вынуждая всхлипнуть от досады, посмотреть на него из-под ресниц как на личного мучителя, злобно и с упрёком. Феец на это только довольно улыбнулся.

— Моя богиня недовольна. Это нужно исправлять. — Подхватил меня на руки и уложил на кровать мой мужчина.

Эрбос покрыл невесомыми поцелуями сначала одну мою щиколотку, укладывая её к себе на плечо, а затем проделал то же самое с другой. В пору уже мне стало молиться, чтобы он поскорее мной овладел, поскольку почувствовала, что больше не выдерживаю его нежных истязаний.

— Любимый, прошу… пожалуйста, — простонала еле внятно, чувствуя как его каменная шёлковая плоть упирается в мой вход но не спешит проникнуть, мучит и изводит близостью, но не полным обладанием.

— Какая ты чувствительная и нежная, Милли. Мог бы любоваться тобой вот так хоть всю жизнь, — Провёл он ладонью по моим грудям, животу и ниже, где уже было совсем горячо и скользко.

Большим пальцем руки он начал дразнить нервную точку между ног, а двинув бёдрами вперёд, стал медленно и чувственно заполнять меня изнутри. Всё натянулось в месте слияния наших тел, казалось, этого мужчины всегда будет слишком много для моего миниатюрного в сравнении с его размерами тела. Но Эрбос знал что делает, как и знал уже все мои слабости пред его ласками. Он стал входить аккуратно, постепенно, без резкости движений, попутно кружа пальцем вокруг моей женственной чувственности. Первая приятная волна растеклась по всему телу, завершаясь тихим стоном. Он полностью заполнил меня, не вызывая и толики боли или дискомфорта. Затем стал наращивать темп, когда я уже сама стала просить его об этом. Наше слияние не было просто бестолковым получением удовольствия. Моральное единение руг с другом было даже больше, чем физическое. Это я прочувствовала, когда столкнулась с затуманенным, полным страсти и любви взглядом Эрбоса. Этот мужчина смотрел на меня с таким обожанием, что я и сама поверила в свою несокрушимую божественность. Он входил глубоко и пылко, пока моя голова не закружилась от мощного удовольствия, которое накрыло неожиданно и сжалось внизу живота, распадаясь на тысячу лучших ощущений, какие я когда-либо испытывала вообще в жизни.

Когда Эрбос понял, что я добралась до вершины быстрее его, то сладко поцеловал, забирая свою награду с моих губ в виде последнего стона. Следующие его действия были удивительно ловкими и быстрыми. Мужчина поспешно перевернул меня сначала на живот, а затем приподнял выше бёдра, ставя перед собой на четвереньки.

— Держись за изголовье, — приказал он мне, и я сразу повиновалась, укладывая обе руки на деревянную поверхность кровати.

Второе его проникновение было более быстрым, но не менее приятным, задевая где-то глубоко уже иные приятные ощущения, непохожие на те, что испытывала ранее.

Феец обнял мою талию своими обеими сильными руками и стал двигаться уже менее бережно, распространяя по комнате отголоски наших взаимных стонов и звуки столкновения двух тел. Впереди замаячило чувство, обещающее новую ещё более мощную разрядку. Я ухватилась за дерево изголовья, крепко сжимая руки на нём, чтобы не сойти с ума от чувств, переполняющих разум и даже всё моё естество. Стала двигаться бёдрами навстречу, позволяя проникнуть глубже. В один момент, нас обоих одновременно, пронзила вспышка невыносимого наслаждения, заставляя опасть меня на кровать грудью, а Эрбоса прижаться ко мне всем телом, чтобы не потерять равновесия от столь мощных ощущений.

Дыхание наше сбилось, от чего невозможно было бы выговорить и слова. Язык, полагаю, тоже не претендовал на такие подвиги. А потому, через какое-то время мой мужчина аккуратно вышел из меня, уложил моё безвольное тело на кровать и лёг рядом, прижимая к себе и укрывая тонкими шёлковыми простынями.

Мы уснули мгновенно, измученные, абсолютно счастливые и влюблённые до умопомрачения.

***

На следующий день в Сармондсе появились мои родители и брат, хоть и с плохими новостями. Градос не был осуждён на казнь. Как и предполагал отец, моё отсутствие на суде и нехватка свидетельств с моей стороны, дали возможность королю фейского народа зацепиться за возможность не казнить родного сына. Градос Сактин, однако, получил всё равно жестокое наказание и теперь стал заключённым в глубоких тюрьмах своего отца на целых двести лет. И хоть эта весть встревожила нас с Эрбосом, но у нас было достаточно времени подумать о том, что будем делать, когда принц Мидера будет освобождён из темниц.

Для меня стало трогательной новостью, что Эрбос сохранил жизнь возлюбленной Аваларда и у них с Зоуи, оказывается, четыре года назад даже родился сын. Мальчик был смешанным ребёнком ведьмы и полукровного фейри, вбирая в себя черноту волос отца, его золотые солнечные глаза и необузданный нрав матери. Зоуи в свою очередь, возымела над своим мужем полную власть благодаря той безмерной любви, которую он к ней хранил долгие годы. Авалард даже не надеясь получить такой подарок от Эрбоса, но тот приятно его удивил. Счастливая пара поженилась сразу, как только прибыла в Санктос и далее молодожёны с сыном направились в Сармондс, где Авалард обнаружил брата при смерти и поддерживал в нём жизнь, даже жертвуя своим здоровьем.

Зоуи с Никосом не появлялись в основной части дома, проживая в дальних комнатах большого особняка, пока Эрбос окончательно не поправился, чтобы не пугать мальчика. А позже, я познакомилась с женой младшего брата моего мужа. Девушка была изящна и миниатюрна, даже Йен успел отпустить шуточку, что братья схожи во вкусах, выбирая для себя не жён, а скорее хрупких «кукол». Её яркие волосы, подобные огню, оттеняли серые глубокие глаза, в которых читалась древняя сильная ведьмовская магия. Как и все ведьмы, она была невероятно красива, от чего я поняла Аваларда мгновенно в его непоколебимой любви к жене. С сыном феец только налаживал общение, ведь они были друг другу незнакомцами, по сути, несмотря даже на плотное кровное родство. Но у Аваларда быстро получилось заполучить доверие и любовь сына. Я видела, как Никос с восхищением наблюдал за отцом и каждым его действием, а потому была уверена, что вскоре они полностью обретут нерушимые семейные узы.

Эрбос освободил от всех клятв и обещаний Йена, отпуская друга в вольное плаванье, но тот предпочёл пока оставаться подле него по своему выбору. В Королевстве Нортс появился новый, избранный народом король. И каково же было моё удивление, когда я узнала, что это тот самый высокий синеглазый маг по имени Томас, которого я когда-то вместе со всеми пленниками вывела из тюрем замка. В Королевстве приняли новые законы, уравнивающие права людей и полукровных фейри. Также запретили всякую вражду между ними и заключили мир с рядом договорённостей.

Мы с мужем пожертвовали сразу все дома в городе, которые ему принадлежали ранее в угоду Королевства. Даже прекрасный мрачный особняк, который мне понравился, ведь на вырученные деньги от продажи этих домов, новый король пообещал открыть школы, больницы и приюты. Нам с Эрбосом хватало и тех трёх поместий, которые были нам дороги и которые мы любили всей душой. Проживали же мы в Сармондсе, часто принимая в гости, моих родителей, Аваларда с его семьёй, и Лору с её полукровным мужем. А когда оставались с любимым наедине, то просто долго наслаждались друг другом, упиваясь нашей любовью и спокойной счастливой жизнью.

Поженились мы с Эрбосом ближе к осени, хоть и без того знали, что мы друг для друга супруги несмотря на короткое расставание. Но в этот раз совсем не так, как это было с нами впервые. Во второй раз мы венчались по законам фейри и на землях фейри, хоть это было достаточно опасной авантюрой, Учитывая, что Эрбосу нельзя являться в Асгалард.

Тем не менее, мои родные устроили всё таким образом, что мы с моим возлюбленным оказались в прекрасном месте под названием «Озеро благ». Под свечением трёх полных лун, мириадой звёзд и под благословенное шептание древних сияющих ив фейского магического мира, мы с Эрбосом дали друг другу клятвы верности и обещаний вечной любви, которые не сможет разрушить никакая другая магия, и даже смерть…