Мы - последствия баланса

Ситх. С победой мои оковы будут сломаны

Музыкальная тема:

Paradox — Fear Of Death

Dos Brains — Tragic Sins

Это напоминало какую-то ненормальную игру. Он звонил — она сбрасывала, он звонил — она сбрасывала. Скажи ей кто год назад, что она тринадцать раз подряд отклонит вызов дарт Вейдера, Алена не поверила бы. И сейчас не верила, что у нее хватало смелости на подобную дерзость. Возможно, из-за того, что мужчины не было на Корусанте, и он не пришел встретить ее и пленников. Убить ее и пленников. Девушка знала лишь одно — она ощущала недовольство Вейдера даже на расстоянии, но это все. Скорее всего, хотел узнать, почему она ослушалась приказа и сохранила жизнь подрывнику. А ведь он предупреждал, да и она клялась, что рука не дрогнет, и при малейшем шансе избавится от угрозы.

Ладно, выбьет из нее дурь потом. Если останется что выбивать.

— Соберись. Все будет хорошо.

«Да, соберись».

Еще одно радио. Раздраженно вздохнув, Алена закрылась Силой от Эдгара, хотя не была уверена в эффективности этого действия. Они же связаны через магнум. Будь оно все проклято.

Подавив мягкую боль в сердце глубоким вздохом, затушив беспокойный костер мыслей, Алена взглянула на себя в зеркало. Плащ, переживший не одну стирку, сидел как с иголочки, прическа тоже в порядке. Жаль, нервозность нельзя стереть мылом или скрыть за красивой одеждой.

Очередной вызов.

Закрыв глаза и стиснув челюсти, Алена шумно выдохнула и уже с холодным спокойствием отклонила вызов Вейдера. Почему он не мог просто написать? Да потому что текст не передаст всю яркость злости, которая захлестнула его, когда он узнал, что она собралась на поклон к императору без его ведома. Да, это куда более весомая причина гневаться, нежели пойманный террорист.

Ее успех означал его поражение. Возможно, мужчина рассчитывал на оставшийся месяц, однако своим поступком Алена смешала карты. Не сказать, что она специально подгадала момент, когда Вейдер отправится на ревизию работ Звезды Смерти. Но определенно учитывала данное обстоятельство.

Оставив комлинк в своих покоях, Алена направилась к выходу из дворца, где ее поджидали ученики. После высадки у них оставалось несколько часов, чтобы привести себя в порядок, поэтому задумываться о грандиозности события времени не было. Зато теперь, облаченные в черную униформу инквизиторов, змейки прониклись волнением и нервозностью.

— Посмотрите, какие красавцы, — подметила девушка, заставив ребят прекратить разговоры и вытянуться по струнке. — Вольно, ученики. Насладитесь моментом спокойствия.

— Не думаю, что сейчас хоть чем-то возможно насладиться, — подметил Крайт. — Меня трясет, как первокурсника.

— Помните, чему я вас учила. Подавите эмоции, императору не следует видеть ваши переживания.

— Это непросто, — заключила Мамба, с грустью опустив взгляд на свои руки, — Аспид бы справился намного лучше.

Имя их товарища добавило негативного напряжения, причем хуже всего себя чувствовала именно Мамба, поскольку два месяца назад Алена поделилась с ней неутешительными соображениями. Она хотела оставить девушку подле себя по двум причинам, и мастерство далеко не первая из них. Ей прекрасно известно, что Палпатин являлся расистом, скверно относящимся ко всем, кроме людей, за исключением нескольких личностей.

— Даже не вздумай винить себя или сомневаться, Мамба. Ты здесь, потому что Аспид не научился банально оценивать собственные силы и возможности. Вы здесь, потому что заслужили это, потому что доказали, что умеете быть преданными, умеете учиться и слушать. Дальше будет только сложнее, и самое главное, что вам необходимо понять — как только я представлю вас императору, вы уже перестанете быть моими учениками. Вы будете его приближенными, станете равными мне. Это значит не только, что у вас появится определенная свобода действий. Это означает, что я больше не смогу вас защищать. Но вы не нуждаетесь в защите, вы и так сможете прекрасно постоять за себя.

Они смотрели на нее с такой преданностью и вдохновением, что сердце непроизвольно сжималось. Вот то, к чему она стремилась в прошлом, чего действительно желала. Былой огонь обласкал теплом израненную душу. Не важно, что произойдет в приемном зале, даже если Алена перестанет быть полезной в глазах Палпатина, она не пожалеет о прожитом годе.

Сдержано улыбнувшись, девушка добавила:

— Я горжусь вами, змейки. Вы молодцы.

Ученикам также не удалось сдержать улыбку, они переглянулись, обмениваясь радостными взглядами. Похоже, похвала учителя для них чего-то стоила. Большего для Алены и не нужно, как оказалось, это высшая награда.

— Соберитесь. Пора идти.

На выходе из замка их ожидала Иона, и вид у нее был мрачнее тучи. Причина не стала для Алены сюрпризом:

— Четырнадцать сброшенных вызовов. Ты что, самоубийца?

— Просто пытаюсь решить по одной проблеме за раз. Перезвоню ему после встречи с императором.

— А если император сочтет, что ты ему больше не нужна?

— Две проблемы решим разом, — нервно усмехнулась Алена, остановившись на ступенях и заставив собеседницу последовать своему примеру. — Послушай. Отправляйся в тюрьму, проследи, чтобы к сенатору и подрывнику никто не подходил. Особенно к подрывнику.

— Я не могу оставить тебя. Вейдер хочет знать, чем кончится твоя встреча.

— Я ему перезвоню, обещаю. — В голове это звучало не так странно. — Иона, прошу. Мне нужно, чтобы никто из военных не убил… случайно… неожиданно… несчастный случай…

— Я поняла. Боже… — Нервно шикнув, девушка облизала губы и хмуро глянула на Алену. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да, знаю. Спасибо тебе.

— Будь осторожна.

— Ладно.

Иона нервничала и действительно переживала за нее. Это заставило Алену усомниться в собственной уверенности: может, все на самом деле не так радужно, как она надеялась?

Что хоть немного придавало уверенности, так это неожиданное стечение обстоятельств: Алена умудрилась согласовать встречу за день до международного праздника — дня становления Империи. Улицы города украшали флагами с символиками, полицейские перекрывали движение на дорогах, к императорскому дворцу пришлось пробиваться едва не с боем — шесть кордонов, на взгляд девушки, было чересчур. Но завтра император будет вещать с трибун на глазах у многотысячной, если не миллионной толпы, которая соберется на главной площади.

Не может ведь все идти так хорошо: один из глав сопротивления пойман, подрывник тоже за решеткой, Вейдера нет поблизости, ученики, наконец, дождались своего звездного часа. И тем не менее нехорошее предчувствие не собиралось успокаиваться.

— Запомните простые вещи: не смотрите ему в глаза, говорите только когда попросят, и как только зайдем в зал — преклоните колено, — сказала Алена, как только кабина лифта понесла их на верхние этажи.

Забавно. Что-то похожее говорил ей Вейдер.

В коридоре никого кроме алой стражи. Здесь будто стало еще меньше людей — изоляция перед торжеством поражала, что напоминало паранойю. Но личные переживания девушки все же оказались не занудным отголоском в голове. Как только она вошла в зал — все такой же темный и холодный, — в глаза бросилась не фигура императора, а ярко-голубая голографическая проекция Вейдера. Да твою то…

— Мой император, — поклонилась Алена. — По вашему приказу я обучила для вас трех воинов, которые исполнят любое из ваших указаний.

— Хм… Ты пришла раньше срока, — недовольно подметил Палпатин. — Почему?

— Один месяц ничего бы не решил, мой император. Мои ученики научились подчиняться, не задавать вопросов и слепо следовать указаниям. Чем раньше они приклонят колено перед своим хозяином, тем лучше. Привязанности здесь ни к чему.

Алена подозревала, что слова о привязанности всколыхнут пусть легкую, но радость в душе Палпатина. Он любил дергать за ниточки и играть на чужих слабостях. Убьешь сочувствие и моральные устои в человеке и считай, что сделал из него машину.

— Я чувствую тьму в их сердцах, да… особенно в этой девчонке, — указал мужчина на Кобру, которая сохраняла завидное спокойствие. — Но щенки остаются щенками, пока не докажут свою ценность и преданность. Встаньте!

Синхронно поднявшись с колена, змейки выпрямили спины и посмотрели прямо перед собой. Мамба все еще плохо подавляла эмоции, Алена чувствовала ее волнение и страх перед императором. Не хорошо, они должны показать, что им все равно, что их сердца холодны, как и головы. Но куда сильнее ее волновало безучастное присутствие Вейдера: пусть ему и негде было вставить слово, он стал молчаливым зрителем не спроста.

— В некоторых структурах есть хорошая традиция проверки на прочность, как подсказал мне лорд Вейдер. Рекрутам выдают собак, чтобы те обучили их, привязались и полюбили, а затем приказывают убить — так они доказывают готовность к службе вопреки своим чувствам. Но в вашем случае, молодые воины, уместен пример давней традиции ситхов: доказать свою силу ученик может лишь одолев мастера. Хотите стоять подле меня? Исполните ваш первый приказ: убейте лорда Альзабар.

Это какая-то шутка, — мысль пронеслась буквально у всех, включая Алену. Но в отличие от ее учеников, которые ожидали показательного боя или выездной миссии, девушка быстро поборола смятение. Значит, такую проверку подсказал лорд Вейдер? Ее это не удивило. И не разозлило. Мертвое спокойствие густым осадком опустилось на сердце. Она будто это предвидела, ведь неспроста ее не покидало дурное предчувствие, а Вейдер не прекращал попытки связаться с ней.

Она исполнила свое предназначение. Несмотря на победы, которые приносила, несмотря на безоговорочное подчинение. Хотя, одна оговорка все же произошла. Может, в ней дело?

— Вы слышали своего хозяина, — обратилась девушка к ученикам. — Все в порядке. Нападайте.

Но они стояли, как истуканы, смотря на девушку полными недоумения глазами, будто кто-то вот-вот посмеется над удавшейся шуткой. Но ничего веселого в ситуации Алена не находила, ее время пришло, а вот их — еще нет.

«Нападайте, черт вас подери!» — закричала она сквозь Силу, заставив учеников ненароком отшатнуться.

Первой отреагировала Кобра. Сорвав с пояса световой меч, она набросилась на Алену, а в след за ней, уже не с такой уверенностью, последовали остальные. Подставлять себя под первый удар девушка не собиралась, хотя было бы занимательно наблюдать разочарование императора: он не увидел бы достойное представление. И вряд ли увидит — они гонялись за ней, как котята за проворной мышью.

Уйдя из-под неудавшейся атаки, предпринятой совместно Крайтом и Мамбой, Алена пинком оттолкнула парня. И одернула себя. Неужели ее ученики настолько беспомощны против нее? Даже если она поддастся и позволит убить себя, Палпатин может отправить их следом, сочтя недостаточно сильными.

— Соберитесь.

В наступление пошла Кобра — она всегда предпочитала работать в одиночку, и в ней действительно ощущалось желание убить. Неподдельное. Острое. Девушка двигалась быстро и стремительно, алый меч мелькал в сантиметрах от лица Алены, и в какой-то миг задел край плаща. Вот он — момент, чтобы уйти, но инстинкт самосохранения победил и секундой позже два алых клинка ударили друг о друга.

Бой стал немного живее, что вызвало у Палпатина слабую ухмылку. Старик чувствовал, что Алена поддавалась ученикам, все здесь знали, что при желании девушка одержала бы победу за считанные секунды. Но такова игра. И ее правила постепенно начали понимать ученики — их загнали в ловушку, из которой придется выбираться, рискуя жизнью.

Первой горькую правду поняла Кобра. И как догадалась Алена, уже давно, быть может, в тот день, когда выбор пал на нее. Только сильным дано право жить, слабые погибают. То же произошло с ее родителями — они умерли, будучи не в силах защитить ребенка от инквизитория. Злость питала Кобру с детских лет, и сейчас, наконец, появился шанс выпустить ее на волю. Более не притворяться послушной ученицей, восхищающейся мастером. Нет.

Теперь Алена видела — ученица всегда ее ненавидела. Этот образ Империи, насилия. Как ненавидел и Аспид, как порой обида и злость вспыхивали в сердце Крайта. Только Мамба искренне привязалась к ней, боялась, порой злилась, но никогда не испытывала чистой ярости. Поэтому Алена и не хотела вести ее Императору, она была не готова встретить суровую реальность. А придется.

Отбив очередную атаку, Алена внимательно посмотрела на учеников, и уже не видела в них детей, которых поклялась защищать. Злость теперь скользила по их лицам, маски спали, и, пусть она ожидала подобный исход, все равно загрустила. Они поняли простую истину ее подхода: убей эмоции или убьют тебя.

Очередная атака, но в этот раз Кобра действовала вместе с Крайтом, что стало для Алены сюрпризом. Они ударили по ней Силой, от которой пришлось поставить защиту, и доля секунды едва не стоила девушке жизни — или как минимум глаза: алое лезвие с шипением задело кожу на щеке. Возможно, момент настал? Она и так прожила достаточно, какой смысл и дальше страдать? У нее не осталось ни одной причины жить дальше, даже Эдгар был ей словно чужой. Будет проще, если ее не станет… будет проще как минимум ей.

«Не смей!» — чей-то громкий, мощный голос, облаченный Силой, пронесся не мотивирующей мыслью, а словно поленом ударил по голове. Сбросив оковы апатии, Алена ударила по ученикам Силой — они не ожидали такого сопротивления, поэтому их сдуло, как бумажных человечков.

Но не только ее ученики стали жертвами потрясения. Застыв в недоумении, словно очнувшись посреди дремучего леса, с необъяснимым страхом пошевелиться, Алена попыталась понять, что произошло. Ее слабость почувствовал Эдгар? В последнее время он не стеснялся врываться в ее сознание, однако ощущение было совершенно иное, это был кто-то другой, это…

Медленно и сдержано выдохнув, Алена подняла взгляд и посмотрела на главных зрителей. Она помнила этот силовой след, даже чересчур хорошо, но какого черта, даже на таком расстоянии, Вейдер призвал ее не сдаваться? Ведь он спровоцировал императора устроить показательную казнь, убить ее забавы ради. Ведь так все задумано?

Так, именно так. По гнусной улыбке Палпатина Алена убедилась в этом наверняка, только испытание задумывалось не для учеников.

«Рекрутам выдают собак, чтобы те обучили их, привязались и полюбили, а затем приказывают убить — так они доказывают готовность к службе вопреки своим чувствам». Вот почему он названивал ей целый день, другой причины девушка не видела. Будь готова убить своих учеников, если хочешь выжить — вот каков посыл.

Змейки приходили в себя, поднимались с колен и готовились повторить атаку. Они сражались ни за что, их судьба уже была предопределена. Даже если Алена поддастся и позволит убить себя, вряд ли они будут интересны Вейдеру или императору. В лучшем случае их отправят в инквизиторий…

Так, может, не стоило оправдывать ожидания ситхов? Они поняли, что энергию магнума из нее не вытянуть, так зачем дарить себя Империи? Да, но только от нее зависела дальнейшая судьба Эдгара, и хотя бы ради него стоило постараться. Но она обманет себя, сказав, что просыпаться по утрам ее заставляет мысль о сыне. Нет, Алена потеряла своего мальчика восемнадцать лет назад.

А вот что она не потеряла — это волю к жизни.

Отбросив, едва предпринявших атаку, учеников, Алена направилась к ним быстрым шагом, удобнее перехватив меч. Кобра стояла первой на ее пути, и, надо отдать должное, защитилась от первого удара. Но ее взгляд, горящий ненавистью, сломала искра страха — игра изменилась, и девушка поняла это.

Быстро орудуя мечом, чтобы не давать ни секунды форы, Алена заставила Кобру отступить. Перехватив атаку, она отбила меч вверх, усилив движение Силой, тем самым полностью открыв противницу и вонзив световое лезвие ей в грудь.

Сдавленно воскликнув, Кобра застыла, словно восковая фигура, а затем выпустила оружие из рук и медленно осела на колени. Алена не дожидалась, когда она упадет, а воспользовалась замешательством оставшихся учеников. Силой схватив Крайта, она притянула его к себе и с размаха ударила мечом, едва не разрубив напополам. Только шипение стояло в ушах, шипение обожженной плоти.

Глубокий вдох. Глубокий выдох. Просто дышать и не обращать внимание на немой крик, от которого плавился мозг.

Встретившись тяжелым взглядом с Мамбой, Алена увидела, как сильно страх исказил лицо девушки. Она в ужасе смотрела на нее, дрожала, едва не роняя меч, и задавалась единственным вопросом: «почему?». Но у девушки не было для нее ответа, во всяком случае потому, что отвечать она не хотела.

Понимая, что шансы выжить равны нулю, Мамба поддалась страху и бросилась прочь к выходу. Ее сбивчивое шумное дыхание эхом разносилось по залу, и Алена искренне хотела отпустить ее. Ведь она никому не причинит вреда. Но ей необходимо доказать готовность к службе вопреки своим чувствам.

Схватив девушку Силой, заставив закричать, срывая голос, Алена дернула ее к себе и пронзила мечом, насадила на красное лезвие, поймав в объятия. Мамбу переполняла агония ужаса, она дрожала, но недолго. Силы быстро покинули ее, и Алене пришлось выключить меч и придержать ученицу, чтобы она не рухнула бездушной марионеткой.

Руки вновь задрожали. Теперь и сердце сдавило невидимой рукой. Она ведь их любила, привязалась к ним и поклялась защищать. Почему ей так просто дался этот шаг? Почему она так просто отказывалась от своих привязанностей и эмоций? Почему она такая бессердечная тварь, почему?!

Одинокие слезы скатились по ее щекам, грозясь обратиться ручьями. Напряжение разрывало мышцы, сжимало грудь, однако уже поздно отступать. Просто успокоиться, расслабиться. Глубоко вдохнуть и распрямить плечи, отпустить боль.

Просто делай, думать будешь позже.

Быстрым движением стерев предательские слезы, Алена опустила Мамбу на пол и поднялась. Позволив себе секунду, чтобы собраться с духом, она убрала световой меч и подошла к императору, опустившись на колено. У нее не было сил злиться, а довольный, полный хитрой радости смех старика окончательно стер ее волю.

— Хорошо… очень хорошо. Прекрасно. Ты смогла доказать свою преданность, лорд Альзабар, доказать свою пользу, несмотря на изначальные планы на твои способности. Встань, — несколько резковато приказал Палпатин.

Алена подчинилась.

— Тебе повезло, лорд Вейдер, ты смог избежать своего провала столь… странным образом.

— Сила магнума теперь ваша, повелитель, — прогремел Вейдер. — Лорд Альзабар доказала свою лояльность и готовность подчиняться.

— Разумеется. Ведь теперь у лорда Альзабар нет причин сбегать, верно? Все, что ей нужно, у меня есть.

От злобной ухмылки императора Алена едва не упала без памяти. Головокружение чудом удалось побороть, закрыв глаза и сделав глубокий вдох. Разумеется, он говорил об Эдгаре.

— Не печалься об этих… мелких сошках, девочка, — пренебрежительно отмахнулся Палпатин. — Тебя ждет великое будущее, если ты и дальше продолжишь радовать меня. Как ни как, захват одного из глав сопротивления — это твой подвиг. Некрасиво будет с моей стороны проигнорировать это. Я хочу, чтобы завтра ты присутствовала на моем обращении к народу.

Собственноручное убийство учеников ошеломило Алену, но не до такой степени, чтобы оставаться холодной к словам императора. И, похоже, удивилась не она одна.

— Мой повелитель, это не…

— Твои неудачи, лорд Вейдер, все чаще заставляют меня задумываться о том, что ты теряешь хватку, — довольно спокойно прервал ученика Палпатин, но прозвучало это столь жутко, что у Алены пробежали мурашки. — Кто знает, может, мне следует обратить внимание на кого-то более предприимчивого? Кто хотя бы в силах прикончить своего ученика?

Выпад императора ударил Вейдера в самое больное место, причем с такой силой, что рикошетом злости задело Алену. Ей стоило порадоваться неожиданно открывшейся перспективе, но глядя на молчаливую голограмму, она поняла — радоваться не стоит. Ибо только что император бросил своим псам кость, за которую им придется грызться насмерть.

Путь в передовой штаб полиции занял считанные минуты, и все благодаря тому, что Алена выжимала педаль газа в пол, спровоцировав пару небольших аварий. Ей было плевать, нервы сдавали настолько, что на каждое предупреждение остановиться, она только быстрее разгонялась. В итоге у подъезда к штабу за ней увязался хвост из трех патрульных машин, но никому не удалось ее остановить в своем решении беспрепятственно проникнуть в здание. Кто-то, узнав в ней лорда Альзабар, предпочитал отступить, более ярые хранители закона получали ментальный подзатыльник.

— Военнопленные со звездного разрушителя «Шторм» — где они? — Сходу налетела на администратора Алена.

Растерявшийся администратор-дежурный, увидев хвост из полицейских позади девушки, промедлил. Пришлось надавить на него Силой, чтобы он соображал быстрее и показал направление.

Связаться с Ионой не представлялось возможным. С другой стороны, это к лучшему — никаких звонков от Вейдера и никакого соблазна позвонить в ответ и выговориться. Наорать. Спросить, какого черта? Или просто разбить о стену устройство.

Сотрудники правопорядка провели Алену на нижние этажи к камерам заключения, где обычно содержали военнопленных и преступников до их передачи военному ведомству. Из-за подготовки к торжеству Бейлу Органие и Эдгару придется провести здесь куда больше времени, прежде чем придут солдаты. Это и к лучшему.

— Альзабар? — Встрепенулась Иона, но скверное настроение девушки заставило ее насторожиться. — Что случилось?..

— Откройте камеру! — Указала Алена на дверь, повысив голос.

— Простите, лорд Альзабар, но поступило распоряжение от лорда Вейд…

Не дав стражнику договорить, Алена грубо прижала его к стене Силой, вынудив остальных отпрянуть и невольно схватиться за огнестрельное оружие.

— Я сказала — открыть дверь! Живо!

Отпустив мужчину, который моментально расставил для себя приоритеты и поспешил ввести код, снимающий блокировку с дверей, Алена обернулась и пригрозила:

— Если кто-то посмеет зайти внутрь, обратно не вернется.

Двери за ней закрылись так быстро, будто охрана решила, что лучше оставить разозленного лорда и обезопасить всех, несмотря на указания Вейдера.

— Вижу, ты не в настроении.

Не в настроении — это, мать его, мягко сказано.

Без церемоний, призвав силу магнума, Алена отбросила Эдгара к стене. Парень не счел нужным сопротивляться, но демонстративно скривил лицо, выражая недовольство.

— Ты скажешь мне, где находится база сопротивления, куда мог отправиться Старкиллер, где находятся ваши остальные лидеры.

— Вы убили его, куда мог отправиться призр…

— Прекрати ерничать и пойми сложность всей ситуации, наконец, — зарычала на него Алена, подойдя ближе. — Думаешь, что тебя кто-то спасет? Думаешь, тебя помилуют после того, как ты устроил теракт? Я твой единственный шанс на спасение, но мои силы не безграничны, если ты мне не поможешь.

Сжав ему горло, чтобы доказать серьезность намерений, девушка, тем не менее, не стала заигрываться и отпустила парня. Он упал на колени и закашлялся. Алена отошла, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями, которые разбегались при воспоминании об убийстве учеников. Она уж думала, что от нервозности словила галлюцинации, однако, прислушавшись, поняла, что Эдгар уже не кашлял, а смеялся.

— Что смешного?

— Ты, — сказал парень, неспешно усаживаясь на скамью. — Ты говоришь, что спасать надо меня, но это тебя надо спасать. Ты потеряна, подавлена, и боишься настолько, что убиваешь дорогих тебе людей, только бы выжить. Да, я все еще могу улавливать твои мысли.

— Да мне плевать, что ты там улавливаешь, — шикнула Алена. — Ты не представляешь, через что мне приходится и приходилось проходить, чтобы выжить. Чтобы спасти тебя!

— Ой, да брось… — притянуто улыбнулся Эдгар, сверкнув снисходительным взглядом. — Мы оба знаем, что ты не так чтобы заботилась обо мне и хотела, чтобы я родился. Ничего. Я понимаю, правда. И не надо винить Асоку, она пыталась выставить тебя героиней… но врала она так себе…

— Что ты хочешь сказать? — Прервала его девушка. — Я знаю, что я плохой человек. Но я отдала тебя Асоке, потому что так было правильно, потому что только так ты бы выжил.

— Я знаю, — спокойно подметил парень. — Я ведь и говорю — я все прекрасно понимаю.

И он действительно понимал, Алена не ощущала в нем ни капли злости или обиды, Эдгар искренне наслаждался их общением, хотя испытывал не меньший восторг от легкой издевки. И от этого уже девушка пришла в недоумение.

— Тогда я не понимаю.

— Ты спасла меня. И должен был спасти тебя.

— Ну… ты спас, спасибо, — несколько сконфужено сказала Алена. — Но это не отменяет тот факт, что мы находимся по разные стороны баррикад. Однако это можно исправить. Я доказала свою верность императору, и он может пощадить тебя, если ты согласишься сдать лидеров сопротивления, их базы и джедаев. Ведь ты не просто так освободил меня от стазиса, и мы можем вновь быть вместе, и иметь нечто большее, чем желание ставить палки в колеса Империи. Империя — не враг, это просто режим, система, и, если следовать правилам системы, можно добиться невероятных высот и жить полноценной жизнью. Присоединись ко мне, и мы станем невероятной силой, как мать и сын.

Возможно, это как раз то, чего ей не хватало — поддержка кого-то близкого, человека, который бы поверил в нее. Но уже по глазам Эдгара Алена поняла, что они существовали в разных плоскостях мира, и смотрел он на нее не с осуждением или злостью, а с разочарованием. Это ранило больнее всего.

— Ты моя мать, и я не врал, говоря, что хочу спасти тебя. Но ты мне не семья. Сейчас ты угроза моей семье, и я позволил схватить себя не только потому, что хотел поговорить. Но и потому, что я тоже могу зайти далеко, чтобы спасти дорогих для меня людей.

— Интересная у тебя точка зрения, — сложив руки на груди, недовольно подметила Алена. — И кто же твоя семья? Органа? Из того, что я вижу, могу сделать лишь вывод, что ты по какой-то причине осточертел Асоке, либо она оказалась не в состоянии вырастить из тебя нормального человека. И отдала семье Органа. Когда это произошло? Когда проявились твои силы?

— Ты понятия не имеешь…

— И почему Органа взяли тебя? Тебя — маленькую непредсказуемую угрозу, хотя у них была дочь, которой ты мог навредить.

— Я бы ни за что не навредил Лее, — начиная злиться, зарычал Эдгар.

— Потому что ее окружала стража?

— Потому что она поверила в меня! — Воскликнул он. — Потому что она уже с детских лет видела, что за беспорядок царит в галактике, какой террор несет Империя, сколько людей страдает от незаконных рейдов и бессмысленных войн. Тебе этого, похоже, никогда не понять.

— Ну будто у меня был выбор, — пробубнила Алена.

— Выбор есть всегда. Просто кто-то боится его сделать, а кто-то нет.

— Сказал человек, устроивший теракт и убивший более полутысячи людей для привлечения внимания. Мой герой.

— Они заслужили свою участь.

— Так и передам родителям, чьих детей ты отправил на тот свет. Что могу сказать: весь в мать, видимо. Но я вроде бы как не убивала несовершеннолетних.

— Не считая своих учеников?

— По имперским меркам они были совершеннолетние.

Обмен любезностями мог продолжаться бесконечно, и чем больше слов было произнесено, тем хуже становилась ситуация. Они действительно стояли по разные стороны баррикад, и как бы Алена ни пыталась призвать материнский инстинкт к ответу, гордыня перевешивала.

— Видела, какой террор несет Империя, говоришь? — Неожиданно подметила Алена, и по реакции Эдгара сделала напрашивающийся вывод: — Значит, принцесса Органа тоже замешана в деятельности сопротивления. Может, у нее тогда поинтересоваться о расположении баз?..

— Клянусь богом, если ты ее хоть пальцем тронешь…

— Ох ты, — не сдержала издевательской ухмылки Алена, наблюдая гневную реакцию сына. Теперь они поменялись местами, и злорадные нотки почему-то начинали пылать все сильнее. — Оставь угрозы и выслушай мое предложение. Ты расскажешь, куда могли отправиться лидеры сопротивления, и особенно Старкиллер. Расскажешь правду, и я позабочусь, чтобы твою принцессу не тронули. Обещаю.

— Я не верю тебе.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я все еще в состоянии держать свое слово и вести переговоры. У тебя есть примерно десять часов, чтобы согласиться сотрудничать, а потом сюда прибудет лорд Вейдер и прибегнет к иным способам добычи информации. И в отличие от меня, он не ведет переговоры с террористами.