Мясорубка Фортуны

Глава 17. ЖУК РАЗДОРА

Сэнсэй дважды меня обыгрывал. В третьей партии я взял реванш, но с трудом. Мысли мои бродили в далеких от шахматной доски дебрях.

Освободившись от заводских дел, Лиза сводила меня на экскурсию по всем кабинетам и цехам, нарядив в смешную шапочку и халат из мягкой бумаги. Я увидел, как рождаются на свет сосиски, как загорают молочные поросята в коптильне, как добавляется жир в любительскую колбасу… и нюхал, нюхал, нюхал. Я искал среди множества острых, раздражающих запахов след одного человека, который, как мне вспомнилось, я словил носом на центральной дороге «Крутого берега» возле садового участка Яматори. Но так и не нашел, к моему величайшему сожалению.

Домой мы с Лизой вернулись к вечеру. Мираи доставил нас в усадьбу на «Хонде» и собрался ехать домой, но Лиза его не отпустила и настойчиво пригласила к столу.

После ужина она его задержала еще ненадолго, убеждая принять участие в новой шоу-программе Юми.

— Вы с Ичи нужны нам, — говорила она. — Вам необязательно выходить на сцену голяком. Потанцуйте на заднем плане в национальных костюмах. У нас с Сати появилась новая версия: наш преступник — страстный поклонник Юми… Если помешанный на ней маньяк мстит семье Яматори за то, что они против ее приватных танцев, он непременно придет на ее новое шоу. А мы все вместе будем наблюдать за зрителями, искать подозрительного человека. Я — из партера, ты — со сцены.

— Я только драться могу, — Мираи не умел лукавить. — Показательные бои у меня получаются… Но танцор из меня никакой.

— Ты красиво попрыгай, покажи растяжку, пройдись через голову.

— Но как мне тогда следить за зрительным залом?

— Знаешь, что… — Лиза почесала под нижней губой. — Ты быстро покажешь людям свои прыжки, а потом тебе дадут факел и будешь с ним стоять. По рукам?

— По рукам.

Перестав наблюдать за ними, я посмотрел на телевизор, показывавший скучную мелодраму, и, недовольно сморщив нос, отвел взгляд — особенность вампирского зрения не позволяла сфокусироваться на движущихся ярких картинках — фигуры актеров расплывались цветными пятнами на ослепительно белом фоне, и от слежки за их перемещением начинали болеть голова и глаза. Улегшись поудобнее на диване, я раскрыл на животе книжку — отечественный детектив и притворился внимательно читающим, чтобы меня никто не беспокоил, даже Лиза. Я разгадывал совсем другую детективную историю — ту, участником которой по случайности оказался.

К стуку в дверь я отнесся спокойно. Чужие в усадьбе Лизы не ходят… Ан нет!

— Добрый вечер, — услышав незнакомый голос в прихожей, я решил посмотреть, кто к нам пожаловал.

— Вы — Елизавета Багрянова? — спросил юноша в красной форменной одежде с огромным букетом чайных роз.

— Я, — Лиза хотела взять букет, но Мираи выставил перед ней руку шлагбаумом.

Остановив девушку, он заслонил ее собой.

— Елизавете прислал подарок Семен Верховцев, — курьер испугался грозно взирающего на него самурая. — Возьмете?

— Дай сюда, — Мираи выхватил букет, перевернул его и встряхнул так сильно, что осыпались пять лепестков.

— Распишитесь в получении, — курьер развернул зеленую бумажку. — Где галочка.

На всякий случай Мираи расписался за госпожу и проводил курьера до калитки, после каждого шага встряхивая букет.

— Сенечка — молодчинка, — Лиза с сожалением подумала о том, как она прилюдно отвергла Верховцева. — Держится. Не скатывается в пропасть. На сайте «Волочаровск-ТВ» я видела, как он проводил рекламную акцию по поводу повышения процентной ставки по вкладам. Он теперь президент банка, и старается быть на высоте. Тиша, как ты считаешь, с ним можно дружить?

— Все проверил! Чисто! — шумное возвращение Мираи спасло меня от ответа, которого я не знал.

— Мои любимые чайные розы… Бедный Сенечка… Он еще на что-то надеется… — Лиза принесла букет в венецианскую гостиную и разорвала прозрачную обертку. — Мальчики, кто-нибудь, принесите вазу и налейте воды.

— Знаю, где подходящая ваза, — в прежние времена я бы лучше залег на диван, чем вызвался стать слугой на побегушках. Но Лиза что-то сделала со мной. Мне хотелось ей угодить, и я пошел на кухню.

Прежде чем налить воды в хрустальную вазу, я умылся и вытер горячее лицо клочком бумажного полотенца.

Лиза взвизгнула.

— Ой! Как больно! — воскликнула она.

Оставив наполненную водой вазу в раковине, я помчался на помощь.

— Меня укусил жук! — Лиза показала мне волдырь на ладони.

Я вздохнул с облегчением, узнав, что на мою девушку напал не Мираи и не вернувшийся курьер, а обыкновенное насекомое, однако при виде ползущего по люстре крупного зеленого жука моя радость вмиг испарилась.

Насекомое было необыкновенным. Прежде я такого не встречал. Вдобавок оно пахло волшебством.

— Не трогай его, — я скинул с дивана Мираи, нацелившегося взять жука голыми руками. — Отойди и не мешай. Я сам его поймаю.

Легко сказать… Шустрый жук перелетел с люстры на спинку дивана. Я сиганул за ним, перевернул диван, но упустил опасную добычу. Жук приземлился на пенопластовую лепнину потолка. Встав на спинку соседнего дивана, я, балансируя, подобрался к нему, протянул руку, а он спланировал на штору. Минуты три я гонялся за жуком по венецианской гостиной, стараясь ничего там не порвать и не сломать. Лепнину все-таки прорезал когтями, зато придавил наконец кусачее насекомое.

— Рука опухает, — Лиза всхлипнула от боли. — Мне подсунули ядовитого жука.

— Смертельно опасного, — разглядывая убитое насекомое, я понял, что много лет назад видел изображение точно такого жука в волшебной книге из подземной библиотеки Демьяна Чепурных.

— Тиша, ты можешь отсосать яд?

— Тогда и я умру, и тебе это вряд ли поможет. Но я знаю, как тебя спасти. Жди. Я скоро вернусь.

Завернув жука в салфетку, я отправился в лес кратчайшим путем — через соседские участки.

Баба Шура Ежова жила, как и подобает Бабке — Ежке, в лесной избушке на курьих ножках. Точнее, на четырех деревянных столбах, поднимавших бревенчатый домик над болотистой почвой.

Я постучал по дуплистому дубу, росшему рядом с избушкой, поскольку невидимая волшебная преграда не подпустила меня к двери.

— Зачем пришел, буржуй? — на верхнюю ступеньку скрипучей железной лестницы шагнула миловидная опрятная старушка в голубом ситцевом платье.

— За вашей помощью, Александра Степановна.

— Не помогаю упырям, — баба Шура наполовину отвернулась и вновь посмотрела на меня с глубоким недоверием. — Но ты спас мою внучку Наденьку… Так и быть, заходи. Приглашаю тебя в дом.

Я вошел в избушку и осмотрелся. Угол у двери служил стоянкой для ведьминого транспорта: грузового — летающей ступы и легкового — метлы из ивовых прутьев. В отделенной полосатой занавеской тесной комнате пахло пряными травами. На стенах висели пучки сухих трав, мешочки с какой-то трухой, косицы лука и чеснока. Угловое пространство от разделительной занавески, из дырки в которой проглядывалась беленая железная печка, занимал дешевый кухонный гарнитур со встроенной газовой плитой, работавшей от баллона. Посредине комнаты стоял самодельный дубовый стол, а возле него три колченогих стула.

— Что приключилось с тобой, буржуин? — баба Шура усадила меня за пустой стол, и принялась хлопотать у плиты. — Дрожь тебя пробирает. Охотники загнали?

У посетителя — человека старая ведьма проблему не спрашивала. Все и так видела.

— Много хуже, — вздохнул я, разворачивая салфетку. — Мою любимую девушку покусал ядовитый жук. Я придавил его. Вот посмотрите.

— Ну и дельце подкинул ты мне, кровопивец, — замотала седой косичкой баба Шура, увидев насекомое. — Ну и гостя принес. Жучок твой прилетел из волшебной страны.

— Его принесли из смежного мира?

— Ученые люди так скажут.

— Сможете приготовить противоядие?

— Я жука — даренца в первый раз вижу не на картинке… Читала о нем мало. Знаю, что там, в тридесятом царстве, он редок и дорого стоит. Его прячут в подарках для знатных господ… Противоядье я сделаю, но успеешь ли ты? Жива ль еще твоя зазноба?

— Была жива, когда я уходил. У нее волдырь от укуса слегка припух, и болел, — я нажал номер Лизы на экране айфона.

Звонок не прошел.

— Телефоны тут не ловят сеть, — баба Шура мелко нарезала мертвого жука и бросила в плошку с травяным отваром. — Ты мне скажи, кто твоя любимая, и я отвечу, сколько ей осталось небо коптить? Она упырица?

Ведьма поставила плошку в ковш с кипятком на водяную баню.

— Нет, человек.

— Не свисти, буржуй! Простой смертный от яда жука — даренца умирает сразу. Упырь еще может промучиться минут пять в ужасных судорогах. А ты говоришь, чирей вскочил на руке, и все… Если не врешь мне, кто же твоя зазноба? Незнамо кто? И она стало быть, живучей упыря. Не верю тебе, буржуин! Не верю!

Баба Шура помешала зелье в плошке, вытащила его прихваткой, и поставила студиться в кастрюльку с холодной водой.

— Ко мне прилип ее волос, — я снял со спортивного костюма волос Лизы. — Скажите сами, кто она.

Мне самому было страсть как любопытно это выяснить.

— Не пойму, кто, — баба Шура поднесла длинный волос к зажженной конфорке плиты и подпалила его кончик. — Сила в ней прячется… Немалая… — дай мне руку, иначе я не пойму… Сложи руки крест-накрест. Я посмотрю, какая у тебя главная…

Я выполнил ее просьбу.

— Правая, значит, — баба Шура поводила жестким пальцем по открытой ладони моей правой руки и сказала, — Ты ее любишь, Тихон, свою Лизавету. Но вместе вам не быть. Она не твоя суженая. Отойди от нее. Отпусти ее сегодня же! В противном случае ты погубишь ее душу!

— Я отказываюсь вам верить.

Баба Шура перелила противоядие в стеклянную банку и закрыла ее крышкой.

— Отнеси ей противоядие и уходи прочь из ее дома. Оставь девчушку в покое, кровопивец… Бедняжка не должна платить за чужие грехи, — баба Шура пригрозила мне летающей метлой и выгнала из избушки.

Переживая за Лизу, старая ведьма дала мне «напрокат» свою ступу. Волшебный транспорт, в котором я едва поместился, домчал меня до крыльца виллы и выкинул на газон, перевернувшись как песочные часы.

Укачанный, я перебежками добрался до венецианской гостиной, придерживаясь то за стену, то за дверной косяк, то за комод, и хлопнувшись перед сидящей на диване Лизой на колени для устойчивости, отдал ей банку с противоядием.

— Выпей! — выдохнул я. — Его приготовила баба Шура Ежова.

Лиза послушалась. Залпом она выпила горькое зелье и показала мне микроскопический чирей на ладони:

— Тиша, у меня вроде само начало проходить. Но все равно тебе огромное спасибо.

Я встал и поплелся к входной двери.

Уйти насовсем… Нет, конечно.

«Вы ведь ее не бросите в окружении врагов, дорогой Тихон Игнатьевич? Иначе совершите подлейшее предательство в своей жизни… Мало ли что наговорила старая ведьма… Лиза не ваша судьба… Кто сказал, что нельзя изменить судьбу?»

— Лиза! Тихон! На комбинате ЧП! — с кухни примчался Мираи.

— Что там? — Лиза встала с дивана, готовая к поездке.

— Звонил Сэнсэй, — Мираи размахивал смартфоном как флажком. — Лидию Борисовну Драпкину убили! Зарезали как свинью и повесили на крюк в морозильной камере. Ее нашли среди свиных туш… Она там висит в концертном костюме.

— Ядреный бабай… — Лиза дошла до запертой двери в старую гостиную, на которую Сатибо приклеил табличку «Закрыто на ремонт», и прошагала обратно. — Нам туда ехать?

— Видимо, да.

Лиза переоделась в своей комнате, я схватил в гардеробной первый попавшийся наряд, а попался мне костюм снегиря.

— Еду с вами, — в прихожей я увязался за Лизой, снявшей с рогатой вешалки кожаное пальто. — Сатибо разрешил мне участвовать в расследовании службы безопасности.

— Да. С тобой веселей, — Лиза надела пальто на ходу.

Пригнувшись, она нырнула в «Хонду», заняла место рядом с водителем.

Я сел в центре заднего кресла и попросил Мираи подать мне черные очки из бардачка.

Встречные фары были ярче осеннего солнца.

На окраине города нашу машину подрезал черный «Мицубиси Паджеро», принадлежавший Джанику Саркисову. Развернутый к нам правым боком джип полностью перекрыл узкую дорогу.

Лиза приготовилась к маленькой войне.

Мираи вышел на асфальт как крадущийся тигр из кустов.

— Клево, что мы вас запеленговали и перехватили! — из бандитского джипа выскочила Юми.

— Дырявый встретился нам по пути и выручил, — рассказал Сатибо, обогнувший «Мицубиси» сзади. — Сенк ю, Джо! — он помахал Саркисову за рулем.

— Гуд бай! — расхохотавшийся Джаник развернул свою машину и поехал в «Крутой берег».

— Мне нужно алиби, — Сатибо влез в «Хонду» и подвинул меня к дверце.

— И мне, — Юми села рядом с братом. — Жена Валерика справляет день рождения подруги в ресторане. Мой сладкий мэрчик пригласил меня к себе, но ты же понимаешь, он никому не скажет, что мы провели вечер вместе… Лизунчик, ты должна нас спасти!

Мираи повез нас на завод.

— Должна… Я всем все должна. К вашему сведению, я не уверена, что Драпкину убили не вы… Сати, где тебя носило? — Лиза была строга как директор школы.

— Я встречался с очень важным для меня деловым партнером… — самурай запнулся, прикусил нижнюю губу и пояснил. — В лесу.

— Что за деловая встреча может быть в лесу? — удивилась Лиза.

— Это не связано с нашим расследованием. У меня свои дела. Я пока не могу тебе о них рассказать, но, поверь, они не имеют отношения к тому, что произошло на комбинате.

— А если я не могу заставить себя в очередной раз поверить… Ни вам, ни Тише. Он тоже где-то пропадал в момент убийства.

Лиза сдала меня самураям в отместку за то, что я сдал Сатибо полицмейстеру.

— Правда?!! — Юми как будто получила долгожданный подарок.

— Меня укусил жук. Тиша сказал, что жук смертельно ядовит и сбегал за противоядием к Бабке Ежке. У него было время прибежать на завод и убить Драпкину.

— Что за жук? Где ты его нашла? — затараторил обеспокоенный Сатибо.

— Большой зеленый жук вылез из букета, который прислал с курьером Семен Верховцев, — рассказал Мираи.

— Вы его поймали? Я смогу на него посмотреть? — Сатибо весьма заинтересовался жуком.

— Баба Шура сварила его в зелье, — поведал я. — По ее словам, Лизе прислали жука-даренца родом из волшебного мира.

— Вся фишка в том, что жук был не ядовитый, — всплеснула руками Лиза. — Пупырышек от укуса быстро прошел. Значит, Тиша обманул меня. Так что вы, уважаемые алабаи, все трое — потенциальные убийцы.

— Приплюсуй сюда Ичи. Она ждет нас в проходной и тоже попросит об алиби, — Юми постучала указательным пальцем по плечу Мираи.

— Еще одна Красная Шапочка, которую понесло в лес? — Лиза крепко сцепила пальцы.

— Я знаю, где была моя подруга, но ее секрет не выдам, — загадочно известила Юми. — Я дала ей слово.

— Не хочу вас покрывать. Вы меня достали… Следствие разберется.

— Волочаровское следствие разбирается только в песнях и плясках, — пробубнил себе под нос Сатибо.

— Лизунчик, тебе жаль растрепанную швабру, главу «Пятой Колонны»? — возмутилась Юми. — Еще поплачь о ней! Драпкина клялась все силы положить на то, чтобы тебя с позором выгнали из совета директоров… Она подначивала всех знакомых и родственников присылать тебе письма с угрозами, распускала о тебе грязные сплетни… А ты строишь из себя скорбящего ангела… Послушай, что я скажу! Свинюхе свинячья смерть!

— Не хочу разговаривать с бешеными алабаями, — хозяйка мясокомбината замкнулась в себе.

Лидия Борисовна висела головой вниз среди освежеванных свиных туш в морозильной камере. Ее остекленевшие глаза были страшно выпучены. Голова, почти отделенная от тела, висела на шейном отделе позвоночника. Металлический пол покрывала красным глянцевым ковром подмороженная кровь.

Ни единого следа, ни малейшей зацепки… только молекулы знакомого мне запаха прекрасно сохранились в холодном воздухе.

— Ее убили как свинью, и повесили среди свиней, — Виктор Свербилкин стоял неподалеку от трупа, возле замерзшей кровавой лужи и водил зонтиком — тростью, как учитель у доски указкой.

К нашему прибытию в отключенной морозильной камере зябла тесная стайка людей. Первыми пришли полицмейстер, двое патрульных, эксперт-криминалист, девушка — патологоанатом и следователь прокуратуры Назар Бурак. Команду охотников представлял Артур. В качестве свидетелей выступала потрясенная потерей лидера «Пятая колонна».

Мы пришли всемером — я, Лиза, Сэнсэй, Сатибо, Юми, Ичи и Мираи.

— Посмотрите внимательно! — Свербилкин подвел указку к перерезанному горлу Лидии Борисовны. — Удар нанесен острым предметом, похожим на типичный самурайский кинжал.

— Женщину сначала оглушили, потом зарезали, — дополнил следователь Бурак. — То же самое мясники делают со скотиной, которую привозят на комбинат.

— Не совсем так, — вмешался Сатибо. — Свиней оглушают электрошокером, а Лидию Борисовну ударили головой об стену.

— Ее с нечеловеческой силой подбросили вверх и швырнули вон туда, — криминалист указал на очевидную улику. — Видите пятно крови под потолком?

— Хотите сказать, это сделал вампир? — Свербилкин вцепился в меня мстительным взглядом, не намереваясь отводить глаз до моего ареста.

— Я сомневаюсь, — Артур неожиданно подал голос в мою защиту, опередив Лизу. — Вампир попробовал бы кровь жертвы. Даже если допустить, что он был сыт до отвала, все равно бы он лизнул кровь женщины из любопытства. И даже если бы он сознательно отказался от дегустации, он, во-первых, неизбежно бы сильно испачкался, учитывая характер ранения, а во-вторых оставил бы следы. Как на полу, так и на карнавальном костюме жертвы. Чтобы подбросить женщину в воздух, он должен был вступить с ней в контакт, схватить ее. А следов борьбы нет. Искусственный мех не помят.

— Жертва как будто сама взлетела под потолок, — подтвердил криминалист.

— Очевидно, господа, убийца обладает телекинетическими способностями, — я присоединился к дискуссии. — Причем, весьма развитыми. Мне, вампиру, было бы не совсем легко поднять такую тушу в воздух… простите, я хотел сказать, даму весом под двести килограммов.

— Я еще раньше проверял версию о телекинезе, — Сатибо мельком взглянул на меня. — Пробил сотрудников мясокомбината и их родственников по базе данных Седьмого Отдела. Среди них не зарегистрировано людей, обладающих таким даром.

— Человек мог скрывать свой дар, — предположила Юми. — Далеко не у всех волочаровцев способности проявляются в детстве.

— Вот! Ты сама себя и выдала! Убийца! Душегубка! — завопила, ворвавшись в морозильную камеру, припоздавшая заместительница главы «Пятой колонны» главный технолог Анна Павловна. — Я знаю! Ты зарезала Лидочку! — полицейским пришлось оттаскивать ее от Юми. — У меня есть доказательство!

— У вас не может быть доказательств, — заработала адвокатская жилка Лизы. — Вы лжете! Я уверена, вы хотите убрать Юми с дороги, потому что трясетесь за свое теплое место. Анна Павловна, вы поняли, что Юми намного умнее и талантливее вас. Несмотря на то, что эта девушка недавно окончила институт, она ориентируется в производственном процессе не хуже вас. Вы в курсе, что мне нравится ее умение находить нестандартные решения. Юми знает, как оптимизировать производство, сократить издержки. С ее дельного совета началась полная модернизация. А если бы директора слушал вас, мы бы продолжали работать на устаревшем оборудовании, которое давно исчерпало срок службы и постоянно ломается. Вас все устраивало. Лишь бы денежки капали в ваш карман.

— Не слушайте ее, — Анна Павловна с обиженным лицом повернулась к представителям власти. — Наша директриса такая же пустобрешка и шлюшка как ее подружка. Хо! Что вы хотите от светской львицы?!

— За клевету ответишь по закону, — пригрозила Лиза.

— Развела на заводе вурдалаков и самураев, — безбоязненно продолжала главный технолог. — Нормальным людям житья нет… А мое личное отношение к косоглазой крысе здесь ни при чем. Я слышала вот этими ушами, — она оттопырила уши, — как крыса сказала львице: «Пора зарезать свинью».

— Не понял… Вы подслушали разговор зверей в зоопарке или нашли у своего внука «Спайсы» и обкурились? — улыбнулся Сатибо.

— Я говорю, что Юми сказала Лизавете: «Пора зарезать свинью».

— Свинью? — переспросил Даппо. — Не Лидию Борисовну Драпкину, не главного бухгалтера, а именно свинью?

— Да!

— Но Лидия Борисовна все-таки не настоящая свинья. На мясокомбинате часто режут скот. Обычное дело. Не преступление.

— Когда это было сказано, Лидочка была одета свиньей.

— Мне неясен мотив, — следователь Бурак почесал затылок. — Зачем технологу убивать главбуха с одобрения генерального директора, если сдача отчетности на носу?

— Из мести. Лидочка собиралась отравить вурдалака Лизаветы осиновой смолой. Хотела добавить ее в кормовую кровь, — в азарте проговорилась Анна Павловна. — Они о том пронюхали, — женщина указала на нас с Лизой.

— Ну и дела! — Свербилкин оперся на зонтик — трость. — Ну и страсти шекспировские закипели в Волочаровске после вашего приезда, Лизавета Филипповна! Да от вас и впрямь один вред нашему тихому городку. Езжайте-ка домой в Питер! И прихватите с собой всю вашу веселую компанию. Иначе вы меня с ума сведете!

— Я никуда не уеду, — решительно заявила Лиза.

— Но ваша подруга проедет с нами в участок… Юми Яматори, вы арестованы по подозрению в убийстве Лидии Борисовны Драпкиной. Вы обязаны знать свои права и помалкивать… — Свербилкин жестом приказал двоим полицейским скрутить Юми и заковать в наручники. — Кажется, я все правильно сказал, — шепнул он сам себе, покручивая ус.

— Вы не можете арестовать Юми! — вступилась за подругу Лиза. — У вас нет прямых доказательств ее вины. Ни одного! Наговорить можно что угодно. Анна Павловна ее оклеветала.

— Милочка, я все могу, — Свербилкин насмешливо заглянул ей в глаза. — Вы напрасно думали, что я умею только петь, танцевать и играть на балалайке. Я еще могу задержать подозреваемую до полного выяснения всех обстоятельств дела. Нет улик, говорите. Не беда, найдем.

— У Юми есть алиби!

— Интересно, какое?

— Мы все были дома во время убийства Драпкиной. Я, Тиша, Сатибо, Юми, Ичи и Мираи.

— И чем же вы занимались? — с подковыркой спросил полковник.

— Играли в покер, — Юми остановилась и выпрямилась, не позволив конвоирам вести ее лицом вниз.

— Азартными играми увлекаетесь… Ну-ну! И на что же вы играли? На раздевание?

— На мои часы, — я решил поучаствовать в спектакле. — Довожу до вашего внимания, господин полицмейстер, мои часики стоят дороже трехкомнатной квартиры в небоскребе «Стройсервиса».

Свербилкин внимательно посмотрел на мои часы, потрогал их и сказал:

— Я не оценщик. Если бы вы носили «Победу» или «Полет», я бы что-то мог сказать… Сейчас китайцы миллионами клепают всякие подделки.

— С восьми до десяти вечера мы играли в карты в гостиной, — уверенно проговорил Мираи.

— Да, мы все там были, — к его свидетельству присоединилась Ичи. — Сэнсэй оставался на заводе, но у него твердое алиби.

— А у вас жидкое? Как сметана?.. Я вам не верю. Вы одна шайка-лейка и всегда будете выгораживать друг друга. Я все перепроверю десять раз. Все ваши показания, — Свербилкин направился к выходу, отталкивая всех, кто пытался его задержать хотя бы еще на минутку. — Я-то все гадал, какой у вас, Юми, дар. Ваш брат находит клады, а вы, оказывается, людей убиваете силой мысли. Хорошая у вас техника бесконтактного боя. Вы и отца притюкнули, и на брата покушались. Наследства захотелось? А сегодня главбух вам помешал. Вы тоже не расслабляйтесь, Лизавета. Вас можно будет привлечь за подстрекательство к убийству… Вовремя мы нашли преступника. Не придется отменять завтрашнюю репетицию ансамбля.

Патрульные насмехались над Юми.

— Покажешь нам приватный танец в клетке, звезда стриптиза… — похрюкивал один из конвоиров.

— Хочешь, мы для тебя шест установим? — подхватил другой.

— Артур, подстрахуйте нас, — обратился Свербилкин к охотнику, — чтобы она всех не раскидала.

— Думаю, вы задержали не того человека, — выразил сомнение Артур.

— Ваше мнение субъективно, товарищ московский зазнайка. Вы побегали с Юми за упырями, и как многие мужики, в нее влюбились.

— Я тебя вытащу, подружка, — пообещала Лиза. — Внесу залог и найму лучшего адвоката.

— Уводим стриптизершу без разговоров! — скомандовал Свербилкин. — Доплясалась, пчелка? — он подскочил к Юми и громко хлопнул в ладоши, но самурайка не дрогнула. — Запевай, ребята! Эх! Пчелочка златая, что же ты жужжишь! Пчелочка златая, что же ты жужжишь-жужжишь?!!

— Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь! — подхватили патрульные.

— Безумие… — Лиза выпала из толчеи, образовавшейся вокруг полковника, Юми и ее конвоиров.

— Мы справимся… и на этот раз, — Сатибо подхватил ее и отвел в сторонку.

Убедившись в том, что о Лизе есть кому позаботиться, я влез в толпу и поплыл по течению к выходу.

— Стойте! Подождите! Мне надо вас снять! — навстречу процессии выбежал Юрий Шмыгин.

Никто его не послушался.

Схватив паренька под руку, я оттянул его от надвигавшейся лавиной толпы и тихо шепнул ему:

— Отвлеки их. Займи на время. Я пока найду настоящего убийцу.

Юрий отважно бросился наперерез толпе.

— Кто кокнет мой фотик, заплатит мне семьдесят штук! — прокричал журналист. — Всем стоять и позировать для первой полосы!

Я вернулся назад, понюхал дверь морозильной камеры, спустился по лестнице, прошел весь первый этаж офисного здания и в узком коридорчике, ведущем к проходной, встретил Ивана Смолина.

— Куда спешишь, писатель? — растопырил руки охотник.

— Иду по следу настоящего убийцы главбуха. Возможно, я его даже съем. Он того заслуживает… Помните, Иван Иванович, за вами должок.

— Прошу, господин барон, — охотник манерно помахал снятой шляпой.

— Благодарствую, — откланялся я.

— Не принимай на свой счет… Я купил билет на новое шоу Юми Яматори.

У турникета проходной меня остановил свернутым журналом кроссвордов охранник Виталий:

— Все сотрудники должны оставаться на заводе! Приказано не выпускать людей!

— Я не сотрудник, и даже не человек! — показав охраннику клыки вместо пропуска, я приподнялся на руках и закинул ноги через створку турникета.

Убийцу я настиг за промзоной, на пересечении осиновой аллеи и слабо освещенных рядов гаражного кооператива.

Я подкрадывался без малейшего шороха, но люди с необычными способностями остро чувствуют приближение опасности.

— А?.. Декоративный вампир… Диванная шавка… Нюх как у Трефа, а ума не больше, чем у бройлера, — коммерческий директор мясокомбината, один из пяти ведущих акционеров Илья Тимурович Пехтель медленно повернулся ко мне, подняв руки.

Хруст осиновых веток отвлек меня. Не успел я глазом моргнуть, как у моей шеи застыло лезвие самурайского кинжала, сильно пахнущее кровью Лидии Борисовны.

— Не думай, что ты быстрее моей мысли… Эх… Мои мысли — мои скакуны… Люблю город, в котором менты — и те поют. Но придется… да, придется переехать. Освоить новые края.

Пехтель с мнимой рассеянностью пошевелил морщинистыми пальцами, потянул козлиную бородку, поправил галстук и очки с толстыми стеклами. С какой стороны ни посмотри на него, что перед тем ни подумай, как ни накручивай себя заранее, а все равно перед собой увидишь безобиднейшего старичишку — этакий божий одуванчик в «счастливом» коричневом костюме советского кроя. Нескладный и некрасивый, но обладающим внутренним обаянием невероятной силы, излучающий какую-то непостижимую уму энергию, очаровывающую и обезоруживающую всех и вся. Жившие при мясокомбинате дворовые собаки перед ним робели, не решались на него гавкнуть для острастки, как на всех остальных сотрудников, кроме своих кормильцев, как будто боялись, что от их лая он упадет и сильно ушибется или вовсе лапотки откинет по причине сердечного удара.

— Почему вы убили Такеши Яматори и Лидию Драпкину, и покушались на Сатибо, на Лизу? Расскажите все, прежде чем отнимете и мою подзатянувшуюся жизнь. По-иному мне не обрести покоя на том свете, я стану вам являться наяву и мучить вас во снах.

— Снов не боюсь, — Пехтель расставил ноги для устойчивости, глядя на висящий в воздухе кинжал, к которому добавилось полсотни отломанных осиновых веток, окруживших меня со всех сторон. — Семейку Яматори мне заказали Проводники.

— Не староваты ли вы для киллера, Илья Тимурович? — я умышленно тянул время.

— Уж не старей тебя, — близоруко прищурился Пехтель.

— Кого вы зовете Проводниками? Через Волочаровский район не ходят пассажирские поезда.

— Имен не знаю. Они пришли оттуда, и нашли меня, — старик указал в сторону далекого, невидимого с аллеи, леса.

— Из волшебного мира?

— Ну конечно, не с Луны. До чего ж ты глуп! На что двести лет потратил? Мне б твои годы… я бы Нобелевским лауреатом стал не раз.

— Не переоценивайте себя, Илья Тимурович. Психологи считают комплексы наоборот прямой предпосылкой к мании величия, — я говорил набором схваченных кое-где и кое-как современных слов, пытаясь сбить злодея с толку.

— Проводники все знали обо мне, и оценили по достоинству. Помогли развить мой дар, который я скрывал всю жизнь. Тебе не понять, как трудно мальчишке не подложить невидимо кнопку на стул училки, не уронить на голову директора портрет Льва Толстого, не разбить хулигану из старшего класса рожу футбольным мячом… Отец говорил мне, что нужно скрывать талант, чтобы не стать объектом внимания спецслужб. Узнай обо мне Отдел, я бы до пенсии за твоими лесными коллегами носился… Меня бы припахали как вола.

— Чем вашим Проводникам помешали Яматори?

— Не знаю, и знать не хочу. Не мое это дело. Но я очень обрадовался, когда меня попросили устранить их всех до одного, кроме Верочки… Двадцать семь лет назад я ухаживал за Верой Шипициной. Хотел на ней жениться. Ее мать отговорила, и сама Верочка засомневалась, что я старше ее и разведенный, и детей у меня нет… Я не терял надежды. Шибко мне Верочка нравилась. Но всего ничего прошло, и она выскочила замуж за самурая. Наши общие знакомые говорили, что Верочка повстречалась с ним вечером на аллее, увидела, как он упырей кромсает, и вся растаяла. Такеши ее домой проводил… Мать Верочки еще пуще выступала против, но через месяц молодые расписались в ЗАГСе. Глупой девчонке понравилось, что японец натренированный, и такой весь заботливый, обходительный… а про меня с пионерских лет говорили: «Таких не берут в космонавты»… Самурайская община приняла Верочку с натягом, потом она потихоньку адаптировалась и стала жить как в секте. Из веселой озорной девки превратилась в скромницу с пугливым взглядом… Со мной прекратила всякое общение… После смерти Такеши я ей позвонил, выразил соболезнование и пригласил в кафе. Мы посидели, поговорили. Верочка была как монашка… У меня дважды сердце прихватывало, пока с ней говорил. Я ей намекнул, не пора ли начать жизнь сначала. Она мне чего-то о детях начала говорить, что от рук отбились. Я отвечаю — твои дети не маленькие, сами устроят жизнь. Верочка начала спорить, ну я тут сорвался — сказал, как думаю: «Что ты с ними чикаешься, они тебе как чужие. Погляди, они даже совсем на тебя не похожи! Вылитые самураи. Забудь о них, и живи своей жизнью». Верочка страшно обиделась, вскочила со стула и сказала: «Ничего ты не видишь, и не понимаешь, старый дуралей. Сатибо и Юми — мои кровиночки. Они — самое родное, что у меня есть». Я стал спорить, и она назвала меня бесплодным котом. Кастрированным.

— Замечательный комплимент! — усмехнулся я.

— Не хохми! — страшно осклабился Пехтель.

— Лиза в чем перед вами провинилась?

— Бомбу я сварганил для сынка Такеши. На «Лексус» ее установил, пока машина стояла на дороге перед калиткой участка Яматори, а Сатибо что-то прятал в подполе дома. Не знал я, что Лизка на ней поедет.

— Жука-даренца вы для кого посадили в букет?

— Какого жука? Я боюсь до кондрашки всяких жуков, пауков, тараканов, — по лицу и запаху Пехтеля я понял, что старик не врет.

— Ядовитого жука из волшебного мира.

— Это Сатибина работа. Он как Фигаро туда-сюда мотыляется. Сам видел его в лесу у открытого портала.

— Лидию Драпкину тоже Сатибо убил? Откуда в таком случае взялась ее кровь на вашем кинжале?

— Лидку убила ее подружка Анюта… Анна Павловна. Прибежала ко мне в кабинет как с пожара и визжит: «Юми пойдет убивать Лидочку! Я из коридора слышала, как она говорила о ней с нашей ведьмой. Не все разобрала, но одно четко услышала. Юми сказала: «Пора зарезать свинью». Надо что-то делать, Илья Тимурыч!»

Меня осенило! Я подумал, раз не получилось убить танцовщицу сучком в саду — ты меня тогда спугнул — пускай попарится на нарах лет десять — пятнадцать. Вот он шанс временно устранить Юми и навсегда избавиться от ненужного свидетеля… Лидка вошла в кабинет начальника рекламного отдела, когда я отправлял с компьютера Зои Федоровны письмо в газету о розыгрыше «Лексуса». Хотел подшутить напоследок над Сатибо. Главбух письмо одобрила, мы вместе посмеялись над гендиректоршей и ее самураями. Я понимал, что Лидка меня не выдаст. У самой рыло в пуху насчет мелких пакостей. Честно говоря, я был уверен, что дорогую машину вычеркнут из лотереи. И вот те финт ушами! «Лексус» оставили в качестве главного приза и велели сотрудникам «ужаться». Пошли разговоры о сокращении юбилейных премий, отмене тринадцатой зарплаты к Новому Году. Я знал, если Лидку ущемят в деньгах, она тут же пальчиком на меня покажет гендиректорше — лишайте премий Илью Тимуровича за его дурацкую шутку с письмом в газету. А я уже был на волоске. Сатибо начал меня подозревать. Узнал, что я служил в армии сапером, вызвал на допрос в свой кабинет… Он здорово петрит в видеонаблюдении. Усек, что в определенные моменты камеры на мясокомбинате прекращали вращение, задерживались на одном месте, или поворачивались не в ту сторону. После тебя я и его убью. Подстрою, будто вы дрались и оба получили смертельные ранения. А сам уйду в волшебный мир. Там меня ждут. Там я получу новые способности, стану великим магом и проживу еще лет пятьдесят, не зная ни горя, ни болезней. Проводники мне предложили отличную работу.

— От меня вы не дождетесь поздравлений, — я наконец увидел того, кого заранее чувствовал и ждал с нетерпением.

Прижавшись к гладкому металлу крыши, на гараже застыл в выжидательной позе хищника мой дикий сородич. Тощий, грязный вампир смотрел в затылок старика немигающими зелеными глазами, в которых помимо нестерпимой жажды крови светился агрессивный страх затравленного зверя.

С дикими собратьями я давно был не в ладах, но в опасную минуту мы с пришлым вампиром стали стаей. Он согласился подчиниться мне, опустил голову, коснувшись подбородком крыши. Он ждал моего сигнала.

Я получил достаточно важных сведений от Пехтеля, узнал почти все, что меня интересовало… Пора.

— Так и быть, из прирожденной благородности я вас поздравлю с грядущим новосельем, — стараясь не смотреть на крышу, я моргнул и чуть наморщил нос.

Старый глупец считал, что его мысли быстрее вампира. Понимал ли он, что при форс-мажорных обстоятельствах не так-то просто их собрать за долю секунды и предельно сконцентрироваться для перемещения предметов?

Пришлый вампир атаковал Пехтеля со спины и мгновенно убил старика, свернув ему шею. Мысли телекинетика рассыпались и не успели собраться. Кинжал и осиновые ветки упали на тротуар аллеи.

При виде питающегося дикого вампира меня передернуло, как художника классической закалки, увидевшего на выставке инсталляцию из собачьих экскрементов. Брезгливо поморщившись, я развернулся на девяносто градусов на каблуке дорогущих дышащих ботинок и степенным прогулочным шагом отправился по аллее к промзоне.

— Постой! — окликнул меня оборванец. — Пожалуйста, вернись.

— Вы это мне сказали… юноша, — я вернулся из чистого любопытства.

Вымазавшийся в крови вампир стоял на корточках, оторвавшись от еды. Ему было больно видеть, как утекает в песок долгожданный ужин, и продолжить трапезу он пока не мог. Судя по терпкому запаху и неуверенному поведению, он был очень молод.

— Тебе, — неотесанный чужак не догадался сказать: «Вам».

— По какому вопросу вы посмели меня побеспокоить? — я сунул руки в карманы чуть маловатого пиджака, важно выпятив живот.

— Мне нужна твоя помощь, — вампир смотрел на меня печальными глазами брошенного щенка.

— С чего ты взял, что я должен тебе помогать? Ты мне не брат, не сват, не родной племянник и даже не седьмая вода на киселе.

— Мы с тобой одной крови.

— Что за вздор! Во мне течет кровь благороднейшего рода князей Подкорытиных и почтеннейшего рода купцов первой гильдии Тарановских, а еще кровь величайшей лесной воительницы — вампирши Людмилы Полесской… Пусть им всем земля будет пухом… А ты, по всему видать, деревенщина. Вот скажи мне, любезный, кем был твой дед?

— Фрезеровщиком.

— То-то и оно!.. Поди прочь, пока я сыт.

— Но я помог тебе.

— И получил в награду ужин. Мы в расчете.

Я собрался уйти, однако настырный юнец вновь отсрочил мое возвращение на комбинат.

— Не уходи! Пожалуйста! — оставив добычу, вампир увязался за мной.

— Стой где стоишь! — запах дикого сородича мог навредить моей безупречной репутации. — И забудь последнее слово. Иначе оно действительно станет для тебя последним. Мы не в детском садике. Вампиры не говорят «пожалуйста» и «спасибо».

— Прости, я не знал… — мой дикий сородич вел себя как ребенок. — Меня недавно обратили. Всю мою стаю убили охотники. Они и сейчас где-то поблизости. Они найдут меня и убьют…

— Что мне до того?

— Мне страшно…

— Понюхай валерьянку.

— Не бросай меня. Охотники скоро вернутся.

— Оставь меня в покое!

— Вампиры должны помогать друг другу.

— Кто забил твою пустую головешку такими глупостями? Твой обратитель?.. Стало быть, и он дурак был несусветный, — я не знал, как отвязаться от бестолкового юнца. — Вампиры защищают свою территорию, и ты, неуважаемый соплеменник, вторгся в мои охотничьи угодья. Я вправе тебя убить, но из благодарности позволил тебе слоняться по Волочаровску. Однако ты меня достал изрядно, и посему я повелеваю тебе убраться вон из моих владений.

— Мне некуда бежать, — пришлый вампир давил на жалость, идя за мной. — В городе шмонают охотники и оборотни. Лес прочесывают эльфы верхом на единорогах. Я в ловушке.

— Всякое бывает.

— Возьми меня в свою стаю. Я буду верным слугой.

— У меня достаточно слуг.

— Слышал, ты работаешь на мясокомбинате…

— Сроду нигде не работал. Ни на кого не батрачил. Разве не видно?

— Я только вижу, что ты толстый, значит, у тебя много еды, и понимаю, что тебе… лет триста.

— Двести! — оскалился я.

— Мне… нужен опытный наставник. Такой, как ты.

— А мне никто не нужен, кроме самого себя! Доволен ответом?

— Нет.

— Привыкай, малец. В вампирской жизни так всегда… У нас каждый сам за себя.

— Устрой меня грузчиком на мясокомбинат. Я люблю работать, и готов трудиться только за еду.

— Пшел вон! Не буди во мне зверя! Не вынуждай как следует тебя цапнуть. Я ведь могу, — я показал в широком оскале все четыре клыка.

— Все понял… — молодой вампир остановился. — Я ухожу.

— Проваливай, долбодятел… Скатертью дорожка! — на прощание огрызнулся я.

«Возьмете такого спиногрыза на поруки, дорогой Тихон Игнатьевич», — почти вслух разговаривал я сам с собой, быстро шагая по аллее, и то и дело оглядываясь на понурый живой монумент, — «а из него потом вырастет второй Лаврентий. Подлец. Предатель. Шкура… Все вампиры одинаковы. Вы — единственное исключенье. В вас еще осталось много благородства»…

«Ведь он точный грек», — я снова бегло обернулся. — «Есть что-то в нем античное с тех статуй, с тех масляных полотен, коими во все времена рьяно восторгаются женщины, перед ними замирают они в томительном сладостном волнении, или впадают в истерический транс, заливаются безмолвным хохотом, краснеют, бледнеют, едва не падают в обморок от избытка нежных чувств… Кудрявый, большеглазый, губы бантиком…. Отмыть его и подкормить немножко — выйдет натуральный Аполлон. Фигуристый, красивый… Приведите такого на завод, так Лизонька им сразу увлечется. Лизавета Филипповна — барышня быстро увлекающаяся. И гены могут дать толчок определенный… Да… Риск ого-го, какой! Вас, дорогой Тихон Игнатьевич, хозяйка мясокомбината спишет как морально устаревший агрегат… Гламур-мур-мур диктует эталоны стройности. Увы и ах, толстяки нынче не в моде… Ишь чего задумал юнец — грузчиком его возьми. Укуси-ка локоток! Довольно было в вашей жизни всяческих соприкосновений с сородичами. Не бывать постороннему вампирскому духу в ваших владениях».

Непрестанно забалтывая совесть, не давая ей почувствовать свою силу, показать острые зубки и начать кусаться, я вернулся на мясокомбинат.

Лизу и молодых самураев я нашел в кабинете начальника службы безопасности.

— Вот он, убийца моего отца и главбуха, наш коммерческий директор Илья Пехтель, — сидевший за компьютером Сатибо показывал друзьям записи видеокамер. — Тут он пропадает из видимости, а здесь, обратите внимание, вращающиеся камеры долго остаются в одном положении, словно их кто-то удерживает. Юми в это время ходит по колбасному цеху. Ее мы видим на записях четырех других камер. Пять минут назад я отправил Свербилкину и Бураку избранные видеоматериалы на мейл. Бурак уже отписался, пообещал освободить Юми.

— Ура-а-а! — запрыгала Лиза.

— Мы найдем его и возьмем, — Сатибо выключил компьютер.

— Я с вами, — вызвалась Лиза.

— Тебе нельзя с нами. Пехтель — особо опасный преступник. Пойми, Лиза, этот человек владеет телекинезом и может изготовить взрывное устройство. Вампир за тобой присмотрит, — Сатибо посмотрел на меня так спокойно, как будто я никуда не отлучался.

— Поздно искать убийцу. Его только что нашел московский охотник… Пехтеля загрыз вампир. Мы все едем на опознание в морг, — Даппо вновь принес «убийственное» известие.

— Тиша… — Лиза испуганно отступила. — Хорошо, конечно, что ты нашел убийцу, но… методы борьбы со злом у тебя очень уж радикальные.

— Не я. Никак нет, — я сам от нее попятился.

— Нас ждут, — поторопил Даппо.

У Г-образного одноэтажного здания, где находились морг и крематорий, стояли полицейский УАЗ, ритуальная «Газель», коричневый «Рено Дастер» Виктора Свербилкина, потрепанный черный «Шевроле» Ивана Смолина и мотоцикл Артура.

В палате морга нас первой встретила освобожденная Юми. Обнявшись поочередно с братом, Лизой и Ичи, она подвела нас к лежащему на железном столе телу Пехтеля, накрытому по разодранную шею виниловым покрывалом. Вокруг стола кроме нашей стаи стояли также Свербилкин, Бурак, Смолин, Артур, колдун Денис, патологоанатом Зоя и работник морга.

— Преступник собирался открыть портал и уйти в смежный мир, — полицмейстер свел воедино выводы узких специалистов. — но вампир ему помешал скрыться. Илья Пехтель пытался отразить нападение вампира. Ему это не удалось. Результат схватки вы видите. Рядом с трупом найдено заговоренное орудие убийства Лидии Драпкиной — имитация самурайского кинжала. Пехтель, судя по всему, приобрел оружие в сувенирном ларьке, остро заточил и отнес к колдуну или ведьме для наложения специального заговора. Что я могу добавить? Негодяй не ушел от возмездия… А Сатибо Яматори, как всегда, оказался на высоте. Он раскрыл дело быстрее правоохранительных органов. Сатибо Такешич, вам пора открывать детективное агентство… Дорогая Юми, примите мои извинения за причиненные неудобства. А это вам подарок, возмещение морального ущерба, — Свербилкин вручил Юми билет на концерт ансамбля. — В субботу мы выступаем во Дворце Культуры. Ждем вас.

— Вип-приглашение на свое новое шоу я вам не подарю, — Юми с хитрой улыбочкой помахала билетом. — Вы меня обидели, Виктор Андреич.

— Я все равно приду на тебя посмотреть, пчелочка моя… Куплю билет с получки… Вот и убийцу преступника несут.

В палату внесли на носилках тело «античного грека», убитого выстрелом в лоб, и положили на соседний стол.

— Странное дело, — прокомментировал Артур. — Никогда с подобным не сталкивался. Вампир сидел рядом с трупом жертвы… и не попытался скрыться или напасть на меня… Как будто он хотел, чтобы я его пристрелил.

— Проходите, Кристина Владимировна, — бородатый полицейский из ансамбля Свербилкина пригласил в палату морга владелицу салона красоты.

— Этот парень был среди вампиров, которые вломились в ваше помещение и напали на парикмахера? — Смолин подвел ее к «греку».

— Я видела его, — вспомнила Кристина. — Он был с теми тремя, но стоял в дверях и ни на кого не нападал.

— Как ваша сотрудница? — сочувственно осведомился Артур.

— Врачи сказали, что она идет на поправку, — ответила Кристина. — Ее перевели из реанимации в обычную палату. С ней все будет хорошо, благодаря вашему оперативному вмешательству. Артур, вы подоспели вовремя. Большое вам спасибо. Приходите в наш салон. Сделаем вам бесплатно модную стрижку.

— Спасибо… Но я, пожалуй, еще немного потрясу патлами… Рад был услышать, что жизнь девушки вне опасности.

— Парень новообращенный, — надев латексные перчатки, Смолин осмотрел зубы «грека». — Должно быть, старик стал его первой человеческой жертвой.

— Бедняжка, — Лиза прикоснулась к руке убитого вампира. — Он сделал для нас доброе дело. Если бы он выжил, я бы о нем заботилась, кормила бы его… Друзья, мне кажется, я что-то чувствую. Его боль, страх. В свои последние минуты он думал, что вампирская жизнь — сплошное кидалово. Он потерял последнюю надежду.

— Пойдем, лапушка, — я оттащил Лизу от трупа, чтобы она еще чего-нибудь не пронюхала интуитивным чутьем. — Всех бездомных собак не приютишь, всех беспризорных вампиров — тоже.

— У меня идея, — воодушевилась Лиза.

— Нам нужно поговорить о покойном Илье Пехтеле, — следователь Бурак отозвал Лизу в сторонку, и я не узнал ее идеи. — Вы согласны дать показания?

— Нет проблем. Задавайте вопросы.

Меня утянула в противоположную сторону Кристина:

— Ты должен прийти ко мне в салон завтра утром, — шепнула она. — Иначе не узнаешь мой маленький секрет.

— Навряд ли мне удастся вырваться.

— Постарайся. Мне без тебя скучно.

— Жди, — я согласился на визит, побоявшись, что Кристина невольно повысит голос и тем самым выдаст нашу тайную связь.

Мне хотелось поскорее разорвать бесполезные, даже отягчающие романтические отношения.