Исагон-2. Настя против Князя Зла

Глава 18

– Нечисть четвертого ранга, классификация и способы обезвреживания. К сожалению, последний раздел мы пока изучим лишь в теории, практиковаться начнем много позже, поскольку на данный момент ни один из вас не сможет одолеть такого монстра – они слишком сильны и умны. Повезло, что обычно они не бродят по улицам, а служат своим господам советниками и личной охраной. Видимо, за этот факт мы обязаны заочно поблагодарить князей зла, иначе кровопролития было бы не избежать…

Да-да, знаем-знаем привычный уклад у вас, князей зла. «Декан Эллес» делал вид, что не замечает моего саркастичного взгляда, и спокойно продолжал:

– К примеру, у Юмина Тахариона минимум три чудовища четвертого ранга. Один из них морф – этот подвид, как вы знаете, не обладает броней, зато легко меняет плотность. Пусть мы морфов по привычке не относим к существам повышенной опасности, но против данного экземпляра вы не выстояли бы и секунды – и все дело в эволюции, которую он успел пройти, пока поднимался…

Да-да, ты же явился лично, чтобы провести у Юты инвентаризацию. Но зачем об этом прямо на лекции рассказывать? Хотя вам всем наглости не занимать.

– Настя, задержись ненадолго. Остальные свободны.

– Конечно, милорд Эллес, – выдавила я с неудовольствием. Опять ведь одногруппники начнут коситься и фантазировать на тему романтики, я лишь недавно нашла свое место посередине всех интересов и заново нагнетать ситуацию не собиралась.

Тем не менее декан имел право на разговоры с любым учеником – хоть приватные, хоть прилюдные. Мало ли что он собирается сказать? Да вот только я по одному ехидному взгляду догадалась, что речь пойдет не о пройденном материале.

– Настя, теперь ты решила саботировать учебу? Думаешь, я не заметил, что ты ничего не записывала?

Я ответила достаточно тихо, но и не без яда:

– Что записывать? О подчиненных Юмина Тахариона? Уверена, это я тебе лекцию на такую тему могу прочитать. Будешь записывать или запомнишь?

Я осознанно ему тыкала, если посторонних не оказывалось рядом, – хотела этим подчеркнуть, что не боюсь его и раскланиваться не собираюсь. Но на этот раз Эллес вскипел:

– Не слишком ли ты охамела от вседозволенности? Да, примерные условия мне ясны: так называемый учитель Тант специально внедрил идею экзаменов, чтобы ты их без труда проходила. Вот только если начнешь отлынивать от теории, то каким образом он тебя прикроет?

Совсем не ожидая именно такого поворота, я удивилась:

– Тебе-то что? Тоже прикрывать меня будешь, раз тебе нужен союзник в его лице? Тогда я в безопасности. Эх, жаль, что ректор пока еще не князь зла, а то бы я сразу до выпуска экстерном прошла.

Он покачал головой и после вздоха проговорил вкрадчиво:

– Все тебе шутки… Я до сих пор не понимаю, почему Тахарион так о тебе заботится, но уже могу предположить последствия. Если тебя вышвырнут из академии, то он вышвырнет академию из этого мира. Я ошибаюсь?

Улыбка сползла с моего лица, хотя и до этой секунды она была не слишком уместна. Вообще-то, не ошибается: Юта оставит меня любым способом, но если ему не удастся, то он запросто способен наворотить дел. Особенно теперь, когда нашел свою Аделиз. Надо ли припоминать, что я и раньше с его агрессией справлялась так себе, а теперь уж и подавно? Гораздо серьезнее я пообещала:

– Я возьму себя в руки. Должно быть, перенервничала. Не могу придумать, как себя вести, чтобы не выглядеть смешной, но притом и не сдавать наших позиций.

– Наших? – уловил он ключевое слово. – Ну надо же, никогда бы не подумал… – Он осекся, встрепенулся и продолжил: – Я все понимаю, Настя. Это мы с ним побывали в таких передрягах, что уже ко всему привыкли. Но тебе на самом деле сложно. Поэтому я пытаюсь вернуть тебя на землю – если никто из нашего дикого треугольника не заинтересован в твоем отчислении, то и ты приложи усилия. Еще ни разу я не использовал свое недавно полученное служебное положение ради подобных дел, поэтому не загоняй меня в угол.

Я вновь улыбнулась, но уже с любопытством:

– Ты сейчас выразился как самый настоящий декан. Даже как-то запросто представилось, что ты обычный благородный дракон, который под шумок может всего лишь какой-нибудь девице жизнь сломать.

Мужчина ненадолго задумался, а затем – вопреки всем моим ожиданиям – признался:

– Я – Илар Эллес. Теперь. И никто во всем мире не отличит меня от него. Плевать, что еще совсем недавно меня называли «Лашми» – это старинное имя, которое уже тысячу лет назад вышло из обихода. Представляешь, как отлично за столько времени я натренировался подделывать вообще любую личность, вплоть до мельчайших проявлений характера? Тогда какая разница, кто я? Через пару лет я и сам об этом забуду, как уже многократно происходило.

Застыв, я еще раз посмотрела на его лицо – в изумлении, но без должного страха. А чего теперь бояться? Мне все равно было невдомек, чем Лашми хуже или лучше Пустынной Розы. Видя выражение моего лица, он усмехнулся и добавил:

– Поздно начинать истерику, раз ты до сих пор этим не озаботилась. Ты не выдашь меня ректору, потому что наши два секрета тесно переплетены. Я могу убить или похитить тебя за мгновение, но сих пор этого не сделал. Почему же?

– Почему? – глупым эхом отразила я.

– Потому что не вижу смысла. Юмин уже согласился – и только это мне от него нужно. Притом пока ты здесь и я могу убить тебя за мгновение, он будет самым порядочным мальчиком, физически неспособным на преступление. Никакого хаоса и выпадов из-за угла. Пока ты здесь. Вот мы и вернулись к тому, что ты обязана остаться на учебе. Ведь альтернатива никого не порадует, уж особенно тебя.

Я заторможенно кивнула, выражая согласие. Юта-то мне такие ужасы расписывал, но это древнее существо мыслит иначе: проще и логичнее. Зачем ссориться, если можно не ссориться? А дружить куда проще, пока гарант взаимного ненападения все равно на расстоянии вытянутой руки.

– Уже сказала – я не отстану по учебе, – повторила сухо. – Следующий экзамен будет теоретическим, госпожа Альд нас уже предупредила. Окажусь в числе лучших, обещаю.

Он опустил голову и с усмешкой произнес:

– Теорию вряд ли вообще кто-то провалит. Но конец первого курса уже на носу. Уверен, традиционное последнее испытание менять не будут – останутся дуэли. А отчислят того, кто быстрее всех проиграет.

– Дуэли? – ужаснулась я. – Не иллюзорные?!

– Самые настоящие. Вот и скажи – против кого из сокурсников ты выстоишь хотя бы три минуты? Поставлю вас в пару. Это единственное, что я могу сделать. Надеюсь, твой покровитель оценит мою лояльность и не станет показывать зубы раньше времени.

Перестав бояться Лашми-паука, я вспомнила обо всех своих прежних страхах. Как была самая слабая в группе, так ею и осталась! А от слова «покровитель», вместо честного «друг», меня так покоробило, что я высказалась:

– Да я просто королева всего мира, раз мне покровительствуют сразу два князя зла! Где моя корона?

– Не обнадеживайся, – осек он. – Я тебе помогаю только до тех пор, пока мне это выгодно.

Я с унылым видом пошла прочь из класса, на ходу соображая. Хотелось бы надеяться, что из военной кампании Лашми-паук не вернется, Юта же именно так и планирует. Плохо, что Лашми-паук, очевидно, планирует то же самое. Сначала Оуден, потом кто-то из них, иначе никакого смысла в их натянутом союзе. Если победит Лашми, то мне конец – он не оставит ни одного свидетеля его тайны. Но до того знаменательного события будет мне потворствовать, хотя бы в целях демонстрации лояльности. Уже возле двери я резко обернулась и вновь зашагала к нему.

– Декан Эллес! – преувеличенно восторженно обратилась я. – В группе нет таких студентов, кого я могу победить. Вижу лишь один выход – усилить мою медитацию, пока еще есть время на подготовку.

– Усилить? – он вскинул черные брови. – Как?

– Как угодно, – выдавила я. – Притом чтобы я не пострадала. У всех вас есть древние фолианты, в которых может быть подсказка. Нет желания заглянуть на Ядовитое Болото и посмотреть свои архивы?

Он громко и изумленно расхохотался, а затем выдал:

– Я подумаю. И все-таки как же он тебя избаловал!

– Это не баловство, – возразила я. – Вам, сильнейшим существам мира, не дано понять, каково быть на самом дне магии. Когда вообще ничего не зависит от твоих стараний, когда ты готова хоть спать по три часа, хоть от еды отказаться, лишь бы продвинуться на микроскопический шажочек. И каждый день приходится бороться с ощущением своей ничтожности, иначе глазом не успеешь моргнуть, как сдашься.

– Я понял твою мысль, – он улыбнулся спокойнее. – Но если Тахарион тебе помочь не сумел, то с меня-то какой спрос?

А я донельзя смутилась. Перед кем тут распинаюсь? Зачем? В лицо лютому врагу начала жаловаться о своей слабости! Как говорится, накопилось. Вот что значит для подсознания облик: я вижу перед собой декана и иррационально жду, что он станет поступать как декан. Тем не менее по голове Лашми меня не ударил. А вдруг все-таки поможет – исключительно в качестве акта доброй воли? Ведь мои надежды не от праздности появились. Я оказалась в центре глобальной заварухи. Когда они начнут друг друга крушить-ломать, мне как-то надо будет выбраться из-под завалов.

И все же я очень удивилась, когда поздним вечером Лашми-паук постучал в мою дверь. Я уж и отвыкла от визитеров – попаданцы в этот тупик коридора дорогу давно забыли. Едва я открыла, псевдо-герцог отодвинул меня с прохода и тихо заявил:

– Не вижу никаких других способов, кроме усиления твоей медитации. Но делать это нужно под моим контролем – так, чтобы в случае чего я сразу вмешался и тебя реанимировал. Боюсь, если ты случайно умрешь, то Тахарион откажется мне помогать – как и вообще кому-либо помогать. Еще сильнее переживаю, что если ты сама пойдешь на этот способ, то уж точно погибнешь. А у тебя, судя по плаксивому монологу, не то чтобы есть выбор.

– Господин паук, меня несколько удивляет твоя вовлеченность, – вкрадчиво произнесла я. – Нет, я, конечно, сама просила, но не ожидала, что ты прямо немедленно примчишься исполнять. Неужели тебе так сильно понадобился Юмин, что ты на все готов? Но это странно, если учесть, что ты никак не мог ожидать его встретить в академии.

Он поморщился и сухо ответил:

– Я и не ожидал. Ориентируюсь по ситуации. А тебе нужны причины или следствия? Поэтому хватит болтовни – садись на пол и начнем.

Разумеется, мешкать и торговаться я не стала. Ему незачем выдумывать подобные маневры лишь для того, чтобы меня прикончить, а полосу везения надо использовать по максимуму – независимо от ее предпосылок. Принимая уже знакомую позу, я все-таки поддалась любопытству:

– И все же мне удивительно, почему вы друг друга не почувствовали раньше?

– Глупый вопрос. В этом и есть наша главная сила – никто и никогда не узнает князя зла, если он этого не захочет и не выдаст себя другим образом. Все-таки хорошо, что Тахарион уничтожил артефакт определения концентрации нечистой силы – эта штуковина была единственной, способной вывести нас на чистую воду.

А ведь я про тот случай совсем позабыла. И сейчас в шоке выпалила:

– Теперь только дошло, зачем ты пришел просить попаданцев о помощи! Сразу понял, что амулет исправен, надо было привлечь внимание – неужели уже в тот день догадался о Юмине?

– Нет, я придумал другую стратегию – собирался сломать его во время так называемой «починки». Вы меня просто опередили. Зато и себя раскрыли.

– А как играл, как играл… – оценила я. – Никто бы не догадался! Не зря тебя называют самым хитрым из князей зла. Я вот даже сейчас на тебя смотрю – и ничего не ощущаю, даже страха, который ты обязан вызывать. Какова же твоя цель? Ведь ты точно не намерен остановиться на Оудене Красном. А с такими навыками можно и престол Гонты под себя подмять, никто не заметит.

Он растянул губы в подобие улыбки.

– Не перехвали меня. Лучше давай руки.

Я вложила пальцы в его открытые ладони и закрыла глаза. Но только сосредоточившись, осознала важнейшую мысль: если медитацию можно было просто усилить под контролем могущественного мага, то почему Юта не предложил то же самое? Я дернулась, уставилась на утонченное лицо декана Эллеса и постаралась себе ответить на вопрос: во что этот хитрейший враг решил меня вляпать?

Попыталась отстраниться, но вырвать руки не смогла – Лашми сжал их крепко, затем ледяным голосом приказал:

– Не дергайся.