Не говори любви «прощай»

Глава девятнадцатая

— Мы с соседкой ходили в баню! — Женю распирало от эмоций. — Но это совсем не то, что у нас! Ты не поверишь: тут парилки общие — для мужиков и баб вместе, народ набивается абсолютно голым, так и сидят… Когда мы вошли, мне даже в голову не приходило… И никто никого не стесняется! Ну просто ноль внимания! Как будто в общество нудистов попадаешь! Приедете ко мне в гости — увидите сами. Хотя вряд ли я с Серегой решусь идти… Одно дело — чужие мужики, а другое — знакомые… Когда у Сереги отпуск намечается?

— У него теперь бессрочный отпуск, — сказала Варя. — От меня.

— Ой! — Женька на том конце провода на мгновение потеряла дар речи. — Да объясни по-человечески! Что случилось-то?!

— Женька! — Варя неожиданно для себя всхлипнула. — Ты меня видела в прошлом году! Скажи честно: я стала сильно страшной?

— Да ты с ума сошла! Наоборот: прекрасно выглядела! Я тебе всю жизнь завидую: за последние лет двадцать ты совсем не изменилась! Вы с Любашкой как законсервировались. Это я все толстею и толстею.

— А Серега сказал, чтобы я сделала себе пластическую операцию.

— Он что, дурак совсем?!

— Он — не дурак. Он любовницу себе завел.

— Да-а-а, — Женька выдержала паузу. — Тогда понятно, конечно… Но ты не придумала это? Точно знаешь?

— Точнее не бывает, — Варя решила пока умолчать о месте свиданий. — Своими глазами видела…

— И что?

— Сергея я из дома выгнала…

— Зря, — осудила Женя. — Не жила ты одна.

— Но ты же развелась? И ничего.

— Ну да, — задумалась Женя. — Только инициатором был мой бывший муж. Разве ты не помнишь? Он тоже бабу завел. Я готова была все простить, он не хотел. Я год ходила с опущенной головой, думала, что все вокруг видят, какая я несчастная. Да ты вспомни! У меня ни работы не было, ни денег, ребенок на руках. Я бегала как угорелая, чтобы хоть что-нибудь заработать. А мой бывший процветал с новой женой. Ни разу про родную дочь не вспомнил. Каково мне было? Это потом жизнь все расставила по своим местам. Я и карьеру сделала, и денег заработала… А его вскоре новая жена бросила, отобрав при этом квартиру. И он медленно, но верно превратился в примитивного бомжа. Тогда, конечно, я испытала триумф! Когда он пришел ко мне, такой преуспевающей, и попросился назад. А я его послала подальше!

— Так ему и надо, — мстительно заметила Варя, которой очень нравился подобный финал. — В Германии себе кого-нибудь найдешь.

— Можно подумать, это так просто, — взгрустнула Женя. — Мне ведь от мужчины поддержка нужна — материальная, моральная… Вот заболела у меня нога, так чтобы он и к врачу свозил, и лекарства привез, и в магазин за продуктами… А просто так — зачем мне кто-то? Мужчины сами поддержки ждут. И еще претензии какие-то… Ходил тут ко мне один… Ну это же кошмар какой-то! Еле отвязалась. Знаешь, наверное, я стала таким человеком, что кого-то долго рядом с собой уже не в состоянии вынести.

— А с ногой-то что?

— Неудачно спрыгнула, когда шторы вешала. — Женька отвлеклась, и Варя услышала, как она зашикала на своего пинчера. — Мерзавец! — объяснила она тут же. — Сделал лужу прямо посреди комнаты. Так о чем я? A-а, хотела тебе сказать, что к Полинке послезавтра московская подружка приезжает, причем надолго. Собирается здесь жениха себе найти. Полинка уже подготовила для нее три кандидатуры. Я даже обиделась: о подруге заботится, а о матери нет. А она мне говорит, что спрос на девушек от двадцати до тридцати — очень большой, от тридцати до сорока — намного меньше, а дальше — единичные объявления. Это в Интернете. Хотя, конечно, им больше все-таки молодежь пользуется.

— Ты же сама мне рассказывала, как одна твоя знакомая замуж вышла, как маме Полинкиного бойфренда мужа нашли…

— Это не через Интернет, а через специальные брачные агентства. Но там надо деньги платить. Мне в любом случае нужно сначала похудеть, я в последнее время располнела страшно. А здесь всем требуются или молодые, или стройные. И вот что я тебе скажу, подруга. Слушай умную женщину. Серегу твоего подберут, он один не останется. А ты будешь куковать, как я сейчас. Не очень, знаешь ли, сладко.

Варе больше понравилось бы, если бы Женька сказала ей сейчас совсем другое. Что Серега — подлец, что все это было написано на его лживом лице, что жалеть тут не о чем и чем раньше случилось — тем лучше. Что отольются ему Варины слезы и что ступил он на лестницу, которая ведет только вниз.

Тогда ей стало бы легче. А Женька своими последними словами только заставила ее усомниться в том, что она поступает правильно.

Варя сама не ожидала, что муж занимает в ее жизни столько места. Казалось бы, в последнее время они так мало общались. Но теперь ей катастрофически не хватало его присутствия. Она думала о том, что их сон рядом, совместные завтраки, пусть даже молчаливые вечера — это и есть их главное общение, некий взаимообмен. Они столько лет женаты, что необходимость пожирать друг друга глазами уже исчезла, а телепатическая связь, наоборот, укрепилась.

С Варей стали происходить совершенно необъяснимые вещи. Порой ею вдруг овладевало дикое, животное желание, какое, возможно, лишь иногда появлялось в молодости, а с годами забылось, стерлось из памяти. Вот так, наверное, хотят женщину вошедшие в половую зрелость молодые самцы, и тогда они не способны остановиться. Варя не думала о ком-то абстрактном или придуманном. Ее желание относилось только к мужу. И сегодня утром она проснулась уставшей и счастливой: всю ночь они занимались с Сережей любовью. Ощущения были такими сильными, будто это происходило не виртуально, во сне, а наяву, в самой что ни на есть реальной жизни.

Положив трубку, она осталась сидеть в кресле, думая о том, можно ли восстановить отношения после того, что случилось. Варя всегда считала, что искренность — основа семьи. Убеждение было столь сильным, что она ни на секунду не могла представить себе иную ситуацию. Всякие истории про других, где муж лгал жене и наоборот, лишь укрепляли ее в мнении, что те семьи — иллюзорные, ненастоящие и, что совершенно очевидно, несчастливые.

У них же была нормальная семья. Пусть с некоторым кризисом в последнее время. И вот эта мелкая хитрая тварь Ирка вползла между ними, выпустила свое жало в ее Сережу, заразила его своей лживостью и подлостью, все разрушила! Она сделала больно их ребенку! Разве Варя не видит, как тяжело сейчас Жанке, как она с надеждой спрашивает: а папа не вернулся? Не звонил? Да, Сережа был последнее время к ней не всегда справедлив, хотя требовал ведь тоже элементарного, прежде всего серьезной учебы, переживал, чтобы не наделала глупостей. А Жанка, конечно, обижалась, но отца она любит, тут и сомневаться нечего, и представить, что он теперь к ней вроде никакого отношения не имеет, она не может…

Она хотя и взрослая, но разве дело в возрасте? Да когда человек все уже понимает — это еще тяжелее. Вчера она смотрела программу телевидения на вечер и так грустно сказала: «А сегодня папина любимая комедия с де Ниро». Они любили вместе смотреть комедии.

И все из-за этой стервы, меняющей мужей и вытаскивающей из всех деньги!

Варю вдруг обуяла ярость, которая требовала немедленного выхода? Когда рушилось все вокруг, ей тоже хотелось участвовать в этом процессе! Она встала, походила кругами по комнате, потом открыла входную дверь и выглянула на лестничную площадку. Было тихо, со стороны Иркиной двери не доносилось ни звука. Варя вернулась в квартиру и набрала соседский номер телефона.

— Алло! — прозвучал мерзкий Иркин голос.

Варя тихо положила трубку. Что бы такое придумать, чтобы проучить эту стерву? Поджечь коврик? Вымазать дверь дерьмом? Написать крупными буквами на стене матерное слово? Она уже вошла в то состояние, когда невозможно остановиться. Вот только план мести никак не складывался в голове.

Варя опять вышла на лестничную площадку, приблизилась к соседской двери, встала так, чтобы ее не было видно в круглый выпуклый глазок, и надавила кнопку звонка.

— Кто там? — послышался Иркин голос. — Кто там?

«Любовник», — чуть не сказала Варя, но прикусила язык.

Дверь приоткрылась, и она резво поставила ногу так, чтобы проход в квартиру не закрылся. Потом Варя не могла вспомнить, как Иркины волосы оказались у нее в руке, но точно знала, что успела их несколько раз дернуть под истошный Иркин вой.

— За все тебе! — повторяла Варя.

Она вошла во вкус, вкладывая в свои действия всю силу и ярость, но сальные Иркины волосы скользили и вырывались из рук.

Каким-то странным образом они обе оказались на лестничной площадке: вцепившаяся в разлучницу Варя и извивающаяся Ирка. Странно, куда подевались остальные соседи? Никто на Иркин крик не отозвался, не выглянул, не поинтересовался, что происходит. Возможно, они наблюдали за происходящим из своих глазков — как зрители, которые привыкли по вечерам смотреть телевизионные сериалы с бытовыми страстями напоказ.

Варя подумала о соседях и слегка ослабила хватку. Ирка поймала момент, изловчилась и пнула ее ногой в бок. Ушибленное место заболело. Варя схватилась за него, отпустила противные Иркины волосы, повернулась и молча отправилась домой.

В душе она ликовала! Ничего не исправишь, деньги не вернешь, но пусть эта стерва знает, что не все сходит с рук! Пусть поостережется теперь попадаться Варе на глаза! Адреналин продолжал сумасшедшими дозами выделяться в ее кровь. Давно надо было так сделать! Еще там, в мастерской Валентина, когда Ирка нагло сообщила всем, что спит с Вариным мужем!

Варя брезгливо посмотрела на свои руки, прошла в ванную и тщательно их вымыла. Вот теперь она чувствует себя человеком!

Она вспомнила визжание Ирки, представила, как та после покушения лопается от злости, и ей стало совсем хорошо. Адреналин и дальше не давал сидеть на месте, требовал каких-то действий, и хотелось куда-то бежать, что-то кардинально менять…

Варя собралась, выскочила из дома, в глаза бросилась вывеска напротив: «Парикмахерская». Ноги сами понесли туда, хотя Варя не была записана, а в этом салоне принимали строго по предварительной записи. Ей несказанно повезло, к косметологу не явилась клиентка, и она готова была заниматься Варей целых полтора часа.

— Мне бы массаж, — сказала Варя. — И масонку. Такую, чтобы скрыть следы увядания.

— Одна не поможет, нужно пройти курс. — Косметолог оказалась молодой, не больше тридцати, женщиной с прекрасной, ухоженной кожей.

— Конечно, — согласилась Варя, — хотя, наверное, и курс уже не поможет. Пора, видимо, делать пластику…

Она легла на удобную кушетку, а косметолог пристроилась у ее головы.

— Во-первых, — сказала она, рассмотрев Варино лицо под яркой лампой, — я что-то не вижу следов увядания… Немножко усталая кожа… Надо больше отдыхать, хороший сон, массажик поднимет тонус… Во-вторых, я противница пластических операций. Они далеко не всегда бывают удачными. Насмотрелась… Я ведь работала медсестрой как раз в такой клинике. Ну если вы актриса… Тогда, может быть… А обычному человеку… Зачем вам эти мучения?

Варя совершенно расслабилась под сильными и умелыми руками косметолога, а еще приятней, что, как бальзам на душу, лились ее слова. У нее нормальное лицо… Вот ведь специалист говорит… А Серега все придумал про увядание. Ему так показалось из-за плохого настроения. В последнее время он все видел в черном цвете, даже собственную жену.

— Некоторые женщины стараются сохранить молодость с помощью гормонов. — Голос косметолога журчал как ручей. — На время это помогает. Но сколько перекосов от этих гормонов! Естественные — другое дело. Я всем советую пить соевое молоко и больше ходить пешком. Конечно, неплохо сохранить моложавость до глубокой старости. Но честно скажу, как женщина женщине: душевность важнее кожи. Мне, правда, все говорят, что я — нетипичный косметолог и одна такая по всей Москве, которая против пластических операций…

Маска, которую она только что наложила, давала ощущение свежести и покоя. Тихо играла музыка, Варя лежала, укрытая легким одеялом, и физически ощущала, как по ней разливается умиротворение, какого она давно не испытывала.

А ведь мужчины тоже озабочены тем, как они выглядят! Может быть, это касается не столько внешности, сколько их значимости в глазах общества. Женщины, думала Варя, более органичные существа. Как кошки. Они ближе к природе — через детей, через свои земные заботы. А мужчины эти связи так или иначе отрезают. И живут часто умозрительной жизнью — работа, дела, дружба. Серега завел любовную связь на стороне, потому что хотел выпендриться и доказать себе и другим, какой он крутой, как достигает побед на разных фронтах. Хотя мог бы для начала рассчитать, что он своими действиями приобретает, а что теряет. А женщина же, даже самая благополучная в карьере и обеспеченная, все равно возвращается к плите, к детям, к постели. Она естественней.

Так что Варин выброс адреналина по отношению к соседке Ирке — нормальный природный зов. Она как может защищает свой дом. И ей ничуть за это не стыдно.