МАРИЯ
— А у вас какой срок?
Голос сидящей рядом девушки вырывает из задумчивости.
— Еще не знаю, — улыбаюсь я, продолжая поглаживать совсем плоский живот. Мой малыш… Маленький мой… В последнее время я только и делаю, что мечтаю о том, как изменится наша с Романом жизнь после его рождения. Он перестанет задерживаться на работе, окружит мелкого отцовской любовью, будет учить всему на свете… — Я только неделю назад узнала о беременности.
— Понятно, — поглаживая огромный живот, произносит эффектная брюнетка. — А мне рожать скоро. Наверное, не приду сюда больше, — она переводит взгляд на двери гинеколога женской консультации. — Вы уже думали, где будете рожать?
— Нет еще. А вы?
— Я — в самом лучшем медицинском центре города, — важно отвечает она. — Только на этом условии я согласилась оставить ребенка. Ой! Толкается. Меня, кстати, Оксана зовут, а вас?
— Оставить? Что вы такое говорите? Ваш муж не хотел ребенка, да? Меня Маша, можно Маруся.
— Муж, ага… Объелся груш. Он женат на бесплодной деревенщине. Все никак не решится сказать ей правду. А мне как быть? Я сколько должна ждать? И фамилию… Фамилию мне какую малышу давать?
— Согласна, вы в сложной ситуации. Я вам сочувствую.
— Да ладно тебе… Прорвемся, — добавляет она, устремляя взор к экрану айфона. — О! Мой мусик написал. Сейчас поднимется и заберет меня. А то я уже еле хожу — тридцать девятая неделя на носу, ноги отекают.
Оксана шуршит пакетами, прячет обменную карту в сумочку, прихорашивается.
Не скрою — мне до ужаса интересно посмотреть на ее мужчину… Это каким надо быть изобретательным, чтобы скрывать от «бесплодной деревенщины» беременную любовницу.
Приосаниваюсь и устремляю взгляд к входу в отделение… Но то, что я вижу, заставляет вздрогнуть. Высокий, красивый, по коридору гордо шествует мой муж Рома… Внутри будто что-то лопается… Наверное, так разрывается сердце… Оно просто в лоскуты… И все, что я так старательно в нем хранила — воспоминания, мечты, веру, любовь — все разбивается на осколки… Ничего не остается — лишь чудовищная, черная, как бездна, пустота…
— Мусичек мой, спасибо, что приехал, — неуклюже поднимается с места Оксана.
Подходит к моему мужчине и, не стесняясь окружающих, целует его в губы.
А он отвечает ей, не глядя на молодых мамочек, столпившихся возле двери кабинета. Лишь потом его взгляд схлестывается с моим, направленным прямо на него…
Тускнеет, прищуривается, наполняется странным блеском…
— Маруся? Ты? Ты… Ты следила за…
Ему даже в голову не приходит, что я не просто так сижу в очереди к гинекологу.
— Рома, что здесь происходит? — хмурится Оксана. — Вы… Вы знакомы?
— Да, Оксана. Я и есть та самая деревенщина. Его жена. Почти бывшая.
— Давай мы дома поговорим, Маш? Здесь не место.
— А где место, Рома? Дома? Это разве дом? Это… — выдавливаю чуть слышно. — Вот, значит, кто был причиной твоих частых командировок?
— Очуметь, — выпаливает Оксана. — Мусик, теперь она все знает. Вы, наконец, разведетесь?
— Нет, — сухо отвечает мой муж.
— Да! — пылко отвечаю я.
Из дверей кабинета выглядывает медсестра. Хмурится, обводя взглядом скопившуюся в коридоре очередь.
— Федосеева! Кто Федосеева? На прием проходите.
Глубоко вздыхаю, пытаясь унять дрожь. Разворачиваюсь и, кивнув медсестре, бреду в кабинет. Малыш здесь ни при чем… Я так долго его ждала, мое солнышко… И обязательно его рожу. Уеду к маме в Ярославль… Мамуля будет рада компании — она давно живет одна. Еще столько дел надо переделать — развестись, собрать вещи и перевезти их к маме. Господи, какой же я была дурой? Я ему верила. Любила и беспрекословно верила все эти шесть лет. Да у меня и причин не было сомневаться — Рома всегда был ко мне внимателен, цветы дарил, подарки, да и в постели все у нас было хорошо… Откуда взялась эта Оксана? Чем она лучше меня?
— Федосеева, вы вопрос услышали? — громко повторяет доктор.
— Ой…
— Рожать собираетесь?
— Конечно. Ребенок желанный.