Не родные. Малышка в награду (СИ)

Глава 37

МАРУСЯ

— Доктор, когда я могу забрать Машу? Мне будет удобнее заботиться о ней в Москве. Поймите, ее мама места себе не находит… Собирается сюда приехать, только зачем? С Машей все в порядке, вы же сами говорили?

Слышу голос Алекса словно сквозь вату… Голова гудит, в глазах темнеет. Врач прав на все сто — я измучена борьбой и непрекращающимся стрессом… Такое не в больнице лечится. Боюсь представить, сколько еще буду ходить, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха или стука в дверь…

— Алекс… — шепчу, порывисто вздыхая. — А Варенька где?

— С ней гуляет Игорь, мой юрист. Ты его знаешь, Марусь. Не волнуйся, я наблюдаю за ними из окна. Коляску купил для нее. Правда, на свой вкус, но…

— Спасибо тебе, я уверена, что она превосходна. Сколько прошло времени, Алекс? Голова болит, все в тумане… Я многие дни и ночи не спала… Последнюю неделю вообще глаз не смыкала. Доктор…

— Машенька, Александр Матвеевич настаивает на вашей выписке. Причин держать вас в больнице у меня нет. Компьютерная томография не показала отклонений. Вам нужно только время, Маруся…

Вчера приходил Вениамин Андреевич. Пытался взять у меня показания, но я с трудом ворочала языком… Организм упорно желает взять свое. То, чего я лишала его долгие недели… Ума не приложу, как я умудрялась при этом кормить Варю?

— Хорошо… Саша, может быть, я домой поеду? Мама волнуется и…

Алекс меняется в лице. Подходит ко мне ближе и касается щеки. Смотрит с такой неприкрытой виной, что мне отвернуться хочется… Зря он винит во всем себя. Я виновата. Только я… Поверила мерзавцу Роману, открыла дверь. Никто меня не принуждал это сделать, не уговаривал… Он расположил меня сладкими речами, заставил поверить… Наверное, я хотела, чтобы у моей дочери был нормальный отец. Мне так было легче жить… Знать, что он просто бывший, а не манипулятор и мошенник…

— Маруся, я виноват в случившемся. И мне за вас отвечать. Вы будете жить в моем доме, и точка. Я говорил с Мариной Алексеевной, она согласна пожить какое-то время у меня в Москве. Маруся, я не потревожу вас, обещаю… Пока идет следствие, тебе опасно находиться без защиты… Роман может в любой момент добиться освобождения из СИЗО. Он не судимый, с хорошим послужным списком. Его адвокат уже сейчас хлопочет о мере пресечения — содержание под домашним арестом.

— Хорошо, Саша… Мне очень неудобно тебя стеснять. Обещаю, мы уедем, как только в деле что-то прояснится.

— Доктор, вы подготовите выписку?

Я с трудом поднимаюсь и бреду в больничный душ. Остервенело намыливаю волосы и раздираю кожу мочалкой. Зажмуриваюсь, то и дело возвращаясь в тот день… Вижу мерзкую рожу Сизого, ощущаю его прокуренное дыхание, чувствую прикосновение сильных, как металлические тиски рук… Тру себя, тру… Если бы можно было смыть с себя всю эту гадость…

Саша все для меня купил — новое белье, косметику, щетку для волос и дорожный фен. Из ужасного дома он забрал вещи только сегодня.

— Марусь, как ты? Голова не закружилась? — спрашивает он, когда я возвращаюсь в палату.

— Немного. Спасибо тебе, Алекс… Никто и никогда не делал для меня большего… Я…

— Потом, Маша. Машина готова к отъезду. По дороге поедим где-нибудь в кафе, как ты на это смотришь? Наша путешественница нормально перенесет дорогу?

— Ох, не знаю… Она орала всю дорогу, Саш… Боюсь, спокойствия не будет и сейчас.

Как же я ошиблась… Алекс — само спокойствие и доброта. Мужественность, сдержанность, уверенность. Потому и Варька спокойна. Она словно на расстоянии чувствует его особенную ауру. Засыпает, стоит нам тронуться в путь. Я перекладываю ее в непонятно откуда взявшееся автокресло и расслабляюсь… Только сейчас по-настоящему выдыхаю… С плеч словно камень сползает, позволяя дышать… Он приехал за мной. Искал, обивал пороги соседей, заставлял Вениамина работать ночью…

— Саша, а ты… Нам сказали, что ты на Мальдивах, — уточню для чего-то. Может, в его доме по-прежнему живет Яна? И он приглашает меня погостить в его семье, оказывая любезность?

— Если ты хочешь спросить о Яне, делай это прямо, — отрезает Алекс.

— Если в твоем доме живет Яна, я отказываюсь туда ехать. И мама не поедет, извини… Яна подставила меня, оболгала… Это она сдала меня Роману и…

— Я выгнал ее, Марусь. Сосед с пятого этажа показал записи с камер видеонаблюдения, я убедился, что ты была права… Допросил Яну с пристрастием. Она призналась во всем. Тебя еще что-то интересует?

— Пожалуй, да. Судьба твоего ребенка. Она ведь носит малыша… Что теперь будет?

— Я буду воскресным папой. Жениться на ней я отказываюсь. Ее отец уже оборвал мой телефон, но… Я не намерен слушать ее оправдания, Марусь. Яну тоже допросит следователь. И она выступит в суде как свидетель, если не сообщник.

— Господи… В твоей жизни началась черная полоса с моим возвращением. Но я каждый день благодарю бога за тебя, Саш… Если бы я не приехала в твой дом, Роман бы уже… Страшно подумать, что было бы…

— Теперь все позади.

Остаток пути я разговариваю с мамой по телефону, дремлю, любуясь синевой реки и красотой пышных, темно-зеленых деревьев, выстроившихся вдоль дороги. Водитель ведет медленно, аккуратно… Я в безопасности… Пускай, как друг и бывшая любимая — я никогда не посмею требовать от Алекса другого отношения. Он просто меня жалеет… Вот и все. И совсем скоро мы снова расстанемся навсегда.