Не родные. Малышка в награду (СИ)

Глава 9

МАРУСЯ

— Алекс, ты с ума сошел! Ты что творишь? Ты… ты обезумел.

— Успокойся, Яна! Да что с тобой такое? Хоть что-то в тебе есть человеческое? Так же нельзя с людьми?

— Ах, так? Я забочусь о нашем доме, храню твой покой и…

— Яна, ты же женщина. Где твое сочувствие? Это же малышка! Крошечная девочка. Неужели, ты ничего не чувствуешь?

— Мы обсуждали это вопрос, Алекс. Я не хочу детей и… Почему я должна оправдываться? Ты пустил в дом каких-то бродяг и обвиняешь меня в черствости. Как тебя понимать?

— Замолчи, Яна! И не называй Марусю бродягой, ясно? Она попала в трудную ситуацию. Не все рождаются с золотой ложкой во рту.

Господи, я слышу каждое слово… Они ругаются за стеной из-за меня. Сердце трепещет в груди, гоняя кровь по венам, замирает на мгновение, а потом разрывается… Кажется, от него одни грязные лоскуты остаются…

Он не выгнал меня… Оставил в своем доме, поселил в уютной, теплой комнате. Хотя… Может, сейчас он переменит свое решение? Кто я для него? Предательница, дрянь… А невесту он любит…

Варюша засыпает. Дышит часто, постанывает во сне. Надо бы ее завтра врачу показать. А мне что делать? Можно ли идти в душ или ждать окончательного решения хозяев дома?

Бомжиха я и есть… Именно так себя чувствую… Смотрю на дочку, обещая мысленно, что не допущу повторения моей судьбы. Я все сделаю, чтобы у нее все было. Все…

— Маруся, ты не спишь? — тихонько заглядывает в комнату Алекс.

— Нет, я… Прости, я все жду вашего решения.

Голос такой жалкий, просительный… Где твое достоинство, Маруся? Ты же умная, образованная девушка. Хоть и в трудной ситуации…

— Ты о чем? — хмурится Алекс. — Я не монстр, Маруся. И никогда не давал повода думать так обо мне.

— Прости, Алекс… Завтра же я уйду.

— Сейчас я принесу тебе поесть. Ты же голодная?

О, да… Живот так урчит, что слышно на расстоянии. Молча киваю, поднимая на Алекса взгляд. Он уходит, а потом возвращается с подносом.

— Маруся, извини за столь скудные угощения. Дома нет еды, Яна все время на диете и… В общем, неважно. Здесь горячий чай с сахаром и бутерброды с колбасой и сыром. Тебе дочку надо кормить, поешь.

— Спасибо, Алекс. Ты ко мне… несправедливо добр. Честно… Я не заслуживаю.

Воцаряется напряженное молчание. Кажется, воздух становится тяжелым и вязким, как болотная тина… Алекс смотрит на меня не отрываясь. Хочет что-то спросить, но слова остаются невысказанными…

— Спокойной ночи, Маша, — со вздохом произносит он.

— И тебе…

Бутерброды кажутся мне самым искусным лакомством. Как же давно я не ела, господи… И чай вкусный. А, может, из рук Саши все такое? Он никогда не поступил бы со мной, как Роман. Почему я не разглядела натуру мужа сразу? Потому что смотрела на всех мужчин через призму отношений с Алексом. Идеализировала их… Он всегда был для меня самым-самым…

Пока Варя спит, на цыпочках иду в ванную, совмещенную с комнатой. С наслаждением моюсь, быстро сушу волосы и забираюсь в кровать. Проваливаюсь в сон, стараясь ни о чем больше не думать. Утро вечера мудренее…

Просыпаюсь от ужасной боли в груди и ощущения температуры. Похоже, у меня лактостаз. Варя орет, растирает кулачками сопли, кашляет. Нам обеим нужно в больницу, сомнений нет… Поднимаюсь с кровати, заслышав приближающиеся шаги.

— Проснулась? — небрежно бросает Яна.

Красивая, в ярко-розовом брючном костюме, она наполняет комнату ароматом своих духов. Словно весь воздух из нее вытравливает.

— Доброе утро. Спасибо вам за гостеприимство.

— А с тобой-то что? Видок у тебя… Как рак красная.

— Лактостаз. Температура поднялась, и грудь болит. Простите за беспокойство… Я не думала, что этим все кончится.

— Яна, а зачем ты… — в комнату входит Саша. — Маруся, да ты горишь! Ну-ка, ложись. Я сейчас врача вызову.

— Им? Алекс, Виталий Яковлевич — семейный врач, он не…

— Прекрати, сказал же тебе! Мои гости останутся здесь, Яна. Если тебя что-то не устраивает, на это время можешь съехать в свою квартиру.

— Ах, так⁈

— Пожалуйста, не надо, — блею я. — Мы к вечеру уедем. Врач назначит лечение и…

— Маруся, о больнице не может быть и речи. Роман воспользуется ситуацией и обвинит тебя в ненадлежащем уходе за малышкой. Он и выписку раздобудет. Вы остаетесь здесь, и точка.

— Алекс, я благодарна тебе, но не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня, — всхлипываю, смаргивая слезы.

— Ладно, — сдается Яна. — Лечи свои сиськи. Только учти, что обхаживать вас я не буду. Мы с Алексом работаем, у нас нет на это времени.

— И не надо. Спасибо за кров и помощь. Я очень благодарна. Я…

— Яна, поезжай в офис на моей машине. Я дождусь Виталия Яковлевича и приеду.

— Ох, Алекс… Ладно.

Алекс по-хозяйски забирает Варю из моих рук. Аккуратно, ловко, словно делал это всегда… И она успокаивается. Прижимается к его широкой, горячей груди, разводит в стороны ручки и ножки, как маленький жучок.

— Маруся, я посижу с ней. А ты в душ сходи.

— Спасибо тебе.

— Мы на кухне будем. Сделаю тебе чай и бутерброды. Опять, — улыбается он, а в его глазах совсем нет злости…

Разве так бывает? Меня казнить мало после того, что я сделала. А он терпит… Помогает, ребенка моего держит, гладит по спинке, стишки какие-то рассказывает.

— Я могу что-то приготовить, если ты не против.

— Потом… Сначала выздоровей.