Не тот мужчина (ЛП)

Глава 1

Сэм

Четыре месяца спустя

«Господи, как же больно!»

Сэм нажал кнопку на дозаторе морфия и со стоном откинулся на подушку. Он не собирался храбриться — все же его впервые дырявили ножом. Но как же унизительно, когда тебя использует как подушку для булавок какой-то тощий ублюдок. Сэм сбил его с ног и избил до полусмерти, но злость все равно не прошла.

«Мудак умудрился пять раз пырнуть меня ножом. Пять раз! Какого хрена?»

Три боевые командировки в Афганистане, плюс многочисленные спецоперации, и все без единой царапины, а тут какой-то психованный сталкер, которого, казалось, собьет с ног сильный ветерок, продырявил ему легкое и чуть не задел бедренную артерию — лезвие ножа прошло всего в четверти дюйма. Но самой худшей из травм, по мнению Сэма, был двойной перелом локтевой и лучевой костей руки — Сэм просчитался при приземлении, и преступник упал на него сверху. Сломанные кости пришлось скреплять пластинами и винтами. Теперь металлодетекторы в аэропортах будут останавливать его до конца жизни. К тому же, это было чертовски больно и потребует длительной реабилитации.

Когда морфий начал действовать, притупляя боль, Сэм чуть расслабился и оглядел палату. Кругом были цветы и открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. Их было больше, чем он ожидал. Оказалось, что спасти поп-принцессу от неминуемой смерти может привести к тому, что ты обзаведешься собственными поклонниками. Спустя пять дней, после драматического нападения на благотворительном гала-концерте, у него скопилось три мешка с письмами от фанатов. Сотрудникам агентства, которым руководил Сэм, показалось это забавным, поэтому они пропустили мимо ушей его ворчание и сложили мешки в углу палаты.

Сэм редко сам выходил на работу «в поле», но Лора Прентисс — та самая поп-принцесса — была не только занозой в заднице, но и клиентом высшего разряда, поэтому получала все, что просила. После серии писем с угрозами, которые переросли в масштабное преследование, Лора потребовала, чтобы Сэм стал ее личным телохранителем. Папарацци, повсюду следующие за ними, решили, что Сэм — ее любовник, а подтверждение этому они якобы получали от «надежных источников». Каждая новая совместная фотография Сэма и Лоры, как оказалось, все больше бесила психованного сталкера. Ему каким-то образом удалось получить работу официанта в кейтеринге, который обслуживал благотворительный гала-концерт, и он смог перехватить их почти сразу как они сошли с красной ковровой дорожки и зашли в здание.

Сэм был в ярости на себя, потому что позволил ублюдку приблизиться к Лоре Прентисс. Это было непростительно, но его PR-команда утверждала, что публичное спасение привело в агентство новых клиентов. Люди не понимали, что это был провал гигантских масштабов. Все что они видели, — это как окровавленный Сэм Брэнд героически сражался с плохим парнем с крысиным лицом, который был вооружен охотничьим ножом.

«Кстати, как он, черт возьми, пронес мимо охраны охотничий нож?»

Придется выяснить это и многое другое, когда выйдет из больницы. А сейчас единственное, что он хотел — это уснуть и проснуться без боли.

*** *** ***

Сэм провел в этой палате три дня, три долбанных дня, и уже был готов кого-нибудь убить. Может быть какую-нибудь веселую медсестру с поющим голосом и яркой улыбкой, или мрачного доктора, который был воплощением зла на земле, и прописал Сэму постельный режим в течение четырех недель, отсутствия перенапряжения в течение трех месяцев, шесть-восемь недель с гипсом на руке, а затем недели реабилитации, чтобы вернуть ее в рабочее состояние.

Была еще пресса, которая никак не хотела отставать от него. Теперь уже к Сэму приставили охранника, после того как один ублюдок, надев белый халат, пробрался в палату. А какой поднялся ажиотаж, когда его навестила Лора Прентисс! Сэму дико хотелось уволить на месте Тайлера Чемберса, который теперь возглавлял ее охрану. Он обязан был отговорить ее от этого, и только то, что Сэм из первых рук знал, как упряма Лора — для близких Лалли — спасло Тайлера. Ну и еще то, что он был отличным парнем и хорошим другом.

Сэму казалось, что хуже все этого уже быть не может, но тут услышал за дверью палаты знакомый женский голос. Он предполагал, что она появится, но он все же надеялся, что телефонного звонка и трех сообщений будет достаточно.

Она вплыла в палату в облаке дорогих духов, и бросилась к кровати.

— Ох, мой бедный малыш! — Кэтрин Локерби-Брэнд-Хаммерсмит-Петриадес-Кристиансон-Эверетт, не верила в воздушные поцелуи. Сэм всегда получал настоящие поцелуи и объятия от своей матери. — Я так беспокоилась о тебе.

— Привет, мам. — Он потер щеку зная по опыту, что там отпечаталось пятно от помады «Алое искушение».

Его мать театрально вздрогнула.

— Сэмюэл Ной Брэнд, сколько раз я тебя говорила не называть меня так грубо? Мамочка или матушка, пожалуйста.

— Мама, я никогда не называл и не буду называть тебя матушкой. Я не понимаю, почему ты продолжаешь просить об этом.

— Мне просто нравится, как это звучит, — ответила она и посмотрела на молодого человека, который стоял в дверях, держа ее меховой палантин. Он выглядел на тридцать лет моложе матери, которой было пятьдесят пять.

— Крейг, дорогой, ты не поможешь? — Она взглянула на стул для посетителей, и Крейг поспешил смахнуть с него пыль и отодвинуть. — Спасибо, милый. Сэмюэл, ты знаком с Крейгом?

Сэм оценил последнее увлечение матери. Парень был примерно на десять лет младше его и имел тот самый тупой, пустой взгляд, который так нравился матери в ее комнатных мальчиках. После пяти неудачных браков, она отказалась от института брака и предпочла веселье. Сэм бы забеспокоился, если бы она относилась серьезно к своим увлечениям. Но мать точно знала, чего от них хочет. И как бы ему было неудобно от этого, Сэм не мог обидеть ее и лишить веселья и общения.

Он кивнул Крейгу, который восторженно улыбнулся в ответ.

— Я видел в новостях, как вы завалили того парня, — сказал Крейг с щенячьим восторгом. — Это было потрясающе. Может вы смогли бы научить меня некоторым приемам?

— Вообще-то я пока даже встать не могу, — отметил Сэм.

— Ох, конечно, я имел в виду, когда поправитесь.

«Он считает, что задержится рядом с мамой так надолго? Бедолага».

— Конечно.

— Крейг, ты не против принести мне кофе, пожалуйста? И не из больничного кафетерия. Ты же знаешь… что я люблю.

— Конечно.

«Боже, мне показалось, или этот парень взглядом трахает мою мать? Это уже чересчур!»

— Крейг! — крикнул Сэм, чтобы наконец прервать зрительный контакт между матерью и парнем. Крейг перевел взгляд на Сэма. — Будь хорошим парнем и иди уже за кофе.

Парень кивнул и так решительно вышел из палаты, словно отправился на миссию.

Сэм посмотрел на свою мать.

— Сколько ему лет, мам?

— Двадцать семь. Не очень умный, но он мне нужен не для разговоров.

— Тьфу, это мне не обязательно было слышать.

— Но хватит уже о Крейге. Лучше скажи, как долго ты будешь оставаться в больнице. После этого, я настаиваю, чтобы мы провели время вдвоем. Где-нибудь в Милане. Терпеть не могу Лондон весной. Тут так сыро.

Только не это! Мало того, что ему придется стать свидетелем ее расставания с Крейгом, затем смотреть как она подыскивает парню замену и слушать постоянное ворчание о «скупых» бывших мужьях, но и терпеть ее удушающее внимание. Да он сойдет с ума в первый же день.

— Нет, мам. У меня другие планы.

— Прости, что? Пожалуйста, только не говори, что ты останешься со своим отцом. Ты ведь знаешь, что курение той женщины отрицательно сказывается на твоей астме.

— Ее зовут Рита, — иронично сказал Сэм, имея виду жену отца. — К тому же она давно бросила курить. И у меня никогда не было астмы, помнишь? Только аллергия, которую я перерос еще подростком.

— Значит ты остаешься с ними? — Его мать выглядела оскорбленной.

Сэм начал раздражаться. Его мать — непревзойденная королева драмы, всегда относилась к Рите, как к разрушительнице семьи, а на самом деле отец познакомился и женился на ней через год после развода. Однако надо признать, что и сам Сэм никогда не останется надолго у Брэндов. Его отец был добрым, но отстраненным человеком. Все обязательные праздники, которые Сэм проводил с ними, проходили напряженно. К тому же Сэм плохо ладил со своими тремя сводными братьями. Они были респектабельными, скучными, чопорными придурками.

Возможно, он немного к ним суров — все же они не были плохими парнями, но это не отменяло того, что он чувствовал себя среди них чужим. Он их не знал и не понимал. Сэм помнил, как во время одних летних каникул, которые проводил там, мальчишки постоянно шептались у него за спиной, следили, прячась за мебелью и стенами, а когда он замечал их, разбегались, как испуганные мыши. Сэм ощущал себя незваным гостем и уродом, и был рад, что после семнадцатого дня рождения ему больше не пришлось туда приезжать.

Его сводные братья прислали красивую открытку — одну от всех троих и их жен, а отец и Рита позвонили. Отец предложил ему повзрослеть и найти работу. Он ничего не знал ни о Сэме, ни о его работе, и просто предположил, что ему нравится тот же свободный стиль жизни, что и матери. Сэм не стал его поправлять. Пусть они были отцом и сыном, но настоящей близости между ними не было.

— Нет, мама. Я не останусь с ними. После того, как выйду из больницы, мне понадобиться обширная реабилитация и отдых от работы.

Сэм слукавил, потому как не собирался совсем бросать работу — агентство просто рухнет, если он перестанет следить за делами. Если бы его бывший деловой партнер, Мейсон Карлайл, был все еще рядом, тогда Сэм спокойно взял бы отпуск. Но Карлайл продал ему свои акции почти три года назад, недавно женился и сейчас изучал архитектуру.

Сэм доверял свои парням, но ни один из них не был готов сидеть в офисе, разбираться с цифрами или вести переговоры с потенциальными клиентами, а это значит ему придется управлять агентством удаленно. Однако нынешняя ситуация научила его, больше никогда не соглашаться на работу «в поле», как бы сильно не просил клиент.

— Так где же ты остановишься, и кто о тебе позаботиться? — спросила мама.

— Что плохого в том, чтобы остаться в моей квартире в Чизвике? Я могу нанять медсестру или что-то в этом роде.

Мать бросила на него недовольный взгляд.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Сэмюэль. Ты не устоишь перед походом в офис. Если ты никуда не едешь, то и мне придется остаться с тобой.

«Господи Боже, нет!»

— Я не говорил, что остаюсь здесь. Я только спросил, что в этом плохого, — быстро отговорился он.

Его телефон загудел, и он радостно к нему потянулся. Благодаря за возможность отвлечься. Он посмотрел на экран и прочитал имя на дисплее.

Подумайте о дьяволе, и он тут же появиться.

— Извини, мам. Но я должен ответить, — он неуклюже провел по экрану пальцем сломанной левой руки.

— Привет, Мейс.

— Брэнд, какого хрена, чувак? Ты позволил какому-ту слабаку надрать тебе задницу?

— Это уже старые новости, приятель, — жестко проговорил Сэм, на что Мейсон усмехнулся.

— Я слежу за ними. Колби регулярно присылала мне отчет.

Колби Кэмпбелл управляла счетами их компании и был с ними с самого начала. Сэм даже задумался, чтобы предложить ей долю в «Эксклюзивном охранном агентстве Брэнда».

— Почему ты просто не позвонил мне?

— Потому что уверен, ты бы преуменьшил серьезность своих травм.

— У меня нет ничего такого уж серьезного, — ответил Сэм на автомате, а Мейсон засмеялся, но веселья в его голосе не было.

— Ну да, прокол легкого и три дня в отделении интенсивной терапии — это ничего.

— Я в порядке.

— Конечно. Тебе нужна помощь с бизнесом, пока ты не встанешь на ноги?

Предложение было заманчивым, но Мейсон начал учебу пару недель назад, и отрывать его от этого было как-то нечестно.

— Я буду сам управлять.

— Колби готова помочь. Ты знал? Ей нужно только довериться.

— Я доверяю ей.

— Недостаточно. Дай ей немного больше ответственности. Она сможет держать парней в узде.

— Она весь день сидит в своем кабинете и, похоже, боится большинства парней. Я подумываю сделать ее партнером, но не жду, чтобы она работала напрямую с главами служб безопасности.

— Ей нужна возможность проявить себя, и она справиться с парнями на отлично. Перестань ее недооценивать.

Дверь открылась и в палату вошел Крейг, аккуратно неся держатель со стаканчиком кофе из «Старбакса». С его волос капала вода. Видно, бедняга попал под дождь. Он пролил немного кофе, а мать ругала парня как школьника.

Внезапно Сэм почувствовал себя невероятно уставшим. Он лег на спину и закрыл глаза. Мейсон все продолжал говорить ему в ухо, высокий и резкий голос матери сверлил мозг, а скуление Крейга выводило из себя. Сэму хотелось, чтобы все оставили его в покое и просто дали прийти в себя.

«Нужно исчезнуть на время. Найти тихое и спокойное место, чтобы зализать раны», — подумал он и тут его осенило.

— Мейз, твоя лачуга сейчас пуста? — спросил он. Мейсон замолчал на полуслове, и Сэм представил себе озадаченный и хмурый взгляд своего друга.

— Да, а зачем тебе?

— Как думаешь, я смогу там остаться на пару месяцев?

— И ты позволишь Колби заниматься бизнесом?

— Этим я буду заниматься сам. В определенной степени. — Он определенно хотел участвовать в каждом ее решении, но через телефон, компьютер и Wi-Fi.

— Конечно, тебе будет полезно уйти от всего. Дай знать, когда соберешься. Я устрою, чтобы все было готово к твоему приезду.

— Спасибо, приятель. Буду должен. Не забудь чмокнуть Дейзи от меня.

— Береги себя, брат, — сказал Мейсон на прощание.

С усталым вздохом Сэм отключил телефон и приоткрыл глаз, заметив, что в палате стало неестественно тихо. Он немного опасался, что увидит, как мама и Крейг слились в поцелуе, но парень ушел, а его мать потягивала кофе и смотрела на него со всезнающей улыбкой.

— Итак, где же находится лачуга твоего друга?

Сэм подавил гримасу.

— Капский полуостров. Это в ЮАР.

Мама ахнула.

— Ты не в той форме, чтобы совершать такую поездку.

— Я не отправляюсь туда прямо сейчас: мне в любом случае придется подождать три недели, и я не поеду, а полечу на частном самолете агентства. Коттедж Мэйсона в сонном маленьком городке. Там потрясающие виды на океан и горы. Уйма свежего воздуха и никакой прессы. Просто идиллия. Хотел бы я оказаться там прямо сейчас.

— Кто позаботиться о тебе? И что делать с реабилитацией?

— Обо всем позаботятся, мам. Не волнуйся.

— Буду волноваться. Ты — мой единственный ребенок.

Сэм улыбнулся. Пусть его мать и была примадонной драмы, но он ее обожал.

— Мне уже тридцать четыре, матушка, — слабо подразнил он.

— Ты все еще мой ребенок, — решительно сказала она. — Но я была бы признательна, если ты начнешь лгать о своем возрасте. Я слишком молода, чтобы иметь тридцати четырехлетнего сына.

Сэм усмехнулся.

Мама взяла его за руку, и, почувствовав себя комфортно, он уснул.