Неженка в военной академии

Глава шестая: Локус

- Греха большого нет в том,

и не мог же право отступать я,

когда она чуть не рвалась из платья!..

из к/ф «Гусарская баллада»

Итан знал: это ошибка - тащить Катерину в свою спальню. Но до его кабинета, в достаточной мере защищенного плетениями, было далеко, а прибегать к брэкрайту с бессознательной и очень ценной ношей на руках - явно плохая идея. Зато они находились в жилом крыле, где располагались личные комнаты маршалов, и до его спальни было меньше полусотни шагов. Он преодолел их за считанные секунды.

Положив уже приходящую в себя девушку на кровать, Итан, вряд ли до конца понимая, что делает, принялся стягивать свой китель.

Светлая, точно сияющая изнутри кожа человечки манила. Демон сходил с ума от потребности соприкоснуться с ней. Почувствовать на себе этот нежный шелк, ощутить жар её легкого дыхания. Услышать знакомые стоны, от которых стал уже зависим.

Не счесть, сколько раз Ронг представлял Катерину в своей постели. Полностью обнаженной, истекающей влагой, с радостью готовой принять его беспощадную страсть. И вот теперь, как ответ на его запретные фантазии, она оказалась здесь. Пленительная, распаленная, вся в его власти.

Это так взбудоражило Итана, что на какое-то время он, кажется, отпустил себя. Перестал сдерживаться, без остатка захваченный собственным слишком долго зреющим желанием.

Раздевшись по пояс, он склонился над девушкой, вклиниваясь коленом между её ног и нависая на вытянутых руках. От его близости она быстро пришла в себя и, затрепетав ресницами, медленно распахнула глаза. В них плескался жар и острая нужда.

- Итан, - восторженно выдохнула она и потянулась к нему.

Их губы слились сначала в осторожном, щемяще робком поцелуе. А затем поцелуй переродился, превращая Ронга в ненасытного и совершенно дикого зверя. Он зарычал, как битую скорлупу стряхивая с себя уже опостылевшую ледяную невозмутимость, делая поцелуй глубже и жестче.

Отзываясь на эту атаку, Катя вцепилась в его плечи, впиваясь в кожу коротко остриженным ноготками, придвигаясь ближе, как можно шире разводя свои подрагивающие бедра.

Маршал тут же воспользовался этим, вжимаясь в неё сильнее, тяжело и размеренно потираясь пульсирующей плотью о центр её удовольствия. Катерина громко застонала, выгибаясь и подставляя беззащитное горло под его жалящие поцелуи.

Ронг быстро избавил девушку от сорочки и причудливого укороченного лифа - видимо, так выглядело женское нижнее белье её родного мира. Тонкая ткань жалобно затрещала под его напором и лишь чудом не порвалась. Вот только судьба какой-то там тряпки заботила его мало.

Пожалуй, сейчас он искренне ненавидел любую преграду, которая отделяла их друг от друга. Даже если это были всего лишь штаны, которые по-прежнему ограничивали его потребность осязать. Последнее скорее было благом, так как позволяло Итану сохранить хоть какие-то остатки самоконтроля.

"Главное не переходить черту", - твердил он про себя как молитву, попутно терзая несдержанными поцелуями упругие девичьи груди.

Они отличались пышностью и заполняли его ладони на пределе, побуждая сжимать их с неподдельной жадностью и восторгом. Аккуратные, истерзанные им камешки сосков на сливочно-светлой коже казались почти карминовыми. Они взывали к нему, заставляя срываться на далекие от нежности ласки, которые, кажется, лишь усиливали их взаимное влечение.

Согласно контракту переноса, кандидатка на роль невесты императора должна быть девственна. И маршал совершено точно знал, что Катерина полностью соответствовала данному требованию. Однако от природы оказалась настолько чувственна, настолько отзывчива в своих встречных порывах и, что самое потрясающее, настолько идеально подходила Ронгу, что он едва помнил о том, что сжимает в своих руках саму невинность. Что именно такой она и должна остаться вплоть до самой проверки во дворце.

- Итан… - снова позвала она его и громко сладостно ахнула, когда демон прикусил её сосок и осторожно потянул, сменяя острый захват едва уловимым обжигающим прикосновением алчущих губ, - скорее…

Ронг прекрасно понимал, о чем она его просит, и едва находил в глубине своего ослепленного похотью разума аргументы, чтобы не поддаться и не удовлетворить это желание немедленно.

Как назло, в этот раз прежняя робость совершенно покинула Катерину. Она вошла во вкус и освоилась, заскользив изящными ладонями по его торсу, вниз, где пульсировал давно достигший болезненной твердости член. Маршал должен был её остановить… но не смог отказать себе в наслаждении почувствовать, как его напряженную длину сжимает нетерпеливая женская ладонь.

Наконец девушка достигла желаемого, и Итан хрипло застонал, запрокидывая голову, чувствуя, как от остроты ощущений вздуваются жилы на плечах и шее.

- Дурацкие штаны! - возмутилась под ним Катя и принялась весьма ловко расстегивать пуговицы на его ширинке.

В висках Ронга тут же застучал сигнал тревоги. Все и без того шло совершенно не по плану. На этот раз их вынужденная близость перешла все границы допустимого, больше всего напоминая яростное соитие двух безнадежно одержимых друг другом влюбленных.

От данной мысли маршал вздрогнул, и его рвано стучащее сердце на долю мгновения замерло, пропуская удар, пока он хоть как-то пытался осознать эту злую обреченность произошедшего.

Сейчас он отчетливо понимал, что они зависли у самой черты, за которой пути назад уже не будет. Поэтому демон схватил Катю за руки, чувствительно сдавливая её запястья, и заставил подтянуться выше, ближе к кованому изголовью. Она ошеломленно охнула, тем не менее покорно подчиняясь его воле, позволяя зафиксировать её поднятые руки нехитрым магическим плетением.

- Зачем? - растерялась она, часто вдыхая раскаленный воздух, отчего её груди со следами его несдержанных ласк вызывающе колыхались, возводя вожделение Итана на новый, сравнимый с самыми изощренными пытками уровень.

Вместо ответа, Итан быстро избавил девушку от штанов и того лоскутка, который, видимо, исполнял роль нижнего белья, впервые увидев её полностью обнаженной.

По телу пошла волна произвольной трансформации, делая его ещё больше, еще массивнее и крупнее. За спиной расправилась первая пара боевых крыльев, и зрение на мгновение затуманилось, переключаясь на иной план восприятия. Ронг знал наверняка, что сейчас его зрачок изменил форму, приняв вид черной шестилучевой звезды.

Он лишь надеялся, что его истинный облик не напугает её, так, как иногда пугал демониц, которые по большей части не имели изначального облика вовсе. Однако опасения Итана оказались напрасны, Катя лишь завороженно смотрела на него, согревая явным одобрением, которое так и светилось в её невероятных льдисто-фиалковых глазах.

- Это нечестно, - пожаловалась девушка. - Я тоже хочу видеть тебя. Всего, - весомо добавила она, но Ронг заставил себя остаться отчасти одетым.

Он лишь надеялся, что подаренное удовольствие хотя бы немного компенсирует Катерине то, что он никак не мог ей дать. Маршал крепко обхватил её бедра руками, показывая насколько сильно он хочет, чтобы она их развела.

Девушка не без колебаний подчинилась, тут же сделавшись пленительно розовой от смущения. Она оказалась восхитительно гладкой внизу, с аккуратной дорожкой темно-красных волосков, которые, точно сигнальная метка, вели к набухшим розовым складочкам и влажному бугорку клитора.

Последние месяцы частых физических упражнений лишь отточили её природное совершенство, подчеркнув плавность крутых изгибов и юную упругость молодого сильного тела.

Ронгу хотелось признаться ей в своем восторге, в том, что никогда он не видел ничего прекраснее, но скованный высшим долгом, маршал как всегда промолчал, найдя своим губам куда более важное занятие…

Катя тут же задрожала, оглашая спальню громким грудным стоном, с силой изгибаясь на бархатном покрывале, безотчетно то пытаясь прижаться сильнее к его беспощадному рту, то хотя бы немного отстраниться.

- О, Боже! - выдохнула она. - Я больше не выдержку, Итан! - вскричала девушка, после очередной атаки его языка, когда Ронг решил подключить к процессу еще и пальцы.

Что само по себе было рискованным, но проигнорировав собственное возбуждение, маршал сосредоточился на ритмичных ударах языка и осторожном проникновении. Первый палец скользнул в Катерину легко, она была настолько мокрой, что от обилия выступившей влаги блестели бедра. Продвинувшись чуть дальше одной фаланги, Ронг подался назад и тут же осторожно ввел второй палец. Прижав их к верхней стенке до одурения тесного лона, он принялся совершать поступательные движения, постепенно наращивая скорость и амплитуду.

- А-ах! - резко выдохнула Катя и ожидаемо не продержалась долго. Она принялась громко часто стонать и судорожно сокращаться под его губами и на его умелых пальцах.

Её оргазм был бурным и продолжительным. Ронг беспощадно его продлил, добавив стимуляции по ставшей слишком чувствительной плоти уже перед самым затуханием. Измотанная наслаждением девушка беззвучно закричала, наконец обретя долгожданное освобождение.

Едва удерживая контроль над собой, Итан отстранился и вновь поднялся на колени, чувствуя себя совершенно пьяным от разрушающей его неутоленной похоти. Ему следовало как всегда одеться и уйти. Выстроить спасительную дистанцию.

Он потянулся к краю кровати, собираясь так и поступить.

- Нет, - неожиданно твердо сказала Катя, - теперь я сделаю то же самое для тебя.

От мысли, что его переполненная семенем плоть заскользит меж её розовеющих нежных губ, у Ронга потемнело в глазах.

- Это никому не причинит вреда, - принялась обольщать она его, все еще совершенно нагая, открытая и уязвимая перед его страстью. А ещё он, кажется, начал ощущать какое-то особое влияние, побуждающее его сдаться, выпустить из плена собственной воли все тайные желания.

- Ты сможешь контролировать процесс. Я буду послушной, - тем временем пообещала она ему беззастенчиво, отчего Итан пришел в себя, лишь когда навис над её лицом, торопливо высвобождая напряженную до предела длину.

- Открой рот и высуни язык, - хрипло приказал он, тут же наградив её покладистость тяжестью своей набухшей головки. - Оближи его.

Катя старательно облизала, а затем обхватила губами и принялась сосать, пытаясь вобрать в себя как можно больше из того, что Итан был готов ей предложить.

- Да, вот так, - практически рыча, выдохнул он и подался вперед, пожалуй, задвинув слишком сильно.

Демон почувствовал, как девушка задержала дыхание, не сопротивляясь его вторжению, а напротив, подстраиваясь под давление и размер. Размер, который, очевидно, был для неё чересчур внушительным и вызывал едва переносимый дискомфорт.

Сражаясь с собственным порывом взять её рот силой, Ронг подался назад, позволяя Кате сделать необходимый вдох, и, обхватив девичий затылок руками, снова толкнулся в жаркие глубины.

- Постарайся поймать ритм, - не своим, почти звериным голосом велел он и принялся наполнять её на пределе возможного.

Впрочем, кажется, они оба оказались довольны этой жесткой чувственной игрой. Катя стонала, позволяя практически насаживать свою голову на демонический член, то сладостно причмокивая, то с жадность всматриваясь в искаженное пароксизмами страсти лицо своего маршала.

Наконец Ронг подался назад, полностью вышел и, оглашая комнату полузадушенным ревом, тяжело излился девушке на груди. Густое белое семя растеклось по светлой коже, словно несмываемая метка принадлежности.

Несколько секунд Итан завороженно смотрел на плоды собственной несдержанности, тяжело дыша пытался вернуть утраченный контроль, а затем перенесся в ванну. Застегнул штаны, намочил полотенце и, вернувшись к постели, принялся осторожно обтирать Катерину.

- Развяжи меня, - попросила она, кусая пламенеющие губы, снова вся раскрасневшаяся от смущения.

Маршал молча развеял плетение, ведя внутреннее сражение с яростной потребностью завернуть Катю в покрывало и сжать в своих объятиях.

- Если хочешь, можешь помыться, - кивнул он на дверь, ведущую в санузел.

- Хорошо. Лучше я сама. - Девушка перехватила полотенце, которым он её вытирал, и, прижав к себе, села, немного выждала, видимо, окончательно приходя в себя, а затем спешно удалилась в ванную комнату.

Смотря ей вслед, Ронг тяжело опустился на постель.

***

- Не благодари… - Мне на колени упал конверт из голубоватой бумаги с гербом и сургучной печатью.

Выглядел он очень аутентично, как на картинках со старинными письмами. Но вовсе не поэтому я с интересом уставилась на него, не до конца веря в то, что видят мои глаза. На лицевой стороне конверта до боли знакомым почерком было написано моё имя с уважительной приставкой «дьерина» и адрес академии.

- Неужели это письмо от Гали? - затаив дыхание, прошептала я и посмотрела на Лиаса Маджао, который с барской руки и вручил мне заветный конверт.

- Оно самое, - спокойно сообщил он, скупо улыбнувшись уголками губ.

Маджао вообще отличался нордическим характером и не был щедр на яркие проявления чувств. Этакий маршал Ронг на минималках, и все же для меня он был теплым, и я быстро научилась считывать его настроение по малейшим нюансам движений и мимики.

- Как тебе это удалось? - изумилась я, чувствуя, как зудят пальцы от желания вскрыть конверт и поскорее прочитать написанное.

Отчего-то это заставляло меня ужасно волноваться, словно проведенное в разлуке время могло сделать нас чужими друг другу людьми.

- Моя тетушка преподает в пансионе для иномирянок придворный этикет и танцы, - наконец признался Маджао. - Я раньше не говорил тебе об этом, чтобы попусту не обнадеживать. Для начала пришлось подергать за множество ниточек.

- Удивительно, что у тебя все же получилось. - Я любовно огладила письмо. - Официально на запрос куратора ответили отказом…

- Что на это сказать? - Лиас пожал плечами. - Не всем в верховной канцелярии нравится мысль о том, что будущей императрицей станет безродная человечка из отсталого мира. Поэтому некоторые несогласные с удовольствием мелко пакостят, - пояснил он.

Я покачала головой - нечто подобное нетрудно было предположить. Да взять хотя бы ситуацию с экранирующим артефактом, который должны были доставить в академию в первые же часы после моего появления…

- Вот и возникают такие вопросы, с которыми к императору не пойдешь, а иначе чем в обход не решишь, - продолжил описывать ситуацию Лиас. - Так что письмо передано по личным каналам моей семьи.

- Спасибо тебе большое! - всё же поблагодарила я друга, вновь уставившись на конверт как на восьмое чудо света.

- Ты собираешься читать или нет? - наконец не выдержал моего промедления Адрик, предпочитающий во всем действовать стремительно и временами даже с нахрапа.

Впрочем, младший Шейн, несмотря на склонность проявлять большую вдумчивость, не так уж и далеко ушел от брата. Поэтому они и были так хороши в связке, работая как единый ударный кулак.

Собственно, благодаря именно данному качеству, братья и оказались первыми пришедшими ко мне на помощь в ту злополучную ночь, когда я так внезапно перенеслась в казарменную спальню.

Зато Лиас был совершенно другой. Он никогда не спешил с решениями, предпочитая все хорошенько взвесить. Я до сих пор не могла понять, отчего тогда он не отсиделся в стороне, а так же, как и братья Канн, решил принять активное участие в моей судьбе.

- Не торопи её, - шикнул Маджао на Адрика, а Шейн лишь многозначительно закатил глаза.

В нашей компании эти мелкие стычки между самым торопливым и самым обстоятельным давно стали обычным явлением.

Я посмотрела на верхушки деревьев, формой листвы напоминающие земные каштаны. На дворе к концу подходило лето, однако буйство зелени вокруг пока ничем не намекало на приближение осени. Только-только перевалило за два часа дня, и по установившейся традиции я с парнями коротала оставшееся до очередной пары время в небольшом сквере возле хозяйственного кампуса. В кампусе, помимо прочего, располагались академские кухни и большая просторная столовая, в которой все мы вчетвером только что как следует подкрепились.

С некоторых пор в моем учебном расписании наметились свои ритуалы. Завтракать с утра я, как правило, не ходила. Такая уж у меня с детства особенность - после еды ужасно хотеть спать. Что, разумеется, сильно влияло и на мою собранность и концентрацию. Поэтому вместо завтрака я предпочитала декокты.

Зато набивать живот я приучила себя во второй половине дня. Как раз перед свободным часом. Кстати, так поступали многие демоны, предпочитавшие после плотного обеда сыто переваривать его в горизонтальном положении. Видимо, бог Остывшей стороны и в самом деле неспроста зачислил меня в ряды будущих белых стражей, раз у меня с ними было столько общего.

Но шутки в сторону; я показательно растолкала сидящих вместе со мной на скамейке парней и самым серьезным тоном попросила:

- Не подглядывайте!

Адрик поднялся и с характерным для себя движением размял богатырские плечи.

- А подружка у тебя как из себя? Симпатичная? - поднимаясь следом за братом, вдруг заинтересовался Шейн и отчего-то обрисовал руками верхние округлости. Словно именно от размера данной части женской анатомии и зависел итог общей привлекательности.

Адрик понимающе хохотнул, а подошедший к братьям Маджао отвесил Шейну чувствительный тычок в бок.

- Мы тогда пойдем в казарму, если что встретимся на занятиях, - сообщил Лиас, и я ответила ему благодарным кивком.

- Кстати, подружка у меня - закачаешься! - в спину удаляющимся парням заявила я, но уже интересоваться их ответной реакцией не стала.

Нежданное послание полностью завладело моим вниманием. Торопливо распечатав конверт, я с головой погрузилась в чтение.

Это было странное письмо. Первое в череде других вскоре последовавших после начала нашей переписки с подругой.

С одной стороны, я узнавала свою Галку, веселую, местами саркастичную, склонную подмечать совершенно неочевидные детали. С другой, она будто и в самом деле изменилась. Из речи исчезли привычные ей словечки-паразиты, многие формулировки звучали слишком уж осторожно и выверено, словно сочинение, написанное ради одобрения строгого учителя. Даже почерк превратился если не в каллиграфический, то в куда более элегантный. Похоже, что прошедшие месяцы самым радикальным образом повлияли не только на меня.

Дабы не изводить себя пустой тревогой, ради собственного душевного спокойствия, я решила считать, что это просто маска, связанная с понятным беспокойством, вдруг нашу переписку прочтут посторонние. Так или иначе, а послание принесло мне не только некоторое облегчение - всё же я очень волновалась за судьбу своей лучшей подруги, - но и важную информацию.

В академии мне было просто некому адресовать свои вопросы. Что и понятно. В силу совсем иных задач в МИВА мало интересовались как брачными темами в целом, так и темой Большого отбора в частности. По сути это были два параллельных мира: мир привыкших к суровым будням вышколенных воинов и мир блестящей знати, погрязшей в борьбе за власть и венценосную милость.

Так что от тех, с кем я более-менее общалась в своей группе - а постепенно тесный кружок моего кванда расширился еще до нескольких сокурсников, - мне удалось узнать немного. Зато заглянув в закулисье воспитанниц закрытого пансиона для иномирянок, я стала понимать несколько больше о том, что меня ожидает в самом ближайшем будущем.

Не скажу, что эта информация воодушевляла. И всё же нет ничего хуже неопределенности. Моя дорога Галка смогла пролить свет на некоторые весьма важные детали, отчего я была ей всем сердцем благодарна.

Во-первых, она рассказала мне, кто же такой этот треклятый Локус, о котором я время от времени слышала и на роль которого мне предстояло претендовать, пройдя несколько этапов пресловутого Отбора. Первый считался предварительным, между собой организаторы называли его весьма просто - смотрины.

По сути смотрины сводились к личной встрече с императором, а также к малому представлению девушек ко двору. Оба события должны были стать приватными, с допуском небольшого числа самых важных или доверенных лиц.

Также претенденток в очередной раз должны были досмотреть дворцовые лекари, видимо, чтобы оценить состояние девичьего здоровья, а быть может, просто наличие девственности.

Последнее Галю весьма удивляло: насколько ей удалось узнать, такой физиологической особенности у демониц не имелось. К тому же демоны были крайне невосприимчивы к инфекциям в целом. Возможно, оттого и нравы во всех слоях общества Мерцарии царили весьма свободные. Впрочем, считалось, что женщины Мурэйна зависят от определенных возрастных циклов и, как правило, входят в брачную пору ближе годам к двадцати. Поэтому для тех семей, которые пеклись о репутации своих дочерей, существовала традиция заключать помолвки или семейные союзы, прежде чем демоницы достигнут данного возраста.

Но к человечкам требования оказались почему-то строже.

Галя не писала об этом прямо, но хорошо зная её, я смогла предположить, что причина тому кроется в нашем босяцком происхождении. Объявив всем о высоких моральных качествах претенденток, а также подкрепив их надлежащим обучением в пансионе, императорский двор стремился добиться лояльности от своих влиятельных подданных.

Галя писала, что поначалу очень переживала за меня, но её быстро уверили, что я под заботливым присмотром и присоединюсь к отбору позже. Больше никаких подробностей ей о моем местоположении не сообщили, зато по всему Зар’Рангару, где располагался пансион, разнеслась новость о скандальном пополнении в рядах будущих белых стражей.

Об этой крайне поразительной и вместе с тем пикантной новости шептались, должно быть, в каждой гостиной. Галя и сама стала тому свидетельницей, так как в программу адаптации иномирянок входили еженедельные светские визиты, обязательные для всех воспитанниц пансиона. Слухи и домыслы ходили грязные. Еще бы, молодая одинокая женщина и целая толпа могучих горячих демонов, запертых в ограниченном пространстве императорской военной академии.

По мнению многих, это событие бросало тень не только на всех остальных иномирянок, но и на идею Отбора в целом.

Сокрушаясь по данному поводу, Галка попутно выражала горячую надежду на то, что все, о чём судачат в светских гостиных, не имеет ни какого отношения к действительности.

Я, конечно же, в своих ответных письмах пылко заверяла её в ложности подобных слухов, подробно обрисовывая реалии курсантских будней и то, с каким трудом мне удается держать свой личный рейтинг в плюсе. К своему огорчению, я не имела возможности как в былые времена облегчить душу и поделиться сердечными неудачами. Хотя бы даже просто намекнуть о тех, кто так глубоко и внезапно забрался мне под кожу. Особенно о том, что их двое…

Меж тем по мере того как пролетали дни и недели нашего пребывания в Мурейне, характер Галиных писем все ярче подчеркивал, как сильно подружка увлеклась идеей стать невестой императора. Она всегда была большой умницей, хорошо училась в школе, умела нравиться людям и, в отличие от меня, легко заводила полезные знакомства. Галка во все времена отличалась большой практичностью. Это, несомненно, был талант, непонятно откуда взявшийся у простой девчонки из приюта.

Вместе мы составляли интересный дуэт - амбициозная деятельная Галя и находчивая, никогда не унывающая я. А ещё мне частенько везло, так что, складывая наши потенциалы, мы легко и весело шагали по жизни вместе. С самого первого дня нашего знакомства в возрасте десяти лет вплоть до того момента, как прихоть Теневого проводника не развела наши пути в разные стороны.

Так или иначе, а казалось, Галя нашла свое место. Она рассказывала, что хорошо вписалась в коллектив других попаданок, наставницы, среди которых была сама императрица Еления, к ней благоволили. В высоких домах её принимали охотно. К тому же история, литература, дворцовый этикет, генеалогия великих Пра-династий, теория основ бытовых и защитных плетений - всё давалось ей легко. Так, словно она всегда была частью этого мира и наконец-то вернулась домой.

Особенно Галку вдохновляла идея стать истинной парой для самого императора, по общему признанию, невероятно сильного и привлекательного демона. Как выяснилось, прежде, в весьма давние времена, истинный союз мог возникнуть и между представителями демонической расы. Вот только в таких парах женщина, как правило, оказывалась магически чрезвычайно слабой, почти пустой. И даже хуже того, часто не могла похвастаться достойным происхождением.

Последнее обстоятельство знатным, постоянно стремящимся к наращиванию своего влияния семьям, разумеется, не нравилось. К тому же обретший свою истинную демон оказывался связан множеством неприятных ограничений. Он больше не мог вступать в близкие отношения ни с кем кроме своей избранницы, не мог насыщаться от кого-то другого, так же как и иметь потомство.

И хотя обретение истинной связи и считалось прямым проявлением божественной воли, постепенно стало крепнуть мнение, что от подобного дара более предусмотрительно отказаться. В итоге, по этой ли причине или ещё какой другой, но с течением времени истинных союзов не осталось вовсе. Сохранились лишь истории, больше похожие на красивые сказки.

А затем красивая сказка превратилась в пугающую.

Мурэйн, который входил в связанную меж собою триаду демонических миров, всегда более остальных страдал от выходцев с Остывшей стороны. Это были проклятые собственной силой, переродившиеся в ненасытных чудовищ мгларды.

Про них я уже и сама знала немало из лекций в академии. Мгларды получались из нестабильных демонов, тех, кто стал зависим от собственной магической мощи, не способный взять её под контроль. Как оказалось, в Мурэйне синонимом слова «сила» было «перерождение». То, к чему столько тысячелетий стремились самые могущественные семьи империи, вдруг обернулось для них главным бедствием.

Грань между миром живых и миром мертвых в Мурэйне всегда была особенно тонка. Древние Пра-демоны, равные в зените своей силы полубогам, создали особые защитные плетения и скрепляющие их печати. Они обнесли ими все города и поселения, дороги и сельские угодья, а затем напитали их собственной магией, превратив в непреодолимую преграду для тех, кого отринула даже смерть.

Долгие столетия Мурэйн существовал в относительном благоденствии. Пока однажды не обнаружилась леденящая душу истина. Во всем мире не осталось ни одного демона, способного достичь своего зенита. А значит, не стало и тех, кто смог бы в назначенный час обновить защитные контуры.

Данная ситуация пускай и очень медленно, но неуклонно ухудшалась, становясь все более патовой. Дошло до того, что проходить через перерождение стало все больше и больше самых перспективных наследников Пра-династий.

Те же из них, кто выживал, сохраняя рассудок, были вынуждены прибегнуть к особым практикам, в результаты которых безвозвратно блокировалась часть их внутреннего магического потенциала. Огромная жертва. Ведь для создания, изначально пронизанного магией, это все равно что собственноручно отрубить себе руку.

Все ухудшалось ещё и активизировавшимися в последние десятилетия адептами деструктивного культа Сеятелей Рокты. Фанатики, желающие превратить мир живых в мир мертвых во главе с их возлюбленной богиней зла Роктой, стремились к своей цели, не считаясь с жертвами. Они с успехом ослабляли действие охранных плетений, провоцировали при помощи чудовищных ритуалов появление прорывов, которые в Мурейне называли Иова брешь. Оттуда все больше просачивалось не нашедших упокоения перерожденных мертвецов, которые траурным шлейфом тянули за собой ужас, смерть и болезни. Все зашло так далеко, что теперь никто, даже обитатели дворца, не могли ощущать себя в полной безопасности.

Перелом в набирающей обороты трагедии случился семь лет назад.

Метр Мераццо, чьи рекомендации в отношении самой себя мне однажды довелось подслушать, оказался легендарной фигурой. Именно ему удалось связать магическую нестабильность сильнейших из демонов и легенды об Истинных парах.

Он выдвинул революционную теорию о том, что лишенные магии демоницы - вовсе не ошибка природы, а напротив, важные фигуры, некогда исполнявшие роль стабилизатора. Ученый назвал это локусом, чьей главной функцией всегда являлось выравнивание стихийных магических потоков у своих куда более сильных партнеров. По его мнению, только такой стабилизатор был способен их упорядочить и направить в наиболее устойчивые энергетические узлы, а впоследствии и достичь зенита.

Рассудив так, метр Мераццо предположил, что если отыскать во вселенной биологически совместимых с демонами женщин, непременно с магически нейтральным фоном, и немножко над ними поколдовать… У демонов появится шанс восстановить прежнее равновесие.

Долго искать кандидаток на роль спасительниц целой расы не пришлось. В Мурэйне просвещенному сообществу было хорошо известно о нескольких заповедных мирах, проход в которые давным-давно запечатали. Один из них, если верить древним манускриптам, и населяли совершенно лишенные магии создания… то есть мы.

В общем, эксперимент Мераццо удался и с тех пор лишь набирал обороты. Жаль, Галка не писала подробнее о той, кто стала первой в череде выдернутых из родного мира попаданок. Меня крайне интересовало, как же сложилась её жизнь. Была ли она счастлива? Я несколько раз пыталась расспросить Галю подробнее, но подруга почему-то уклонялась от ответов, а быть может, и сама не слишком владела данной информацией.

Так или иначе, а теперь-то мне стало понятнее, отчего было столько суеты вокруг этого самого локуса и почему устроители отбора не пожелали просто исключить меня из числа участниц. Перенос каждой из девушек был сопряжен с множеством сложностей, поэтому каждая человечка находилась на строгом учете. За её судьбой пристально следили и, я подозреваю, делали все, дабы свести иномирянку с «правильным» демоном.

Последнее сильно меня беспокоило. В один из дней, сложив в голове полную картину, я вдруг пришла в ужас. Уже мысль о том, что я распутная извращенка и испытываю ненормальную тягу сразу к двум мужчинам, не казалась мне столь сокрушающей. В конце концов, каждого из них я знала, к каждому тянулась всеми фибрами своей запутавшейся души. Но что будет, если под воздействием какого-то особого ритуала - Галя называла его дарение мутабилиса, - магия истинных свяжет меня с кем-то совершенно чужим и далеким?

Неожиданно я поймала себя на мысли, что не хочу видеть рядом с собой никого кроме Итана Ронга и Вэйна Килласа. Впрочем, может, я зря так замахнулась, и маршалы не испытывали ко мне ничего кроме похоти.

И всё же я старалась не поддаваться унынию. Нередко перед сном я внимательно перечитывала Галины письма, все больше размышляя о том, что ждет меня впереди.

В этот вечер пришло очередное послание, и я с привычным интересом надорвала конверт.

«Мне порядком уже надоело слушать эти сплетни… - сетовала подруга, заставляя меня мрачнеть на глазах, - …но патронессы высоких собраний очень уж увлечены наличием или отсутствием у тебя девственности. Честно говоря, никто не верит, что тебе удастся её сохранить. Нас-то тут всячески ограждают от контакта с лицами мужского пола. Иногда создается впечатление, что окружающие уверены, будто достаточно нескромного взгляда, чтобы нас осквернить…

Так или иначе, а мужчин мы тут почти не видим. В твоем же случае это совершенно невозможно, что и порождает массу слухов и больных фантазий. Поэтому мой тебе совет: не делай глупостей… подготовься к смотринам как следует, отточи манеры и продумай самым тщательным образом гардероб. Не только на земле встречают по одежке, Лиаррат болен тем же недугом.

И кстати, на всякий случай, присмотрись к своему окружению. Я слышала, что в белую стражу берут только выходцев из самых знатных семей… Как нам сообщала метресса Грымзана*, которая главенствует тут над всеми наставницами, после отбора ни одна из участниц не останется без достойного жениха. Даже если на его подбор потребуется время. Человечки - слишком ценный ресурс, и в Мурэйне огромное количество сильных демонов, остро нуждающихся в своем локусе.».

Я повела плечами, пытаясь избавиться от неприятного чувства. Понятное дело, демоны нуждаются в локусе, а вот в чем именно нуждаюсь я? И каждая из таких же нечаянных попаданок? Волновал ли кого этот вопрос? К тому же, одна деталь вызывала у меня серьезное опасение: что если после соприкосновения с Дланью Иова я не такая уже и магически нейтральная? Собственно, об этом и писала дальше Галя.

«А вчера откуда-то прилетела очередная новость о твоем неоднозначном положении. Говорят, что всем курсантам, прошедшим испытание Башней Основ, даруется какой-то особый магический талант. Нет слов как это круто, но если такое и в самом деле случилось и с тобой, то разве ты по-прежнему можешь претендовать на роль локуса? А ещё я просто умираю от любопытства узнать, что ты теперь умеешь делать? Может, превращать врагов в жаб? Или есть и не толстеть, помнишь, как мы всегда с тобой мечтали?»

От последнего предположения я засмеялась, остро чувствуя тоску по оставшимся в прошлом беззаботным денькам.

В остальном же чем больше я получала ответов, тем яснее осознавала, сколь многое по-прежнему скрывается в тени.

Отложив письмо подруги в сторону, я принялась сочинять собственное послание. Быть может, это было и опрометчиво с моей стороны, но про метку Иова и звание «разрушителя тайн» я Галке всё же написала. По крайней мере, никто в академии так ни разу мне и не сказал, что это тайна, а лучшая подруга уж точно заслуживала хотя бы некоторых прямых ответов.