Немилосердная

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ГДЕ ЕСТЬ НЕ ТОЛЬКО ДИРИЖАБЛИ

По распоряжению лорда Акелдамы на крыше его особняка устроили посадочное поле для дирижаблей. Оно было сдвинуто чуть в сторону, чтобы оставалось место для башни под эфирограф, формой напоминавшей плевательницу. Леди Маккон удивилась, что не заметила этого раньше, но ведь исследование крыш, как правило, не входило в ее повседневные занятия.

Дирижабль коснулся посадочного поля легко, как большое безе. Осознавая, что нынче вечером у нее не все ладилось с передвижением на двух конечностях, Алексия встала на ноги неохотно. К ее великой радости, здесь, на домашнем аэродроме лорда Акелдамы, ей предоставили возможность с достоинством покинуть дирижабль: какой-то трутень подтащил специально сконструированную островерхую лесенку, которая забрасывалась на край гондолы, переваливалась через него и раскладывалась до нужной длины по обе стороны борта. Это позволяло подняться по ней до верха, а затем спуститься снаружи со всей возможной торжественностью и апломбом.

— И почему, — поинтересовалась Алексия, — вы не берете в полет такие вот маленькие лесенки?

— Не подумали, что кому-то может понадобиться выйти до возвращения домой.

Фелисити следом за сестрой спустилась на крышу и остановилась с видом кичливого неодобрения.

— Ну что это за способ передвижения! Едва ли можно одобрить уровень, на котором находится сейчас воздухоплавание. Он так неестественно высок! А приземление на крышу? Алексия, я вижу крыши зданий, и они не благоустроены должным образом! — жалуясь таким образом, мисс Лунтвилл провела рукой по голове, чтобы убедиться, что прическа не пострадала ни в результате полета, ни в мгновения, проведенные на волоске от смерти.

— Ох, Фелисити, да помолчи же. Для одного вечера мне более чем достаточно твоей болтовни.

Рядом с Алексией возник Флут, призванный тем тайным инстинктом, которым обладают лишь лучшие слуги, всегда знающие о прибытии в дом хозяйки.

— А-а, Флут!

— Мадам.

— Как вы узнали, что я буду здесь?

Флут выгнул бровь, будто говоря: «А где вы еще должны оказаться в ночь полнолуния, как не на крыше дома лорда Акелдамы?»

— Ну да, конечно. Вы не будете так любезны отвести Фелисити в наш особняк и запереть в какой-нибудь комнате? В задней гостиной, к примеру. Или, возможно, в свежеперестроенном винном погребе.

— Что?! — взвизгнула Фелисити.

За все время, пока Алексия знала Флута, она никогда не видела на его лице выражения, настолько близкого к улыбке, как то, что появилось на нем сейчас, когда дворецкий посмотрел на Фелисити: в одном уголке его рта обозначилась малюсенькая морщинка.

— Можете считать, это уже сделано, мэм.

— Спасибо, Флут.

Дворецкий очень крепко взял Фелисити под руку и повел прочь.

— Да, и еще, Флут, пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь пошарить в развалинах дома Вестминстерского роя, пока туда не добрались мусорщики. Я нечаянно обронила там свой парасоль. И, может, где-нибудь среди обломков валяются симпатичные произведения искусства.

Флут даже не поморщился, узнав, что один из самых респектабельных особняков Лондона лежит теперь в руинах.

— Конечно, мадам. Я правильно понимаю, что теперь мне дозволено будет узнать адрес?

И леди Маккон сообщила его дворецкому. Тот отправился восвояси, волоча за собой протестующую Фелисити.

— Сестра, право слово, это неуместно. Ты так расстроилась из-за следов зубов? Их ведь совсем немного.

— Мисс Фелисити, — услышала Алексия слова Флута, — постарайтесь соблюдать приличия.

Бутс, покончив со швартовкой дирижабля, подошел к Алексии и предложил ей руку.

— Леди Маккон?

Алексия с благодарностью оперлась на нее. Младенец-неудобство совсем распоясался, создавая ощущение, будто она проглотила дерущегося хорька.

— Может быть, вы проводите меня, гм, в шкаф, мистер Бутботтл-Фиппс? Чувствую, мне нужно прилечь. Но только на минутку, учтите. Мне еще разбираться с упорхнувшим роем. Полагаю, нужно выяснить, куда направилась графиня Надасди. И мадам Лефу, конечно же. Недопустимо, чтобы она буйствовала и дальше.

— Конечно, недопустимо, миледи, — согласился Бутс. Как и Алексия, он явно считал, что буйство неуместно при любых обстоятельствах.

Но едва они покинули крышу и двинулись вниз по лестнице к третьей лучшей гардеробной лорда Акелдамы, как перед ними возник запыхавшийся трутень. Это был высокий миловидный малый с приветливым лицом, копной кудрявых волос и свободной расслабленной походкой. На нем был также самый небрежно завязанный галстук из всех, что Алексии доводилось видеть в окружении лорда Акелдамы. Она потрясенно посмотрела на Бутса.

— Новый трутень, — объяснил Бутс леди Маккон, прежде чем с дружелюбным видом повернуться к новоприбывшему.

— Здоров, Бутс!

— Ку-ку, Шабумпкин. Ищешь меня?

— А то!

— Ага, пять сек, надо ее светлость как должно сопроводить.

— Да не, не одного тебя, дружище, ее светлость мне тоже нужна. Пойдете со мной?

Алексия посмотрела на юношу так, точно тот вылез из какой-то вонючей ямы.

— А я должна?

— Боюсь, да, ваша светлость. Наш-то созвал экстренную сессию Теневого совета, — объяснил трутень.

— Но сейчас полнолуние, и деван не может присутствовать.

— Кто ему только этого не говорил! А он на это: «Незначительная деталь».

— Ох, горюшко. Надеюсь, хоть не во дворце? — Алексия схватилась за живот при одной только мысли, что придется еще куда-то ехать.

Денди осклабился.

— В приемной, мэм. Где же еще?

— Хвала небесам. Пожалуйста, пришлите туда Флута, хорошо? Как только он покончит с тем, чем занят сейчас.

— Конечно, леди Маккон. С удовольствием.

— Спасибо, мистер, гхм, Шабумпкин.

Тут Бутс выпрямил спину, крепче взял Алексию под руку и осторожно повел вниз по следующему лестничному пролету, а там и в скандально знаменитую приемную лорда Акелдамы. Шабумпкин же приветливо кивнул им и удалился восвояси.

Лорд Акелдама ждал Алексию. Ее ничуть не удивило, что, пока она металась по всему Лондону, выслеживая октомат, самым нервным занятием древнего вампира, по-видимому, стало переодевание. Теперь на нем была самая примечательная фрачная пара из всех, что доводилось видеть леди Маккон, сшитая из полосатого, как леденчик, кремово-винного атласа. К ней вампир надел розовый жилет из муарового шелка, розовые чулки и розовый же цилиндр. Его галстук, каскад атласа белого цвета, был заколот золотой булавкой с рубином, другие рубины, под стать первому, сверкали на пальцах лорда Акелдамы, его монокле и бутоньерке.

— Могу я что-нибудь принести вам, леди Маккон? — предложил Бутс, усадив ее благополучно в кресло. Его явно тревожил испытываемый Алексией дискомфорт.

— Чаю? — назвала та единственное известное ей средство от всех болезней.

— Конечно, — и трутень испарился, быстро обменявшись взглядом со своим господином.

Однако через пять минут чай был доставлен Флутом, а не Бутсом. Дворецкий очень быстро исчез, но Алексия даже не сомневалась, что он занял стратегическую позицию возле самой двери.

Лорд Акелдама, видимо, пребывая в расстроенных чувствах, не достал свой разрушитель слухового резонанса, и Алексия не напомнила ему это сделать. Она подумала, что ей, возможно, понадобится совет Флута относительно того, что грядет.

— Итак, милорд? — сказала она вампиру, потому что сил тянуть кота за хвост у нее не осталось.

Лорд Акелдама сразу приступил к делу, что само по себе являлось показателем того, насколько он расстроен.

— Мой бесценный цветочек сливовый, есть ли у вас хоть малейшее представление о том, кто сидит сию секунду в переулке прямо на задворках моей кухни?

Поскольку Алексия не сомневалась, что, будучи на крыше, заметила проклятый октомат, она сделала предположение:

— Графиня Надасди?

— На задворках кухни! Клянусь своим самым длинным клыком! Я… — он оборвал себя на полуслове. — Помилуйте, лютичек, откуда вы узнали?

Едва снося бешеную деятельность, развернувшуюся у нее в животе, Алексия все же не смогла не улыбнуться:

— Вот теперь вы знаете, что я обычно чувствую во время наших бесед.

— Она роится.

— Да, наконец-то. Вы не поверите, чего стоило сковырнуть ее с места. Можно подумать, она призрак, привязанный так крепко, что никогда не сможет сменить место.

Лорд Акелдама сел, глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Дорогая маргаритка, только не говорите, пожалуйста, что это вы ответственны за… ну сами знаете, — и он, как носовым платком, помахал в воздухе безупречно белой рукой.

— Нет-нет, не глупите. Это не я. Это мадам Лефу.

— Ах, ну конечно. Мадам Лефу, — лицо вампира стало каменным, когда он услышал последнее сообщение.

Леди Маккон могла бы поклясться, что видит, как за этим женоподобным подкрашенным лицом вращаются шестеренки и колесики недюжинного ума.

— Это из-за той маленькой французской горничной? — наконец рискнул предположить вампир.

Леди Маккон наслаждалась тем, что в кои-то веки преимущество на ее стороне. Раньше она не смела даже надеяться, что во время какого-нибудь кризиса будет знать больше, чем лорд Акелдама.

— Нет, из-за Джанела.

— Ее сына?

— Не совсем ее.

Лорд Акелдама, до этого сидевший в расслабленной позе, встал.

— Речь о белобрысом мальце, который сейчас с графиней? Который как-то порвал мне куртку?

— По описанию похоже на Джанела.

— Что за дела у королевы роя с сыном французской изобретательницы?

— Как выяснилось, Анжелика оставила завещание.

Лорд Акелдама, постукивая по клыку краешком золотого с рубинами монокля, прямо на глазах у Алексии стягивал воедино все нити этого дела у себя в голове.

— Анжелика — настоящая мать мальчишки, и она оставила его на нежное попечение роя? Глупая баба.

— И графиня выкрала его у Женевьевы. Тогда Женевьева построила октомат и разнесла особняк роя, пытаясь вернуть мальчика.

— Ей-богу, это очень осложняет положение.

— Смею заметить, так оно и есть.

Лорд Акелдама перестал постукивать по клыку и стал помахивать моноклем, медленно меря комнату шагами. На его белом лбу меж бровями залегла идеально прямая морщинка.

Леди Маккон одной рукой потирала свой протестующий живот, а в другой держала чашку, отпивая из нее чай. Но волшебный напиток на этот раз не смог оказать никакого благотворного действия. Дитя выражало недовольство, и чаем его было не унять.

Монокль замер.

Алексия выжидающе выпрямилась в кресле.

— Однако по-прежнему актуален вопрос: что делать с целым роем, который прячется у меня на задворках?

— Пригласить их всех к чаю? — предложила леди Маккон.

— Нет-нет, это невозможно, булочка кремовая. Они не могут сюда войти.

У вампиров странные представления об этикете.

— Как насчет Букингемского дворца? Там они окажутся в относительной безопасности.

— Нет, ни в коем случае. Это будет ночным кошмаром в политике. Королева вампиров при дворе? Поверьте мне, дорогая, собрать слишком много королев в одном месте — всегда плохая идея, тем более в одном дворце.

— Чтобы обезопасить себя и обеспечить хоть сколько-то дополнительного времени, нам нужно увезти ее из Лондона.

— Ей это совсем не понравится, но в таком предложении есть здравый смысл, колокольчик.

— Сколько у нас времени? Я хочу сказать, как долго обычно происходит роение?

Лорд Акелдама нахмурился. Не оттого, что не обладал этой информацией. Леди Маккон ни на миг не заподозрила такой возможности, сочтя, что вампир-отщепенец скорее озабочен вопросом, следует ли ею делиться.

— У новорожденной королевы на то, чтобы обосноваться где-то, есть несколько месяцев, но у старой — лишь несколько часов.

Леди Маккон пожала плечами. В голову навскидку приходило лишь одно решение. Она знала только одно совершенно безопасное место, надежное и хорошо защищенное.

— Придется забрать ее в Вулси.

Лорд Акелдама сел.

— Как скажете, леди альфа.

Что-то в его голосе заставило Алексию призадуматься. Он говорил таким тоном, будто только что приобрел особенно красивый жилет. Ей было непонятно, почему лорд Акелдама так доволен столь затруднительным положением. Как сказал бы ее погрязший во мраке невежества муж: «Вампиры!»

Кто-то должен что-нибудь сделать. Они не могут позволить королеве Вестминстерского роя просто томиться в ожидании на задворках респектабельных домов лорда Акелдамы и лорда Маккона. Что за скандал начнется, если об этом прознают газетчики! Алексия очень понадеялась, что Фелисити надежно заперта.

— Это только до тех пор, пока мы не решим, как с ней быть. И как разрешить ситуацию с Джанелом. Надеюсь, обойдется без новых разрушений ни в чем не повинных зданий, — леди Маккон запрокинула голову и закричала: — Флут!

Скорость, с которой появился дворецкий, подтвердила, что он действительно ждал прямо за дверью.

— Флут, сколько у нас в городе карет?

— Всего одна, мадам. Она только что вернулась.

— Ладно, придется обойтись. Путь ее запрягут и подгонят на задний двор. Там и встретимся.

— Вы собрались в дорогу? Но, мадам, вам же нездоровится.

— Ничего не поделаешь, Флут. Не могу же я взять и отправить вампирский рой в логово оборотней просто так, без дипломатического сопровождения. Клавигеры ни за что их не пустят. Значит, кто-то должен ехать с ними, и этим кем-то должна быть я. Обслуга замка больше никого не послушает, тем более в полнолуние.

Флут исчез, а леди Маккон встала, неуклюже выбралась из приемной лорда Акелдамы и побрела по его дому. Древний вампир следовал за ней. Однако где-то на полпути она подняла палец к потолку и посмотрела на хозяина особняка.

Дитя внутри у нее переместилось, и ей каким-то образом стало от этого легче. Ну кто она такая, чтобы сомневаться в такой полезной корректировке? Алексия одобрительно погладила себя по животу, однако тут же начала переступать с ноги на ногу: младенец-неудобство расположился на определенной части ее внутренней анатомии.

— Ах. Ох. Мамочки. До чего неловко! Мне совершенно необходимо посетить ваш… э-э… где у вас… гм…

Если бы лорд Акелдама мог краснеть, то так и сделал бы, но вместо этого выхватил из внутреннего кармана красный кружевной веер и принялся яростно им обмахиваться, а Алексия тем временем отправилась по неотложному делу. Вернулась она некоторое время спустя, чувствуя себя куда лучше во всех отношениях.

Затем Алексия продолжила свой путь, миновала парадную лестницу, лестницу для слуг, пошла через кухню и вышла в заднюю дверь. Лорд Акелдама заботливо вышагивал следом.

Рой ждал за домом, в окружении шокирующе вульгарных предметов вроде мусорных баков и бельевой веревки. Кстати, на ней, к вящему потрясению леди Маккон, сушилось мужское нижнее белье! Чтобы укрепиться морально и физически, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Снова открыв их, Алексия, игнорируя низменные бытовые предметы, посмотрела на дорожку, по которой обычно подвозили покупки. Сейчас там беспокойной кучкой толклись вампиры.

При графине Надасди остались доктор Кадаврс, лорд Амброуз, герцог Гематол и еще двое, которых Алексия не знала по именам. Королева роя явно не испытывала желания поддерживать беседы, хоть светские, хоть какие-нибудь еще. Она определенно пребывала в стрессе, ее движения были лихорадочны, а нервы напряжены. Расхаживая туда-сюда, графиня бормотала себе под нос и вздрагивала от каждого шороха. Испуганный вампир способен прыгать на поразительную высоту и двигаться с невероятной скоростью; благодаря этим свойствам мягкая, округлая королева стала походить на кузнечика. Порой она налетала на кого-нибудь из своих клевретов-мужчин, будто пытаясь вырваться из круга, который те образовали, держась, впрочем, на некотором расстоянии от нее, и время от времени ранила кого-нибудь из них, цепляя ногтями лицо или глубоко впиваясь в какую-нибудь не скрытую одеждой часть тела. Вампиры лишь бережно отодвигали графиню в центр круга. К тому времени как королева возобновляла свои метания, их раны уже затягивались.

Леди Маккон с облегчением отметила, что Джанела передали заботам доктора Кадаврса: находиться рядом с королевой для смертных сейчас было опасно. Алексия поймала фиалковый взгляд, который маленький негодник устремил на нее из-под копны желтоватых, как солома, волос. Выглядел мальчишка насмерть перепуганным. Алексия подмигнула ему, и он почти сразу просиял. Знакомство у них было недолгое, но ей довелось поддержать Джанела в истории с взорвавшимся котлом и заручиться его доверием.

Алексия двинулась было вперед, но, обнаружив, что осталась в одиночестве, остановилась. Лорд Акелдама замер в театральной позе на заднем крыльце за ее спиной. Если честно, леди Маккон удивило даже то, что вампир вообще решился пройти через кухню, которую, скорее всего, никогда раньше в глаза не видел. Она обернулась:

— Разве вы не поддержите разговор?

Насколько ей было известно, лорд Акелдама прежде ни разу не отходил в сторону, когда намечалось нечто важное.

Вампир-отщепенец хохотнул.

— Пельмешка моя, графиня в своем нынешнем состоянии не потерпит моего присутствия. А я и так едва выношу жилеты, которым, похоже, отдает нынче предпочтение доктор Кадаврс. И это не говоря еще о тотальном отсутствии головных уборов.

Алексия новыми глазами посмотрела на вампиров. Лорд Акелдама сказал правду: похоже, эти господа в суматохе лишились своих цилиндров.

— Нет-нет, слоечка кремовая, теперь это ваша игра, — тут он бросил на леди Маккон встревоженный взгляд. Та постоянно держалась за свой громадный живот с тех самых пор, как вошла в приемную. — Если вы уверены, что у вас достанет ловкости ее сыграть.

Леди Маккон еще раз глубоко вздохнула, почти даже слишком глубоко. Ответственность есть ответственность, и никакой младенец не помешает ей видеть жизнь в правильном свете. Сейчас в ее мире царил разброд. Если она что и умела, так это раскладывать все по полочкам и наводить во Вселенной порядок. Сию секунду в ее талантах нуждался Вестминстерский рой. Едва ли она способна пренебречь своим долгом из-за такой малости, как беременность.

Не оглядываясь больше на лорда Акелдаму, она зашагала прямо к паникующему рою. Вернее, ей хотелось бы сказать, что она шагает, на самом деле этот процесс скорее следовало охарактеризовать как хромоногое шарканье.

— Погодите, Алексия! Где же ваш парасоль? — никогда прежде в голосе лорда Акелдамы не звучало так много тревожных нот. К тому же он обошелся без курсива и ласковых прозвищ.

Леди Маккон энергично отмахнулась и закричала в ответ:

— Подозреваю, где-то среди руин их бывшего дома, — после чего она полностью переключилась в режим маджаха. — Значит, так, уважаемые. С меня довольно ваших шалостей.

Графиня обернулась и зашипела на нее. В буквальном смысле слова.

— Что, серьезно? — возмутилась леди Маккон и посмотрела на герцога Гематола. — Желаете, чтобы я привела ее в чувство? — она пошевелила у него перед носом голыми пальцами.

Лорд Амброуз зарычал и прыгнул. Это было одно из тех фантастических проявлений атлетизма сверхъестественных, благодаря которому он оказался между леди Маккон и своей королевой.

— Явно нет. Есть у вас предложение получше?

Герцог сказал:

— Мы не можем допустить, чтобы она стала смертной и уязвимой. Для этого мы сейчас слишком беззащитны.

За их спинами, грохоча по переулку за длинным рядом особняков, останавливалась карета Вулси, запряженная дорожными рыжими, а не парадно-выходными гнедыми. Графиня метнулась в сторону лошадей, будто на свирепого заклятого врага. Лорд Амброуз удержал ее, подскочив сзади и обхватив обеими руками. Жест вышел неприлично интимным. Карета была старомодной, словно пряничной, со здоровенным гербом на боку и как раз той степенью чрезмерного декадентства, которая очень по вкусу лорду Акелдаме. Леди же Маккон всегда считала, что для Вулси она немного чересчур неприличная, созданная, чтобы производить впечатление, а не для скорости и маневренности. Однако Алексия думала, что, какой бы помпезно-уродливой ни была карета, она все равно не заслуживает вампирской атаки.

— Что ж, раз лорд Акелдама не приглашает вас к чаю и на посиделки, думаю, что могу предложить вам отправиться в Вулси. Так сказать, во временное убежище.

Все собравшиеся вампиры, включая даже графиню, которая, казалось, не слишком хорошо осознавала происходящее, замерли и уставились на леди Маккон, словно та вдруг облачилась в древнегреческий хитон и принялась швыряться виноградом.

— Вы уверены, леди Маккон? — спросил один из них почти робко для вампира.

Вперед шагнул доктор, долговязый и хрупкий на вид, который, несмотря на это, держал сопротивлявшегося Джанела так, будто тот весит не больше одной из перьевых метелок-автоматов производства мадам Лефу.

— Вы приглашаете нас к себе, леди Маккон? В Вулси?

Алексия не видела причин для их непроходящего замешательства.

— Ну да. Однако у меня лишь одна карета, а потому будет лучше, если вы поедете со мной вместе с графиней и мальчиком. Остальным придется пробежаться, и постарайтесь не отставать.

Лорд Амброуз посмотрел на доктора Кадаврса.

— Это беспрецедентно.

Доктор Кадаврс посмотрел на герцога Гематола.

— На такой случай нет эдикта.

Герцог посмотрел на леди Маккон и покрутил головой из стороны в сторону.

— Ее брак тоже был беспрецедентным, как и ее будущий ребенок. Эта дама просто в своем репертуаре и действует в соответствии с собственными традициями, — тут герцог двинулся к своей госпоже — опасливо, аккуратно, без резких жестов. — Моя королева, у нас есть одна возможность, — он говорил отчетливо, старательно выговаривая каждое слово.

Графиня Надасди дернулась.

— Есть? — ее голос был пустым и каким-то очень далеким, словно доносился из некой глубокой шахты. Это напомнило Алексии о чем-то, но бузящий младенец внутри и перспектива долгой дороги впереди помешали понять, о чем именно. Графиня посмотрела на лорда Амброуза. — Кого мы должны убить?

— Нет, это добровольное предложение. Приглашение.

На миг графиня Надасди вроде бы пришла в себя, целиком сосредоточившись на лицах трех самых дорогих ей членов роя. Ее опоре. Ее передовом отряде.

— Тогда давайте его примем. Лишнего времени у нас нет, — она огляделась по сторонам ставшим вдруг острым взглядом васильковых глаз. — Это что, прачечная? Куда вы меня привели?

Кивнув леди Маккон, лорд Амброуз затолкал свою королеву в карету Вулси. Быстрее, чем мог уследить глаз смертного, он вынырнул наружу; без необходимости следить за шляпой его движения стали более текучими. Затем он вскочил на облучок, бесцеремонно спихнул сидевшего там вполне респектабельного кучера и сам взялся за вожжи. Глядя на него, леди Маккон подняла бровь:

— Прошу прощения?

— Бывало, я правил колесницами, — объяснил лорд с ухмылкой, которая отлично продемонстрировала его клыки.

— Не думаю, что это одно и то же, — запротестовала Алексия.

Потом в карету забрались доктор Кадаврс с Джанелом. А потом, неохотно, леди Маккон. Ей пришлось некоторое время посражаться со ступеньками, и ни один вампир не предложил ей никакой помощи даже из вежливости и не дотронулся до нее. Оказавшись внутри, она не удивилась, увидев, что вампиры уселись на одно сиденье, оставив второе целиком в ее распоряжении.

Лорд Амброуз хлестнул лошадей, те пустились галопом, слишком быстрым для людных улиц Лондона. Стук копыт по мостовой был ужасно громким, карета, казалось, поворачивала куда чаще, чем привыкла Алексия. Ее живот активно возражал против тряски.

Обычно дорога от центра Лондона до Вулси занимала чуть меньше двух часов (у оборотня в волчьей шкуре, конечно, меньше). Виконт Триздейл как-то хвалился, что проделал этот путь в своей дорогостоящей карете всего за час с четвертью. Лорд Амброуз, похоже, вознамерился побить этот рекорд.

Мостовые в Лондоне достаточно поистерлись, чтобы езда проходила плавно, и хотя лорд Амброуз не покидал Мэйфер сотни лет, он, судя по всему, знал дорогу. Алексия предположила, что у него было предостаточно времени на изучение карт. Выбрав наименее оживленную дорогу, они направились в сторону Вест-Хэма. Однако стоило лишь покинуть город, все пошло вкривь и вкось.

Не то чтобы до сих пор события текущей ночи хотелось сравнить с засахаренными лепестками фиалок, но все же.

Во-первых, и это было хуже всего для леди Маккон, они выехали на сельскую грунтовую дорогу. Прежде такие вещи никогда не беспокоили Алексию чрезмерно, учитывая рессоры и мягкую обивку кареты. Но быстрый темп в сочетании с изрядной тряской не порадовали младенца-неудобство. Через пятнадцать минут такой езды на Алексию снизошло новое телесное ощущение — тупая боль в пояснице. Она даже стала гадать, не повредилось ли что-то там в результате многочисленных падений этого вечера, столь пагубных для ее турнюра.

Потом они услышали крик лорда Амброуза и ощутили едкий запах дыма. Здесь, вдали от маячащих теней городских зданий, при свете полной луны все было видно гораздо лучше. Алексия выглянула в окно, когда один из сопровождавших их вампиров наддал, поравнялся с каретой и прыгнул. Карета не накренилась, но замедлила ход, а ее крыша яростно затрещала от удара.

— Мы что, горим? — леди Маккон села поудобнее, опустила оконную раму и высунула голову в окно навстречу потокам воздуха, пытаясь разглядеть, что творится позади.

Возможно, это было бы непросто, окажись преследователем всадник или другая карета, но штуковина, которая гналась за ними через поля и меж живых изгородей, делала это на восьми гигантских щупальцах. Вернее, на семи, посылая восьмым в карету снопы огня. К тому же она была высотой с многоэтажный дом.

Алексия быстренько втянула голову назад.

— Доктор Кадаврс, полагаю, вашему подопечному надо показаться. Может, тогда мадам Лефу воздержится и не убьет нас.

Карета снова накренилась и поехала быстрее. Вампир на крыше благополучно сбил пламя и спрыгнул. Однако теперь их скорость не могла сравниться с первоначальной — лошади устали, чтобы не сказать — оказались почти загнаны из-за такого жестокого темпа.

Октомат догонял, а до Вулси по-прежнему было ехать и ехать.

Доктор Кадаврс перехватил Джанела и попытался заставить его высунуться в окно, но тот был вовсе не склонен потакать желаниям вампиров. Алексия почти незаметно кивнула сыну подруги, и тогда тот подчинился. Мальчишка высунул наружу не только голову, но и тонкую руку, и принялся отчаянно махать преследовавшей их страхолюдине.

Поясница леди Маккон заболела еще сильнее, а в животе волнообразно екнуло. Прежде у нее никогда не бывало таких ощущений. Тревожно пискнув, она опять откинулась на обитую мягким спинку сиденья кареты. Потом все прошло.

Алексия ткнула пальцем в живот:

— Даже не смей. Время самое неподходящее! Кроме того, приходить на вечеринку слишком рано — значит себя не уважать.

Октомат отстал, что позволило карете чуть замедлить ход, но если Алексия хоть немного знала мадам Лефу, это было сделано, чтобы выиграть время на обдумывание нового плана атаки. Женевьева должна была понять, что Алексия тоже в карете и что они направляются в Вулси. Никаких других причин двигаться по этой дороге в такое время просто не существовало, ведь, помимо всего прочего, никто не ездит в Баркинг по ночам и никто никогда не проделывает это с такой скоростью.

— Ох, ну надо же! — у леди Маккон возникло страшно неуютное ощущение, что она отчасти утратила свой легендарный контроль — если не над разумом, то над телом. Нижняя часть ее тела увлажнилась, указывая на то, что турнюр, а вполне возможно, и все платье целиком действительно не переживут этой ночи. Потом снова накатило волнообразное ощущение, оно началось в верхней части живота и опустилось вниз.

Хотя доктор Кадаврс и не был настоящим врачом, он тем не менее оказался достаточно проницательным, чтобы заметить перемены в горестном состоянии леди Маккон.

— Леди Маккон, у вас началось? Более неподходящего времени просто не придумать.

Алексия нахмурилась.

— Нет, я категорически запрещаю это. Я ни за что… о-ох, — ее речь оборвалась стоном.

— А я так понимаю, началось.

Джанел, услышав эти слова, воодушевился.

— Отлично! Никогда раньше не видел, как рождаются дети, — и он обратил громадные лавандовые глаза на потную леди Маккон.

— И сегодня тоже не увидите, молодой человек, — строго заявила ему Алексия между двумя судорожными вздохами.

Графиня, все такая же дерганая и лишь отчасти обращавшая внимания на разговоры, которые велись в карете, посмотрела на Алексию блестящими подозрительными глазами.

— Не посмеешь. Пока я тут с тобой, не посмеешь. Что, если оно вылезет и нам придется до него дотронуться? Доктор Кадаврс, немедленно выбросьте ее из кареты.

Но Алексия, невзирая даже на странные волнообразные ощущения и нарастающую боль, успела быстро сунуть руку в ридикюль и вытащить Этель, прежде чем доктор успел ее остановить.

Впрочем, он и не пытался. Вместо этого он попробовал урезонить графиню.

— Моя королева, мы не можем. Нужно, чтобы она провела нас в дом. Это она нас пригласила.

Леди Маккон ощутила непреодолимое желание добавить: «И это — моя карета! Если кто отсюда и выйдет, так это ты!» Она почувствовала, как дитя внутри у нее надавило еще сильнее.

— Нет, не ты! — потом она окинула всех совершенно безумным взглядом и произнесла вполголоса, адресуя свой упрек и неминучему младенцу, и вампирам, и Джанелу, и октомату: — Это не разрешено, — а потом опустила взгляд на живот: — Давай не будем начинать наши отношения с непослушания. Мне в этом смысле достаточно твоего отца.

Вид у графини стал такой, будто она съела какую-то мерзость вроде ломтика свежего фрукта.

— Я не могу быть рядом со скверной. Ты хоть знаешь, что может произойти?

Теперь ее паника могла обернуться на пользу.

— Нет, но почему бы тебе меня не просветить?

Слишком поздно. Сзади раздался громовой скрежещущий звук. Алексия понятия не имела, что затевает октомат, но, высунув голову в окно, отыскать его взглядом не смогла. Карета свернула с большака на длинную извилистую дорогу, которая пролегала по землям Вулси.

Они были почти дома.

Спустя считаные мгновения впереди ужасно загрохотало, карета вильнула в сторону и остановилась. В окно Алексия видела прямо перед собой на вершине холма замок Вулси, серебристый в лунном свете. Многочисленные каменные полуарки с его внешней стороны выглядели так, будто он тоже обзавелся каменными щупальцами. И с тем же успехом замок мог находиться в тысяче лиг отсюда, потому что октомат повалил перед ними на дорогу дерево. Лорд Амброуз не мог развернуть карету: даже если бы этому не мешали высокие изгороди, путь назад преграждало здоровенное механическое чудище. Запыхавшийся от долгого бега вампирский эскорт инстинктивно встал перед каретой живым заслоном, словно надеясь остановить атаку, просто расположившись между октоматом и королевой.

Алексия в отчаянии осмотрелась — одна среди врагов, измотанная и готовая вот-вот родить. Делать нечего, придется довериться кому-то из вампиров. Открыв дверь кареты, она крикнула:

— Ваша светлость, у меня есть предложение. — Герцог Гематол оглянулся. — Если мы хотим добраться до места, нам нужна помощь. И отвлекающий маневр.

— Что вы предлагаете, леди Маккон?

— Позвать волков.

— И как нам это сделать? Вы явно не сможете добежать отсюда до замка, никто из нас не донесет вас до Вулси, и ни один клавигер не поверит на слово гонцу-вампиру.

— Послушайте меня. Вы скажете им: «Леди Маккон говорит: дело срочное. Альфе-самке требуется сопровождение стаи, независимо от состояния, в котором стая пребывает». — «Придется сменить условную фразу», — подумала она про себя.

— Но…

— Это сработает. Вы должны мне довериться.

На самом деле она немного сомневалась. «Дело срочное» было кодовой фразой, означавшей, что леди Маккон действует в качестве маджаха. Ей редко приходилось прибегать к этому паролю, и обращалась она при этом всегда к своему исключительно здравомыслящему мужу или его бете, а не к одним клавигерам. Способны они понять подтекст или нет?

Герцог бросил на Алексию один-единственный долгий тяжелый взгляд. Потом развернулся и побежал, перепрыгнув через поваленное дерево почти так же легко, как оборотень, и устремился прямо к замку, включив на полную катушку присущую сверхъестественным скорость.

Когда один из самых старых и мудрых вампиров удалился, а над остальными, включая беззащитную королеву, навис огромный металлический осьминог, все окружение леди Маккон, похоже, тоже несколько обезумело. Конечно, до графини им было далеко, но они определенно взбесились. Один вампир даже бросился на октомат, но тот легко отшвырнул его в сторону.

Металлическое создание подняло щупальце на уровень глазной щели, выдвинуло из его кончика рупор и заговорило голосом мадам Лефу.

— Отдайте мне Джанела. У вас нет другого выхода, — последовала краткая пауза, а затем раздалось: — Не могу поверить, что вы, Алексия, помогаете вампирам. Они пытались вас убить!

Алексия высунула голову в ближнее к карете окно и заорала в ответ:

— И что? Совсем недавно вы тоже попытались меня убить. По моему опыту, убийство может быть почти признанием в любви.

Крик отнял у нее много сил, и она рухнула обратно в карету, застонав и схватившись за живот. Хотя леди Маккон ненавистно было признаваться в этом даже самой себе, она боялась.

И тут раздался этот протяжный, этот наводящий жуть благословенный звук, который Алексия полюбила за последний примерно год и любила все больше и больше.

Волчий вой.