Непокорная герцогиня. Поместье в обмен на свободу

Глава 55

В день летнего солнцестояния — тот самый, когда Селеста должна была проводить обряд, чтобы вернуть мне силы — на нас напали.

Но, в отличие от прошлых нападений, это было особенно яростным. Можно сказать, нас атаковала полноценная армия, которая взяла поселение в клещи и сосредоточилась только на одной цели — уничтожить нас подчистую.

Если бы не старания наемников и ополченцев, которые яростно отбивались от противников и тянули время, пока мы не запросили помощи у заставы с королевскими войсками, Топи наверняка превратились бы в выжженные руины.

Только благодаря помощи войск, которые отбили нападение, а заодно взяли в плен большую часть нападавших, мы бы точно не выстояли. И уж тем более, не отделались бы такими незначительными потерями.

Однако, самое главное было в том, что момент оказался упущен...

У меня даже мелькает мысль, что это нападение было подстроено именно для того, чтобы сорвать сегодняшний обряд.

Когда я, запыхавшаяся и с недобрым предчувствием, наконец, добегаю до избушки Селесты, сидящая на ее ступеньках ведьма встречает меня печально-хмурым взглядом.

— Ты опоздала, — роняет она, — Теперь, обряд проводить бессмысленно, он не сработает.

После слов о том, что я не нужна даже собственному мужу, это были, наверно, самые болезненные слова. А потому, я не могу сдержаться. Сажусь рядом с ней и закрываю лицо руками.

Меня накрывает дикая обида, по лицу текут слезы. Кажется, что все вокруг настроено против меня и это несправедливо.

— Ну, ты чего? — внезапно обнимает меня Селеста, — Расскажи что произошло. Ты же явно не просто так опоздала.

Отдышавшись и немного успокоившись, я рассказываю ей про нападение и Селеста моментально мрачнеет.

— Ты кому-нибудь говорила о том, что у тебя сегодня должен был пройти обряд?

Подумав, качаю головой.

— Нет, об этом не знал никто.

— Понятно… — неопределенно бросает ведьма, но потом поясняет, — Не знаю, совпадение это или нет, но в любом случае, это плохо. Если они каким-то образом узнали, что источник сильнее всего проявляет свои свойства именно в день летнего солнцестояния, они стали на шаг ближе к тому, чтобы найти его.

— Этого только не хватало! — вскакиваю я.

Ведь, если это правда, тогда Селеста находится в опасности.

— Успокойся, — тянет она меня за руку, усаживая обратно, — Я была готова к этому с того дня, как стала его хранительницей. А по поводу твоего обряда, не переживай. Я дала тебе обещание, что сделаю все, чтобы помочь тебе, и я его сдержу. Чего бы мне это ни стоило. Мы обязательно вернем тебе силы.

Хоть Селеста всячески меня подбадривает и утешает, я все равно чувствую себя подавленной и разбитой.

— Но почему... — в сердцах стискиваю кулаки я, — ...почему они так отчаянно мне мешают?

— Как я уже сказала, — тяжело вздыхает Селеста, — Они опасаются, что ты можешь получить силу источника. И даже если ты прямо заявишь об обратном, они все равно не поверят.

— И что, неужели нет никаких вариантов, кроме как постоянно отбиваться от их нападок? Сегодня пострадало гораздо больше людей, чем обычно.

Селеста поднимает голову и некоторое время молча смотрит в затянутое тучами ночное небо.

— Я обязательно придумаю такой способ. Можешь быть уверена. В конце концов... — она опускает голову и улыбается искренней и очень теплой улыбкой, — ...я больше всех хочу, чтобы никто и никогда не страдал из-за этого источника. Поэтому, возвращайся и ни о чем не переживай.

Легко сказать.

Хоть слова Селесты и греют душу, но меня по-прежнему мучает неизвестность с хъердгардскими головорезами. Есть ли предел их жестокости? И нужно ли нам ждать в ближайшее время новых нападений?

Мучаясь подобными вопросами я уже хочу вернуться обратно, как Селеста внезапно останавливает меня у самой границы ее магического пространства. Неожиданно резво подбегает ко мне и, взяв мою ладонь, что-то вкладывает в нее.

— Пожалуйста, возьми это. Пусть оно будет у тебя.

Я растерянно разжимаю ладонь и натыкаюсь взглядом на странную деревянную резную фигурку не то высокого колодца, не то миниатюрного фонтана.

— Что это? — не понимающе катаю его в руке.

Ведьма накрывает фигурку своей сухой морщинистой ладонью и, глядя мне в глаза пронзительным взглядом, говорит:

— Если так получится, что со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты присмотрела за источником.

— Но... — одна только мысль об этом заставляет мое сердце разрываться на части, а потому, я хочу ответить ей возмущенным протестом.

Однако, Селеста тут же перебивает меня строгим голосом:

— Послушай, я и сама не в восторге от мысли о подобном. Но и ты видишь, насколько близко эти мерзавцы подобрались к нам. Именно поэтому я хочу подстраховаться. Как ты уже знаешь, я так и не смогла взять себе учениц. А потому, единственной, кому я могу доверить тайну источника с чистым сердцем — это ты. Я успела убедиться в том, что с тобой он будет в безопасности. Нет человека более честного и открытого. Ты никогда не воспользуешься им ради собственной выгоды.

— Нет! Ни за что! Я защищу как тебя, так и это место! Онсон и Ульфрид никогда до сюда не доберутся! — я пытаюсь отдать ей фигурку обратно, но Селеста категорична.

— Я буду счастлива, если все произойдет так, как ты говоришь! Но если источник все-таки попадет в их нечистые руки, случится беда! И, в первую очередь, пострадают твои подданные! Поэтому, если ты и правда хочешь их уберечь, возьми этот тотем.

Я с неохотой беру его. И все же в глубине меня бушует ураган эмоций. С одной стороны, я несказанно тронута доверием Селесты. Ведь я как никто другой знаю насколько ей тяжело довериться хоть кому-нибудь. А с другой... с другой, у меня все кипит от возмущения, стоит только подумать о том что Онсон и Ульфрид могут добраться досюда.

Тем не менее, в глубине себя я понимаю, что это и правда единственный выход. Селеста права — я ни за что не воспользуюсь источником ради собственной выгоды и не дам кому-либо это сделать. Особенно, понимая, что стоит только Адриану прознать, что в его имениях скрывается подобная сила, как он тут же кинется на его поиски с маниакальным упорством. И тогда всерьез встанет вопрос, кто более недостоин обладать этой силой — беспринципные хъергардцы или жестокий Адриан.

— Но я не знаю, как обращаться с ним, — сдаюсь я.

— Тебе это и не нужно, — с улыбкой отвечает Селеста, — Этот тотем — своего рода ключ. Но активируется он только в том случае, если силы покинут меня. Тогда ты все поймешь сама и тогда же этот тотем откроет тебе путь к источнику.

Хоть мне неприятно даже думать об этом, я делаю над собой усилие и спрашиваю:

— Если это действительно случится... что мне тогда делать с источником? Я же про него ничего не знаю.

— Об этом тоже не волнуйся, — Селеста кладет руку мне на грудь возле сердца, — Твое доброе сердце подскажет тебе, как правильно поступить.

Меня накрывает смятение и обескураженность. Сказать, что я ничего не поняла из объяснений Селесты — значило не сказать ничего.

Что именно я должна понять, как, а самое главное, смогу ли я все сделать как надо? Эти и еще куча подобных вопросов раздирают меня на части.

Но есть среди них один, который стоит особняком.

— То есть, вы хотите сделать меня своей ученицей? — осторожно озвучиваю его.

— Милая моя... — стискивает мою руку и неохотно отзывается Селеста, при этом в ее голосе звучит неподдельная боль и сожаление, — ...видишь ли, чтобы сделать тебя своей ученицей, я должна передать тебе все свои знания. Но если я так поступлю, то обреку тебя на еще большие страдания, чем те, что на тебя уже свалились. Моя совесть не позволит поступить с тобой так жестоко. Считай, что ты временная поддержка со стороны, в которой я так отчаянно нуждалась все эти годы.

***

Удивительным образом слова Селесты вдохновляют меня и разжигают во мне еще большую решимость. На этот раз я намереваюсь не просто вернуть себе силы с помощью обряда, я намерена сделать так, чтобы больше ни один противник не прорвался сквозь нашу оборону.

А для этого я должна еще больше выложиться, чтобы превратить несчастные болота в земли, подобные Винлании.

И потому, как только я возвращаюсь, то начинаю работать над этим с удвоенным рвением.

Для начала, мы создаем патруль и обходим все дома в поисках возможных затаившихся диверсантов. Подобной истории, какая приключилась с нами зимой, никто из нас не намерен допускать.

Когда оказывается, что на этот раз противник не смог или не посчитал нужным забросить к нам своих людей, мы сосредотачиваемся на восстановлении укреплений и создании новых. А заодно, и наращиваем торговлю.

К сожалению, идея с выплавкой стекла себя не оправдывает. На это уходит очень много времени, стекло получается не самого высокого качества, а везти его выходит слишком накладно. Даже по сравнению с глиняной посудой, оно получается слишком хрупким.

Зато, вместо стекла неожиданной популярностью пользуется алюм или, так называемые, квасцы, о которых мы узнали только в разговоре с одним торговцем. Оказалось, что вещество, которое мы считали бесполезным, на самом деле используется в ткацком деле, медицине и создании косметики.

К сожалению, при всем желании мы не можем собрать и поставить этого вещества столько, сколько хотелось бы, зато мы теперь не настолько болезненно переживаем нехватку соли, которая полностью уходит на нужды герцогства.

Как только наша дубильня и кожевенная заработала на полную, обозы пополняются еще большим количеством шкур, меха, а заодно и простой и относительно дешевой обуви.

Как это не покажется странным, но спустя долгое время вероломных набегов, мы начинаем на этом зарабатывать. Если в первое время, когда я только приехала в Топи, мы отчаянно нуждались в лошадях, то сейчас благодаря захваченным у противника животным, нам хватает их не только для распашки земель и работ в поле, новых обозов, но и для разведения. Из конского же волоса мы плетем сети, веревки, подпруги.

А еще, мы, наконец, приступаем к строительству торгового пути в Винланию. Признаюсь, я недооценила масштабы этой идеи, поэтому как только я сосредотачиваюсь над воплощением своей долгожданной идеи в жизнь, то тут же оказываюсь перед лицом целой кучи проблем.

И, если бы не помощь Аскелата, который присылает нам своих лучших инженеров, строительство наверняка пришлось бы отложить до следующего года. Но благодаря его помощи, мы быстро приступаем к укладке пути. А Змей, совместно все с теми же людьми Аскелата, реализовывает систему сигнальных вышек и заградительных отрядов, которые должны быть возведены вдоль пути, чтобы исключить внезапное нападение разбойников.

Правда, чтобы эта система заработала, мне приходится нанять еще одну небольшую группу наемников, но это слишком малая цена за скорость, удобство и дополнительную прибыль.

Так как мы очень стеснены во времени, дорогу решаем прокладывать не полностью. А пока ограничиться только теми участками, где обоз гарантированно не сможет пройти без укладки. В итоге, мы успеваем за несколько месяцев и уже осенью по новому маршруту отправляются наши первые обозы в сторону Винлании.

Однако, это превосходит даже мои самые смелые ожидания. Мы экономим на отправке столько времени, что нам даже приходится бросить еще больше людей на вырубку и загрузить лесопилку по полной, чтобы успевать отправлять новые и новые партии товаров.

Совершенно неожиданно, в середине осени к нам приезжает... очень неожиданный гость.

В тот день я как раз сидела в своем кабинете в особняке и обсуждала с Антуаном на добыче каких материалов мы можем сосредоточиться зимой. Так как собранного урожая нам должно хватить с запасом, то нужды в теплицах уже не было (хоть мы и собирались для пробы вырастить в них некоторые экзотические виды растений, вроде имбиря, аниса и мирта, которые всегда пользовались высоким спросом у церковников и лекарей).

Я планировала сосредоточиться на выпаривании смолы и дегтя, Антуан же подал идею попробовать собрать торф, который легче всего добывать именно во время холодов, так как сам торф промерзает куда медленнее почвы.

Так или иначе, в этот момент раздается стук в дверь, после чего она осторожно приоткрывается и в нее просовывается голова Огюста.

— Мадам Легро, с вами срочно хочет поговорить один... господин, — как-то странно мнется он.

— А что, разве этот господин не представился? — удивленно вскидываю бровь я.

— Он представился вашим знакомым и попросил не называть его, потому что хочет сделать вам сюрприз, — виновато отзывается Огюст.

Мы с Антуаном обмениваемся растерянными взглядами и он пожимает плечами.

Я и сама нахожусь в полнейшем смятении. Кто бы это мог быть, учитывая, что знакомых у меня не так много. И за все время что я здесь нахожусь, в этот особняк ко мне приезжали разве что некоторые торговцы, да Аскелат.

Но стоит только дверям распахнуться, впуская того самого "господина", которого упомянул Огюст, как у меня перехватывает дыхание и я едва нахожу в себе силы, чтобы не воскликнуть во всю горло: "Вы?! Что вы здесь делаете?"