Невеста по ошибке

Глава 8

Николь, не теряя времени, покинула дом. Надолго ли ей хватит решимости? Девушка переправилась в лодке на другой берег. Мельница стояла на холме, и вода по длинному деревянному желобу направлялась из запруды на реке на водяное колесо. Это было высокое узкое здание с каменным фундаментом и кирпичными стенами. Вдоль фасада здания шла веранда. Само водяное колесо было высотой в полтора этажа.

Оказавшись внутри здания, Николь взобралась на второй этаж, где две двери выходили на балкон, откуда можно было наблюдать за работой колеса. Насколько понимала Николь, черпаки на колесе были в хорошем состоянии, хотя те, которые находились на дне, возможно, сгнили. Огромные жернова внутри здания были пять футов в диаметре и восемь дюймов толщиной. Проведя руками по поверхности, она сразу распознала неровную сетчатую фактуру кварца. Они были из французского точильного камня, который считался лучшим в мире. Их привезли в Америку в качестве балласта на судне, потом сплавили вниз по реке на плантацию Армстронгов. Она обрадовалась, заметив, что жернова хорошо сбалансированы и, подходя очень близко друг к другу, не соприкасаются.

Снова выйдя на солнечный свет, Николь направилась по тропинке к небольшому домику. О его состоянии она ничего не могла сказать, потому что окна и двери были заколочены досками.

Ее внимание привлекло какое-то движение возле реки.

— Николь, ты здесь? — послышался голос Джейни, взбиравшейся на холм.

Николь обрадовалась, увидев эту крупную краснощекую женщину, и они обнялись, как будто не виделись ежедневно с тех пор, как высадились на берег.

— Значит, не получилось, а?

— Нет, — ответила Николь, — не получилось.

— А я-то надеялась, что поскольку вы уже женаты и все такое…

— Что ты здесь делаешь? — спросила Николь, явно желая сменить тему разговора.

— Клэй зашел в ткацкую и сообщил, что ты перебираешься сюда и вроде бы намерена работать на мельнице. Он сказал, чтобы я выбрала двух хороших мужиков, взяла все необходимые инструменты и помогла тебе. Сказал также, что я, если захочу, могу жить здесь, а он будет платить мне столько же, сколько прежде.

Николь отвела взгляд. Щедрость Клэя не знала границ.

— Подойдите-ка сюда, оба! — крикнула кому-то Джейни. — Пора приниматься за работу. — Они представила мужчин Николь. Вернон был высокий, рыжеволосый, Люк ниже ростом, чернявый. Под руководством Джейни мужики, вооружившись ломиками в качестве рычагов, принялись отдирать доски, которыми был заколочен вход в дом.

Внутри все еще было темно, но Николь сразу поняла, что дом отличный. Нижний этаж состоял из одной большой комнаты, у одной из стен располагался камин восьмифутовой длины. В углу находилась лестница с балюстрадой, украшенной искусной резьбой по дереву. На двух стенах были три окна в нишах, на одной — еще одно окно и дверь. Под одним окном стоял старый сосновый сундук, а в центре комнаты — длинный широкий стол.

Мужчины отодрали доски от окон, но в доме по-прежнему царил полумрак.

— Ничего себе! — воскликнула Джейни, наморщив нос. — Придется немало потрудиться, чтобы навести тут порядок.

— В таком случае чем скорее мы примемся за уборку, тем лучше.

К закату солнца они добились кое-какого прогресса. Наверху находилось чердачное помещение с низким потолком. Под слоем грязи они обнаружили красивый орнамент из резного дерева. Стены внутри помещения были оштукатурены, и если покрыть их слоем белой краски, будут выглядеть как новенькие. Когда вымыли окна, стало гораздо светлее.

Вернон, приколачивавший отставшую кровельную дранку, крикнул, что через реку переправляется плот. Они вышли на берег. Один из людей Клэя причаливал плот к берегу. Плот был нагружен мебелью.

— Послушай, Джейни, я не могу это принять. Он и без того сделал слишком много.

— Сейчас не время показывать свою гордость. У Клэя все это лежало на чердаке, а нам сгодится. Берись-ка лучше за другой конец этой скамейки. Говард! Надеюсь, ты привез немного белой краски и парочку тюфяков?

— Это только первая порция груза, — сказал Говард. — Когда закончу перевозку, весь Арундел-Холл окажется на этом берегу реки.

Джейни, Николь и двое работников в течение трех дней трудились над благоустройством дома. Мужчины спали на мельнице, женщины от усталости валились как подкошенные на соломенные тюфяки на чердаке.

На четвертый день появился приземистый ворчливый человек.

— Я слышал, здесь есть женщина, которая вообразила, будто может управлять мельницей.

Джейни хотела одернуть грубияна, но Николь ее остановила.

— Это я, — заявила Николь. — Меня зовут Николь Армстронг. Что вам угодно?

Человек пристально поглядел на нее и протянул ей левую руку ладонью вниз.

Николь взяла обеими руками протянутую руку и перевернула. Джейни поморщилась. Ладонь мужчины была покрыта серыми шишками.

Николь провела пальцем по его рукам и широко улыбнулась.

— Вы приняты на работу, — заявила она.

В его глазах заиграли искорки.

— А вы свое дело знаете. И с мельницей отлично справитесь.

Когда он ушел, Николь объяснила, в чем дело. Этот человек был наладчиком жерновов. С помощью резца заострял края желобков на жерновах. Для этого он закрывал правую руку кожаной рукавицей, а левую оставлял открытой. За долгие годы рука покрылась впившимися в плоть мелкими осколками камня. Мастера с гордостью демонстрировали свою левую руку — свидетельство их опыта.

Джейни вернулась к работе, что-то бормоча о том, что можно бы, мол, и на левую руку надевать кожаную рукавицу.

Когда желоб, ведущий к реке, был очищен от мусора и вода свободно потекла на верхнюю часть водяного колеса, заставив его повернуться, это было слышно за много миль.

Николь еще больше удивилась, когда несколько дней спустя появился первый клиент, который привез на небольшой барже зерно на помол. Николь знала, что Клэй послал гонцов — одного вверх, другого вниз по реке, — чтобы они сообщили соседям о том, что вновь заработала мельница.

Она не встречалась с Клэем почти две недели, но он не шел у нее из головы. Дважды она видела, как он верхом объезжает поля, но всякий раз отворачивалась.

Как-то Николь проснулась, когда еще не совсем рассвело. Из комнаты доносилось равномерное дыхание Джейни. Николь быстро оделась, но оставила волосы распущенными.

Почему-то она совсем не удивилась, увидев Клэя, который стоял перед водяным колесом. На нем были желтовато-коричневые брюки и высокие сапоги с отворотами наружу. Он стоял, повернувшись к ней спиной, заложив за спину руки. Его рубаха и широкополая шляпа казались особенно белыми в предрассветном сумраке. — Ты проделала большую работу, — сказал он. — Хотел бы я, чтобы обслуживающий персонал работал хотя бы наполовину так же хорошо, как у тебя.

— Нужда заставит.

Он обернулся и пристально посмотрел на нее.

— Нужда здесь ни при чем. Ты могла бы в любое время вернуться в мой дом.

— Нет, — сказала она. — Так будет лучше.

— Близнецы по тебе соскучились. Много раз о тебе спрашивали.

Николь улыбнулась:

— Я тоже по ним скучаю. Может быть, разрешишь им приехать за реку?

— Поезжай к ним сама. Мы могли бы сегодня вместе поужинать. Вчера в порт прибыло судно, кое-что привезли из Франции: сыры, бургундское, шампанское. Груз сегодня доставят вниз по реке.

— Все это очень соблазнительно, но…

Он шагнул к ней, схватил за плечи.

— Не можешь же ты все время избегать меня. Чего ты хочешь? Чтобы я сказал, что сильно скучаю по тебе? На плантации все злятся, считая, что я заставил тебя уйти. У Мэгги теперь все либо подгорает, либо недожаривается. Близнецы вчера вечером плакали из-за того, что я не знаю какую-то проклятую французскую сказку о леди, которая влюбляется в урода.

— «Красавица и Чудовище», — улыбнулась Николь. — Значит, ты хочешь, чтобы я вернулась для того лишь, чтобы тебя прилично кормили?

Он приподнял бровь.

— Не передергивай мои слова. Я никогда не хотел, чтобы ты уезжала. Так ты приедешь ужинать?

— Да, — сказала Николь.

Он схватил ее, крепко поцеловал и ушел.

— А я уж думала, что ничего не получится, — сказала Джейни, подойдя сзади к Николь.

Николь не нашлась что ответить и побрела к дому, намереваясь приступить к работе.

Весь день Николь места себе не находила от беспокойства, думая о том, что ей предстоит ужинать с Клэем. Когда Вернон, взвешивая мешки с зерном, называл ей цифры, она по нескольку раз переспрашивала его, чтобы не допустить ошибки. Однако не забыла отослать Мэгги рецепт фаршированной индейки. Мэгги была большой любительницей вкусных новинок, и Николь не сомневалась, что она приготовит не одну, а две индейки: для главного дома, а также и для Николь и ее персонала.

В шесть часов к берегу подошла лодка, на веслах сидел Андерс, управляющий плантацией Клэя. Высокий блондин, который жил с женой и двумя детишками в доме, расположенном к югу от кабинета Клэя. Его дети частенько играли с близнецами. Николь спросила, как поживает его семейство.

— У нас все в порядке, если не считать того, что все мы по вас скучаем. Карин вчера готовила консервы из персиков. Собирается прислать несколько баночек вам. Значит, мельница работает? Слышал, что у вас довольно много клиентов. Мистер Армстронг распространил об этом информацию, и теперь все больше и больше народу привозит зерно на помол сюда. — Он как-то странно взглянул на нее. — Клэя здесь все уважают.

Они доплыли до противоположного берега. Заметив, что Андерс то и дело поглядывает на реку, Николь спросила:

— Что-нибудь случилось?

— Почему-то шлюп еще не вернулся. Мы услышали; что вчера прибыло судно, и Клэй рано утром отправил туда наш шлюп.

— Вас это тревожит?

— Нет, — сказал он, помогая ей выйти из лодки. — Мало ли почему они задержались. Только Клэй, с тех пор как утонули Джеймс и Бет, всегда тревожится, если шлюп запаздывает хотя бы на час.

Они направились к дому.

— Вы хорошо знали Джеймса и Бет?

— Хорошо.

— Какими они были? Клэй был очень близок со своим братом?

Андерс ответил не сразу.

— Они все трое были очень близки. Практически выросли вместе. Боюсь, их гибель сильно повлияла на Клэя. Он очень изменился.

Николь хотелось знать, в чем именно, каким Клэй был до их гибели, но расспрашивать она не стала. Пусть Клэй сам ей об этом расскажет, как сделала она, доверив ему свои тайны.

Андерс проводил ее до крыльца. Внутри дом был таким же красивым, каким она его помнила. Неизвестно откуда вдруг появились близнецы. Схватив за руки, они потащили ее наверх. У них был наготове длинный перечень сказок, которые они желали послушать перед сном.

Клэй, протянув руки ей навстречу, ждал ее у подножия лестницы.

— Ты стала еще красивее, — тихо промолвил он, буквально пожирая ее взглядом.

На Николь было платье из шелка-сырца теплого абрикосового цвета, отделанное атласными лентами более темного оттенка, с глубоким вырезом. Крошечные рукавчики и лиф украшены речным жемчугом. В волосах — тоже жемчужинки и лента абрикосового цвета.

Пока они рука об руку шли в столовую, Клэй не сводил с нее глаз. Николь сразу же заметила, что Мэгги превзошла самое себя. Стол буквально ломился от изобилия яств.

— Неужели она думает, что мы все это съедим? — улыбнулась Николь.

— Скорее всего Мэгги пытается мне внушить, что, если ты будешь здесь, она будет готовить вкуснее. То, что она вытворяла на кухне в последнее время, было невыносимо.

— Шлюп еще не вернулся? — спросила Николь. Он нахмурил брови, потом покачал головой.

Едва они успели сесть за стол, как в комнату вбежал один из работников плантации.

— Мистер Клэй! Я не знал, что делать! — Он безжалостно мял в руках шапку и очень нервничал. — Она сказала, что проделала весь этот путь, чтобы встретиться с вами, и пригрозила, что, если я не доставлю ее к вам, вы меня повесите.

— Успокойся, Роджер. О чем и о ком ты говоришь? — спросил Клэй, бросив салфетку на чистую тарелку.

— Я не сразу ей поверил. Я подумал, что какая-то английская мошенница пытается меня обмануть. Но тут я взглянул на нее внимательнее и поразился ее сходству с мисс Бет. Я даже подумал, что это она.

Ни Николь, ни Клэй уже не слышали, что говорил Роджер, потому что за его спиной появилась Бьянка. Пряди белокурых волос обрамляли ее круглую физиономию. Маленький рот скривился в недовольной гримасе. Николь показалось, что она успела забыть, как на самом деле выглядит Бьянка. За последние несколько месяцев ее жизнь так сильно переменилась, что казалось, будто времени, проведенного в Англии, вовсе не существовало. Но сейчас она вспомнила, что Бьянка очень любила командовать людьми.

Николь повернулась к Клэю и с удивлением заметила выражение его лица. Он выглядел так, словно увидел привидение. Он как будто не верил своим глазам, но то, что он видел, приводило его в восторг. У Николь замерло сердце. В глубине души она надеялась, что Клэй, снова увидев Бьянку, поймет, что больше ее не любит. На глаза навернулись слезы. Николь поняла, что проиграла, потому что он никогда не смотрел на нее так, как смотрел сейчас на Бьянку.

Сделав глубокий вдох, Николь пересекла комнату, подошла к Бьянке и протянула ей руку.

— Добро пожаловать в Арундел-Холл, — сказала она.

Бьянка с ненавистью взглянула на Николь, словно не замечая протянутой ей руки.

— Ты ведешь себя так, будто дом принадлежит тебе, — процедила сквозь зубы Бьянка и с притворной скромностью улыбнулась Клэю. — Разве ты не рад меня видеть? — игриво спросила она, и на ее левой щеке появилась ямочка. — Я проделала весь этот длинный путь, чтобы быть рядом с тобой.

Клэй, едва не опрокинув стул, бросился к Бьянке. Схватив ее за плечи, он напряженно вглядывался в ее лицо.

— Добро пожаловать, — шепнул он и поцеловал ее в щеку, не заметив, с каким отвращением она отпрянула от него. — Унеси сундук наверх, Роджер.

Стоявший в сторонке Роджер только что провел шесть часов в шлюпе с этой белокурой женщиной и пару раз едва сдержался, чтобы не вышвырнуть ее за борт. Она только и делала, что проявляла недовольство и жаловалась. Отругала Роджера и его людей за отсутствие должного подобострастия по отношению к ней. Она, видимо, ожидала, что все окружающие должны сломя голову бросаться исполнять ее малейшее желание. Чем ближе подходил шлюп к плантации Армстронгов, тем больше крепла уверенность Роджера в том, что он совершил ошибку, взявшись доставить ее к Клэю.

И сейчас, увидев, как Клэй уставился на эту женщину, Роджер был потрясен. Как он может с обожанием смотреть на нее, когда эта хорошенькая маленькая мисс Николь стоит рядом и смотрит на него с такой любовью? Роджер пожал плечами, нахлобучил шляпу и потащил сундук вверх по лестнице. Его дело заниматься лодками. Слава Богу, женщины вне его компетенции.

— Клэйтон, — сказала Бьянка, выскальзывая из его рук, — ты не собираешься предложить мне сесть? После такого долгого путешествия я очень устала.

Клэй попытался взять ее под руку, но она уклонилась. Он усадил ее по левую сторону от себя во главе обеденного стола.

— Ты, должно быть, проголодалась? — сказал он, доставая из шкафчика еще один прибор.

Николь, стоя в дверях, наблюдала за ними. Клэй не знал, как угодить Бьянке. Бьянка, придержав юбку своего зеленого кисейного платья, села на стул. Николь заметила, что с тех пор, как она последний раз видела ее, Бьянка набрала не менее двадцати фунтов веса. Она была достаточно высокого роста, чтобы вес пока не сказался на фигуре и не портил овал лица, однако объем ее бедер заметно увеличился. Модный покрой платья с завышенной талией до некоторой степени скрывал это, но платье было без рукавов и открывало ее тяжелые плечи.

— Я хочу знать все, — сказал Клэй. — Как ты добралась сюда? Удобно ли тебе было на судне?

— Все было ужасно, — сказала Бьянка, опустив ресницы. — После того как отец получил твое письмо, я была в отчаянии. Я поняла, что произошла ужасная ошибка, и решила немедленно отправиться сюда.

Она улыбнулась Клэю. Когда отец показал ей письмо, она от души посмеялась над шуткой, которую судьба сыграла с бедной глупой Николь, но два дня спустя пришло другое письмо. Ее дальние родственники жили в Америке, неподалеку от плантации Клэя, и поздравляли Бьянку с тем, что ей удалось «заарканить» такого богатого жениха. Судя по всему, они были уверены, что ей известно о богатстве Клэя, и просили у нее взаймы денег, как только она выйдет за него замуж. Просьбу родственников Бьянка тут же забыла, но, узнав о богатстве Клэя, возмутилась. Почему этот глупец сразу не сказал ей, что богат? Ее гнев немедленно перебросился с Клэя на Николь. Значит, эта маленькая мерзавка каким-то образом узнала о богатстве Клэя и поспешила поехать к нему вместо нее. Бьянка тут же сказала отцу, что намерена отправиться в Америку. Мистер Мейлсон лишь рассмеялся и заявил, что как только она получит деньги, может сразу же отправляться. Ему это было абсолютно безразлично.

Бьянка повернулась к Николь, продолжавшей стоять в дверях. Улыбнувшись, как любезная хозяйка, она сказала:

— Не хочешь ли присоединиться к нам? Приходила твоя кузина и спрашивала о тебе. — Она поведала мне какую-то невероятную историю о том, что ты намерена вместе с ней открыть швейную мастерскую. Я сказала ей, что ты работала у меня и что денег у тебя нет. А она стала рассказывать что-то совсем уж фантастическое, что ты якобы продала изумруды и работала по ночам. Все это показалось мне совершенно нелепым. Чтобы убедиться, я сама обыскала твою комнату. — Глаза ее засверкали. — Проезд в Америку стоит дорого, не так ли? Впрочем, откуда тебе это знать? Мой билет сюда стоил примерно столько же, сколько стоило бы долевое участие в швейной мастерской.

Николь не опустила голову. Бьянка не должна видеть, какую боль причинила ей своими словами. Она лишь потерла кончики пальцев, вспоминая, как они болели от уколов иголки, когда она шила при слабом свете свечи.

— Как я рад тебя видеть! — произнес Клэй. — То, что ты снова здесь, со мной, равносильно осуществившейся мечте.

— Снова здесь? — переспросила Бьянка, и обе женщины посмотрели на него. Клэй как-то странно глядел на Бьянку.

— Я хотел сказать, что представлял себе тебя здесь так часто, что мне кажется, будто ты просто вернулась. — Он положил на тарелку сваренного в сахарном сиропе ямса. — Ты, должно быть, проголодалась?

— Ничуть! — быстро ответила Бьянка, не отводя от пищи жадного взгляда. — Уверена, что не смогла бы съесть ни крошки. Возможно, я вообще откажусь есть! — Сделав это заявление, она рассмеялась с довольным видом. — Знаешь, где меня поместили на этом ужасном фрегате? На нижней палубе! Вместе с членами экипажа и скотом! Можешь себе представить? Иллюминатор протекал, крыша протекала, я много дней провела в полутьме.

Клэй поморщился.

— Именно поэтому для тебя была заказана каюта на борту почтово-пассажирского судна.

Бьянка повернулась и взглянула через стол на Николь:

— Конечно, мне не пришлось плыть в таких роскошных условиях, как тебе. И кормили тебя, наверное, гораздо лучше, чем меня.

Николь едва удержалась от замечания по поводу того, что каким бы ни было качество пищи, ее количество, судя по всему, было более чем достаточным.

— В таком случае то, что готовит Мэгги, поможет тебе забыть об этом. — Клэй снова придвинул к ней блюдо.

— Разве что совсем немножко, — согласилась Бьянка.

Николь заметила, что Бьянка отведала понемногу каждого из двадцати с чем-то блюд, поданных на стол. Сторонний наблюдатель сказал бы, что она весьма умеренна в еде. За долгие годы Бьянка научилась таким образом скрывать свое обжорство.

— Откуда у тебя такое платье? — спросила Бьянка, поливая медом сдобную лепешку.

Николь почувствовала, что краснеет. Она не забыла, как Клэй обвинил ее в том, что она присвоила ткани, предназначенные для Бьянки.

— Нам нужно кое о чем поговорить, — сказал Клэй.

Его слова избавили Николь от необходимости отвечать на вопрос Бьянки.

В этот момент в комнату вбежала Мэгги.

— Я слышала, на шлюпе к нам прибыли гости. Это ваша подруга, миссис Армстронг?

— Миссис Армстронг? — переспросила Бьянка и посмотрела на Николь. — Она тебя так называет?

— Да, — спокойно ответила Николь.

— Что происходит? — спросила Бьянка.

— Мэгги, оставь нас, пожалуйста, — сказал Клэй.

Мэгги было очень любопытно посмотреть на женщину, которую Роджер ругал на чем свет стоит в течение последнего часа. Чтобы успокоить его, потребовалось четыре большие кружки пива.

— Я всего лишь хотела узнать, пора ли подавать десерт. У нас ватрушка с миндалем, персиковый и яблочный торты и драчена.

— Не сейчас, Мэгги. Нам нужно обсудить кое-что поважнее еды.

— Клэй, — тихо сказала Бьянка, — я так давно не пробовала свежей пищи. Может быть, можно попробовать хотя бы персиковый торт?

— Ну конечно, — сразу же согласился Клэй. — Неси все! — Он снова повернулся к Бьянке: — Прости меня. Я привык отдавать распоряжения.

Больше всего на свете Николь хотелось сейчас убежать подальше от этого человека, которого она любила и который неожиданно превратился в абсолютного незнакомца. Она быстро поднялась.

— Я, пожалуй, не хочу десерта. С вашего позволения, отправлюсь домой.

Клэй тоже поднялся с места.

— Николь, прошу тебя. Я не хотел… — Он посмотрел вниз, потому что Бьянка накрыла рукой его руку. Она впервые добровольно прикоснулась к нему.

Николь едва не стало дурно, когда она увидела, как посмотрел на Бьянку Клэй. Она торопливо покинула комнату и выбежала из дома.

— Клэй, — сказала Бьянка, убрав руку с его руки, как только Николь вышла из комнаты, однако успела заметить, какую силу над ним имеет ее прикосновение. Насколько она помнила, его вид всегда возмущал ее. И сейчас ворот его рубахи был распахнут, и он даже не удосужился надеть хотя бы жилет. Она терпеть не могла прикасаться к нему. Даже находиться рядом с ним ей было неприятно. Но она готова со многим смириться, только бы стать владелицей плантации. Всю дорогу от причала она смотрела на строения по обе ее стороны, и этот отвратительный тип, который привез ее на шлюпе, сказал, что все это принадлежит Клэю. Столовая богато меблирована. Даже обои расписаны на заказ. Мебель, судя по всему, дорогая, хотя ее не очень много. Чтобы завладеть всем этим, Бьянка уже готова прикасаться к нему. Но как только они поженятся, она скажет Клэю, чтобы он держался от нее подальше.

Мэгги принесла огромный поднос с горячими пирожками и охлажденной ватрушкой.

— Куда ушла миссис Армстронг? — спросила Мэгги.

— Вернулась на мельницу, — ответил Клэй.

Мэгги с подозрением взглянула на него и вышла.

Бьянка подняла взгляд от тарелки, наполненной сладостями. Она решила, что может себя побаловать, поскольку за ужином ела совсем мало.

— Я хотела бы получить объяснения. Значит, теперь меня можно выбросить, как ненужную вещь, я правильно тебя поняла? А вся моя любовь к тебе, все страдания, через которые мне пришлось пройти, чтобы приехать сюда, ничего не значат? Клэйтон, если бы только ты приказал похитителям предупредить меня, что они от тебя, я бы с радостью поехала с ними. Ты же знаешь, что я не могла жить вдали от тебя. — Она осторожно промокнула губы салфеткой, и на глаза ей навернулись слезы. Они были искренними. При мысли о том, что она может потерять богатого Клэя, ей хотелось рвать и метать. Пропади она пропадом, эта Николь!

— Прошу тебя, не говори так. Здесь твой дом. Здесь всегда был твой дом.

Его слова звучали странно, но она не стала к ним придираться.

— Как только вернется в Америку этот свидетель бракосочетания, ты расторгнешь брак? Ведь ты не откажешься от меня после того, как я останусь здесь?

Он поднес к губам ее руку.

— Нет. Конечно, нет.

Бьянка улыбнулась ему и встала.

— Я очень устала. Не возражаешь, если я пойду отдохну?

— Ну конечно. — Он взял ее под руку, чтобы проводить наверх, но она отпрянула от него.

— Где все слуги? Где экономка и дворецкий?

Клэй последовал за ней вверх по лестнице.

— Здесь есть женщины, которые помогают Николь, вернее, помогали, пока она не переехала за реку, но они спят над ткацкой. А экономка и дворецкий мне просто не нужны.

Она остановилась на верхней площадке, чтобы отдышаться, и застенчиво улыбнулась:

— Но теперь у тебя есть я. Разумеется, все должно измениться.

— Как пожелаешь, — тихо сказал он, открывая перед ней дверь комнаты, которую некогда занимала Николь.

— Простенько, — оглядев комнату, произнесла Бьянка, — но сойдет.

Клэй подошел к шкафчику и прикоснулся рукой к фарфоровой статуэтке.

— Это была комната Бет. — Лицо его выражало отчаяние.

— Клэй, — сказала она, прижав руку к горлу, — ты меня пугаешь.

— Извини, — быстро проговорил он. — Я ухожу.

— Что за грубый, неотесанный… — начала было Бьянка, но умолкла и пожала плечами. Она была рада отделаться от него.

Окинув взглядом комнату, она нашла ее слишком аскетической. Прикоснулась к белым с синим орнаментом занавесям полога и подумала, что сменит их на розовые. И покрывало на кровати будет розовым со множеством оборочек. Обои тоже розовые, с узором из цветов. Ореховую и кленовую мебель необходимо заменить позолоченной.

Медленно раздевшись, Бьянка бросила платье на спинку кресла и разозлилась, вспомнив абрикосовое шелковое платье Николь. Кто она такая, чтобы одеваться в шелка, когда ей, Бьянке, приходится довольствоваться кисеей и муслином? Ну ничего, она покажет этим невежественным колонистам, что такое настоящий шик. Купит себе такие наряды, что по сравнению с ними платья Николь будут выглядеть дешевкой.

Бьянка натянула на себя ночную сорочку, достав ее из сундука, который Роджер поставил в комнате, и взобралась на кровать. Матрац показался ей несколько жестковатым. Засыпая, она думала о том, какие произведет здесь изменения. Дом явно маловат. Она добавит крыло, в котором будут располагаться ее личные апартаменты, где ей не придется находиться слишком близко от Клэя, когда они поженятся. И непременно купит карету. Более роскошную, чем у королевы! Крышу кареты будут поддерживать позолоченные херувимчики. Бьянка заснула с улыбкой на губах.

Клэй вышел в сад. В бассейне отражался лунный свет. Закурив сигару, Клэй стоял в тени зеленой изгороди. Видеть Бьянку было все равно что видеть привидение. Как будто Бет снова вернулась домой. Но Бьянку у него никто не отберет. Она будет с ним всегда.

Бросив сигару, Клэй затоптал ее каблуком. Он напряг слух, пытаясь услышать скрип водяного колеса на мельнице, но мельница была слишком далеко. «Николь», — подумал он. Даже теперь, когда рядом с ним была Бьянка, он думал о Николь. Вспоминал ее улыбку, то, как она прижималась к нему, когда плакала. А главное — вспоминал ее любовь к людям. Все на плантации испытали на себе ее доброту. Даже у ленивого, желчного старика Джонатана нашлись для нее хорошие слова.

Клэй повернулся и медленно побрел к дому.

На следующее утро Бьянка долго нежилась в постели. Удобная постель и хорошая пища были настоящей роскошью после многих дней, проведенных на борту судна. Проснувшись, она сразу же вспомнила, где находится и что собирается делать. Эти мысли не покидали ее даже во сне.

Откинув одеяло, она скорчила гримаску. Не подобает ей, хозяйке поместья, спать под льняными простынями. Они должны быть как минимум шелковые. Она достала из сундука розовое хлопковое платье, подумав с раздражением, что Клэй осмелился оставить ее без горничной.

Выйдя в коридор, Бьянка огляделась, но сам дом ее не интересовал — было достаточно сознавать, что он принадлежит ей. Сейчас ее больше всего интересовала кухня.

Ей показалось, что от дома до кухни далеко, и она решила, что прикажет приносить еду прямо в ее комнату.

Она величественно появилась на пороге просторной кухни. Похоже, сбывалась ее мечта. Бьянка всегда мечтала командовать людьми. Этот болван, ее отец, посмеялся над ней, когда она сказала, что хотела бы иметь поместье, которым некогда владели Мейлсоны. Конечно, плантация Армстронга не идет ни в какое сравнение с поместьем в Англии, да и вообще разве можно что-нибудь американское сравнивать с английским?

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась Мэгги, чьи руки были по локоть в муке — она готовила бисквитное тесто для полдника. — Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

В просторном помещении кипела работа. Одна из помощниц Мэгги следила за тремя горшками, которые стояли на углях в очаге. Маленький мальчишка лениво поворачивал ручку жаровни, где жарилось мясо. Еще одна женщина месила тесто в большой деревянной квашне, а две девушки шинковали овощи.

— Да, — твердо заявила Бьянка. Она знала по опыту, что слуг надо с самого начала поставить на место. — Я хотела бы, чтобы вы и другие слуги выстроились передо мной и выслушали мои распоряжения. Отныне, когда я вхожу в комнату, вы обязаны отложить все свои занятия и должным образом приветствовать меня.

Слуги прекратили работу и уставились на нее.

— Вы меня поняли? — спросила Бьянка.

Все медленно направились к восточной стене. Все, кроме Мэгги.

— Кто вы такая, чтобы отдавать приказания? — спросила она.

— Я не намерена отвечать на ваши вопросы. Слуги должны знать свое место. Я имею в виду слуг, которые дорожат своей работой, — пригрозила Бьянка. Она попыталась игнорировать враждебный взгляд Мэгги и тот факт, что та не встала вместе с остальными. — Я хочу поговорить о еде, которая готовится на этой кухне. Судя по вчерашнему ужину, блюда несколько простоваты. Надо делать больше соусов. Хотя ветчина в желе была довольно вкусной. — Бьянка высокомерно улыбнулась, понимая, что доброе слово и кошке приятно. — Однако, — продолжала она, — в соус надо добавлять больше сахара.

— Сахара?! — воскликнула Мэгги. — Так уж лучше подавать на стол сахарный сироп!

Бьянка бросила на нее злобный взгляд:

— От вас не требуется никаких замечаний. Вы здесь для того, чтобы исполнять мои желания. А теперь о завтраке. Я хочу, чтобы его подавали в столовой ровно в одиннадцать часов. Чтобы шоколад для меня готовили на трех частях сливок и одной части молока. К нему следует подать такие же пирожки, какие подавали вчера вечером. Обед будет в двенадцать тридцать, и…

— Как же вы сможете прожить так долго всего на нескольких дюжинах пирожков? — саркастически поинтересовалась Мэгги и, сняв фартук, швырнула его на стол. — Пойду к Клэю и узнаю, кто вы такая, — возмущенно заявила она и, прошествовав мимо Бьянки, вышла из кухни.

— Я хозяйка плантации, — заявила Бьянка, расправив плечи. — И ваша работодательница.

— Я работаю у Клэя и его жены, которая, слава Всевышнему, на вас не похожа.

— Ах ты, грубиянка! Скажу Клэю, чтобы уволил тебя!

— Я сама уйду, — сказала Мэгги, направляясь в сторону полей.

Она нашла Клэя в табачном амбаре, где он развешивал для просушки длинные листья.

— Мне надо с тобой поговорить! — заявила Мэгги.

За долгие годы, которые Мэгги проработала в его семье, с ней никогда не было никаких проблем. Она отличалась прямолинейностью, давала дельные советы относительно всевозможных усовершенствований на плантации и если жаловалась на что-то, то всегда обоснованно.

Клэй предпринял безрезультатную попытку стереть с рук черный табачный сок.

— Ты чем-то расстроена? Неужели снова забило дымоход?

— На сей раз кое-что похуже, чем дымоход. Кто эта женщина?

Клэй с недоумением уставился на нее.

— Нынче утром она явилась на кухню и потребовала, чтобы мы все ей подчинялись. Она хочет, чтобы завтрак подавали в столовой. Видно, считает для себя унизительным завтракать на кухне вместе с остальными.

Клэй в сердцах отшвырнул грязную тряпку.

— Ты жила в Англии. И знаешь, что люди из высшего общества не едят на кухне. Кстати, и здесь большинство владельцев плантаций этого не делают. Мне кажется, ничего возмутительного в этой просьбе нет. Может быть, и нам пора поучиться хорошим манерам?

— О какой просьбе ты говоришь? — фыркнула Мэгги. — Эта женщина не знает даже значения этого слова. — Она вдруг сбавила тон и тихо сказала: — Клэй, миленький, я знала тебя с тех пор, как ты был маленьким мальчиком. Что ты делаешь со своей жизнью? Ты женат на одной из самых милых женщин на свете, но она вынуждена бежать от тебя и жить за рекой. А теперь ты привозишь в дом какую-то нахалку, которая как две капли воды похожа на Бет. — Она положила руку на локоть Клэя. — Я знаю, что ты любил их обеих, но…

Клэй сердито взглянул на Мэгги и отвернулся.

— Не суйся не в свое дело. И выполняй все желания Бьянки. — Он пошел прочь, высоко подняв голову.

Ближе к вечеру решительно настроенная Бьянка вышла из Арундел-Холла. Она несколько часов провела на плантации, разговаривала с работниками, вносила предложения, давала советы, однако нигде не встретила почтительного отношения к себе. Управляющий поместьем Андерс рассмеялся, услышав, какую она требует карету. Он заявил, что дороги в Виргинии такие плохие, что половина землевладельцев вообще ими не пользуются. А о том, чтобы крышу кареты поддерживали позолоченные херувимы, вообще не может быть речи. Управляющий сказал, что главное средство передвижения здесь лодки. Пробежав глазами список тканей, которые ей были нужны, Андерс округлил глаза:

— Вам требуются простыни из розового шелка с монограммами?

Бьянка сказала, что такими пользуются все в Англии, проигнорировав его замечание о том, что она, мол, не в Англии. И повсюду она слышала имя Николь. «Мисс Николь помогала работать в огороде». Бьянка презрительно фыркнула. Почему бы не помочь?

Она когда-то была служанкой у Бьянки. Николь не леди в отличие от Бьянки. У Бьянки в роду есть даже барон.

Вскоре ей надоело слышать имя Николь. Все называли ее хозяйкой плантации. Бьянка подошла к причалу и приказала лодочнику отвезти ее на мельницу. Ей не терпелось хорошенько отчитать Николь.

Роджер перевез ее через реку, но разозлил своей наглостью. Заявил, что больше не желает иметь с ней никакого дела.

Бьянке пришлось подниматься по деревянной лестнице от причала, потом по крутой тропинке, ведущей к дому. Верхняя половина голландской двери была открыта, и, заглянув внутрь, Бьянка увидела крупную женщину, склонившуюся над огнем, пылавшим в большом камине. Она вошла внутрь.

— Где Николь? — громко спросила Бьянка.

Джейни распрямилась и взглянула на белокурую женщину. Накануне Николь рано вернулась после ужина с Клэем, сказав Джейни лишь о том, что приехала Бьянка. Больше она не сказала ни слова, но по выражению ее лица можно было о многом догадаться. Сегодня она занялась, как всегда, повседневной работой, но Джейни чувствовала, что нет у нее прежнего энтузиазма.

— Не желаете ли войти в дом? — спросила Джейни. — Вы, должно быть, Бьянка? Я как раз готовила чай. Может, присоединитесь к нам?

Бьянка окинула комнату презрительным взглядом. Она не увидела ничего привлекательного ни в отштукатуренных стенах, ни в балках на потолке, ни в прялке возле камина. В ее понимании это была лачуга. Прежде чем сесть на стул, она брезгливо смахнула с него пыль.

— Я хочу, чтобы вы нашли Николь. Скажите, что я жду ее и что у меня слишком мало времени.

Джейни поставила чайник на стол. Значит, это и есть прекрасная Бьянка, по которой сходил с ума Клэй? Женщина с бесцветным лицом и склонным к ожирению телом.

— Николь работает, — сказала Джейни. — Придет, как только сможет.

— Я сыта по горло неуважительным отношением со стороны слуг Клэя. Предупреждаю, что если…

— Если что, мисси? Имейте в виду, у меня есть обязанности перед Николь, а не перед Клэйтоном. — Если она солгала, то только наполовину. — Кроме того…

— Джейни! — сказала Николь, появившись на пороге. Она вошла в комнату и остановилась возле Джейни. — У нас гостья, и мы должны быть вежливы. Не хочешь ли чем-нибудь подкрепиться, Бьянка? У нас осталось от завтрака немного теплого «хвороста».

Бьянка не ответила, а Джейни пробормотала что-то о том, что у нее, мол, такой вид, что она может съесть все зерно на мельнице.

Бьянка выпила чаю и словно нехотя поела теплого сладкого «хвороста».

— Значит, вот где ты живешь? Здесь несколько хуже, чем было там, не так ли? Впрочем, Клэю пришлось оставить тебя на плантации, хотя бы в качестве помощницы кухарки.

Николь положила руку на локоть Джейни, чтобы предотвратить взрыв ее возмущения.

— Я покинула Арундел-Холл по собственному желанию. Хотела найти способ самой обеспечивать себя. Поскольку я умею управлять мельницей, мистер Армстронг великодушно отдал мельницу в мое распоряжение.

— Отдал? — воскликнула Бьянка. — Хочешь сказать, что мельница принадлежала ему, а он просто отдал ее тебе? После всех неприятностей, которые ты причинила ему… и мне тоже?

— Хотелось бы знать, что плохого она сделала вам, — поинтересовалась Джейни. — Ведь это она — невинно пострадавшая сторона, а не вы.

— Невинно пострадавшая? — презрительно фыркнула Бьянка. — Как ты узнала, что Клэйтон богат?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Почему же ты с такой готовностью согласилась поехать с похитителями? Да ты практически сама вскочила на лошадь того человека! И как тебе удалось уговорить капитана сочетать тебя браком с моим женихом? Ты воспользовалась своим костлявым телом, чтобы соблазнить его? Вы, простонародье, всегда так поступаете.

— Помолчи, Джейни, — строго предупредила Николь и снова повернулась к Бьянке — Думаю, теперь тебе лучше уйти.

Бьянка, чуть усмехнувшись, встала.

— Я лишь хотела предупредить тебя, что Арундел-Холл мой. Плантация Армстронга принадлежит мне, и я не потерплю никакого вмешательства с твоей стороны. Ты уже взяла достаточно из того, что принадлежит мне, и я не собираюсь давать тебе еще что-нибудь. Так что держись подальше от моей собственности.

— Как насчет Клэя? — тихо спросила Николь. — Он тоже принадлежит тебе?

Бьянка скривила губы, потом усмехнулась:

— А-а, вот, значит, как обстоят дела? Удивительно, как тесен мир. Да, он принадлежит мне. Если бы я могла получить деньги без него, я бы это сделала. Но это невозможно. Однако должна сказать тебе еще кое-что: даже если бы я могла избавиться от него, я позаботилась бы о том, чтобы тебе он не достался. Ты причинила мне массу неприятностей, и я скорее умру, чем позволю тебе взять то, что принадлежит мне. — Она самодовольно улыбнулась. — Тебе, наверное, больно видеть, как он на меня смотрит? Он у меня вот где! — Она сжала в тугой кулачок свою белую пухлую руку. Все еще улыбаясь, Бьянка вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

Джейни села возле стола рядом с Николь. Та чувствовала себя так, словно ее только что пропустили между жерновами.

— Так это и есть ангел, за которым Клэй посылал меня в Англию? — Джейни покачала головой. — Хотела бы я знать, есть ли на свете хоть один мужчина, который разбирался бы в женщинах? Что, черт возьми, он в ней нашел?

Николь молча смотрела в открытую дверь. Она не переживала бы так, если бы проиграла женщине, которая любит Клэя, но ей было больно видеть его с Бьянкой. Рано или поздно он поймет, что она за человек, но будет поздно.

В комнату вбежали близнецы.

— Кто эта толстая леди? — спросил Алекс.

— Алекс! — остановила его Николь, намереваясь сделать ему строгий выговор. Но Джейни начала хохотать, и Николь было трудно удержаться от улыбки. — Алекс, нельзя называть людей толстыми.

— Даже если они толстые?

Джейни продолжала хохотать, и Николь сказала:

— Она гостья вашего дяди Клэя.

Близнецы молча обменялись взглядами и, выскочив из комнаты, помчались вниз по тропинке.

— Как ты думаешь, куда они побежали? — спросила Джейни.

— Наверное, хотят представиться ей. С тех пор как Эллен Бакес научила их, как это делается, они не упускают возможности отвесить поклон или присесть в реверансе. — Переглянувшись, Джейни и Николь молча вышли из дома. Бьянка не вызывала у них доверия, и они опасались за близнецов.

Женщины успели как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алекс отвешивает поклон Бьянке. Они стояли на краю причала. На Бьянку, кажется, произвели благоприятное впечатление манеры близнецов, несмотря на то что их одежда и мордашки были немного испачканы грязью. Мэнди с гордой улыбкой стояла рядом с братом.

Неожиданно Алекс потерял равновесие и, чтобы не упасть с причала, ухватился за платье Бьянки. Ткань разорвалась по шву, образовав длинную зияющую дыру.

— Ах ты, мерзкое маленькое чудовище! — воскликнула Бьянка, отвесив Алексу звонкую пощечину.

Мальчик, балансировавший на краю причала, взмахнул руками и упал в реку. Когда Алекс впервые вынырнул на поверхность, Николь уже находилась по щиколотки в воде. Он усмехнулся, заметив ее испуг, и поплыл к берегу.

— Дядя Клэй говорит, что не следует плавать, не сняв башмаки, — сказал он и, усевшись на берег, принялся расстегивать ботинки. Кивком он указал на промокшие туфли Николь, которая все еще стояла в воде.

Николь улыбнулась ему и вышла из воды. Сердце ее все еще бешено колотилось от пережитого страха за мальчика.

Пока все внимание Николь и Джейни было сосредоточено на Алексе, Мэнди неприязненно разглядывала полную женщину, стоявшую рядом с ней. Как она смела ударить ее брата? Шагнув к Бьянке, Мэнди уперлась пятками в деревянный настил, изо всех сил толкнула Бьянку и тут же вернулась на прежнее место.

Бьянка взвизгнула от страха. Она падала в реку, словно при замедленной съемке. Заплывшее жирком тело с вялой от отсутствия физической нагрузки мускулатурой выглядело беспомощным. Маленькие толстые ручки отчаянно хватались за воздух.

Когда она шлепнулась в воду, поднявшиеся брызги грозили затопить причал. Мэнди промокла насквозь. Когда она повернулась, вода капала с ее ресниц и носа, но она с победоносным видом улыбнулась брату. Джейни снова принялась хохотать.

— Прекратите немедленно! — скомандовала Николь, но ее голос дрожал от сдерживаемого смеха. Бьянка, падая, выглядела так комично! Николь перешла на другую сторону причала. За ней последовали все остальные. Бьянка медленно вылезла из воды. Здесь было не глубже, чем по колено, но, упав, Бьянка полностью ушла под воду. Ее белокурые волосы жидкими прямыми прядями обрамляли лицо. Локоны, которые она так тщательно завивала с помощью щипцов, растрепались. Тонкое хлопковое платье облепило ее тело так, словно она была голой. Николь поняла, что Бьянка набрала больше веса, чем ей показалось сначала. Особенно заметно увеличился объем бедер, а там, где предположительно должна была находиться талия, образовалась складка жира.

— Но она действительно толстая! — сказал Алекс, удивленно вытаращив глаза.

— Не стойте как истуканы, помогите! — приказала Бьянка. — Мне не вытащить ноги из ила.

— Думаю, придется позвать мужчин, — сказала Джейни. — У нас двоих не хватит силы.

— Замолчи, — сказала Николь и, подойдя к лодке, взяла весло. — Она не любит мужчин. Ну, Бьянка, хватайся за весло, и мы с Джейни вытянем тебя.

Джейни послушно ухватилась за один конец весла.

— Если хочешь знать мое мнение, то эта женщина любит только себя, да и то не каждый день.

Женщинам пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить Бьянку из ила. Несмотря на свои габариты, она была не очень сильной. Когда она наконец оказалась на берегу, из-за деревьев появился Роджер, который, видимо, находился там уже некоторое время. Когда он помогал Бьянке сесть в лодку, чтобы перевезти ее на другой берег, глаза его блестели от удовольствия.