Ночные объятия

ГЛАВА 18

Саншайн ехала по указанию Зарека в Вархаус Дистрикт, но маневрировать в плотном транспортном потоке было нелегко. Пешком они, наверное, могли бы добраться быстрее.

Обычно вождение не волновало ее, но Зарек держался совсем недружелюбно, и, разрываясь между его мрачным настроением и шатавшимися прямо по проезжей части пьяными гуляками, она была на пределе. Она так и не поняла, зачем им надо было выходить сегодня ночью на улицу, но Зарек убеждал, что Эш в целях безопасности хотел ее переместить.

Он уверял, что Тэлону будет легче сражаться, зная, что она защищена от Камулуса и Стикса.

— Так, как давно Вы стали Темным Охотником? — спросила Саншайн, пытаясь ослабить напряжение между ними.

— Вас это не волнует, почему Вы спрашиваете?

— А, Вы оказывается Мистер Теплый-и-Пушистый, не так ли?

Он холодно посмотрел на нее.

— Когда ты убиваешь, чтобы жить, это обычно значительно убавляет теплоты и пушистости.

— Тэлон не такой.

— Рад за него.

Она заворчала, ударив по тормозам, чтобы не сбить человека наряженного быком. Он стукнул по крыше ее авто и рванул через улицу.

Саншайн снова тронулась с места и поехала еще медленнее, двигаясь «бампер в бампер» с другими автомобилями.

— Вы не любите Тэлона, правда?

— Желаю ему сдохнуть при каждой встрече.

Она нахмурилась от его равнодушного тона.

— Не могу понять, вы говорите всерьез или нет.

— Всерьез.

— Почему?

— Он — задница, а в моей жизни их было достаточно.

— Эша Вы тоже ненавидите?

— Детка, я ненавижу каждого.

— И меня?

Он не ответил.

После этого Саншайн больше не беспокоила его. Действительно, в Зареке было что-то жуткое. Ледяное и непостижимое. Как будто ему доставляло удовольствие всех отталкивать от себя.

Прошло, по крайней мере, двадцать минут, прежде чем Зарек шокировал ее, задав собственный вопрос:

— Вы любите Кельта, не так ли?

— Да.

— Почему? Что есть в нем такого, что заставляет Вас беспокоиться о нем?

Она ощутила, что в вопросе Зарека скрыто большее. Как будто понятие любви было чуждо ему, и он изо всех сил пытается осознать ее смысл.

— Он хороший человек, который заставляет меня смеяться. Он смотрит на меня, и я таю. Когда я с ним, то чувствую, что могу летать.

Зарек отвернулся и стал наблюдать за карнавальной толпой.

— А Вы когда-нибудь были влюблены? — попробовала она еще раз.

Он снова не ответил. Вместо этого он направил ее к складу на улице Св. Джозефа.

Это место было темным и зловещим.

— Это и есть то место, где мы должны быть? — спросила она.

Он кивнул.

Она припарковалась в переулке позади здания, и они вышли из машины.

Зарек провел ее через черный ход и вверх на несколько лестничных пролетов. Открыв дверь в конце коридора, он пропустил ее вперед.

Саншайн прошла внутрь помещения. Сначала она подумала, что высокий белокурый мужчина — это Ашерон, снова изменивший цвет волос. Но когда увидела Камулуса рядом с ним, то поняла, что ошиблась.

Это был Стикс. Он стоял между Камулусом и черноволосым мужчиной, которого она никогда прежде не видела.

Саншайн развернулась, попытавшись убежать.

Зарек угрожающе закрыл дверь и встал перед ней, блокировав выход. Бросив взгляд на его лицо, она поняла, что он не позволит ей пройти через него.

— Входи, входи, сказал паук мухе, — произнес Камулус.

Саншайн подняла подбородок, оказавшись лицом к лицу со своими врагами. Камулус был очень красив, но его улыбка являлась чистым злом.

Даже более, чем у Зарека, а этого было весьма трудно достигнуть.

Мужчина, которого она не знала, был невероятно высок, с длинными светло-каштановыми волосами и готской бородкой. Выглядел он чрезвычайно изысканным человеком, с хорошим воспитанием.

— Я собираюсь выдвинуть нелепое предположение, что Вы — Дионис, — пролепетала Саншайн, вспомнив, что Селена когда-то рассказывала ей о боге — покровителе Марди Гра.

Он улыбнулся, как будто ему польстило, что она знала о нем.

— Виновен.

Камулус вздохнул.

— Она так привлекательна. Это едва ли не позор — убивать ее. Но… о, ладно.

— Вы не можете сделать этого, — сказал Зарек, отходя от двери. — Вы обещали, что если я приведу ее сюда, вы не причините ей вреда.

— Получается, я лгал, — сказал Дионис. — Подай на меня в суд.

Зарек бросился на бога, но Саншайн остановила его. Она не была уверена, почему сделала это, просто ей казалось, что в этой комнате он был ее единственным союзником.

Она снова повернулась к Камулусу, зная точно, что тот собирался сегодня ночью навредить Тэлону.

— Я не позволю Вам убить меня на глазах у Тэлона.

Они все засмеялись. Все, за исключением Зарека.

— Ты не сможешь нас остановить, — ответил ей Камулус.

Зарек мельком глянул на нее, потом, увидев ожерелье на ее шее, посмотрел еще раз.

— Хм, боги, думаю, вы кое-что забыли.

Дионис скривил губу:

— Мы ничего не забыли.

— Ну, хорошо, — с сарказмом сказал Зарек, — тогда вы уже знаете, что у нее медальон с меткой.

Они немедленно отрезвели.

— Что? — прорычал Камулус.

Саншайн вытянула из-под рубашки бабушкино ожерелье и показала им. В действительности она не думала, что оно сможет помочь ей, но все, же стоило попытаться.

— Моя бабушка говорила, что Морриган всегда будет защищать меня.

Камулус выругался.

— Это неправильно!

Он снова выругался.

— Эта штука действительно работает? — тихо спросила она у Зарека.

— Больше, чем ты думаешь, — прошептал он в ответ, — Он не сможет убить тебя, не разозлив при этом Морриган.

— Ясно. Кто бы мог подумать? — поразилась Саншайн. — Это круто.

— Да, — согласился Зарек, — круче, чем распятие для Дракулы.

Она просияла.

— Это и с Дионисом работает?

Он кивнул.

О, это хорошо. Очень, очень хорошо.

— О'кей, тогда давайте поговорим.

— О чем поговорим? — прошипел Дионис.

— Не с Вами. С ним, — она кивком показала на Камулуса. — Я хочу поговорить о проклятии Тэлона.

Камулус сверкнул на нее глазами:

— И что о нем?

— Я хочу, чтобы Вы сняли его.

— Никогда.

Она вытянула медальон в его сторону:

— Сделайте это или… — она искоса посмотрела на Зарека. — Это может причинить ему вред?

— Только если он сначала навредит тебе.

Проклятие. Что это за защита? Она должна поговорить с тем, кто бы ни выдумал эти штуки.

Глаза Камулуса расчетливо заблестели. Он скучающе вздохнул.

— Ну, хорошо. Если я не могу убить тебя, тогда мне придется удовлетвориться, убив Тэлона.

Ее охватил ужас.

— Что?

Камулус бесстрастно пожал плечами:

— Бессмысленно позволять ему жить счастливо с тобой, когда в мои намерения входило заставить его страдать. Так как ты умереть не можешь, умрет он.

Рука, держащая медальон, задрожала, а ладошка вдруг вспотела.

— Разве Артемида не взбесится, если Вы убьете одного из ее солдат?

Она посмотрела на Диониса, который взорвался от смеха.

— Артемида, моя дорогая, определенно встревожилась бы, но она не начнет войну с кельтским пантеоном по такому поводу. В отличие от меня, Кам в безопасности от ее гнева.

— Разве это не мерзко? — спросил Камулус.

И его счастливая улыбка противоречила его страшным словам.

Саншайн хотелось плакать. Этого не должно было случиться. Спасая себя, она осудила на смерть Тэлона. Нет! Она не позволит этому произойти.

— О'кей, должен быть еще один путь.

Камулус прищурился, как будто размышляя.

— Возможно, есть. Скажи мне, Саншайн. Как много для тебя значит счастье Тэлона?

— Все, — искренне ответила она.

— Все. Ну, это конечно много, — его взгляд стал пугающим и заблестел холодной сталью. — Оно значит столько же, как и твоя собственная душа?

— Саншайн, — сказал Зарек, — не смей.

— Ты, заткнись, — рыкнул Дионис.

Зарек хрустнул суставами пальцев.

— Не говори мне, что делать. Я этого не люблю.

Саншайн не обращала внимания на них.

— О чем Вы говорите мне, Камулус?

Он засунул руки в карманы и держался также невозмутимо, как если бы сплетничал о погоде, а не решал судьбу ее бессмертной души.

— Простая сделка. Я снимаю с него проклятие. Ты отдаешь мне свою душу.

Саншайн колебалась.

— Это кажется легким.

— Так и есть.

— И что Вы собираетесь делать с моей душой, как только получите ее?

— Ничего. Я буду держать ее у себя, точно так же, как Артемида держит душу Тэлона.

— А мое тело?

— Чтобы функционировать, ему не нужна душа.

Зарек положил ей на плечо руку.

— Саншайн, не делай этого. Ты не можешь доверять богу.

— Уверен, что может, — произнес Стикс. — Доверившись им, я сделал лучшее, что мог.

— Я не знаю, — выдохнула Саншайн, пытаясь сердцем и мыслями решить, что она должна сделать.

Ашерон и Тэлон стояли на улице, запруженной народом. Люди были везде, большинство из них — пьяные, потому что праздновали Марди Гра.

Тэлон получше вгляделся в приплясывающего перед ним мужчину, задрапированного узорчатой тканью с золотыми бутафорскими крыльями за спиной. Его длинные светлые волосы были связаны сзади золотым шнуром, в одной руке он держал золотой арбалет, а в другой — бутылку «Джека Дэниэлза». Отпивая виски, он наобум стрелял золотыми стрелами в людей, проходивших мимо него.

— Эрот! — выкрикнул Тэлон, выхватывая у него лук. — Что ты делаешь?

— Я праздную.

Ашерон оглядел «костюм» Эрота менее чем удивленным взглядом.

— Что это за прикид?

Эрот пожал плечами:

— Если вы не можете победить их, тогда присоединяйтесь[80]. Они думают, что Купидон одевается в узорчатый балахон, так вот он я, пожалуйста. Клевый Купидон в узорчатом балахоне. — Он обхватил рукой плечи Тэлона. Бог был так пьян, что с трудом держался на ногах. — Эй, я узнал кое-что интересное. На сегодняшнюю праздничную ночь Дайон объединился с другим богом. Думаешь, это тот же самый парень, о котором ты меня спрашивал? Что за чувак этот Камулусу?

Тэлон похолодел:

— Камулус?

— Да, точно. Я слышал, что они собираются повеселиться с твоей женщиной, и что психованный Охотник с Аляски приведет ее к ним.

У Тэлона закипела кровь. Он оттолкнул Эрота и бросился к машине.

Ашерон его перехватил. По выражению лица Эша можно было сказать, что во всем услышанном ими не было ничего, чего бы он уже не знал.

— Тэлон…

— Ты знал! — прорычал Тэлон, пораженный подобным предательством Эша. — Как ты мог?

Эш ответил ему твердым взглядом:

— Тэлон, все в порядке.

— В порядке, как в аду, — в нем бушевала злость.

Как мог Ашерон вот так предать его? Как мог он передать Саншайн в руки человека, который, как ему было известно, собирался отдать ее богу, желавшему наказать Тэлона?

— Будь ты проклят, пошел ты на фиг, к чертям!

Он врезал кулаком в челюсть Ашерона.

Эш, не дрогнув, принял удар, но когда Тэлон замахнулся второй раз, он поймал его руку.

— Этим ты ничего не добьешься.

— Это заставляет меня чувствовать себя лучше.

Эш схватил его за плечо кожаной куртки и заставил стоять неподвижно.

— Послушай меня, Тэлон. Единственный способ спасти вас обоих — это не дать ослабнуть твоим силам. Доверься мне.

— Я устал доверяться тебе Эш, особенно, когда ты не желаешь делать то же самое. Скажи мне, что здесь происходит и почему ты послал к ней Зарека, зная, что он собирается отвернуться от нее?

— Потому что некоторым вещам предназначено произойти.

В нем забурлил гнев. Он не ребенок, чтобы читать ему лекцию о предопределенности судьбы.

— Кто ты, к черту, такой, чтобы говорить мне это? Ты не бог, хотя и претендуешь быть им со своими мутно-дерьмовыми замечаниями и сверхъестественными возможностями. Ты знаешь о будущем не больше, чем я, — рычал на него Тэлон. — Если он убьет ее, то, боже помоги мне, я убью тебя.

— Послушай, Кельт, — резко ответил Эш. — Если ты хочешь разрушить проклятие Камулуса, сегодня ночью вы должны противостоять ему оба. Это — единственный шанс, который у тебя будет, чтобы вырваться от него на свободу.

Тэлону не понравилось ничего из всего сказанного. Будь проклят Эш со своими тайнами.

— Где они?

— Они на складе. Если ты успокоишься, я перенесу тебя туда. Ночь еще не закончилась. Загляни в себя и обрети мир внутри. Если не сделаешь этого, ты проиграешь, даже не начав сражения.

Тэлон сделал это, хотя достичь мира в себе было трудно. Почти невозможно. Но у него не было выбора. Он должен обуздать себя, иначе будет бесполезен для Саншайн.

Когда голова очистилась, Эш отпустил его.

«Крепись».

Голос, казалось, прозвучал в мыслях Тэлона.

Эш положил руку ему на плечо.

Только что они были на Бурбон-стрит, а в следующее мгновение оказались перед зданием склада.

— Что ты сделал? — спросил Тэлон, задаваясь вопросом, сколько людей видело, как они исчезли.

— Я делаю то, что должен. Не беспокойся, никто не видел, как мы исчезли и появились. Подобных ошибок я не совершаю.

Тэлон надеялся, что это так.

Эш придержал для него дверь, и Тэлон первым вошел внутрь здания.

Они были в центре главного зала, когда у потолка сверкнуло что-то, похожее на молнию. В воздухе раздались крики.

Тэлон утратил спокойствие и рванулся к лестнице, Эш наступал ему на пятки. Они пронеслись через дверь и едва не сбили Зарека, покрытого кровью, на руках у него была Саншайн.

— Какого черта? — Тэлона охватил ужас. — Что с ней случилось?

Прежде чем Зарек смог ответить, дверь в комнату сорвало с петель.

— Бегите! — выкрикнул Зарек.

Но, ни у кого не было возможности убежать. В комнату влетела стая омерзительных крылатых демонов. Тэлон выдохнул проклятие. Он никогда не видел прежде ничего подобного. Демоны, цвет которых напоминал о ржавчине, завизжали как баньши[81] и налетели на них.

У каждого было по три шипастых хвоста, ими они и орудовали, словно кнутами.

Ашерон поднял руки и выпустил в них электрический разряд. Демоны отскочили, но потом снова начали наступать.

Они отступили к лестнице и обнаружили, что снизу поднимаются даймоны.

Тэлон метнул два срэда, уничтожив сразу четырех существ, но это даже не замедлило их движения:

— Мы окружены.

Ашерон заговорил на языке, которого Тэлон не знал. Демоны замерли, а потом начали летать по кругу, будто подчиняясь приказу Эша.

— Это задержит их ненадолго, — прокричал Эш.

На фоне хлопанья крыльев его голос был едва различим.

Эш вновь вскинул руки, и даймоны наткнулись на то, что, казалось, было невидимым барьером между ними.

Тэлон повел Зарека дальше по коридору, надеясь найти другой выход из здания.

Он толкнул приоткрытую дверь в комнату поменьше.

— Думаю, она умирает, — голос Зарека вызывал холодную дрожь.

— Она не умирает.

— Тэлон, я думаю, она умирает, — повторил тот.

Забыв о демонах, Тэлон забрал Саншайн из рук Зарека и осторожно опустил ее на пол.

Ее лицо было таким бледным, что Тэлон испугался.

— Саншайн, — выдохнул он, сердце бешено стучало. — Милая, ты можешь посмотреть на меня?

Она открыла глаза, но вместо сомнений, которые он привык видеть, в них застыла боль и глубокое сожаление.

— Ты свободен, Тэлон, — шепнула она. — Я заставила его разрушить проклятье.

— Что?

— Она отдала свою душу Камулусу, чтобы он освободил тебя, — Зарек скривил губы. — Я предупреждал ее, чтобы она этого не делала, что это уловка. Она не послушала, и как только согласилась, этот ублюдок послал в нее мощный заряд.

Тэлон почувствовал приступ удушья.

— Нет! — заревел он на них. — Саншайн, почему?

— Он сказал, что убьет тебя. Я думала, он просто заберет мою душу. Я не знала, что он сделает такое. Я не знала, что он не мог завладеть моей душой, не убив меня сначала.

Тэлон сорвал с ее шеи медальон.

— Будь ты проклята, Морриган, — он швырнул его об стену. — Как ты могла бросить и ее?

Она прижала холодную руку к его губам.

— Шшш, малыш. Не говори так. Это моя ошибка.

— Я говорил ей, что во всем есть свои уловки. Но она задавала неправильные вопросы.

Тэлон смотрел, как Саншайн борется за каждый вздох, и по его щекам текли слезы. Снова и снова он вспоминал каждую секунду, проведенную ими вместе, и в этой жизни, и в прошлой.

Он видел выражение ее красивого нежного лица, когда они в первый раз занялись любовью. Видел, как она борется с Бет за свой мольберт. Слышал, как она поет «Puff the Magic Dragon», пока рисует.

Он взял ее руки, пахнущие краской, скипидаром и пачули, в свои и поцеловал их. Эти руки создавали произведения искусства, от которых захватывало дух.

Руки, которые могли мучить его своими легкими прикосновениями…

— Я не потеряю тебя снова, — выдохнул он. — Только не так.

Зарек шагнул вперед:

— Что ты делаешь, Кельт?

— Отойди от меня.

Тэлон поместил руки над раной на ее груди и закрыл глаза. Он заставил себя успокоиться, отбросил все эмоции и вызвал силы Темного Охотника, позволяя им влиться в себя. Его бессмертная сила потекла и нахлынула. Она нарастала и струилась через его руки в ее тело.

Руки Тэлона жгло, как огнем, потому что он забирал ее рану в свою собственную грудь.

Обычно, когда он делал подобное, это причиняло боль. Сейчас боль наносила раны, потому что повреждения не были маленькими.

Они были смертельными.

Задыхаясь от мучительной боли в своем пробитом сердце, Тэлон упал на спину около нее.

Саншайн тихо лежала, ожидая, что боль вернется.

Но этого не произошло.

Испугавшись, что уже умерла, она коснулась своей груди в том месте, куда нанес удар

Камулус. Раны не было.

— Тэлон? — она села и увидела, что Зарек склонился над ним.

— О боже, нет! — завопила Саншайн, увидев, что Тэлон лежит на полу, истекая кровью.

Она с трудом придвинулась к нему и притянула в свои объятия.

— Что вы сделали?

— Он забрал твои раны в свое тело, — объяснил Зарек. — Теперь он умрет вместо тебя.

— Нет, Тэлон, нет! Пожалуйста, не умирай, — молила она.

— Шшш, — тихо сказал он. — Все хорошо.

В дверь вбежал Эш, бросил на них один взгляд и выругался.

— Что произошло?

— Кельт забрал ее раны, — голос Зарека был не громче шепота и звучал с неверием.

Что-то сильно ударило в дверь.

— Не волнуйтесь, — сказал Эш, — я поставил на дверь защиту. Боги не смогут войти сюда, пока не разрушат ее.

— Да, но по всем правилам, как только они это сделают, то смогут появиться в любую секунду, — сказал Зарек.

Он подтолкнул Эша к Тэлону:

— Иди, забери его отсюда. Я вас прикрою.

— Ты уверен? — спросил Эш.

Зарек кивнул.

— Ну, давай же, помоги мне, Раб, — рычал Дионис с другой стороны двери. — Я уничтожу тебя за это.

Зарек холодно рассмеялся:

— Заходи, перепихнемся.

Эш открыл дверь в противоположной стене комнаты.

Саншайн была в ужасе. Она не понимала, что происходит. И все еще не верила, что Зарек помогал им. А также не могла думать ни о чем, кроме окровавленного Тэлона. Все произошло так быстро, что ей хотелось убежать прочь и спрятаться. Но она не могла.

Тэлон нуждался в ней, в ее силе, и она не желала подводить его.

Когда она пошла прочь от Зарека, тот окликнул ее:

— Эй, Саншайн?

Она оглянулась.

— Спасибо за шары, — он отвернулся, готовясь встретить богов, когда те прорвутся через защиту Эша и через дверь.

Удивленная его поступком, Саншайн бросилась помогать Эшу нести Тэлона по коридору и дальше, в крайнюю комнату слева.

Эш осторожно положил его на пол и применил свои силы, запечатав помещение.

Ее руки тряслись, когда она опустилась на колени перед Тэлоном. Он был бледен, его сотрясала дрожь, тело было покрыто кровью и потом.

— Держись, малыш, — шептала она, не уверенная даже, слышит ли он ее.

— Он бессмертен, правильно? — спросила она Эша. — С ним все будет в порядке.

Эш покачал головой:

— Его сердце пробито. Как только оно перестанет биться, он умрет. Снова.

Его лицо помрачнело, он посмотрел на потолок:

— Артемида! — крикнул Эш. — Тащи сюда свою задницу, немедленно.

Саншайн почти ослепла от вспышки света, когда богиня появилась рядом с ней. Она взбешенно поглядела на Ашерона:

— Какие проблемы?

— Мне нужна душа Тэлона. Прямо сейчас.

Та рассмеялась, словно не верила своим ушам:

— Извини, Ашерон, но ты не заплатил за нее.

— Черт тебя возьми, Арти. Он умирает. У меня нет времени торговаться с тобой.

Она пожала плечами:

— Тогда вылечи его.

— Я не могу, и ты знаешь это. Эта рана нанесена богом, и она смертельна. Мне запрещено вмешиваться в это.

Саншайн ощутила, как в комнате запульсировала энергия.

От гнева на эту эгоистичную богиню у нее помутнело в глазах. Она ринулась на Артемиду, но Эш поймал и удержал ее.

Саншайн трясло от страха и злости.

— Дай мне ее, сейчас же, — низкий голос Ашерона был похож на гром. — Сделай это, и я дам тебе неделю полного подчинения.

В темных глазах богини появился расчетливый блеск:

— Две недели.

На лице Эша Саншайн увидела ярость и покорность:

— Согласен.

Артемида вытянула руку и в ее ладони появился большой камень темно-бордового цвета.

Когда Эш хотел взять его, она отвела руку в сторону:

— Ты придешь ко мне на рассвете.

— Я приду. Клянусь.

Артемида удовлетворенно улыбнулась и вручила камень Эшу, который тут же вернулся к Тэлону. Потом встретился с пристальным взглядом Саншайн.

— Саншайн, ты должна взять камень в руку и удерживать его на метке, пока душа Тэлона не вернется назад в его тело.

Она потянулась к нему, но Тэлон схватил ее запястье. Она не знала, что он все еще в сознании, пока не почувствовала на руке его несильную хватку.

— Она не может, Эш.

— Тэлон! — сказала она, возмущенная его вмешательством. — Что ты делаешь?

— Нет, Саншайн, — шепнул Тэлон натянутым голосом. — Если ты возьмешь это, на твоей руке останутся шрамы. Возможно, ты больше не сможешь рисовать или писать картины.

Ее самый величайший страх.

Она всмотрелась в заполненные болью глаза Тэлона.

Ее самая величайшая любовь.

Не было никаких сомнений.

Она выхватила камень из рук Эша и закричала, когда он обжег ее плоть.

— Смотри в глаза Тэлону, — услышала она в голове голос Эша. — И ради Зевса, не выпускай из рук его душу. Сосредоточься…

Она сделала так, как он велел, и боль уменьшилась, но все равно от камня исходил жар, обжигающий ее руку.

Она смотрела в угольно-черные глаза Тэлона и, казалось, время остановилось. В ее мыслях слились воспоминания о прошлой и нынешней жизнях. Она вернулась в прошлое к моменту своей смерти, и вспомнила, как Тэлон прижимал ее к себе.

Наклонившись, она поцеловала его.

— Я с тобой, любимый.

Тэлон вздохнул в последний раз и его тело расслабилось. Саншайн охватил первобытный ужас, и сердце остановилось.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает!

Эш прижал ее руку к метке лука и стрелы на плече Тэлона. Постепенно жар исчез, и камень стал тусклым.

Но ее рука до сих пор горела.

Когда камень совсем остыл, она отбросила его и стала ждать.

Тэлон не двигался.

Он не дышал.

Он лежал совершенно тихо и ни на что не реагировал.

— Тэлон? — позвала она.

Ее трясло от страха, что он ушел.

И когда она уже была уверена, что он мертв, Тэлон глубоко вздохнул и открыл глаза. Саншайн увидела их янтарный цвет, и у нее вырвался радостный крик. Она крепко обняла его, как вдруг дверь позади них распахнулась.

В комнату просочились даймоны, демоны и два бога. Зарека не было видно. Ей хотелось верить, что его не убили. Тэлон подскочил и встал между Саншайн и остальными.

Эш поднялся на ноги, готовый к схватке.

— Полночь, — со смехом сказал Дионис. — Давайте начнем шоу.

Демоны разошлись в стороны, и из-за них вышел «двойник» Ашерона.

— Привет, Ашерон, — произнес Стикс тоном, не походившим на приветствие. — Прошла вечность, не правда ли? Одиннадцать тысяч лет или около того?

Тэлон перестал дышать. Он не верил тому, что видел.

Он многое подозревал, но теперь реальность этого обрушилась на него. Все это время у Эша был брат-близнец.

Почему Эш скрывал это? И как Стикс мог быть живым, не будучи Темным Охотником? В этом не было смысла.

Стикс подошел к Ашерону.

— Расслабься, Стикс, — сказал Ашерон. — Я не хочу ранить тебя, но сделаю это, если будет нужно. И не позволю вам освободить ее.

Стикс встретил пристальный взгляд Тэлона и засмеялся:

— Это похоже на плохую мыльную оперу, правда? Хороший близнец, плохой близнец.

Взгляд, наполненный яростью, вернулся к Ашерону.

— Но мы ведь не настоящие близнецы, а, Ашерон? Мы просто случайно некоторое время использовали одну и ту же матку.

Стикс встал позади Ашерона, заметно напрягшегося. Не похоже было на Эша, чтобы позволять кому-то проделывать подобное, но тем не менее, казалось, что он заморожен какой-то неизвестной силой.

Стикс стоял так близко к нему, что между ними могла поместиться только рука.

Они не соприкасались.

Стикс наклонился вперед, и тихо заговорил Эшу на ухо.

— Мы расскажем ему, кто из нас хороший, Ашерон? Я должен рассказать ему, кто из нас с достоинством прожил свою жизнь? Кого из нас уважали греки и Атланты, а над кем они смеялись?

Он обернул рукой шею Ашерона и положил ладонь точно в то место, где у того часто появлялся шрам.

Притянув Эша к себе, Стикс что-то зашептал ему на ухо на языке, непонятном Тэлону.

Эш задыхался так, как будто его мучил кошмар.

Его глаза были испуганными и остекленевшими, дыхание неровным. Тем не менее он не пытался вырваться из хватки Стикса.

Тэлон смотрел на них и не знал, что должен делать. Без сомнения, Эш мог справиться с этим. Не было ничего такого, с чем бы он не мог справился.

— Вот так, Ашерон, — процедил сквозь зубы Стикс на английском. — Вспомни прошлое, вспомни, чем ты был. Я хочу, чтобы ты вновь пережил это. Вспомнил каждую грязную вещь, которую тебе довелось когда-либо сделать. Каждую слезу, пролитую из-за тебя моими родителями. Каждый случай, когда я чувствовал стыд, потому что у тебя мое лицо.

Тэлон увидел, как в глазах Эша появились слезы и Атлант задрожал. Он не знал, какие тайны скрывал Эш, но догадывался, что они должны быть отвратительными, чтобы так задеть его. Лично его не заботило, что натворил Эш в своем прошлом. В течение полутора тысяч лет он никогда не видел, чтобы Эш не проявлял заботу и вел себя недостойно.

Тайны или нет, но они были друзьями.

— Отпусти его, — приказал Тэлон.

Стикс вызывающе задрал голову, но отказался отпустить Эша. Он усилил хватку на его горле:

— Ты помнишь, когда умер Эстес, Ашерон? Как мы с отцом нашли тебя? Я так и не смог забыть этого. Каждый раз, думая о тебе, я вспоминаю эту картину. Ты омерзителен. И вызываешь отвращение.

— Убей его, — приказал Дионис. — И открой портал.

Стикс, казалось, ничего не слышал, целиком сосредоточившись на Эше. Камулус направился к ним с кинжалом. Тэлон стремительно бросился на него, и между ними завязалась драка за оружие.

Пока Стикс продолжал оскорблять и насмехаться над Эшем, демоны пошли в наступление.

— Убей его, Стикс, — снова приказал Дионис, — или мы пропустим время.

Стикс достал из кармана кинжал.

Забыв о борьбе с Камулусом, Тэлон попытался дотянуться до них.

Но не смог этого сделать.

Стикс поднял руку и загнал кинжал прямо в сердце Ашерона, погрузив его по самую рукоять.

Эш задохнулся и выгнул спину так, как будто что-то завладело им. Кинжал пролетел по воздуху, отскочив от стены над головой Диониса. Из раны пролился свет, потом исчез, и рана закрылась.

В следующее мгновение комнату сотрясла ударная волна, сбивая с ног каждого. Стикс был отброшен в противоположный угол, а боги прижаты к полу.

Ашерон взмыл над полом и парил в воздухе в нескольких дюймах от их голов.

Неспособный выдержать натиск невидимой силы, Тэлон подполз к Саншайн и сжал ее, пытаясь так уберечь от происходящего.

Никто не мог устоять на ногах, даже боги.

От тела Ашерона исходили светящиеся молнии, разбивая оконные стекла и вырубая освещение. Электрические разряды искрились и шипели вокруг. Ашерон откинул голову назад, и световые молнии пронзили его глаза и рот. Казалось, они пролетают сквозь него, излучая яркие вспышки света.

Даймоны и демоны были уничтожены одной яркой вспышкой.

Крылатый дракон, казалось, выскользнул из рукава Ашерона и обернулся вокруг него, как будто защищая.

Или, возможно, поглощая его.

За всю свою жизнь Тэлон не видел ничего, похожего на это.

— Что, черт возьми, это такое? — спросил Камулус. — Стикс, что ты сделал?

— Ничего. Это открылся портал?

— Нет, — ответил Дионис. — Это что-то еще, совершенно другое. Об этом мне никто не говорил.

Он посмотрел вверх и крикнул:

— Артемида!

Артемида появилась и была тут же прижата к полу вместе с остальными.

Тэлон крепче обнял Саншайн, которая отчаянно жалась к нему и дрожала.

Артемида бросила один взгляд на Ашерона, и ее лицо вспыхнуло от гнева:

— Кто тот идиот, который взбесил Ашерона?

Оба бога указали на Стикса.

— Вы, болваны! — зарычала она. — О чем вы думали?

— Нам нужно было убить Атланта, чтобы вызвать Разрушительницу, — ответил Дионис. — Ашерон — единственный уцелевший.

— О, как же вы тупы! — выкрикнула Артемида. — Я знала, что ваш план должен быть никуда не годным. Вы не можете убить его просто кинжалом. В том случае, если вы не заметили, он — не человек. Где были ваши мозги?

Дионис скривился:

— Откуда мы могли знать, что твой домашний зверь — бог-убийца? Какой идиот свяжется с чем-то подобным?

— Ну и что я должна делать? — Артемида шагнула назад. — Скрутить Мистера-Всемогущего-Бога-Убийцу или взять карнавальную платформу и потусоваться с ним? — она указала на Камулуса, который выглядел весьма оскорбленным ее комментарием.

— Ты — полный дурак, — сказала она брату, — неудивительно, что ты бог-покровитель пьяных мальчиков из братства.

— Извините, — резко бросил им Тэлон. — Боги, вы могли бы сфокусироваться на секунду? У нас здесь вроде бы что-то происходит.

— О, заткнись, — огрызнулся Дионис. — Я знал, что должен был вернуться, когда переехал тебя.

У Тэлона отвисла челюсть.

— Это ты сбил меня той платформой?

— Да.

— Проклятие, старина, — сказал Камулус Дионису. — Ты сильно скатился вниз. Вчера греческий бог… сегодня неумелый водитель платформы. Черт, и я объединился с тобой? О чем я думал? Артемида права, какой идиот выберет платформу, чтобы подкосить парня так, что тот отправился домой со своей умершей женой? У тебя был шанс, но ты не убил его и разрушил весь план.

— Эй, ты пробовал когда-нибудь управлять такой штукой? Это не так-то просто. Кроме того, он — Темный Охотник. Я знал, что это не убьет его. Мне просто нужно было так травмировать его, чтобы она отвезла его домой. Нужно ли мне напоминать, что это сработало?

Артемида зарычала на них:

— Вы так жалки. Не думаю, что у нас общие гены.

Обстреляв своего брата противным взглядом, она начала бороться с невидимыми силами, которые удерживали их всех на полу. Как и остальные, она не могла дотянуться до Эша.

— Ашерон! — позвала она. — Ты слышишь меня?

В комнате раздался нечеловеческий смех.

Ашерон наклонил голову и еще большее число молний потекло через его тело. Похожий на дракона зверь сжался вокруг него и зашипел, дыхнув огнем на богиню.

Артемида попыталась подняться вверх по его ноге, но была отброшена далеко назад.

— Знаете, люди, — прокричал Камулус. — У нас всего лишь была идея убить Ашерона, освободить Аполлимию и вернуть нам статус богов. Не взбесить его и не покончить с миром. Лично я не хочу ничем руководить. Но если кто-нибудь не остановит этого парня, тогда его песнопение отменит жизнь на земле в том виде, какой мы знаем, и сотворение мира тоже.

— Что будем делать? — спросила Саншайн Тэлона.

В его голове билась только одна мысль.

Он должен привести Ашерона в чувство.

Тэлон поцеловал ее губы и отодвинулся. Не для того он прошел через смерть, чтобы, вернув, потерять Саншайн снова.

Он мобилизовал свои оставшиеся силы и дал им окутать себя. У него больше не было бессмертия Темного Охотника, но психические возможности остались.

Он понадеялся, что их будет достаточно, и медленно поднялся на ноги.

В него тут же полетела молния.

Тэлон уклонился. Он медленно продвигался сквозь вихрь, пока не подобрался к Эшу. Казалось, что пока он спокоен, то огражден от гнева Эша.

— Остынь, Ти-Рекс.

Эш заговорил на незнакомом языке.

— Он сказал: отойди или умрешь, — перевел Стикс. — Он вызывает Разрушительницу.

— Я не могу позволить тебе сделать это.

Смех снова эхом пронесся по комнате.

Желая отвлечь Ашерона от того, что он там пел, и, не зная, что еще попытаться сделать, Тэлон стремительно бросился на него. Схватив Эша за туловище, он опрокинул его на пол. Дракон изогнулся дугой и завопил. Тэлон не обращал на него внимания, удерживая Эша.

Саншайн сдерживала дыхание, видя, как они борются. Здание трясло так, как будто оно собиралось развалиться. Пол под ней дрожал. Они сцепились, как два больших первобытных зверя, и судьба всего мира зависела от того, кто победит, а кто проиграет. Шепча молитву, она наблюдала за ними, в страхе от отвратительной красоты и изящества их битвы.

В дверь вошел Зарек, истекающий кровью, и был немедленно отброшен к стене.

Артемида снова попыталась дотянуться до Ашерона, и снова он, не прерывая схватки с Тэлоном, отшвырнул ее назад.

— Надо отдать мальчику должное, — сказал Камулус. — Он всегда был борцом.

Тэлон замер, услышав эти слова.

«Ты никогда не мог запомнить, где твое место, Спирр. Ты никогда не знал, когда нужно просто опустить меч и хорошо поиграть».

Камулус был прав. Вплоть до сегодняшнего дня Тэлон никогда не знал, когда сражаться, а когда уйти.

Спокойствие позволило ему дотянуться до Эша.

Потом он вспомнил, что тот сказал в ночь, когда Тэлон стал Темным Охотником.

«Я могу научить, как похоронить твою боль так глубоко, что она не будет больше терзать тебя. Но должен предупредить, что ничто и никогда не дается легко, и не будет длиться вечно. Однажды случится что-то, что заставит тебя снова чувствовать, и с чувствами к тебе вернется вся прошедшая боль. Все, что ты спрятал, выйдет и может уничтожить не только тебя, но и любого, кто будет рядом».

И теперь он спрашивал себя, кому в действительности были предназначены те слова. Ему или Эшу?

Он поднял глаза на Ашерона и увидел ярость этого человека, который нападал на него. Это было именно то, что имел виду Эш той ночью. Они оба так долго держали себя на привязи, что ярость полностью ослепила их, не позволяя мыслить здраво. Она заставляла их бросаться в атаку, вместо того, чтобы отступить и заново продумать линию фронта.

Закрыв глаза, он собрал все свое спокойствие и невозмутимость.

Эш снова бросился на него.

На сей раз, вместо того, чтобы драться, Тэлон обнял его, как брата. Сейчас он обладал силами и энергией, подобных которым у него никогда не было. Взяв в ладони лицо Эша, он постарался сделать так, чтобы старый друг увидел его.

Черты лица Атланта больше не были красивыми и человеческими. Это была маска демона. Глаза — кроваво-красные с желтизной, и в них не было милосердия. Они были ледяными и злобными. Цвета циркулировали и танцевали, как огонь.

Тэлон никогда не видел ничего похожего. Кто знал, что у Ашерона был этот вид силы?

И тем не менее, он должен остановить его.

Так или иначе.

— Ашерон, — произнес Тэлон спокойно и медленно, — довольно.

Сначала он подумал, что Ашерон не услышал его, пока тот не повернул голову и не посмотрел на Саншайн, лежавшую на полу.

— Тэлон, — проскрежетал он хрипло.

Глаза Эша вспыхнули, когда он снова посмотрел на Тэлона.

Вдруг по комнате пронеслась еще одна ударная волна, на этот раз в противоположном от первой направлении. Это было похоже на то, что вырвавшаяся на волю энергия возвращается обратно к Эшу.

Дракон резко взмыл к потолку и исчез.

Лицо Ашерона вновь стало лицом человека, которого Тэлон знал все эти прошедшие столетия. Мигнув теперь уже серебряными глазами, словно очнувшись от кошмара, Эш огляделся вокруг. Не сказав ни слова, он отошел от Тэлона, сложил руки на груди и пересек комнату так, как будто ничего не случилось.

Артемида потянулась к нему, когда он проходил мимо, но он уклонился и продолжил путь.

Она с рычанием повернулась к брату:

— Ты дождешься того, что отец доберется до тебя.

— Я? Он знал, что я планировал сделать сегодня ночью. Подожди, я расскажу ему про Ашерона.

Артемида скривилась:

— О, заткнись, плакса, — она вытянула руку и вышвырнула его из комнаты.

Стикс отшатнулся, когда Артемида перевела взгляд на него.

— Ты, — произнесла она с жестокой ненавистью.

Стикс громко сглотнул:

— Как ты можешь защищать что-то, подобное ему? После того, как я умер, меня отправили в Райские Кущи, в то время как он был…

— Не твоя печаль, — прервала она его. — Ты и твоя драгоценная семья повернулись спиной к нему и осудили за то, что было не его грехом.

— Не его грех? Умоляю, — Стикс попытался сказать что-то еще, но у него пропал голос.

— Вот так лучше, — сказала Артемида. — Забавно, вы так похожи друг на друга, но ты ноешь. Спасибо Зевсу, у Ашерона нет такого противного качества. А потом, он всегда был мужчиной, а не маленьким сопляком.

Она прижала Стикса к стене.

— Не могу поверить. Я дала тебе прекрасную жизнь. Свой собственный остров, наполненный всем, что ты когда-либо мог желать, и что ты сделал? Ты провел вечность, ненавидя Ашерона и вынашивая планы его убийства. Ты не заслуживаешь милосердия.

— Ты не можешь убить меня, — пропищал Стикс. — Если ты это сделаешь, Ашерон тоже умрет.

— Я проклинаю тот день, когда Богини Судьбы связали твою и его жизненные силы, — она прищурилась так, как будто хотела разорвать его на части прямо там, где он стоял. — Ты прав. Я не могу убить тебя. Но зато я могу так чертовски ухудшить твое существование, что ты и представить не можешь.

— Что ты собираешься сделать со мной? — спросил Стикс.

Она дьявольски улыбнулась:

— Увидишь, маленький человек, увидишь.

Стикс исчез.

Артемида повернулась к ним. Она глубоко вздохнула и почувствовала, что к ней возвращается спокойствие.

— Позаботься о своей душе, Спирр, — обратилась она к Тэлону. — Знай, что она была куплена по очень высокой цене.

Она тоже исчезла. Так что, они остались наедине с Камулусом.

— Ну, — сказал Тэлон кельтскому богу, — кажется, твои друзья тебя покинули.

Камулус вздохнул.

— Какая жалость. Излишество, Война и Разрушение. Вместе, мы властвовали бы над землей. Ну что же. Я просто должен буду удовлетвориться, снова забрав ее от тебя. В конце концов, она отдала мне свою душу, и я требую ее сейчас. Забавная это вещь — души. Их можно забрать только из мертвого тела.

Камулус бросился к ней.

Тэлон вытащил срэды, готовый сразиться с ним.

Вдруг из ниоткуда комнату осветила яркая вспышка. Она обрела форму, которая была столь же дорога как Саншайн, так и Тэлону.

— Бабуля? — недоверчиво спросила Саншайн.

Ее бабушка встала между ними и Камулусом. Она смотрела на кельтского бога с негодованием.

— Боюсь, нет, дорогой. Ты ничем не владеешь.

Камулус был в ошеломлении от ее появления.

— Морриган? Что ты здесь делаешь? Это тебя не касается.

— О, да, касается.

Ее бабушка превратилась из маленькой старой леди в красивую богиню войны, которую встретил Тэлон будучи смертным человеком.

Тэлон похолодел.

— Извините? Что это такое? — забормотала Саншайн.

Бабушка посмотрела на нее, словно оправдываясь:

— Я не хотела, чтобы ты узнала об этом вот так, Капелька, но Ашерон и я должны были помешать им выпустить Аполлимию. И чтобы освободить Тэлона, нам было нужно, чтобы вы оба встретились с Камулусом.

Тэлон широко открыл рот.

Эш знал обо всем этом? Почему он не сказал?

Морриган повернулась к Камулусу.

— Извини, Кам. На этот раз ты забыл прочитать то, что написано мелким шрифтом. Ты согласился с Браном, чтобы Нинья родилась заново от смертных родителей, как ты и хотел для своего плана. Ты нигде не указал, что ее дедушка и бабушка тоже должны быть смертными. Поскольку, я не могла освободить Спирра от твоего проклятия и его сделки с Артемидой не объявляя вам войны, я подумала: самое меньшее, что я могу сделать для него — это вернуть ему жену в теле того, к кому ты не сможешь прикоснуться. Нинья, рожденная как Саншайн — плоть от моей плоти, кровь от моей крови. Когда Спирр отпил из ее шеи, он взял мою кровь в себя и теперь тоже под моей защитой.

Камулус выругался.

Бабушка сморщила нос:

— Это достает, правда? Ты не можешь убить ее или его, если не хочешь сразиться со мной.

Тэлон и Саншайн потрясенно смотрели друг на друга.

— Однажды, Морриган. Однажды… — Камулус исчез из комнаты.

Морриган глубоко вздохнула и повернулась лицом к ним:

— Поздравляю, дети.

— Я свободен? — спросил Тэлон, все еще не в состоянии поверить в это.

Морриган кивнула:

— У тебя остались силы Темного Охотника.

Саншайн пребывала в нерешительности:

— Он все еще Темный Охотник?

— Нет, — ответила бабушка. — Артемида освободила его, когда отдала его душу. Но если психические возможности даруются кому-то, они остаются с ним навсегда.

Саншайн улыбнулась:

— Так что, он теперь может выходить при дневном свете?

— Да, — Морриган вдруг замялась, — между прочим, есть кое-что, о чем я должна рассказать вам обоим.

— Что? — спросили они в унисон, опасаясь услышать то, что она могла бы им сказать.

— По закону нашего Пантеона, вы оба теперь… — она прикусила губу и развела руками.

— Мы — что? — быстро переспросил Тэлон, в ужасе от того, что могло последовать.

Имея дело с богом, никогда нельзя быть слишком осторожным.

— Вы бессмертны, если не откажетесь от этого.

Саншайн мигнула.

— Что?

Бабушка прочистила горло.

— Ты и твои братья рождены бессмертными, сладкая. Вот почему ты до сих пор выглядишь ребенком, даже при том, что тебе стукнуло тридцать.

— Значит, мама тоже бессмертна? — спросила она.

— Нет. Поскольку твой отец не бессмертен, она решила, что откажется от своего, чтобы стареть вместе с ним. Но бессмертие ей дала моя кровь, которую она передала тебе, а ты — Тэлону.

Тэлон был в восторге.

— Это значит, я никогда снова не увижу, как она умрет?

— Никогда, пока вы оба не решите по-другому.

— О, черт, нет, — смеясь, ответил Тэлон.

— Я так и думала, — Морриган шагнула назад. — Ну, я уверена, что вы многое должны сделать. Например, организовать свадьбу. Пойти сделать много детей.

Она взяла их руки в свои и соединила вместе:

— Я жду, что вы подарите мне много правнуков.

Морриган исчезла, оставив их удивленно смотрящими друг на друга. Саншайн облизнула губы, смерив его взглядом. Она до сих пор не могла поверить во все, что случилось этой ночью. И больше всего она не могла поверить в то, что Тэлон теперь принадлежит ей.

— Так что мы сделаем сначала?

В его глазах появился нахальный блеск:

— Попытаемся сделать ребенка?

Она рассмеялась.

— Звучит хорошо, но скорее всего, остаток ночи уйдет на дорогу в твою хижину.

— Верно, зато твой чердак не так уж далеко…

— Нет, не далеко, — улыбнулась Саншайн.

Он поцеловал ее руку и вывел из комнаты.

Они покинули здание и смешались с чудовищной толпой празднующих Марди Гра, которая уже расходилась по домам. На сердце у Саншайн было легко, они шли рука об руку, пока не добрались до улицы.

Задохнувшись, она толкнула Тэлона назад. Мимо него в опасной близости пронеслась гигантская платформа. Саншайн взорвалась от смеха.

— Что происходит между тобой и этими карнавальными платформами?

— Это не платформа, любимая, это — ты. Всегда, когда ты рядом, все остальное исчезает из поля моего зрения.

Она шаловливо прикусила губу:

— Продолжай говорить так, и я точно отведу тебя домой, запру и выброшу ключ.

— Это здорово, только когда будешь делать это, убедись, что ты голая.